Волга. История главной реки России
Хотя Волга никогда не была географической границей между Азией и Европой, во многих отношениях Среднее и Нижнее Поволжье – это действительно граница между христианским, русским, европейским Западом и исламским, азиатским Востоком. «Я в Азии»[21], – заявляла Екатерина II в письме Вольтеру из Казани в 1767 году[22]. Топография правого и левого берегов в Среднем и Нижнем Поволжье только усиливает это чувство разделения: земля на западном (правом) берегу более холмистая, более обработанная, она богаче растительностью; земля на восточном (левом) берегу низинная, плоская, неплодородная; она тянется до границ Казахстана. Определенно те немецкие поселенцы, которых пригласила в 1760-е годы в Поволжье Екатерина II, считали, что тем, кому удалось получить землю в западной, «холмистой» части Саратовской губернии, очень повезло, и не только потому, что почва здесь была плодороднее, чем на восточной, «луговой», но и потому, что жители холмов были лучше защищены от опасных набегов калмыцких и ногайских всадников. В их глазах река была водоразделом между европейской цивилизацией и азиатским варварством.
Однако Волга была не просто границей между Востоком и Западом, Европой и Азией. Она была местом встречи и (до определенной степени) плавильным котлом множества народов, обитавших в многонациональной Российской империи, а затем в СССР. В Астрахани поселились армянские, персидские и индийские купцы: все они имели свои кварталы, религиозные и торговые сооружения, собственные организации. Казань – современный город татар и русских; к северу, востоку и западу от Казани в селах живут народы славянского, тюркского и финно-угорского происхождения. В советское время в пределах РСФСР были образованы национальные автономные республики, до сих пор существующие в составе Российской Федерации (за исключением недолго просуществовавшей Автономной Республики Немцев Поволжья[23]). Во всех республиках, однако, имеется значительное количество этнических русских, и эти регионы вносят существенный вклад в создание национальных идентичностей в новой России.
Религиозный состав населения Поволжья сложен. Финно-угорские племена изначально придерживались шаманизма, хотя многие по меньшей мере номинально обратились в православие после вхождения в состав Российской империи. Каган и элита Хазарии, скорее всего, обратились в иудаизм где-то в начале IX века. Калмыки на юге и юго-востоке Поволжья были буддистами (единственные буддисты в Европе). Волжская Булгария, Золотая Орда, Казанское и Астраханское ханства были (или со временем стали) мусульманскими государствами. В Российской империи и СССР были обеспокоены потенциальной угрозой распространения ислама в Поволжье со времен покорения Казани в 1552 году. История Волги – это, в частности, история обращения (часто насильственного) российскими властями местных жителей в православие и реакции на это населения. Во многих случаях процесс перехода в православие был неполным или же, в случае ислама, обратимым. Отдаленность волжской глубинки привлекала староверов – раскольников, отделившихся от Русской православной церкви, не приняв изменений в литургии и церковной практике в середине XVII века. Немецкие поселенцы, прибывшие в XVIII веке, могли быть католиками или протестантами. Города и села на Волге представляли собой микрокосм этнической и культурной сложности, характерной для Российской империи и Советского Союза. В этом исследовании мы рассмотрим взаимоотношения между различными народами Поволжья, а также между нерусскими народами и российским правительством.
Волга сыграла ключевую роль в появлении и развитии ранних государств, Российской империи и СССР. Важность торговли и стратегического доступа к Волге и Каспийскому морю привела к вражде и стычкам между Хазарским каганатом, Волжской Булгарией и Киевской Русью, а затем между Золотой Ордой (и наследовавшим ей Казанским ханством), Московским и другими русскими княжествами на европейской части современной территории России. После завоевания Казани и Астрахани русские цари включили в свою титулатуру слова «царь Казанский, царь Астраханский (и Царь Сибирский)», а также «царь всея Руси». С этого времени Россию можно считать империей, хотя западный титул императора, а не царя, принял только Петр I в 1721 году[24]. Среднее и Нижнее Поволжье были первыми крупными нерусскими и нехристианскими территориями, на которых Российской империи требовалось взять и удерживать власть. Во многом отношении эти земли стали тестовым полигоном, а затем и моделью для имперской (а до некоторой степени и советской) политики по отношению к другим национальностям.
Крупные казачьи восстания в конце XVII и XVIII веке были по сути поволжскими восстаниями: мятежные войска Стеньки Разина и Емельяна Пугачева перемещались вниз и вверх по реке и грабили крупные поволжские города. Поселения на обоих берегах Волги опустошались кочевыми племенами с востока и юга. В конце XIX – начале XX века в регионе участились мятежи как в городах, так и в селах. Царское и советское правительства отвечали на них жестоким подавлением и усилением административного контроля, а также усилением культурного и образовательного присутствия в регионе. Во многом облик Российской империи и СССР был сформирован опытом управления землями, приобретенными на Волге в XVI веке.
В XX веке борьба за Поволжье стала еще более напряженной: регион оказался жизненно важен для становления и выживания Советского государства. Как сама река, так и некоторые важнейшие города на ней сыграли ключевую роль в том, что победа в Гражданской войне в России (1918–1922) оказалась на стороне красных. Самара ненадолго стала центром сопротивления новому Советскому государству, а города Среднего и Нижнего Поволжья имели огромную стратегическую значимость и для красных, и для белых. Неудачная попытка белых армий соединиться на Волге во многом предопределила исход войны. Во время Второй мировой войны битва под Сталинградом стала поворотным пунктом в деле разгрома немецкой армии и выживания Советского Союза. И в то время, и впоследствии эта операция считается величайшей из всех «патриотических» жертв, принесенных советскими людьми. В 1942–1943 годах Волга под Сталинградом считалась ключевой границей – Рубиконом, который не должны были перейти немецкие войска. В огромном мемориальном комплексе, посвященном битве, показывается, как немецкие солдаты все-таки пересекают реку, но уже как разгромленные и деморализованные военнопленные.
Наконец, Волга – предмет изображения в поэзии, литературе и искусстве; река помогла сформировать чувство русской идентичности благодаря общему восприятию Волги. В одах Екатерине II, созданных в конце XVIII века, река одновременно и воспевалась, и «смирялась», склоняясь перед правительницей. В XIX веке писатели, художники и туристы сполна «открыли» Волгу как уникальное явление, присущее только России и всем русским. Волга стала «Волгой-матушкой», защитницей русских людей. «Мрачное великолепие» Волги (если пользоваться словами Бремнера, приведенными в начале этого введения) было весьма распространенной темой русской поэзии, литературы и живописи. В знаменитой картине Ильи Репина «Бурлаки на Волге» этот образ используется для изображения эксплуатации и страданий простых людей в поздней Российской империи. Сталинградская битва усилила ощущение особой важности реки как барьера, защищающего Советское государство и всех его жителей, русских и нерусских, от тех, кто мечтает его погубить, что отразилось в поэзии и популярных песнях того времени.
Смена восприятия Волги – от границы с «другими» (Азией) до символа всего русского внутри России – частично отражает эволюцию русской идентичности, в которой Волга сыграла значительную роль. Однако эта река родная и для многих других народов и часто встречается в поэзии и прозе на других языках, а не только на русском. В наше время Волга играет столь же значительную роль в идентификации татарстанских татар как «волжских татар», наследников волжских булгар, сколь и в формировании русской идентичности.
Река очень много значит для всех, кто живет по ее берегам, как, впрочем, и для всех русских и нерусских жителей Российской империи и СССР. В популярной «Песне о Волге» из фильма 1938 года «Волга-Волга» пелось[25]:
Красавица народная —Как море, полноводная,Как Родина, свободная…Эта книга – попытка описать и объяснить важность Волги и наше восхищение ею.
I
Древнейшая история Волги
Глава 1
Первые государства на Волге
Хазарский каганат, Волжская Булгария и русские княжества
Воды реки Атил [Волги] текут, ударяясь о подножия скал. Пруды наполняются рыбой И лягушками после ее разлива.
Махмуд ал-Кашгари[26]Ни одна из территорий, о которых пойдет речь в этой главе, – Хазария, Булгария, Киевская Русь, русские княжества на севере современной европейской части России, – не была государством в нашем современном понимании. Их можно скорее охарактеризовать как нечетко очерченные географические регионы, в каждом из которых был правитель (или несколько правителей), поддержанный элитной армией и имевший возможность взимать дань с кочевых, полукочевых и оседлых народов, а также пошлины с местных и приезжих купцов. У этих «государств» были общими некоторые территории, поскольку никаких общепризнанных границ не существовало; некоторые подвластные народы (тюркские, славянские или финно-угорские), платившие им дань; своеобразной была и власть, распространяемая на другие территории. Например, Волжская Булгария и Киевская Русь продолжали платить дань Хазарскому каганату даже после того, как стали превосходить его по богатству и военной мощи.
Волга была одной из главных (если не самой главной) артерий товарооборота с юга на север и с востока на запад для всех этих «государств». Товары, которые перевозились по реке и продавались на ее берегах, были крайне ценными: мед, вино, меха, специи, рабы, оружие, серебряные монеты. Таможенные пошлины, поступавшие от торговцев по Волге и другим рекам и торговым путям, были важным источником дохода для Хазарии и Булгарии и средством укрепления авторитета их правителей. Волжская торговля и получаемые от нее доходы определили расположение столиц Хазарии и Булгарии и других крупных городов. Контакты и конфликты между правителями во многом были связаны с борьбой за контроль над торговлей по Волге. Города и поселения на Волге были местом встречи и взаимодействия людей разных национальностей и религий, что заложило основы и для будущих контактов и конфликтов.
Конечно, и до образования этих «государств» земли не пустовали. По степям современной Украины и юга России к востоку и западу от Волги шли миграции кочевников с востока примерно с 1000 года до нашей эры. Считается, что примерно до 370 года нашей эры здешние кочевники были в основном ираноязычными; затем их сменили тюркоязычные гунны. В IX веке еще одно тюркоязычное кочевое племя печенегов мигрировало на запад через Поволжье на земли к востоку от Днепра, откуда в течение всего следующего столетия угрожало как Хазарскому каганату, так и Киевской Руси. Кочевники были неграмотными, так что свидетельства об их деятельности оставили в основном их соседи – жертвы их набегов. Поэтому их по большей части изображали «нецивилизованными» варварами, бесцельно блуждающими по степям и безудержно убивающими, насилующими и берущими в рабство мирных оседлых жителей этих земель. На самом же деле кочевники были высокоорганизованными племенами. Они делились на кланы и кочевали в строгом соответствии с годичным циклом, чтобы их стада овец (и табуны лошадей) в любое время года могли иметь доступ к обильным пастбищам. Набеги же не были ни случайными, ни постоянными: их целью было заполучить только что собранный урожай или ценности (в том числе рабов), которые можно было бы продать или оставить у себя[27]. Более того, археологические раскопки доказали, что в кочевых культурах было много искусных ремесленников[28].
Большая часть южной России в период, о котором говорится в этой главе, была все еще заселена кочевыми и полукочевыми племенами, которые были ассимилированы Российской империей лишь во второй половине XVIII века. Можно говорить о противостоянии оседлых и кочевых народов, леса и степи, которое так никогда и не завершилось в мире русских степей.
* * *Хазария, также известная как Хазарский каганат, существовала примерно с 650 года до конца X века. Она тянулась от Аральского моря на востоке до Днепра на западе, от Северного Кавказа на юге до поволжского Болгара на севере (примерно в 190 километрах к югу по трассе от современной Казани). Во время своего расцвета Хазария включала Киев и большую часть территории современной Восточной Украины, а также широкую полосу южнорусских степей. По сути Хазария представляла собой буферную зону между Византийской империей на западе и мусульманскими государствами на востоке (на Северном Кавказе и в Персии).
Волга была душой и сердцем Хазарии. Она протекала через самый центр государства, а его столица примерно с 750 по 965 год называлась Итиль (или Атил). Этот город располагался на обоих берегах Волги, к северу от дельты – об этом можно говорить с уверенностью, хотя предполагаемое расположение Итиля нельзя определить абсолютно точно, так как его руины погребены под илом дельты Волги. Итиль переводится как «большая река»: это тюркское название как самой Волги, так и столицы Хазарии.
2. Хазария
Происхождение хазар продолжает вызывать вопросы, в особенности из-за отсутствия памятников хазарского языка. Правитель-каган и правящая элита говорили на одном из тюркских языков, а в состав Хазарии входили обширные территории, заселенные кочевыми и полукочевыми племенами, которые тоже почти наверняка разговаривали главным образом на различных тюркских языках. Не знаем мы и того, как хазары выглядели, хотя арабские источники, на которые мы полагаемся в этом вопросе в первую очередь, сообщают о разнице между так называемыми «белыми хазарами», то есть правящей кастой, и «черными хазарами» – подданными. Первых обычно называют «светлыми и красивыми», а представителей подчиненной расы – смуглыми, «черными, как индусы»[29].
Не так много известно нам и о том, как функционировало хазарское общество. Мы знаем, что в Хазарии было два правителя, что типично для организации кочевников: один царь, старший, или великий, командовал армией; другой, рангом младше, занимался в основном религиозными и сакральными делами. Со слов Ибн-Фадлана – арабского путешественника, посланного в конце X века с дипломатической миссией к волжским булгарам багдадским халифом Муктадиром, – мы знаем, что похороны великого царя хазар сопровождались сложными ритуалами, причем большую роль в церемонии играла Волга: «И обычай (правило) (касательно) большего царя тот, что если он умрет, то строится для него большой двор, в котором (имеются) двадцать домов, и вырывается для него (хакана) в каждом из домов его (этого двора) могила… А под этим двором и этой могилой (?) есть большая река, которая течет, и они помещают (проводят) эту реку над этой могилой…»[30]
В стране существовала землевладельческая элита – знать, происходящая из девяти племен или кланов, чьи владения располагались в южных степях. На пике могущества Хазарии ее правитель располагал армией в 7–12 тысяч человек, причем эту цифру можно было удвоить или даже утроить, призвав дружины представителей знати. Хазарские купцы в основном жили в Итиле (подробнее об этом будет рассказано ниже), торговали по всей Волге и на сухопутных путях с юга и востока в Восточную Европу через современную европейскую часть России.
В Итиле была установлена хорошо организованная фискальная и правовая система. Торговцы, передвигавшиеся в пределах Хазарии по Волге или сухим путем, платили существенные пошлины деньгами или натурой (шкурами, медом, серебром или скотом). С подданных, включая русов и волжских булгар (об этом подробнее ниже), взималась дань. В середине IX века восточнославянские племена платили хазарам по беличьей шкуре с хозяйства[31]. Волжские булгары платили хазарам сходную дань вплоть до X века. Царь булгар платит «от каждого дома в его государстве – шкуру соболя»[32], сообщал в X веке Ибн-Фадлан.
Хазария была многоконфессиональным государством. Подданные исповедовали традиционные анимистские и шаманистские верования; по меньшей мере некоторые из них почитали бога неба Тенгри (эти верования получили название тенгрианства): поклонялись грому и молнии и приносили в жертву лошадей. Хазария была буферной зоной между двумя прозелитическими религиями: византийским христианством на западе и исламом на юге (на востоке были еще и буддисты, но свидетельств влияния буддизма на хазарских подданных немного). Нам известно, что в Итиле жили христианские, языческие, иудейские и мусульманские купцы, есть свидетельства того, что некоторые жители обращались в ислам.
Историки по большей части сходятся в том, что в начале IX века хазарские правители и знать приняли иудаизм[33]. В конце X века персидский путешественник и географ Ибн Руста писал: «Верховный глава их исповедует веру еврейскую; той же веры равным образом как Иша, так военачальники и вельможи, которые состоят при нем; прочие же хозары исповедуют религию, сходную с религией турок»[34].
Причина обращения доподлинно неизвестна, но возможно, что это был способ обеспечить независимость от христианской Византии на западе и исламских государств юга и ослабить давление тех, кто требовал обращения в христианство или ислам. Похоже, иудаизм был избран как религия книги, при этом не являющаяся верой соседних стран-соперников, мечтавших захватить хазарские земли[35]. Иудеи мигрировали в Хазарию с Балкан, из Крыма и из Армении на юге, в Итиле жили еврейские купцы. Нет никаких свидетельств того, что это обращение повлекло за собой принуждение к обращению в иудаизм и подданных. Согласно Ибн-Фадлану, в 922 году хазарский царь разрушил минарет мечети в отместку за разрушение синагоги с такими словами: «Если бы, право же, я не боялся, что в странах ислама не останется ни одной синагоги, которая не была бы разрушена, обязательно я разрушил бы мечеть»[36]. Помимо этого замечания, мы мало что знаем о взаимоотношениях между иудейской элитой и мусульманскими, христианскими и языческими подданными и купцами.
Основой экономики для большей части населения Хазарии служило скотоводство, главным образом пастбищное: держали овец, крупный рогатый скот и лошадей (как и, например, кочевники-печенеги). Это привело к тому, что Хазарию в основном изображали как чисто торговое государство, живущее лишь товарообменом по Волге и другим речным и сухопутным маршрутам. Это подчеркивается в следующем комментарии современника: «Хазарская страна не производит ничего, что можно было бы вывезти в другие земли, кроме рыбьего клея. Что же до рабов, меда, воска, бобровых и других шкур, то их в Хазарию ввозят»[37]. На самом деле сельскохозяйственные земли вокруг столицы Итиля были достаточно плодородны, чтобы обеспечить крупный город зерном, бараниной, медом, фруктами и вином. Рыболовство в Волге и менее крупных реках тоже было весьма развитым, рыбу продавали по всей Хазарии и за ее пределы. Хазарская армия была конной, так что продажа лошадей, в том числе на экспорт, была тоже налажена неплохо. Археологи обнаружили сельскохозяйственные инструменты для пахоты, сбора урожая и молотьбы, а также керамику и ювелирные изделия.
Однако именно транзитная торговля по Волге и различным сухопутным маршрутам обеспечивала Хазарии процветание – не в последнюю очередь благодаря таможенным пошлинам, которые взимались с торговавших здесь купцов. Пошлины брали со всех кораблей, перевозивших товары[38]. Караваны из Китая и Персии тянулись в Итиль, груженные тканями, шелками, корицей и другими специями. Товары шли вниз и вверх по Волге и через Русь, от Балтийского до Каспийского моря. В исламском мире высоко ценились меха. Они поступали с севера европейской части России и из Сибири, перевозились по Оке и Волге и продавались в Итиле на восток и юг. Особенно хазарским правителям нравились лисьи шкуры, но на кафтаны и шляпы хазарская знать охотно брала и соболиные, и куньи. Работорговля тоже имела огромное значение: в Итиле русы продавали рабов-славян, главным образом язычников, и их покупали как домашних служителей, работников или воинов[39]. Торговый путь по Волге в Итиль был источником хазарских богатств; он был их конкурентным преимуществом по сравнению с другими государствами, но впоследствии, как мы увидим, привел к упадку и поражению Хазарии.
Волга была и главным путем попадания исламских серебряных монет на север, на Русь. Меха, которые привозили с севера русские купцы, в Итиле продавались за серебро[40]. Изучение погребений на севере европейской части России и в Балтии показало, что серебряные монеты появились в этом регионе около 800 года. По большей части они имели хазарское и персидское (а не среднеазиатское) происхождение и, таким образом, завозились с севера на юг через Кавказские горы и Каспийское море, а затем вверх по Волге – из Хазарии в северорусские города и поселения. Серебряными монетами русы платили дань хазарам[41]. Анализ торговых путей по монетным кладам в погребениях – дело непростое; например, не всегда ясно, как долго монеты находились в собственности усопшего до того, как их поместили в погребение. Тем не менее само количество монет, находимых в погребениях, показывает, что торговля была активной. Предполагается, что с юга на север Европы по Волге – через хазар и волжских булгар – попадали сотни тысяч серебряных монет.
Столица Хазарии Итиль со временем превратилась в крупный многонациональный и многоконфессиональный город, важный торговый и политический центр. Ибн-Фадлан так писал о нем: «У царя хазар (есть) огромный город на реке Атиль [Волге]. Он состоит из двух частей (сторон, «концов») – в одной из этих двух частей (живут) мусульмане, а в другой части – царь и его приближенные»[42]. В западной части города жили царь хазар, знатная элита, здесь же находились административные учреждения – суды и казначейство. Торговцы селились в восточной части: среди них были мусульмане, христиане, иудеи и язычники, они приезжали из Персии, Средней Азии, с Кавказа, из Византии, Волжской Булгарии и Киевской Руси, а также с севера современной европейской части России. В главном суде по торговым делам в Итиле работали семеро судей: двое разбирали дела мусульман, двое – иудеев, двое – христиан, один – язычников. Для обслуживания хазарской элиты и царя требовались таможенники, судебные клерки и слуги. Общее население города подсчитать невозможно, но утверждалось, что мусульман там жило около 10 тысяч, так что всего горожан должно было быть несколько десятков тысяч[43]. В городе было около 30 мечетей, а также религиозные школы, базары и общественные бани[44].
Купцы хазарского происхождения тоже играли значительную роль в торговле – как в самом Итиле, так и в товарообороте по Волге: на своих судах они добирались вверх до самой Волжской Булгарии. В 943 году арабский путешественник и историк аль-Масуди записал:
«У хазар есть суда, на них они плывут по реке вверх от своего города [Итиля], которая впадает в большую реку [Волгу]… Река, текущая из земли булкар [булгар], несет суда обоих царств… Хвосты черных и красных лисиц… ввозятся из их страны… Черный мех носят арабские и другие цари, которые ценят его больше, чем соболиный, горностаевый и другие похожие меха… Верхние пределы реки хазар [Волги] через один из своих рукавов сообщаются с заливом Понта [Черным морем, но здесь, возможно, имеется в виду Азовское море], также именуемого Русским морем, потому что русы единственные плавают по нему, так как живут на его берегах. Это огромный языческий народ, живущий без власти и писаного закона. Многие из их купцов торгуют с булкарами»[45].
Булгары имели собственное государство (оно известно как Булгария, или Волжская Булгария), но подчинялись хазарам и платили им дань вплоть до разрушения Итиля русами в конце X века. Булгары почти наверняка были тюркскими племенами и изначально жили в Северном Причерноморье. Первое государство булгар – Великая Болгария[46] – было разрушено хазарами в 668 году. После этого булгары переселились на северо-восток и в VIII веке пришли на территорию Среднего Поволжья к югу от современной Казани.
Среди коренного населения земель, занятых булгарами, почти наверняка преобладали финно-угорские племена (предки современных марийцев и удмуртов; более подробно о них см. в главе 3). Надписи, найденные археологами в булгарских землях, сделаны на арабском (Волжская Булгария приняла со временем ислам), но содержат слова на тюркских языках, в том числе родственные современным чувашским[47]. Сейчас как чуваши, так и волжские татары возводят свою родословную к Волжской Булгарии.
В 922 году элита булгар приняла ислам. Тогдашний правитель булгар Алмуш запросил наставлений в религии у багдадского халифа Муктадира (годы правления 908–932), поэтому Ибн-Фадлан был отправлен секретарем миссии к булгарскому царю. Главным образом благодаря его запискам – а также записям других арабских и персидских путешественников и ученых – мы вообще что-то знаем о булгарском государстве. Ибн-Фадлан, который должен был получить аудиенцию у царя булгар, отметил его чрезвычайно высокое положение в булгарском обществе. Согласно его запискам, все болгары «носят (особые) шапки», которые должны снимать в присутствии правителя[48]. Хотя царь и элита обратились в ислам, обычные подданные в массе своей сохранили шаманистские верования, напоминавшие хазарские, а следовательно, родственные (или типологически подобные) тенгрианству. Археологи находили в погребениях на территории Волжской Булгарии языческие символы. Официальное принятие ислама сказалось на культуре элиты, в особенности городской и правовой, а также на обычаях людей и их образе жизни. Волжская Булгария была частью большого исламского мира[49].