– Это BMW 6, – восторженно сказал вихрастый пацан.
– Разуй глаза, это BMW 7, – заспорил с ним друг, отчаянно картавя.
– Шестая серия!
– Седьмая!
– Дяденька! – не выдержал вихрастый паренек. – Это чего у вас за тачка? «Семерка»?
Саша медленно кивнул, расслабленно разглядывая пацанов.
– Я же сказал, что седьмая серия! – возликовал вихрастый. – Дебил!
– Сам такой! Придурок тупорылый!
– Эй, не нарывайся!
Началась ссора, которая грозила перерасти в потасовку. Пацаны воинственно пыхтели и сжимали кулаки. А от их криков болела голова.
– Пацаны, вам в школу не пора? – спросил Саша ленивым голосом, щурясь на солнце.
– Чего? – недоуменно уставились на него оба паренька.
– Я говорю, топайте в школу. Нужно учиться, а не прогуливать.
Саша привык, что окружающие слушаются его, но пацаны дружно показали ему средние пальцы, обозвали недобрым, но весьма выразительным словом и сбежали. Саша рассмеялся. Забавные они, эти дети. И в отличие от взрослых могут говорить откровенно. А откровенность он ценил. Не каждый в этом мире мог позволить себе быть искренним.
Саша еще раз позвонил Марте, и та на него накричала. Не будь она сестрой Ники, Саша давно бы ее послал – он никому не позволял разговаривать с собой в таком тоне. Но девчонка была ему нужна. Поэтому он терпеливо слушал ее, стуча пальцами по рулю. Возможно, сыграл роль его внутренний разграничитель «свои-чужие», самостоятельно определяющий степень вежливости с теми или иными людьми. Хоть Саша и не знал Марту, она автоматически стала для него «своей», поскольку являлась сестрой важного для него человека. А «своих» Саша обижать не привык – по крайней мере до поры до времени.
Размышляя, Саша потянулся к сигаретам, но пачка опустела. И ему пришлось затормозить около невзрачного магазинчика, притаившегося между домами. Раньше таких магазинчиков с решетками на окнах и облупленной краской было много. Сейчас почти не осталось – на их место пришли супермаркеты. Этот магазинчик казался приветом из прошлого, и, как когда-то давно, рядом с ним стояли нетрезвые и агрессивные парни. Судя по виду и прикиду – местная гопота, которая еще не ложилась спать. Они громко хохотали и сыпали сальными шуточками. Девушка, которая хотела попасть в магазинчик, увидев их, резко свернула. Однако Саша легких путей не искал. Он давно перестал бояться таких типов.
Дионов вылез из машины и направился к магазину. Когда проходил мимо гопников, те притихли и изучающе уставились на него. Оценили одежду, обувь и дорогие часы на запястье. Они явно решили, что Саша – легкая добыча. Не чувствовали в нем опасность. Поэтому, когда он вышел из магазинчика, окружили его. Тяжело вздохнув, Саша остановился, зная, что сейчас произойдет.
– Поделись баблом, братишка, – просипел один гопник в кепке, недобро разглядывая Сашу. – Нам на сиги не хватает. И на пивко.
Дионов даже не взглянул на него. Оттолкнул и шагнул было к машине. Однако его грубо схватили за плечо.
– Ты игнор включил? Типа смелый, да? – поинтересовался другой гопник, одетый в синий спортивный костюм с двумя полосками.
«Мать вашу, как же вы меня все замучили», – пронеслось в голове Саши. Он убрал руку парня и брезгливо стряхнул пыль с плеч, тем самым показывая пренебрежение. Страшно ему не было. Скорее, он испытывал раздражение.
– Нарываешься, мажорик? – спросил тот, кого Дионов мысленно окрестил Сиплым. – Ты в нашем районе, прояви-ка уважение.
Саша усмехнулся и изобразил что-то вроде корявого реверанса.
– Так достаточно уважительно? – поинтересовался он, кожей ощущая агрессию. – Или еще поклониться нужно?
– Вот урод, – сплюнул Сиплый. – Типа угораешь? Ты сейчас кровью харкаться будешь! Я же тебя на раз-два уделаю, гнида.
Саша вспыхнул и поднял на Сиплого тяжелый взгляд.
– Че глаза ломаешь? Сиги гони и бабло! – заорал гопник в спортивном костюме и выхватил пачку сигарет из его рук.
– Ну что за отбросы, – поморщился Дионов. – Никаких манер.
– Че сказал? – выдохнул Сиплый. – Ты себе приговор подписал, понял?
Дионов вздохнул, понимая, что сейчас или он уделает их, или они его. Третьего не дано.
– Чужое без спроса брать нельзя, – сказал Саша. – Мамочки вас этому не учили?
– Мы тебя сейчас сами поучим, фраер, – прошипел Сиплый.
– Да? Ну попробуй, – усмехнулся Саша. Кажется, придется вспомнить прошлое. То самое прошлое, от которого он так бежал.
Под вопли гопников Сиплый первым бросился на Сашу. Тот ловко поставил блок и, увернувшись от удара, с чувством собственного превосходства заехал парню в челюсть и отправил на землю. Что-что, а драться он умел. Пришлось научиться. Отец всегда считал, что решать дело кулаками – это немыслимо, настоящая дикость. Проблемы можно – и нужно! – решать словами. Но уже в детстве Саша понял, что это не так. Когда на тебя кидается целая толпа, слова не помогут. Только сила и ловкость.
– Тебе конец, гнида, – объявили ему.
Теперь на Дионова бросились сразу трое гопников. Он коротко выругался, отпрыгнул в сторону и неуловимым движением достал пистолет из поясной кобуры, спрятанной под полами удлиненного пиджака. Оружие привычно легло в ладонь, а дуло оказалось направлено на противников, которые, заметив пистолет, сразу же замерли.
– Это «Смит-энд-Вессон», тысяча шестой, – насмешливо сказал Саша, на всякий случай быстро оглядываясь по сторонам – камер поблизости не наблюдалось. – Отличная штука, ребята. Кто хочет попробовать его на вкус первым? Заряд полный, на каждого хватит.
Гопники вдруг растеряли весь боевой дух и, кажется, даже мгновенно протрезвели. Они испуганно пялились на пистолет.
Широко улыбнувшись, Саша шагнул к Сиплому и приставил дуло к его груди. От Саши исходила такая сила, что каждый был уверен: нужно будет – выстрелит.
– Может, первым будешь ты? – ласково спросил он у гопника, видя, как по его виску стекает капля пота.
– Чувак, убери пушку, – забормотал тот. – Мы же просто дурачились… Шутканули над тобой…
– А я шуток не понимаю, – серьезно ответил Саша – У меня атрофировано чувство юмора. Полностью и навечно. Так что делать будем, ребятки?
Гопники заговорили невпопад:
– Да мы не специально, брат!
– Опусти пушку, ты чего?
– Слушай, мы уйдем, лады?
– Уйдете? Так просто? А извинения? – поднял бровь Саша. И тут же получил их – гопники принялись спешно извиняться за свое поведение. – Как-то вы не душевно просите прощения.
– А как надо? – выкрикнул гопник в кепке.
– Как надо? Даже не знаю. Есть предложения?
Парни начали переглядываться между собой. Им было страшно, и они ненавидели Дионова, и эта смесь – ненависти и страха – искажала их лица.
