Развод на Новый год, или Мой любимый гений
– Возвращайся, – тихо произнес Роман и улыбнулся так, словно одной улыбкой можно решить все проблемы, которые появились не за день и не за два, а нарастали снежным комом.
– Вот так вот просто «возвращайся»? – я остановилась от него на расстоянии одного шага. Слишком близко для постороннего человека, кем мы, по идее, должны были бы стать. Вот только мои слова об уходе не сделали нас чужими.
– А почему нет? Все же можно исправить. Мы поговорим, все можно решить, Катя. Не обязательно уходить, – он протянул ко мне руку, но затем опустил, словно боясь коснуться. Ну да, конечно. Можно поговорить! Как будто я не пыталась! Я же не вот так внезапно собрала вещи и сбежала! Но великий Роман Островский был слишком занят, сочиняя очередной шедевр. А жена… Жена подождет. И если раньше жена ждала, то теперь устала.
– Островский, напоминаю, я три дня собирала вещи, – устало проговорила я. – У тебя было три дня, чтобы заметить, что в нашей семье творится что-то не то. Ты заметил? Нет, ты споткнулся о чемодан, принял за мусор, попросил его вынести и сказал, что обязательно будешь выносить мусор всю следующую неделю. Ну что я тебе могу сказать? Я исполнила твое пожелание. Мусор вместе с чемоданом я вынесла. Более того, на следующей неделе мусор выносишь ты. И на последующих тоже. И даже готовишь ты! Вот видишь, каким ты самостоятельным станешь! – и я покровительственно похлопала мужа по плечу, понимая, что слегка перегибаю палку. А сама мысленно взмолилась: только бы при этом не отравился. Он талантливый, он может, я знаю. И неважно, что готовить Ромка умеет. Стоит ему чем-нибудь увлечься, и все, пиши-пропало.
А вот по плечу похлопала зря. Уже не мой гений перехватил ладонь, поднес к губам и вдруг ревниво спросил:
– Катя, а что ты делала в салоне красоты?
С моих губ сорвался нервный смешок. Он серьезно совсем ничего не замечает? Никаких изменений? Да и вообще…
– На оргии была, Островский, – фыркнула я. – Что еще делают в салоне красоты? Это же теперь благовоспитанный синоним борделей. А что, ты не знал? – и сделала наивно-удивленные глаза. Тот на мгновение недоуменно моргнул: гений, чтоб его. А потом покачал головой:
– Катерина, не ерничай. Что ты делала в салоне?
Кто-нибудь, возьмите скальпель и вырежете собственнические нотки из его голоса. Самой нельзя, могу на эмоциях что-то совершенно лишнее прихватить.
– Включи мозг, Островский, – вежливо посоветовала я. – Что женщины делают в салонах красоты, если не занимаются оргиями?
Меня окинули пристальным взглядом. То есть в первую секунду нашей встречи он понял, что со мной что-то не так, а потом благополучно спустил это на тормозах? И сейчас пытается сообразить, что же все-таки изменилось? Ох уж эти мужчины! Пусть даже и богемные. Им хоть слона в розовое сари наряди, они все равно будут думать, чем же он от обычного слона отличается!
– Ты сменила прическу? – наконец неуверенно предположил он. – И макияж… И, – он на секунду замер, коснулся пряди моих волос, поднес в глазам. А после громыхнул. – Ты обрезала волосы! И покрасилась!
Вот вопрос. Я от него ухожу, точнее, уже ушла, пусть это еще не осознал, но почему так возмущаться, будто я лично его красной помадой накрасила, да шевелюру до уровня бильярдного шара сбрила? Это все-таки моя внешность! Что хочу, то и делаю!
Но такая простая истина, кажется, до моего мужа вовсе не хотела доходить. Зато дошел другой, не менее гениальный вопрос:
– У тебя что, кто-то появился?
Та-ак. Как говорится, приплыли.
Я даже не хочу знать, каким образом он пришел к такому гениальному выводу. И искренне надеюсь, что он до него не сам додумался, а какой-нибудь друг подсказал. Потому что иначе я просто тресну его, чтобы мозг на место встал! Это ж надо такое предположить.
– Да, Островский, появился, – решительно заявила я, стараясь не сорваться. Мы все-таки находимся в людном месте, и мне ни в коем случае нельзя скандалить. Ромка отшатнулся, как от удара, словно не веря моим словам, а потом переспросил:
– Кто?
Он расстроился? Как бы не так! Мой гений разозлился. Если б этот потенциальный мужик сейчас предстал бы у нас перед глазами, Ромка бы, не задумываясь, дал ему по морде. Я слишком хорошо его изучила за эти пять лет, и прекрасно знаю, какой он. Сейчас передо мной стоял боевой хомячок на взводе. Опасный и ядовитый зверь.
– Я сама, Островский, – отрезала я, глядя ему прямо в глаза. – У меня появилась я сама. И расставаться с собой как с личностью я вовсе не спешу.
– Не понял, – откровенно признался Роман. Ну конечно, он не понял. Кто бы сомневался! Гораздо легче предположить, что я ушла к кому-то, а не конкретно от него. И не потому что я сама начала терять себя. Не только из-за него. Просто я вдруг настолько погрузилась в работу, что перестала замечать многие важные для меня вещи. И, самое ужасное, я вдруг как-то посмотрела в зеркало и поняла, что у меня потухли глаза. Именно это и напугало меня больше всего. Но да, будем честны, виноват не только муж. Мы оба хороши.
– Все просто, Рома. Все очень просто, – я вздохнула, не представляя, как ему объяснить все то, что творится у меня в голове. – Мы с тобой оба слишком заработались. Не знаю, как ты, а мне хочется вернуть вкус к жизни.
– А что, живя со мной, этого сделать нельзя? – саркастически поинтересовался Островский. Сколько бы я сейчас не распиналась, он не поймет точно. Его все устраивает.
– Нельзя, – я на секунду коснулась его груди и машинально поправила сбившийся на горле шарф. От такого привычного, практически родного жеста слегка сжалось сердце. Неужели я действительно от него могу уйти? Права Юлька, я все-таки люблю своего гения. Но именно воспоминание о подруге и нашем споре слегка привело меня в чувство.
– Почему? – коротко поинтересовался он. Я заметила, что в нашей беседе он вообще старался экономить слова. Боялся испортить все куда больше, чем есть сейчас? Действительно не хотел меня терять? Или просто настолько привык к нашему укладу жизни, что ему просто страшно шагнуть в новое будущее? Будущее, где нет меня.
– Потому что мы с тобой не умеем иначе жить, – честно ответила я. – Давай поучимся, ладно? Вдруг у нас по раздельности выйдет лучше, чем вместе? Просто попытаемся.
На меня кинули такой дикий взгляд, словно я предложила ему прямо сейчас поесть живых червяков. Я вздохнула, не представляя, как и что ему еще объяснить. Ругаться не хотелось. После нескольких часов в салоне я чувствовала себя отдохнувшей и слегка обновленной.
– Я тебя люблю, – вдруг прямо сказал он. Я невольно улыбнулась. Надо же! Я уже и не помню, когда последний раз слышала эти слова! Забавно. Оказывается, чтобы это вспомнить и узнать требуется совсем немного – просто уйти от мужа. Горькая ирония!
– А вдруг тебе без меня станет лучше? – привела я аргумент, который, судя по всему его не убедил. Но хотя бы разговариваем, а не орем, как это было утром. Уже прогресс!
– Сильно сомневаюсь, – скривил губы в усмешке Ромка, а потом решительно проговорил. – Хорошо, Катя, уходи.
Ну спасибо, милый, разрешил! Очень актуально, особенно, когда я уже забрала большую часть вещей и благополучно перевезла их к родителям. Крайне своевременно!
Вот только вместо того, чтобы отпустить меня, он шагнул ко мне еще ближе, положил руки на талию и повторил:
– Уходи. Это твое право. Я не буду больше ругаться с тобой по этому поводу. Вот только я точно также оставляю за собой право тебя переубеждать. И тут уж извини, я не стану чураться никакими методами. Любовь – это игра без правил, котенок, – и пока я пыталась осознать сказанное, этот нахал наклонился и внаглую меня поцеловал!
Глава 4
– Катя! Катюша!
Голос мамы доносился откуда-то издалека. Но отвела взгляд от ноутбука я только после того, как перед экраном появилась мамина рука.
– Что такое? – уточнила я, потирая виски и осознавая, что глаза болят так, словно в них песка насыпали. Вот это я увлеклась! Интересно, сколько времени я умудрилась просидеть над переводом?
– Там Рома пришел. Поговорите? – деловито поинтересовалась моя любимая родительница. Судя по ее воинственному виду, она точно будет со мной спорить в случае отрицательного ответа. Вот только другого я ей не готова была дать.
– Скажи ему, что я сплю.
– Я сказала это вчера, – спокойно парировала мама, скрестив руки на груди.
– Тогда скажи, что я ушла в магазин.
– Это было позавчера, – не унималась мама. Черт, неужели у меня настолько бедная фантазия?
– Тогда скажи, что я ушла на свидание, – раздраженно буркнула я. Тут же получила осуждающий взгляд и убежденное:
– Катерина, ты же понимаешь, что ведешь себя по-детски? Вы взрослые люди, вы семья. Надо поговорить и решить проблему, а не прятаться друг от друга по углам.
– Мамуль, я от него ушла, – напомнила я. – Так что мы уже практически не семья. И, если ты не поспешишь уверить своего любимого зятя, что твоя дочь куда-то ушла, он, чего доброго, еще заподозрит, что ты со мной тут сговариваешься. И вообще, ты на чьей стороне?
– На вашей, – убежденно заявила мама и вышла из комнаты. А я машинально коснулась пальцами своих губ. Поговорить, ага. Нет уж, мамочка, спасибо, я с ним уже наговорилась. Выдернутый из творческих реалий Роман Островский как-то слишком быстро вспомнил, что он может быть не только гением, но и альфа-самцом. И начал активное наступление по всем фронтам. И, если у салона красоты он меня спокойно отпустил, то на следующий день как ни в чем не бывало явился в гости. Хорошо еще, что мама додумалась спросить, а хочу ли я вообще встречаться с мужем. Я не хотела. Пусть это и слегка трусливо, но я надеялась, что, получив несколько отказов, он успокоится и снова погрузится в творческий процесс. Так уходить будет как-то проще. Но нет, Островский упорно продолжал обивать порог. И хорошо еще, что у меня была работа на дому, в которую я и погрузилась, чтобы отвлечься от ненужных мыслей. Плюс в этот раз мне попалась действительно интересная книга, над ней интересно работать.
– Ромочка, она ушла гулять с подружками, – торопливо объясняла тем временем мама зятю. – Я и не заметила, как она ушла. А потом вспомнила, как она говорила, что собиралась…
– Я понял, Аделина Петровна, – перебил ее любимый зять, не дослушав сумбурные объяснения. – Когда она вернется с прогулки, – он повысил голос, прекрасно понимая, что «гуляющая» жена отлично его слышит, – пусть подумает над тем, что ей все равно от меня не скрыться. Я терпеливый, а еще упрямый. И вечно она в четырех стенах сидеть не будет.
Что упрямый, это точно. Моя комната за последние несколько дней уже грозила превратиться в цветочный магазин. Потому что без букета Островский в гости не приходил. Причем букетики таскал как мне, так и маме, превращая ту в союзницу. Вот какая женщина может устоять перед таким обходительным мужчиной? Вот и моя мама, судя по всему, не может. И хорошо еще, что он не додумался появиться в то время, когда папа уже приходит с работы. Мужская солидарность – это, я вам скажу, вещь. Отец не станет выяснять, хочу я видеть мужа или нет, а просто пустит его попить чаю, считая мое возвращение бабскими бреднями. Перебесится и успокоится. Так, ладно. К слову о перебесится. Надо действительно отвлечься.
Мама что-то там залепетала в ответ. Ромка попрощался и ушел, наверняка оставив взамен себя несколько букетов. Я поспешно взглянула на часы: обалдеть, я проработала всю ночь! Торопливо набрав сообщение с предложением встретиться вечером в общий чат с подругами и, получив положительный ответ, я закрыла крышку ноутбука. Надо поспать пару часиков, чтобы не уснуть в самый разгар веселья. Свободная я женщина или как? Вот надо теперь в этом убедиться!
***
Роман Островский
– Островский, ты дебил, ты в курсе? – не слишком ласково поинтересовался Макс, недовольно поглядывая на друга.
– А ты мой лучший друг, – напомнил Роман, даже не взглянув в его сторону. У него было куда более важное занятие.
– И что? Это повод заставлять меня морозиться в твоей компании, карауля твою жену? – не унимался Макс.
– Просто мою машину Катя знает, – невозмутимо пожал плечами Роман. Возмущение приятеля его не слишком впечатляли. Он вообще прекрасно умел отрешиться от не слишком примечательных деталей на пути к великой цели.
– А мою, значит, нет? – хмыкнул Максим, на что получил вполне логичный ответ:
– Ты ее купил всего месяц назад. А с учетом того, как часто мы с тобой стали видеться… – Роман не закончил, но ход его мыслей был вполне понятен. Максим вздохнул, пытаясь обрести спокойствие. Получилось не очень.
– Хорошо. Почему мы ее караулим вместо того, чтобы ты, такой замечательный, пошел к ней, сверкнул обаянием и забрал обратно домой? – как маленькому попытался объяснить он другу.
– Потому что это не подействует, – и на это у Островского был готов ответ.
– И что, мы всю ночь будем сидеть у подъезда? Зная твою кнопку, она вполне может несколько дней просидеть над своей работой. И что, нам здесь до скончания века торчать?
– Сегодня уже третий день, – парировал Роман. – На третий день у нее обычно проходят творческие порывы, и она выбирается прогуляться. И, что бы там Аделина Петровна ни говорила, она дома. Значит, ее понесет развеяться именно сегодня.
– Не понял, – ошеломленно посмотрел на него Максим, для которого эти рассуждения казались чем-то запредельным. – Ты что, так хорошо знаешь ее привычки?
– Вообще-то она моя жена, – закатил глаза его друг, не понимая, что тот на него смотрит так, будто на его месте выросла Эйфелева башня.
– Почти бывшая, – поправил его Максим. – Но я не о том. Ты что, все-таки что-то замечаешь, пока творишь?
– Практически всегда, – кивнул Роман. – Знаешь ли, на любимую женщину сложно не обращать внимание. Особенно когда забывает поесть. Что ты так на меня смотришь? На тебя бы да, внимания не обратил. А это Катя.
– Погоди, – потер лоб Максим, понимая, что окончательно запутался. – А как же тогда тот несчастный чемодан, об который ты споткнулся? С ее вещами?
– Мой косяк, – честно признался Роман. – Тогда я слишком увлекся. Плюс я в таком состоянии обычно всегда слежу, чтобы Катерина не переутомлялась и ела вовремя. А в те дни она даже не садилась за свои переводы. Так что я был вполне спокоен и позволил себя излишне уйти в работу.
– Ох-ре-неть, – буквально по слогам произнес Макс. Он, как и многие, считал, что Ромка вообще ничего не замечает, когда занимается музыкой. А тут вдруг вскрываются такие подробности, которых он и предположить не мог. Но, учитывая эти тонкие детали, он начинал понимать, почему они третий час сидят в машине около подъезда родителей Кати Островской. Роман действительно вынырнул из творческого запала и в попытках вернуть жену ничем не чурался. И пусть даже пока получалось откровенно плохо, он не собирался сдаваться. Если так подумать, его действия сейчас больше напоминали разведку. Роман аккуратно прощупывал почву на предмет возможных действий и реакций. И эта мысль снова порядком удивила Макса. Он-то думал, что хорошо знает друга, с которым знаком еще со школьной скамьи. Оказывается, нет.
– А вот и Катя, – довольно сообщил Роман, глядя на появившуюся в дверях фигурку. И тут же нахмурился. – Вот только куда она в таком виде собралась?
После промашки возле салона красоты он пристально обращал внимание на внешность жены. Катюшка сделала красивую прическу, яркий макияж, надела платье, сапожки на каблучках и шубку. И куда его такое прекрасное чудо намылилась почти что на ночь глядя? К подругам? Он искренне надеялся, что да. Потому что, несмотря на поданные другом идеи, он и мысли не хотел допускать, что у его жены кто-то появился.
– На свидание? – предположил Макс, не слишком веривший девушкам. Впрочем, ему было не привыкать. Только он чаще всего оказывался в роли того самого мужчины, с которым изменяли.
– С подругами, скорее всего, – несмотря на браваду, в голосе Романа тоже слышалось сомнение. А противный червячок по имени ревность подтачивал душу.
– Посмотрим, – не стал спорить Макс. Катя тем временем села в такси, и мужчины поехали за машиной. По дороге оба молчали. Макс не хотел нагнетать и так нервную обстановку, а вот Роман явно ревновал. Пусть даже очевидного повода не видел. До тех пор, пока такси не приехало к месту назначения.
– И какого черта она забыла в клубе? – не выдержал Роман и под неодобрительным взглядом друга с силой ударил по бардачку.
– Поосторожнее, у тебя любимая женщина, а у меня вместо нее машина, – нравоучительно произнес он. – Пойдем и узнаем, тоже мне проблема. В конце концов, что мешает двум свободным мужчинам сходить в клуб?
Не желающий быть свободным Роман одарил его злобным взглядом. Но спорить не стал. Иначе как он еще узнает, что здесь делает Катя? Плюс, ко всему прочему, можно же подстроить якобы случайную встречу. От этой мысли Роман Островский слегка повеселел.
Глава 5
Я искренне надеялась развеяться, отдохнуть от работы и не думать об активизировавшемся муже. Интересно, надолго его хватит, отвлеченного от своего созидания? Ромка же всегда буквально горит написанием музыки. А тут как раз получил очень интересный заказ.
Так, стоп. Я опять не о том думаю. Это теперь не должно меня касаться ни в малейшей степени. Главное, самой об этом не забыть.
Для встречи мы выбрали небольшой бар, находящийся на третьем этаже клуба. На первых двух можно побарагозить, потанцевать, а вот в этом зале перекусить и спокойно поболтать под музыку. Тем более, здесь мы с девочками были не в первый раз. Ромка меня ни в чем не ограничивал, но в таких местах я бывала нечасто. А здесь вполне себе уютненько, атмосферно. Интерьер в стиле Нового Орлеана, а названия коктейлей взяты из мифологии Вуду. Так что здесь я то и дело невольно напевала песенки одной исполнительницы, за любовь к которой меня вечно троллил муж.
– Ну что? – Юлька деловито осматривала меню. – С чего начнем? Или ты сегодня, как всегда, скромненько?
– Ну что ты, – я рассмеялась. – Гулять так гулять. Тем более у нас сегодня Инка не на машине.
– Не напоминай, – тут же поморщилась Инна, так не любившая куда-то выбираться без личного автомобиля. – Ненавижу ездить на такси.
– Скорее просто не любишь сама не контролировать ситуацию, – фыркнула я. Но, справедливости ради, Инна у нас вечно попадает в какие-то неприятные ситуации с таксистами. В ее случае куда надежнее самой быть за рулем. К тому же, водила Инна действительно аккуратно, ни один мужик-шовинист не смог бы придраться. Да и сама подруга была миленькой – легкая, невысокая, хрупкая и чаще всего серьезная. Такую просто рука не поднимется обидеть. Да и язык тоже.
– И это тоже, – кивнула девушка, тряхнув длинными волосами. – Итак, я, пожалуй, попробую это, – ткнула она в одну из страниц. Юлька тем временем активно изучала меню, потом недовольно нахмурилась.
– Ты чего? – с любопытством уточнила я. В отличие от подруг, я с заказом я определилась сразу, выбрав мой любимый коктейль с освежающим привкусом мяты.
– Да я вот думаю, – подруга в задумчивости потерла подбородок. – Почему здесь есть коктейли Самди, Маман Бриджит, Легба, но нет коктейля Кецалькоатль?
– Может, потому что им придется долго учить это название? – фыркнула я. – Даже я с первой попытки, наверное, не смогу это произнести.
– Господи, тоже мне проблема, – передернула плечами Юлька. – Пернатый змей. И все, этого достаточно.
Я закатила глаза. Ну да, это было вполне в духе подруги: прицепиться к какой-то ерунде и долго о ней думать.
– Вы выбрали? – к нам подошел знакомый официант, который в прошлый наш приход активно рассказывал о разновидностях рома и их сочетаниях. Мы с Инной быстро сделали заказ, а Юлька, нахмурившись, размышляла. А потом выдала:
– Да, я хочу спросить…
Я фыркнула. Ну да, судя по всему, подруга вовсе не собирается бросать эту идею. Она уже загорелась желанием выпить Пернатого змея. Поэтому официанту можно только посочувствовать. Ну и предупредить. Так, исключительно в целях человеколюбия.
– Готовьтесь, – кивнула я, мысленно потрепав бедного паренька по плечу. Мы девушки мирные. Почти. Вот только если хотя бы из нас садится на любимого конька, окружающим можно только позавидовать.
– Я слушаю, – серьезно кивнул парень, а Юлька без всяких предупреждений спросила:
– Почему у вас в меню нет названия Кецалькоатль? Несправедливо получается. Он близок к этой мифологии, пернатый змей, бог ацтеков. Между прочим, он чуть ли не единственный, кому не приносили кровавые жертвы.
– У нас преимущественно есть такие боги, как Барон Суббота, Маман Бриджит и… – попытался было оправдаться бедный официант, который, судя по всему, не ожидал, что на него нападут с таким вопросом. Взглянул на решительное лицо Юльки и уточнил. – А на основе чего, на ваш взгляд, может быть составлен подобный коктейль?
– Мне кажется, здесь должен быть шоколадный привкус, – призадумавшись, сообщила Юлька. – В конце концов, он является покровителем шоколада и…
– Мы что-нибудь придумаем, – кивнул официант. – Горький?
– Да.
Они еще переговорили о вкусовых качествах напитка, и он ушел. Мы с Инкой не выдержали и расхохотались.
– Юлька, ты невыносима, – покачала головой я.
– А что я? – пожала плечами девушка. – Я еще легонько.
– Ну да, когда мы с тобой ходили за косметикой, было хуже, – хмыкнула я, вспомнив тот наш поход. Тогда подруга сполна вынесла мозг несчастной продавщице, но не приобрела абсолютно ничего. Не понравилось.
– Мы еще посмотрим, что он принесет, – зловеще потерла ладони Юлька, а мы, не выдержав, снова расхохотались. Да уж, вечер никак нельзя назвать томным.
Впрочем, мы не особо-то удивлялись. Такой уж была Юлька – категоричной, немного вредной и упрямой. А еще легко подбиваемой на авантюры. И она умела этим заражать остальных. Возможно, именно поэтому я и поспорила с ней относительно моего возвращения к мужу.
Да что же это такое-то! Почему все мои мысли так или иначе возвращаются к Островскому? Дурная сила привычки! За последние несколько лет он умудрился стать важной частью моего мира, и вытравить ее одним лишь решением уйти невозможно. Вот только мне приходится то и дело себе об этом напоминать.
Хорошо хоть болтовня с девчонками отвлекала. Мы делились новостями, обсуждали проблемы на их работах, и уже почти даже забыли о сделанном заказе, когда официант принес напитки и поставил перед нами. Юлька, как зачарованная, уставилась на темно-шоколадную жидкость.
– А что там? – деловито поинтересовалась вслух. Я закатила глаза, искренне сочувствуя парнишке и понимая, что за сегодняшний вечер ему надо памятник поставить. Он не дрогнул и спокойно пояснил:
– В основе – растопленный горький шоколад. Так сказать, эксклюзивный авторский коктейль. Вот только повторить мы его не сможем. И в основное меню ввести тоже.
Ну еще бы! Растапливать каждый раз горький шоколад только на основании того, что в рядах клиентов затеряется такая вот привереда – долго и муторно. И не стоит этих энергозатрат. А сам парнишка все не уходил, ожидая, когда Юлька попробует напиток. Та поднесла стакан к губам, сделала глоток, прикрыв глаза. А потом буквально простонала:
– Кайф. Идеально просто!
Мы с Инкой переглянулись и рассмеялись. Неисправима, честное слово! Но долго эта легкость не продлилась. У меня вдруг создалось ощущение, что за мной кто-то пристально наблюдает. Глупости, конечно! С чего бы это? Чтобы прогнать это странное ощущение, я тоже сделала глоток, наслаждаясь мятным привкусом. Однозначно, кайф.
А дальше пошли типичные дамские разговоры в кафе без присутствия мужиков. Юлька, как всегда, решила отличиться. Слово за слово, мы перешли на последнюю переведенную книгу, и подруга вдруг выдала:
– А я люблю, когда герои гномы. Вот почему их сейчас так мало? Чем девушек не устраивает главный герой гном?
– Ну а чем он хорош? – я пожала плечами. – На фоне темных властелинов и прочего он как-то слегка теряется. Да и вообще…
– Не знаю, меня что-то тоже гномы не прельщают, – пожала плечами Инночка. – Слушайте, что можно еще заказать на закуску? Может, сет закусок?
– Он стремный, мы его в прошлый раз брали, – отмахнулась я. – Может наши любимые креветки в рисовой бумаге?
– Ну не знаю, – продолжала тем временем отстаивать свою точку зрения Юлька. – Для меня гном – идеальный мужчина.
– В смысле? – я поперхнулась напитком и закашлялась. – В каком плане? Для чего ты его стала бы применять?
– Да он же идеальный вариант для размножения, – Юлька уверенно начала загибать пальцы. – Смотри, он хозяйственный! У него на теле волосяной покров, то есть, в принципе, он способен приспособится к любым условиям жизни. А еще он умеет зарабатывать деньги и… – мы, не дослушав окончание ее теории, переглянулись и покатились со смеху. А Инка сквозь смех проговорила: