Книга Стрекоза - читать онлайн бесплатно, автор Екатерина Шитова. Cтраница 2
bannerbanner
Вы не авторизовались
Войти
Зарегистрироваться
Стрекоза
Стрекоза
Добавить В библиотекуАвторизуйтесь, чтобы добавить
Оценить:

Рейтинг: 0

Добавить отзывДобавить цитату

Стрекоза

Так повторялось несколько раз: Я сбегала, пряталась, связывалась с непонятными компаниями. А отец искал меня и находил. Своим недоверием он сам доводил меня до новых срывов, а потом сам же вызывал врачей. Может, ему стало удобно – сдавать меня в психушку, и несколько недель жить спокойно?

***

Честно признаюсь, я не заметила, как пролетело два года. Кажется, я проспала большую часть этого времени. А потом я друг поняла, что скоро мне исполнится двадцать. Уже двадцать! У моей мамы в двадцать лет уже была я, а я все еще считала себя сложным подростком. Конечно, эти два года принесли мне немало перемен. Я не слушала больше тяжелый рок, не носила вызывающую одежду, не встречалась с плохими парнями. Я отрастила длинные волосы и даже кольцо из носа, и то давным-давно вынула и выкинула в унитаз.

Стало ли мне лучше? Не знаю. Сама я изменилась, стала спокойнее от лекарств, но стрекозы продолжали летать у моего лица, мама иногда садилась на край моей постели и грустно смотрела на меня. Так что, можно сказать, ни одно лечение мне до конца не помогло. И вот, недавно, когда я вернулась домой из клиники, где пробыла последние шесть недель, отец торжественно сказал, что хочет отвезти меня туда, где мне, по его словам, точно помогут.

– Это похоже на пансионат, только находится он не в городе, а на лоне природы, – с горящими глазами сказал отец, – там гарантируют излечение не только души, но и тела. Представь, что ты, как в детстве, поедешь в пионерский лагерь! К осени вернешься домой, как новенькая.

Наученная горьким опытом, я ничего не ответила, лишь отвернулась и тяжело вздохнула. Мне не хотелось никуда ехать, я хотела пожить дома, ощутить себя человеком, а не пациентом с психическим расстройством. Мне хотелось лишь одного – чтобы отец ушел из моей комнаты, оставил меня хоть ненадолго одну. Но он все говорил и говорил, избегая смотреть мне в глаза, глядя куда-то в потолок.

– А расположен этот пансионат в Карелии! – воскликнул отец, – Я однажды был там. Мне кажется, там сама природа лечит!

– Где? В Карелии? – удивленно переспросила я.

– Да-да! Место называется Лай…Лаайниккен, – еле выговорил название отец.

Мои глаза округлились от удивления. Я тут же вспомнила о том, как мы с Ником когда-то договаривались сбежать в Карельские леса, жить там дикарями, ловить рыбу в чистейших озерах и варить грибной суп на костре… Точно уже не помню, но было что-то в этом духе. Как же давно это было! Казалось, что не два года прошло с тех пор, а целая жизнь.

– Только представь, Дана! Природа, лес и озеро, которое с древних времен известно своей чудодейственной целительной силой, – не умолкал отец, – У хозяйки этого места, шаманки Анны, есть особый метод лечения душевнобольных. Она называет своих пациенток «сестрами Някке». Звучит странно и необычно, правда? Някке – это дух-хранитель одного из карельских озер, в которого там все поголовно верят. Он-то и дарует таким, как ты, исцеление. Так написано на их сайте.

– Някке? – переспросила я, широко улыбнувшись.

– Някке, – вполне серьезно ответил отец.

– Пап, вот скажи мне! Ты, взрослый, умный человек, веришь в то, что в озере живет дух по имени Някке?

– Бывают ситуации, когда человек готов поверить во что угодно.

Отец насупился, помолчал, потом встал, взъерошил свои волосы и снова заговорил::

– Это ведь не бесплатно, Дана Цены у них там, надо сказать, заоблачные. Но зато, наверняка, есть гарантия.Современные духи тоже требуют денег. В нашем мире за все платить, вот так-то…

Мы оба рассмеялись, и отец подошел ко мне и обнял меня за плечи.

– Не знаю, пап, – сказала я, заглянув отцу в глаза, – звучит так, будто это секта. Мутно все как-то. Меня там не расчленят?

Отец взял меня за руки и крепко сжал их, как будто через рукопожатие хотел передать мне свое воодушевление.

– Метод работает, это главное, Дана! Я читал отзывы реальных людей. У одного мужчины сестра была больна шизофренией. Так вот, недавно она вернулась оттуда полностью здоровой. На сайте даже интервью с ней есть.

– Пап, шизофрения не лечится. Ни один дух не способен избавить человека от неизлечимого недуга, – безразлично произнесла я.

– Ты сейчас говоришь нудно, как врач, Дана, – вздохнул отец, – мне тоже было сложно в это поверить, но та девушка сейчас живет обычной жизнью.

После этого отец приволок из кладовки большой чемодан и радостно проговорил:

– Завтра с утра выезжаем. Ехать туда часов семь, если не больше, поэтому будь готова отправиться в путь рано утром. Собери вещи сегодня, а лучше прямо сейчас.

– Хорошо, как скажешь, – послушно ответила я, а про себя подумала, – Ты же все равно от меня не отстанешь!

Когда отец ушел на кухню, я задумчиво уставилась в потолок. Возле переливающейся люстры летали черные стрекозы. Я зажмурилась, помассировала виски, потом достала из кармана телефон, задумчиво покрутила его в руках, нашла давно позабытый номер Ника и набрала сообщение:

«Привет! Не знаю, зачем пишу. Скорее всего, ты давным-давно удалил мой номер… Это Дана. Завтра я еду в Карелию. Отец везет меня на лечение к какой-то шаманке. Я сразу вспомнила о тебе…»

Через пару минут телефон завибрировал, и я вздрогнула.

“Я рад, что ты объявилась, Дана! Может быть, увидимся!”

Я вздохнула, подошла к книжной полке и достала из “Трех мушкетеров” потрепанное фото Ника. Улыбнувшись, я на пару секунд прижала фото к губам. Весенний ветер рвался в открытое окно, трепал мои волосы. Я открыла чемодан и начала небрежно кидать в него первую попавшуюся одежду из шкафа. Тогда я еще не знала, что там, куда я еду, одежда мне не понадобится…

Глава 2

Мы ехали долго – большую часть времени по трассе, а когда свернули на грунтовую дорогу, то мне стало казаться, что ей не будет конца. Но навигатор вел нас вперед. А потом у отца ни с того, ни с сего вдруг заглохла машина. Я открыла глаза и посмотрела в окно. По обеим сторонам дороги возвышался лес, все здесь было величественным, диким и безумно красивым. Но при этом мне было не по себе – грудь то и дело сжималась от страха и волнения. Я пыталась представить себе место, в которое мы едем. На сайте, который мне показал перед отъездом отец, было несколько красивых фотографий – озеро, скалистый берег и такой же, как здесь, высокий, загадочный лес. Вот только я никак не могла представить во всем этом природном великолепии себя.

Пока отец нервничал и пытался разобраться в причине поломки, открыв капот и ворча себе под нос, я вышла размять ноги и с наслаждением потянулась, вдохнула чистый лесной воздух полной грудью.

Вокруг было тихо. Но эта тишина была иллюзорной. Из лесной чащи слышался скрип деревьев, пение неведомых птиц и шорох листьев, а воздух был наполнен терпкими ароматами леса. Меня вдруг бросило в дрожь, хотя на улице было довольно тепло. Я поежилась и обхватила себя руками. Интересно, что будет со мной, когда мы доберемся до места, если уже здесь я трясусь и нервничаю от близости дикой природы? Я порылась в рюкзаке, нашла блистер с таблетками и проглотила одну.

Отец провозился с машиной несколько часов, но все же устранил поломку. За это время я успела поспать.

– Юность, проведенная в гараже не прошла даром! —торжественно произнес он, когда мотор все-таки завелся, – все-таки ничего в жизни не бывает просто так, все когда-нибудь пригождается.

– А я до последнего надеялась, что у тебя ничего не выйдет. Не хочу туда ехать! – мрачно ответила я, состроив недовольную мину.

Отец положил свою ладонь на мою руку и сжал ее.

– Дана, я делаю все это только ради тебя. Ты вернешься домой здоровой. Я верю в это. Пожалуйста, не впадай в уныние.

“Пап, ты веришь в несусветную чушь!” – так мне хотелось прокричать ему в ухо, но я не могла, мои лекарства полностью подчиняли себе волю. Я принимала их три раза в день и была больше похожа на сомнамбулу, чем на живого человека. И, судя по всему, отцу было удобно, когда я была именно такой – ленивой, слабой, безвольной. Вот и теперь я не смогла ничего ответить ему вслух, моей силы воли хватило лишь на то, чтобы повернуть голову к окну и смотреть, как мы оставляем за собой бесчисленное множество деревьев…

***

Мы доехали до места с большим опозданием. Вечер уже вовсю вступал в свои права. Удивительно, но по лесу до самого озера шла накатанная колея. Видно было, что место не такое уж и глухое – сюда спокойно можно было проехать на внедорожнике. Отец оставил свое авто у высокого забора. На деревянной доске витиеватыми буквами было выведено название – “Лаайниккен”. Я вылезла из машины, с наслаждением потянулась и почувствовала, как меня тут же окутал густой, холодный воздух, пахнущий хвоей и мхом. Запах был настолько непривычным, что на меня накатило непреодолимое желание вернуться в машину и уехать отсюда. Пока я всматривалась в сумерки, накрывающие лес темной синевой, отец громко постучал в ворота деревянной колотушкой.

Нам не открывали, несмотря на то, что было еще не так поздно.

– Пап, может, приедем сюда в другой раз? Я хочу домой, – я сказала это самым жалостливым голосом, но это не подействовало на отца.

– Да что ты, Дана! Мы весь день провели в дороге, мы добрались до цели. Я не оставлю это так просто, на полпути! – воскликнул он, – я заплатил немалые деньги за то, чтобы тебя приняли здесь. Поэтому, если будет нужно, я перелезу этот злосчастный забор и разбужу здесь всех. Неужели они так рано ложатся спать?

Отец прислонился к забору в надежде увидеть хоть что-нибудь сквозь маленькую щель между досок.

– Пап, что это? – испуганно вскрикнула я, когда трава около меня зашуршала.

Мне показалось, что между кустами по земле проползло что-то большое и темное.

Отец оглянулся и пожал плечами.

– Не знаю, я ничего не видел, Дана. Да и темно уже, может, зверек какой пробежал, или змея проползла. В Карелии, кстати, много гадюк, ты бы надела сапоги, они лежат в багажнике!

Гадюка? Я вскрикнула и отпрыгнула от кустов. Звуки леса больше не казались мне приятными и безобидными. Я тревожно всматривалась в темноту, тут и там между деревьями мне мерещились силуэты страшных монстров и ползущих по земле ядовитых змей.

– Пап, мне страшно! – прошептала я.

Отец обернулся и обнял меня за плечи. А потом он снова подошел к воротам и постучался еще раз.

– Эй, да есть тут кто живой? – громко крикнул он с явным недовольством в голосе.

Рядом с нами снова что-то зашуршало, и темная тень скользнула по земле, а потом метнулась в высокие заросли. Я закричала от страха, и в эту самую минуту ворота перед нами резко распахнулись, и в открывшемся проеме показались две фигуры. Женщина держала в руках горящий фонарь и пристально смотрела на нас. На плече у мужчины, стоящего рядом с ней, лежала увесистая дубинка.

– Здравствуйте, – воодушевленно начал отец, но женщина подала ему знак молчать.

Она подняла перед его лицом ладонь. Мы не поняли, что значил этот странный жест. Приветствие или наоборот?

– Тише! Наступление ночи на Лаайниккене – ежедневная смерть. Не надо стучать. Войти в ворота вы сможете лишь утром, – произнесла женщина, и мы с отцом оба растерялись от ее недружелюбного тона.

– Извините, нам нужна Анна, хранительница озера, – взволнованно и торопливо заговорил отец, – я договаривался с ней насчет моей дочери. Мы переписывались по электронной почте. Вы знаете, где ее найти?

– Не Анна, а Айно. Мое имя Айно. Я вижу, что вы привезли девушку на Очищение, но, увы, я не пускаю за ворота ночных гостей. Это… Это как впустить внутрь тьму. Ничего хорошего после этого не жди.

Голос женщины звучал низко и загадочно.

– Пап, чего-то она какая-то странная, – шепнула я на ухо отцу.

– Тише, Дана! Это такая своеобразная методика, – взволнованно прошептал в ответ отец.

Почему некоторых людей называют сумасшедшими, в то время как других, таких же, гордо именуют “своеобразными”? Это открытие стало еще одним моим жизненным разочарованием. Я смотрела на высокую женщину, лица которой было почти не видно в темноте, и дрожала от волнения. А она, заметив мой пристальный взгляд, сказала:

– Не тревожьте Хранителя и всех нас. Приходите с утра.

Отец взял меня за руку и потянул к машине.

– Хорошо, Анна, то есть Айно… Простите. Мы подождем до утра, переночуем в машине. Ничего страшного. Спокойной ночи, еще раз простите за беспокойство.

Она ничего не ответила, развернулась и пошла прочь. Ее спутник бросил недружелюбный взгляд в нашу сторону и закрыл ворота, оставив нас растерянно стоять за высокой стеной. Мы медленно пошли к машине, как друг откуда-то раздался страшный крик, как будто вдалеке, за высоким забором, кого-то резали на куски. А потом до нас донеслось пение – девичье многоголосье затянуло песню, слова которой я не могла разобрать.

– Ужас-то какой! Я же тут окончательно свихнусь. От страха! – прошептала я.

Наверное, отцу тоже было не по себе, но он не показывал этого и изо всех сил старался сохранить бодрый настрой. Подойдя к машине, он откинул сиденья и отдал мне свой дорожный плед. Я долго ворочалась в попытках уснуть. В салоне было душно, но я боялась открывать окна. Не потому, что в стекла бились разные причудливые, огромные, назойливо звенящие насекомые, а потому что в чаще леса мне то и дело мерещились длинные мрачные тени, которые двигались, как живые. Я понимала, что это всего лишь кусты и деревья раскачиваются от ветра, но мне все равно было не спокойно.

– Пап, мне здесь не нравится. Какое-то нехорошее предчувствие. И вообще, я не люблю природу! – прошептала я отцу, но тот ничего не ответил.

Посмотрев на него, я увидела, что отец уже крепко спит. От звука его ровного, спокойного дыхания мне вдруг стало невыносимо одиноко. Я достала телефон, открыла переписку с Ником и написала: «Ну все. Я на месте.»

«И как тебе Карелия?» – ответил он.

«Пока что странные ощущения. Жутковато.»

«Карелия прекрасна!» – написал Ник.

Я нахмурилась и убрала телефон. И он туда же!

***

Утром лес вокруг уже не казался таким мрачным и пугающим. Зловещие ночные тени рассеялись, и мои страхи быстро испарились. Ворота поселения уже были приветливо распахнуты, когда мы с отцом проснулись. Войдя на территорию, которая ночью была скрыта от наших глаз, мы обомлели от красоты, царящей вокруг. На берегу большого, кристально чистого озера стояло несколько деревянных домиков. Само озеро, окаймленное серой полосой каменистого берега, было потрясающе красивым – в центре его виднелся остров, густо заросший высоченными елями. А за островом, на другом берегу, окутанном туманной дымкой, чернел лес. Такой красоты я никогда и нигде прежде не видела.

На поляне, между домами, расположившись ровным полукругом, сидели девушки. Их было около десятка. Все они были одеты в одинаковые платья из грубой мешковины, волосы каждой были заплетены в тугую косу. Женщина, сидящая в центре круга, увидев нас, прервала чтение, захлопнула толстую тетрадь в потрепанной обложке и поднялась с земли. Я поняла, что это та самая женщина, что говорила с нами накануне. Я удивилась ее красоте и стати – на ее лице не было ни грамма косметики, но оно будто светилось изнутри.

– Анна, доброе утро! – радостно воскликнул отец, когда женщина приблизилась к нам.

– Пап, ее зовут Айно, – поправила я отца.

Женщина строго взглянула на нас обоих.

– Ох, простите! Дырявая моя голова! Вот что значит не пил кофе с утра! – смущенно пробормотал отец и протянул руку женщине, – Айно! А меня зовут Вадим, это моя дочь, Дана.

– Приветствую!

Женщина кивнула отцу и пристально посмотрела на меня. В отличие от девушек, одетых в мешковину и от этого похожих на одинаковых серых мышей, Айно была одета в нарядное, светлое льняное платье, а ее пышные волосы цвета пшеницы с едва заметной проседью были распущены и красиво лежали на спине и плечах. На шее женщины висел амулет – деревянный круг с причудливо вырезанным на нем узором из четырех квадратов. При каждом движении на ее тонких, гибких руках звенели серебряные браслеты. Айно была немолода, но выглядела прекрасно, даже седина и мелкие морщинки в уголках глаз ее не портили, а, наоборот, добавляли образу глубины и мудрости. Пока мы сюда ехали, я представляла ее старой бабкой, и поэтому сейчас с удивлением рассматривала.

Шаманка, в свою очередь, тоже осмотрела меня с ног до головы, а потом торжественно произнесла:

– Приветствую тебя здесь, на Лаайниккене, дева. Запомни себя такой, какая ты сейчас – дурной, расколотой, как глиняный сосуд, заплутавшей в своей жизни, как в том густом лесу, по которому ты сюда добиралась.

Айно махнула рукой в сторону леса, браслеты снова приятно звякнули. Потом она взяла меня за руку. Ладонь ее была удивительно мягкой.

– Совсем скоро, дева, ты почувствуешь себя другим человеком. Станешь одной из нас, станешь настоящей сестрой. И тогда Някке, наш дух-покровитель, Хранитель Лаайниккена, возьмет тебя под свое крыло.

Низкий голос Айно завораживал своей глубиной, а пристальный взгляд серых глаз проникал прямо в нутро. Я смутилась, криво улыбнулась, не зная, что ответить на такое напыщенное приветствие, и отец тут же ободряюще похлопал меня по плечу.

Внезапно солнце зашло за большую тучу, и все вокруг потемнело. Айно тревожно взглянула на небо и покачала головой. Обернувшись к отцу, она сказала:

– Уходи, ты лишний здесь. Ты мужчина. Някке уже гневаться начал! Кабы ураган не наслал на поселение…

– Разве мужчинам сюда нельзя? – спросил отец, – а как же ваш помощник?

Айно обернулась и взглянула на мужчину, стоящего неподалеку. Он не спускал с нас глаз и по-прежнему держал наготове свою дубину.

– Это Вейкко. Ему можно здесь быть, он пустоголовый, да к тому же, глухонемой. Хранитель Някке таких жалеет.

Отец задумчиво покачал головой, взглянул на меня напоследок, а потом Айно мягким движением руки подтолкнула его к воротам.

– Все будет хорошо, доченька! Верю в твое исцеление! Скоро увидимся! – сказал на прощание отец, а потом Вейкко закрыл за ним ворота, разрисованные изнутри причудливыми карельскими орнаментами.

Я растерянно смотрела на высокий забор, в один миг разделивший мою жизнь на "до" и "после". Айно подошла ко мне, взяла за руку и посмотрела мне в глаза долгим, пристальным взглядом.

– Темная ты дева, Дана, – загадочно произнесла она, – ну ничего. Някке, наш Хранитель, всех очищает. И тебя очистит, если будешь искренне почитать его.

Я хотела ей сказать, что не согласна и вовсе не считаю себя темной, но Айно схватила меня за руку и повела в ту сторону, где девушки сидели на траве, смотрели на нас и терпеливо ждали возвращения Айно.

– Сестры! – громко проговорила Айно, когда мы вместе подошли к ним, – в сей прекрасный весенний день к нам пришла новая сестра! Принимайте в семью!

Девушки рассматривали меня, тихо перешептывались между собой, но ни одна из них ничего не сказала вслух. Мне показалось, что настроены они не слишком дружелюбно.

– Ее имя Дана, – продолжила Айно, – и пока в ее глазах я вижу только сплошную тьму. Ни одного проблеска света нет в ее душе.

Она замолчала, а потом сказала чуть тише:

– Вы знаете, сестры, что нужно сделать с новенькой, чтобы она смогла войти чистой в женскую спальню.

В наступившем молчании я уловила жужжание шмеля, летающего где-то рядом от цветка к цветку. В мою душу закралась смутная тревога. Взгляд Айно стал строгим, и девушки тоже напряженно смотрели на меня. Потом, по знаку шаманки, они дружно поднялись с земли, обступили меня со всех сторон, по очереди поднимая руки к небу. Их движения были похожи на танец, они касались меня кончиками пальцев, пели едва слышно, шептали по очереди мне на ухо странные, непонятные слова. Их одинаковые серые платья беспрерывно мелькали передо мной. У меня закружилась голова от этого бесконечного круговорота. Постепенно прикосновения становились все более ощутимыми.

– Эй, что вы делаете? – спросила я, отталкивая от себя тонкие руки.

Но вместо того, чтобы угомониться, они стали цепляться пальцами за мою одежду, пытаясь сорвать ее с меня. Одна из них, голубоглазая девушка, с густой светлой косой, склонилась к моему уху и прошептала:

– Лучше стой и не дергайся, так все пройдет легче и быстрее.

– Что – все? Прекратите! Что вы делаете? – закричала я, услышав, как моя новая черная рубашка с блестящими стразами трещит по швам.

Следом за рубашкой в ход пошла водолазка. Девушки стянули ее с меня и откинули в сторону, топча ее голыми пятками. Вскоре я стояла перед ними абсолютно голая, стыдливо краснея и пытаясь прикрыть наготу руками.

– Верните мне одежду, сумасшедшие дуры! – зло процедила я сквозь зубы.

Но тут девушки расступились, и передо мной вновь возникла Айно.

– Что тут происходит? О таком мы не договаривались! – что есть сил закричала я, – отдайте мне одежду, я хочу уйти!

– Сначала ты должна стать чистой, Дана, – громко сказала Айно.

Айно сделала знак девушкам и проговорила:

– Ведите ее на омовение к Священному озеру!

Не успела я опомниться, как тут же десятки девичьих рук схватили меня и потащили к озеру. Берег озера был каменистый, скользкий. Вблизи картинка была еще красивее, но в тот момент мне было наплевать на красоту природы, я была слишком шокирована тем, как со мной обращаются эти, так называемые, сестры.

Девушки, тем временем, отпустили меня, и я поскользнулась и упала на камни.

– Ай! – вскрикнула я, больно ударившись.

– Не противься, дева, заходи в воду, – голос Айно прозвучал надо мной.

– Зачем? – закричала я, – вы тут все сумасшедшие что ли? Что за первобытные обряды?

– Слишком много шума, слишком много ненужных вопросов! Ты дерзкая! Някке таких не любит!

Айно вновь выразительно взглянула на девушек, щелкнула пальцами, и они тут же снова подхватили меня и поволокли в воду. Вода в озере была ледяная и пронизывала холодом насквозь. В тело будто впились разом тысячи острых иголок, но меня заводили все глубже и глубже.

Я закричала, затрепыхалась, пытаясь вырваться из цепких девичьих рук, но у меня ничего не получалось. Когда вода стала доходить мне до подбородка, кто-то из девушек схватил меня за плечи, и я тут же с головой ушла под воду. Спустя несколько секунд я вынырнула, но опомниться мне не дали, я снова скрылась под водой. В этот раз в голове моей застучали молотки, а легкие стало жечь огнем. И опять, когда меня отпустили, я даже не успела толком отдышаться, как меня уже снова толкало под воду множество рук.

“Они же меня не убьют, они не могут меня убить!” – проносилось в моей голове, пока я хватала ртом воздух, пытаясь держаться из последних сил.

Я сбилась со счета, сколько раз меня окунали в воду. В голове все смешалось, сознание помутилось. Я пришла в себя уже тогда, когда лежала на земле, голая, мокрая, продрогшая до костей. Девушки молча сидели вокруг меня, а двое из них пели странные радостные песни и расчесывали мои волосы деревянными гребнями. Испуганно осмотревшись вокруг, я села, прикрывая руками обнаженную грудь. Когда мои волосы были заплетены в тугую косу, ко мне подошла Айно и надела на меня колючее платье из мешковины – такое же, как у остальных сестер.

– Омовение прошло хорошо, Священное озеро приняло тебя, Дана. Внешняя грязь и тьма с тебя смыты. Теперь ты наша сестра. Благословляй Някке вместе с нами! – произнесла Айно и поклонилась в сторону озера.

Девушки повторили за ней и тоже дружно поклонились. Одна из них больно ударила меня по спине, и я тоже склонилась в поклоне, чувствуя, как грубая мешковина дерет кожу. Потом Айно поднесла мне чашку с дымящейся жидкостью.

– Пей, пока травы горячие. Они согреют и успокоят тебя.

Дрожащими руками я взяла чашку и отпила несколько глотков. Мне и вправду, стало тепло и приятно внутри от этого травяного напитка.

– Запомни, сестра, – Айно повернула ко мне свое красивое лицо, – без моего разрешения к озеру подходить нельзя. Воды в нем священны, дух-хранитель дремлет в темных глубинах. Просто так его нельзя беспокоить. К озеру подходить запрещено, за границы поляны уходить тоже нельзя. Из спальни после отбоя выходить нельзя. Заниматься своими делами запрещено. Ты все время должна быть вместе с другими сестрами и делать то, что делают они. Поняла?

– Поняла, – тихо ответила я, стуча зубами от холода.

Айно широко улыбнулась и проговорила торжественным голосом:

– Вот и славно! А теперь, Юлиана покажет Дане ее место в спальне, а остальных я попрошу вернуться к пению рун.

Голубоглазая девушка со светлой косой тут же взяла меня за руку и уверенно повела к одному из деревянных домов.

– Как же я благодарна тебе, что ты заткнулась после первого купания, – сказала Юлиана, – а то некоторые продолжают орать дальше, и приходится повторять все заново, а это ужасно бесит.

Я смотрела на Юлиану, округлив глаза от удивления.

– Если честно, я подумала, что вы тут все чокнутые, как ваша шаманка! – воскликнула я, – как же приятно слышать речь нормального человека!