Рождение души
Прежде чем Флегон нанес последний удар, нас обдало ледяным потоком воды. Дерущихся смыло на землю, распластало на земле.
Я взвизгнула, обхватывая продрогшее тело руками. Второй учебный день начинался ледяным душем. Гадство!
– Что здесь происходит?! – голос экзарха громом пронесся над нашими головами.
Светлейшая в компании нескольких незнакомых преподавателей яростно сверлила взглядом парней.
– Светлейшая! – Флегон первым поднялся с земли и приложил пальцы ко лбу. – Я вызвал Малкиеля на честный поединок…
– Молчать! – приказ был тихим, оттого лишь более устрашающим. – Любые битвы с использованием оружия не дозволены за пределами арены, а поединки проводятся в день Памяти. Я полагала это простое правило известно вам, Флегон.
Потрепанные студенты притихли. В глазах воина едва ли нашлась капля раскаяния.
– Но, Светлейшая, я желаю служить…
– Ты вздумал препираться?! Еще одна подобная выходка и я направлю тебя в поселение на посадки! – оборачиваясь к нам, Суламифь добавила. – Если здесь есть студенты, желающие пройти аттестацию, советую покинуть площадку и вернуться к занятиям.
Студенты ожили, мгновенно разбегаясь кто куда. Сидящий на земле Малкиель сдавленно застонал. Лицо и руки артси покрывали ссадины и порезы, а туника оказалась порвана. Яркие губы дрогнули и мне показалось, что он сейчас расплачется.
Вот тебе и ангельские порядки: наставник превратил подопечного в ходячий синяк! Что в таком случае со мной может сделать Арье?!
Сквозь толпу удаляющихся студентов к нему протиснулся Лаван.
– Мал, ты как? Сильно болит? – бесцветный ангел попытался поднять Малкиеля, но тот вдруг пришел в себя. Ледяная маска вернулась на место.
Хлоп! Он отбил руки Лавана:
– Иди к черту со своей жалостью! – рявкнул артси, вскочил на ноги. Удаляясь, он едва не налетел на меня. – Чего пялишься, страшилище?!
Парень сплюнул бордовую кровь и прошел мимо.
Жалость как рукой сняло. Хочет быть засранцем – пожалуйста! Только за Лавана обидно, ангел кажется искренне беспокоиться…
Экзарх многозначительно кашлянула, заставляя шевелиться. Потирая ушибленное плечо, я поспешила вслед за всеми. Кадмиеля поблизости не оказалось и я просто нырнула внутрь.
– …алтарь восстановлен, но мы не можем с уверенностью сказать, получится ли душам возродиться в нем.
Экзарх величественно кивнула. Она нашла Арье в храме Порядка, заделывающим последние трещины разрушенного портала. Суламифь просила составить ей компанию для прогулки, но ангел понимал, что ей хочется узнать об успехах с подопечной.
– Госпожа, – мужчина прочистил горло. – Насколько вероятно, что совет позволит мне взять опеку над следующей душой?
– Ты велел мне не волноваться, – произнесла экзарх. – Стоит начать?
Стараясь не злиться, Арье стиснул челюсть. Его раздражала не Суламифь, а тот факт, что он действительно был близок к провалу.
– Вы знаете… Вам лучше всех известно, зачем я просил подопечную, но у этой артси шансов почти нет! Вы видели ее, госпожа?! Подует ветер и девчонка сгинет! Неуклюжая, заторможенная, никакого фокуса и впомине нет! Да Закум завалит ее на первых же экзаменах…
– «Светлейший Закум», Арье, будь добр, соблюдай формальности даже когда никого рядом нет! – женщина нахмурилась, но тут же добавила. – Что такого произошло? Ты не стал бы отказываться без причины.
Врать было бессмысленно, Суламифь непременно догадалась бы.
– Она явилась в амбар. Меньше месяца с возрождения!
– Артси должно быть не знает, что первые дети Порядка не любят запах смерти.
– Госпожа, при всем уважении, я больше волнуюсь за химер!
Экзарх дернула губами, пряча улыбку:
– Ты слишком привязан к ним, мальчик мой. Понимаю, ты рассчитывал на крепкого воина. С ним, бесспорно, было бы легче пройти испытания, однако эта девочка не просто так попала сюда. Ордо дал ей и тебе настоящий шанс доказать свою веру и преданность… Прекрати сейчас же, я вижу, как ты закатываешь глаза, Арье!
Парень хмыкнул, за что получил колкий удар фирменным взглядом Суламифь. Светлейшая покачала головой и подошла к бортику, за которым раскинулся Порт. Врата сейчас прятались в плотном слое облаков.
Арье прекратил улыбаться.
– Думаете меня пропустят в столицу, если преуспею?
– Ты живешь здесь почти тридцать Биений, мальчик мой, – экзарх спрятала руки в рукава туники. – Не обязательно гнаться наверх!
– Вы знаете, зачем мне туда.
– Мы уже это обсуждали…
– Госпожа, – ледяной тон мужчины заставил Суламифь вздохнуть. – если не желаете помогать, так и скажите! Я пойду проверю портал. Покоя Биению!
Дождавшись медленного кивка Светлейшей, Арье повторил Благословение и удалился. Он понимал, что оскорбляет женщину, благодаря которой все еще жив, однако не мог снова слышать невнятные ответы. Не сейчас, когда и без того призрачный шанс все исправить начал таять на глазах.
– …Стихия требует честности. Вы не сумеете совладать с водой, не признавшись в бессилии перед ней. Только открытое сердце и разум позволят воде довериться вам и наоборот…
Светлый Бецалель, преподаватель по Стихиям, а по совместительству отец Селестии и Ру, одарил класс улыбкой. Седые закрученные на концах усы дрогнули, демонстрируя аудитории ряд белых зубов.
Бецалель поднял руку, позволяя разлитым по полу каплям одна за другой собраться в огромную сферу.
– Собрать воду вместе несложно, вот расщепление требует долгой кропотливой работы над собственными мыслями.
Огромный пузырь дрогнул, снова превращаясь в малюсенькие капельки-брызги, настоящий застывший вихрь. Сверкающая крошка медленно кружилась, переливаясь в свете заходящего солнца всеми оттенками розового. Завораживающее зрелище!
Теперь понятно, что Руфия пыталась сделать. Я поежилась, вспоминая вчерашний душ.
На последнем занятии нас собралось всего ничего, лишь самые младшие бескрылые ангелы и артси. Новенькие были заняты своим собственным обучением, потому плевать хотели на взлохмаченную артси. Среди них я смогла выдохнуть.
Светлый Бецалель сложил руки и водное безумие снова очутилось в фонтане, из которого и пришло.
– Теперь сами.
Как там было? Очистить разум, открыться стихии? Сверяясь с конспектами, я вытянула руки и растопырила пальцы. Вода в красивой резной плошке равнодушно отразила их, даже не думая поддаваться.
– Не нужно усердствовать, для начала поднимите все целиком, – преподаватель склонился над молодым ангелом. Из-под пальцев юноши взлетели в воздух крупные капли, зависли возле его лица. – Отлично! Очищаем голову…
Моя голова чище души Первосвященника, но дурацкая капля взлетать не желает! Должно же получиться хоть что-нибудь…
Один за другим одногруппники поднимали капли в воздух и получали похвалу от преподавателя. У меня же не выходило даже сдвинуть жидкость. От напряжения в ушах зазвенело.
– На сегодня все, можете отдыхать, – мужчина пригладил седую бороду. Его лавандовые глаза нашли меня на задней парте, и преподаватель прищурился. – Артси Хессиль попрошу остаться, всего на пару слов. – заметив мои округлившиеся глаза Светлый цыкнул. – Да не трясись ты, ради Порядка! Я детей не ем.
Юные бескрылые немного поглазели на меня, перебросились парой слов и удалились из класса.
За сегодняшний бесконечный день кабинет Светлого Бецалеля казался самым мелким и самым уютным. Через открытую лоджию попадало много света, все пространство заполняли мелкие фонтаны разных форм и размеров, в воздухе стоял запах холодной свежести.
Я собрала разбросанные по парте бумаги с кривыми записями и потащилась к столу. Не садясь, Светлый сам выхватил у меня Светлейшее Дозволение, в котором пока что значились лишь три имени, быстро подписал.
– Селестия говорит тебе нелегко приходится. И Арье пока занят. Как ты?
Простой вопрос застал меня врасплох. Казалось Светлому действительно есть до меня дело. Но признавать свое бессилие пока не хотелось, так что я натянула кривоватую улыбку и поспешила успокоить Бецалеля:
– Не страшно, это ведь временно! Они привыкнут и станет легче…
– Смелость – это похвально, но не забывай, что ты не одна здесь. Грозовое Гнездо с трудом принимает в свои ряды новеньких, зато как примет, уже не отпустит!
Ему очень хотелось верить.
– У меня не выходит! – я кивнула на фонтан, когда Бецалель закончил с дозволением. – Ну это, с водой…
– Не торопись, – Светлый улыбнулся. – Стихия тебя слышит, просто нужно время, чтобы ты услышала ее, – он протянул мне перевязанный синей лентой свиток. – Готово. Можешь найти Светлого Эфраима, он терпеть не может бумажную волокиту и будет рад закончить с формальностями.
Поблагодарив преподавателя, я устало улыбнулась и вышла из кабинета. Судя по времени, студенты должны быть в трапезной на ужине. Мой желудок заурчал, требуя подкрепления, но идти туда я не собиралась. Лучше истощиться до припадков, чем терпеть полные отвращения взгляды… К тому же Селестия наверняка сжалится и принесет что-нибудь из малосъедобной ангельской пищи ко мне в комнату.
Я прогуливалась вдоль белоснежных стен, касаясь кончиками пальцев шершавой каменой поверхности. Исполинская статуя в центре главной залы глядела вниз мраморными глазами. Я оторвалась от стены и подошла к ней, стала всматриваться в бесстрастное лицо.
Мне чудилось, что у замка есть душа, а сердце ее бьется именно в этой статуе, просто медленнее, оттого никто не замечает. Дышит она огромными холлами, отражается в широких фонтанах и звучит голосами студентов.
– Хессиль…
Голос, смутно знакомый, всплыл в глубине сознания. Я коснулась крошечной стеклянной монетки, спрятанной в поясе и пристальнее вгляделась в мраморное лицо ангела, но статуя молчала.
– Хессиль!
– Хесса, – Руфия дернула меня за плечо и развернула к себе. – Ты чего тут?!
Я моргнула, прогоняя наваждение. Статуя признаков жизни не подавала, зато мой желудок издал страшный утробный вой.
– Кажется я проголодалась, – смущенно потерла шею. – И голова трещит.
– Так идем есть!
– Знаешь ведь, не могу…
– Проблемная артси! – Златовласка закатила глаза. – Хаос с тобой, пошли к нам, я Небесницу в комнате припрятала…
Глава 3
Тренировки и еще раз тренировки
«Созданные по образу и подобию Всевышнего, в старину ангелы рождались с крыльями. Но, со времен возникновения Небес, дети Порядка стали появляться на свет бескрылыми. Лишь старейшие Светлейшие серафимы владеют магией, способной выращивать крылья молодым ангелам. В первые годы ритуал, названный Посвящением, проводили сразу после рождения, но со временем стало ясно, что младенцы непослушны и шкодливы, плохо подчиняются Порядку. Обладая полноценной ангельской силой, они спускались на землю и наводили Хаос в мире людей, не говоря уже об опасности близ Разрывов. Светлейшим Советом было принято решение посвящать молодых ангелов только по достижению зрелого возраста, а также соответствию определенным физическим критериям. Важно отметить, что главной проблемой были не сами крылья, а, как отметил в своих работах Светлейший Авраам, «великая сила, сокрытая в человеческом теле до обретения крыльев. Свет души требует порядка и дисциплины, и только познавшие их достойны открыть в себе его полное воплощение. Так пожелал Ордо, лишив детей наших крыльев, да будет так». Освобожденный свет души именуется Нимбом и проявляется в глазах детей Порядка.»
История Небес, том второй, переиздание, Светлейший Варшалам
На следующее утро в трапезной царил бедлам. Под стеклянными сводами носились студенты, громко обсуждая вчерашний инцидент. Крылатые ангелы восхищались мастерством Флегона, а юные первокурсницы громко сплетничали о его умопомрачительной красоте. Их возбужденное хихиканье окружало со всех сторон.
Стараясь не попадаться на глаза ангелам, я пряталась за колонной. Голодная и злая, я больше не могла игнорировать желудочные завывания. Мне повезло и детей Порядка занимали гораздо более важные дела, но вот найти в себе смелость зайти внутрь – не получалось.
Белобрысая голова Лавана высунулась из-за колонны.
– Хватит бояться, Хессиль, твой страх думать мешает, – бесцветный тряхнул крыльями. – Так и будешь прятаться?
Я медленно вдохнула, успокаивая бросившееся в галоп сердце.
– Мне здесь удобно.
– Как же… Послушай, – ангел коснулся моего локтя. – Мне тоже приходилось терпеть многое, но со временем они теряют интерес. Да и Арье вернулся, он непременно заступится за тебя. Он очень помог мне пару Биений назад.
От упоминания собственного наставника волосы на затылке встали дыбом. Между голодной бессонницей мне даже приснилось, что мы бьемся с ним на лужайке перед замком, совсем как Малкиель и Флегон вчера.
Я собралась высказать свое мнение насчет медноволосого, но Лаван показался таким уверенным, что весь запал куда-то пропал. В конце концов, он может быть прав. Вдруг Арье просто устал, а я под руку подвернулась? Стоит дать ему второй шанс!
Прежде чем выйти из своего укрытия, я огляделась. Ангелы по-прежнему галдели, вспоминая выходку товарища. Я опустила голову и ринулась к дальним столам, но Лаван успел ухватить меня за руку.
– Садись к Селестии, я принесу поесть, – он указал на длинный каменный стол.
Я кивнула.
Удивление подруги красноречиво отразилось на румяном личике, когда я упала на противоположной скамье.
– Хесса!
– Тише! – я едва не сползла под стол. – Хочу поесть пока никто не видит!
– Ты ведь могла меня попросить! И я тоже хороша, забыла совсем…
Я вымучено улыбнулась:
– Ничего, не всегда же прятаться.
Селестия понимающе хмыкнула.
Рядом опустилась Руфия с красивым резным подносом в руках.
– Вот уж не ожидала, что ты осмелишься сюда зайти! – присвистнула златовласка. – Совсем оголодала?
Я кивнула.
– Удачно. Народ сегодня занят свежими сплетнями. Говорят Малу вчера знатно досталось…
– И ты туда же?! – лицо Селестии покраснело. – Малкиель наш друг и я не желаю участвовать в полоскании его имени грязными слухами!
– Тогда не участвуй, я же не собираюсь затыкать уши всякий раз, как кто-то упоминает ваши имена.
– Я тебе их надеру, чтобы затыкать не пришлось. Всякую чушь дальше передаешь, скорее всего и битвы никакой не было, так, порычали друг на друга…
– Они правда дрались, – я поерзала на скамье, проверяя не слушают ли нас. – Я там была.
Селестия даже ложку отложила, возвращая обратно в сероватую кашу.
– Что? Там много ангелов было…
– Ну вот! Вечно я пропускаю все самое интересное! – Руфия надула розовые губки и качнула головой. Ее золотые кудри рассыпались по плечам. – Даже Хесса там была!
– Давай меняться, я предпочту спокойно сидеть на занятиях, а не быть сбитой чужими крыльями! Плечо до сих пор ноет.
– Просто ты скучная, – заявила Ру, за что получила подзатыльник от Селестии. – Что?! Такие – битвы редкость!
Тонкая фигура Лавана с трудом протиснулась между воодушевленными первокурсницами. Белоснежные брови сошлись на переносице. Парень поставил перед нами ту же кашу, что ела Селестия, и принялся задумчиво жевать. Голодная, как химера, я последовала его примеру, забывая о споре. Правда пресный вкус каши быстро надоел, и я вспомнила, вторую причину по которой не торопилась в трапезную – у всей ангельской еды был изысканный вкус пергамента и служила она исключительно для подкрепления Духа. Даже голод не мог заставить полюбить подобное.
Чья-то нога пнула меня под столом, и я подняла голову. Селестия кивнула на сестру.
Руфия преобразилась. Она приосанилась, нарочно забросив волосы на одну сторону, наматывала золотую прядь на пальчик. Из скучающей язвы с надменной миной девица превратилась в настоящего ангелочка.
Ох, как интересно, да наша кучерявая бестия влюблена!
– Ру, – Селестия сжимала губы, с трудом пряча улыбку. Я прыснула. – Что ты там говорила о слухах?
– Я говорила, что без них нам жилось бы намного лучше.
– Да неужели?!
– Именно, – лавандовые глаза сощурились. Руфия дернула носом-кнопочкой. – Зачем порочить доброе имя Малкиеля, если своими глазами мы ничего не видели.
– И что, ты совсем не хотела бы поглядеть на битву? – не унималась Селестия.
– Это дело наставника и его подопечного, – глаз Ру дернулся. Она лишь сильнее выпрямилась. – Так ведь Хесса?
Я бы засмеялась, если бы не боялась привлечь внимание других студентов. Кивнув, я перевела взгляд на Лавана, но бесцветный завис над кашей, не интересовался нашим разговором.
Глаза парня подернулись белесой дымкой.
– Лаван? – я коснулась рукой его предплечья, чем вызвала ярость в глазах Ру. – Что-то случилось?
Он поднял голову и растеряно огляделся.
– Все в порядке, – Лаван вымучено улыбнулся. – Просто…
– Просто Лавану тяжело, когда много возбужденных ангелов рядом! – вклинилась Ру. – Он чует их эмоции.
– Это же хорошо! Знает что мы чувствуем.
Группка крылатых студенток разразилась смехом совсем рядом с нашим столом. Лаван поморщился.
– Злость, ненависть, страх, – парень поморщился и отложил ложку. Он протер глаза, силясь разглядеть нас. – пахнут слишком остро, это лишает меня зрения временами. А еще забирает цвет…
– Тебе идет быть белоснежным, – Руфия наклонилась, чтобы заглянуть в опущенное лицо ангела. – Как снег!
Забавно, мне она говорила, что я похожа на труп Грехопадения. Должно быть Лаван сильно нравился нашей кудрявой непоседе.
Веселье сменилось грустью. Был ли в моей жизни кто-то способный заставить сердце биться быстрее, а глаза видеть лишь хорошее? А тот, кого радовало одно мое существование? На Небесах такая роскошь мне вряд ли представится…
Ангелы воодушевленно обсуждали все то же событие, порхали из одного конца зала в другой. Я прикусила щеку и отвернулась, стала гипнотизировать резные колонны. Ничего, чувства подождут. Главное – сдать экзамены и получить крылья!
Общий ажиотаж поутих, стоило колоколам возвестить о скором начале занятий. Сестер ждали лекции по Истории Небес, а у нас с Лаваном первые часы – тренировка и ангел предложил идти вместе. Через двери трапезной мы вышли во двор.
Сезон Гроз оставлял землю мокрой, а воздух ледяным почти каждое утро, но радовало, что сегодня трава успела высохнуть. Я поежилась, плотнее укутываясь в тренировочную форму. Просторные штаны с перевязанной жилеткой поверх кофты с широкими рукавами была гораздо удобнее хитона и спасала от холода.
В сторону арены Молний шли и другие учащиеся, среди них я заметила несколько покрытых клипсами крыльев. Два силуэта показались смутно знакомыми. Я прищурилась, разглядывая невысокую девушку с сероватыми крыльями. Словно почувствовав, она обернулась. Конопатое лицо со вздернутым носом поморщилось, она позвала подругу и на меня обернулась вторая – высокая ясноглазая красавица.
Ох нет… Это же гадины, которые бросили меня в зал Проекций!
– Разве тренировка не для первокурсников? – надежда избежать взаимодействия все еще теплилась внутри сознания.
Задумчивый Лаван вынырнул из своих мыслей, растеряно огляделся.
– А, ты об этих, – он кивнул в сторону украшенных крыльев. – Светлый Эфраим специально мешает нас, чтобы старшие учились тренировать. Говорят, до него подобной системы не было.
Просто замечательно!
Стараясь успокоиться, я засунула руку в карман и обхватила стеклянный кругляш пальцами. Прохладная поверхность позволила выдохнуть. Ну будут они там, что с того? Это ведь полная арена, а не пустой коридор! Они мне ничего не сделают.
Постепенно мы подошли к круглому строению. Арена оказалась по-настоящему огромной, если постараться, сюда можно было вместить все преподавательское крыло, плюс засунуть пару химер. Шесть башен по краям парили, пристегнутые к основному строению толстой выдвижной цепью. Лаван сказал, она позволяет видеть битву, как бы высоко ангелы ни взлетали.
Светлый Эфраим выглядел устрашающе. Вместо стальных доспех на нем красовалась белоснежная тренировочная форма, та же, что и у нас, только расшитая золотой нитью, а меч сменился двусторонним деревянным посохом со стальным наконечником в виде головы химеры. Эфраима можно было бы назвать красивым, если бы не суровый взгляд узких глаз и постоянное выражение недовольства.
Светлый велел всем построиться, стал повторять правила безопасности: оружием не пользуемся, не летаем, за крылья не дергаем, стихию не подключаем.
– Пока вы, лодыри, не научитесь пользоваться собственными телом, можете забыть о полетах и клинках! Чтобы ни случилось, вы должны знать, как защитить себя голыми руками, а потом подключать оружие! Если у тебя есть вопросы, Ноа, задай их мне, а не слюнявь ухо Карии! – рявкнул преподаватель, в сторону одного из бескрылых. Парень отпрянул, но бросил на коротышку многозначительный взгляд.
Первые сложности начались, когда Светлый отправил нас бежать круги по Арене. На четверти пути мое неподготовленное тело затряслось, на трети заныло, на половине казалось, что сердце выпрыгнет через рот. Даже щуплый Лаван умудрился сделать два круга, пока я добегала первый. Ангел услужливо помог мне доползти до преподавателя и согнуться пополам возле свеженьких первокурсников. Увиденное настолько поразило собравшихся, что даже колкостей в мою сторону не было слышно. Только круглые от удивления глаза.
После бега нам велели разбиться по парам и отрабатывать самые легкие удары, я мертвой хваткой вцепилась в Лавана. Бесцветный ангел медленно и спокойно повторял правильные позиции конечностей, игнорируя настоящие боевые пируэты вокруг. Тело еле держалось, но у меня начинало получаться.
– Меняемся! – окрик преподавателя пронесся над Ареной.
Как затравленная мышь, я уставилась на Лавана. Парень нахмурился, кивком велел отойти в сторону. Мы сдвинулись подальше от преподавателя к проходной арке. Может если тут постоим никто не заметит?
– Туриель, возьми новенькую, – добавил Светлый.
От толпы отделилась стройная фигура. Красавица ангел одарила меня абсолютно безучастным взглядом золотых глаз, глянула на мою перевязанную руку и только тогда на скучающем лице мелькнула короткая улыбка. Впрочем, тут же пропала.
– Лаван, не бросай меня! – прошипела я смущенному другу.
Он хотел что-то сказать, но преподаватель обрушил на бесцветного град проклятий, велел шевелиться к Ноа.
– Начали!
Бах! Я оказалась на земле раньше, чем голос Светлейшего стих. Казалось Туриель не двинулась вовсе, так и стояла напротив, но ноющие лодыжки утверждали обратное. Стоило подняться, как очередной невидимый удар отправил меня обратно. Еще подъем – снова подсечка. Да она издевается!
Когда послышался долгожданный перезвон колоколов, я едва не расплакалась от счастья. Туриель так и не дала мне встать, оставляя валяться на земле, чтобы я ни делала. Ближе к концу занятия остальные учащиеся следили за нами и бросали ядовитые комментарии. Подпевала Туриель, коротышка Кария едко заметила: «Мы сюда не лежать ходим, артси!», что вызвало ухмылки у всех присутствующих, кроме Лавана.
Открытых повреждений не было, но я превратилась в сплошной синяк.
Бесцветный ангел помог мне подняться. Он все еще хмурился. Лаван бросил на Туриель холодный взгляд, воздержавшись от замечаний.
– Тренировки – важнейшая часть вашего обучения, – произнес Светлый, когда все построились. – Не имеет значения, были вы рождены на Небесах или ниже. Ломая кости, крылья, надрывая мышцы, вы растете над собой. Только так возможно познать Порядок в его истинной форме, – мне хотелось послать его вместе с Туриель и их дражайшим Порядком, но благоразумие победило. – Все свободны!
Лаван поддерживал меня под локоть, помогал ковылять к выходу. Хотелось лечь и помереть, но упертый парень шептал слова утешения. Перед глазами всплыло расписание, где почти половина занятий занимали тренировки. Мне конец…
– Смотрите кто здесь! – писклявый голос Карии выдрал меня из собственных страданий. Наставник стоял возле выхода, облокотившись о стену. Лицо все такое же хмурое, словно он и не прекращал злиться с нашей последней встречи в Амбаре. – Сам Арье!
Медовые глаза скользнули по мне.
– Не мог пропустить тренировку, – Арье обернулся к ясноглазой Туриель и величественно кивнул. – Туриель, ты была бесподобна. Артси даже встать не удалось, настоящее мастерство.
Туриель расплылась в белозубой улыбке, но ответила за нее Кария. Складывалось впечатление, что на людях коротышка исполняла роль голоса красавицы.
– Рада, что ты изменил свое мнение! Не стоит беспокоится, душ на земле много.
– Так и есть. Всегда можно заменить бракованную.
Разумеется, говорили они обо мне…
Живот скрутило, то ли от боли, то ли от отвращения и я попросила Лавана ускорить наше движение. Лучше потерять сознание, чем встречаться с наставником. Пока Кария продолжала расписывать Арье таланты своей подружки, мы с бесцветным попытались слиться с толпой.