Степень бессмертия. Книга 1
Через некоторое время я начал клевать носом, и потому, когда впереди показались огни кафешки при трассе, обрадовался. Цены здесь, конечно, огромные, но выбирать не из чего. Чашка кофе сейчас была бы очень кстати. И сигареты купить. Да и поесть не помешает, с самого утра во рту ничего, кроме заряженного наркотой бульона, не было. Желудок тут же радостно заурчал, подтверждая правильную мысль.
Когда-то небольшое кафе, у которого даже названия не имелось, теперь не узнать. Старого, оббитого пошарпанным сайдингом непонятного цвета домика больше не было, а на его месте вырос целый отель с остекленным панорамными окнами холлом и огромной забетонированной парковкой. Парковка, несмотря на пустую трассу, была далеко не пуста, я насчитал почти два десятка легковушек и несколько фур, а потом заметил по углам мрачные угловатые фигуры БТР. Три силуэта боевых машин прятались в тени и почти не привлекали внимания. Любопытно…
В холле отеля вдоль стен стояли ряды кушеток со спинками, а у дальней стены светились ярким светом две арки. Через правую четко просматривалась стойка регистрации, а вот слева явно находился бар или ресторан.
– С оружием нельзя, – послышался из-за спины мужской голос.
Обернувшись, я увидел охранника, вышедшего из неприметной двери за моей спиной. Фигура говорящего слегка светилась, отчего я раздраженно поморщился. Охранник же продолжил, судя по всему, неправильно поняв причину моего раздражения:
– Там детекторы в арках, через пару минут вояки набегут.
– Почему вояки? Не полиция?
– Граница области, тут солдат больше, чем на государственной границе теперь, – пожал плечами охранник. – Впервые у нас?
– Да как сказать… Местный, только полгода здесь не был. Сейчас вот возвращаюсь. А что не так с границей области? Какая вообще граница в центре страны?
– А ты как думал? Тот же прииск, только круче – кристаллы-то подороже золота будут. Вот и ловят тех, кто пытается государственных скупщиков обойти. Шпионов тоже ловят… – Тут охранник ехидно хмыкнул: – Можно подумать, наши деятели не продадут все за бугор сами, стоит только бабла подкинуть. Уверен, что за бугром этого добра уже больше, чем у нас. Ладно, некогда мне тут с тобой торчать, ствол сдавать на хранение будешь? Зарегистрированный – бесплатно, левый – косарь.
– Ну и ну… – покачал я головой, потом, опомнившись, уточнил: – У меня только нож.
– Серьезно? Ну ты и псих… – явно удивился охранник, а потом его лицо озарилось догадкой: – В машине, что ли, оставил? Странный ты, нашего брата без ствола даже дома в сортире не застанешь. Ну да твое дело. Давай сюда свою железяку. Вынесешь мне потом бутылочку пива, и хватит с тебя.
– Спасибо, – поблагодарил я, протягивая нож рукоятью вперед.
Проводив взглядом удаляющегося в свой кабинет охранника, я в который раз за сегодня удивленно покачал головой и пробормотал под нос, перефразируя известную поговорку:
– Когда вокруг одни психи, посмотри в зеркало…
Зал придорожного то ли кафе, то ли ресторана не впечатлял какой-то особо шикарной отделкой. Обычное кафе с длинной барной стойкой и простыми лакированными столами, почти пустое, что неудивительно, учитывая время суток.
– Кофе с молоком, – заказал я сонному бармену, проигнорировав табличку с перечислением доступных посетителям безалкогольных напитков.
– Сироп? – уточнил бармен, здоровый мужик лет сорока и, дождавшись отрицательного ответа, не спеша отвернулся к кофемашине, небрежно щелкая по клавише с нужной надписью. – Есть что будете?
– А что есть?
– Полуфабрикаты, – пожал плечами бармен и уточнил, открывая меню на нужной странице: – Выпечка, бутерброды, борщ из коробки, макароны. Кухня ночью не работает.
– Раньше здесь вообще кухни не было. Кофе из пакетика да чебуреки непрожаренные, – обронил я, вглядываясь в меню. – Две сосиски в тесте разогрейте, пожалуйста.
Забрав заказ, я сел за ближайший столик и принялся за еду, обдумывая простой вопрос: как добираться дальше – бросать ворованную машину или продолжать двигаться на ней? А если бросать, то где? Здесь ее оставлять нельзя, на это даже у такого дилетанта, как я, мозгов хватает. Но и дальше на ней ехать опасно. Так ничего и не решив, я доел поздний ужин и вернулся к стойке, заказать еще кофе.
– Полгода здесь не был, а как все поменялось.
Получив очередную чашку с горячим кофе, я наконец решился узнать хоть что-то.
– И не говори. Бедлам тот еще, – согласно кивнул бармен и, не сдержавшись, протяжно зевнул. – Сегодня еще тихо, у вояк проверка какая-то, сидят как мыши. А иной раз как засядут, так всю ночь и гудят.
– Бухают?
– А то! И откуда деньги только берут. Хотя…
– А чего их сюда пригнали? – не дождавшись продолжения, задал я вопрос, не дающий мне покоя весь вечер. – И что за кристаллы, про которые все говорят? Алмазы, что ли, нашли?
– Да какие алмазы, ты с луны свалился? – искренне удивился мой собеседник. – Осколки собирают.
– Болел я, не в курсе последних новостей, – отмахнулся, указав на шрам на виске. – Как-то не до того было последние полгода. Теперь вот домой возвращаюсь и не понимаю, что вокруг творится.
– Дурдом творится, что же еще. Область закрыли, пропускают только местных или тех, у кого есть допуск. Поисковиков с лицензией, вояк, ученых.
– Поисковиков? А, ну да, осколки… Погоди, метеорит, что ли, собирают? – понял наконец я.
– Ну да, а что же еще? На этом сейчас все оставшиеся жители кормятся.
– Что, все собирать кинулись? – не понял я. – На фига?
– Ну, не все собирают, по сути, немногие, остальные в обслуге. Кто торгует, кто к воякам нанимается, кто жилье восстанавливает для тех же вновь прибывших. Плюс скупщики всех мастей.
– И дорого покупают?
– Смотря кто. Официально около десяти тысяч за грамм.
– Ни фига себе! – поразился я. – А неофициально?
– Неофициально почти столько же, но в долларах. Это если здесь. За бугром, говорят, цена еще выше. Намного выше.
– Бред какой-то… – Я пытался осознать услышанные цифры и не верил своим ушам. – Прям Клондайк. Тут же такие глыбы летели, я думал, все – долбанет, и не станет города, а то и всей страны.
– Это да, – вздохнул собеседник. – Молодцы пэвэошники, вовремя подсуетились. Хотя недавно кто-то из умников заявил, что военные просто присвоили себе заслуги, а метеорит развалился сам, уж больно куски находят ровные, как откалиброванные.
– Да ну, – не согласился я. – Говорить сейчас все можно. Да и видел я ракету, которая тот метеорит долбанула на подлете к нам.
– Врешь!
– Видел, видел… – вздохнул я. – Как раз за рулем был в это время, из-за этого и в аварию попал. До сих пор голова раскалывается да в глазах рябит.
– Сильно побился?
– В хлам! – кивнул я и поспешил сменить тему: – Так как мне теперь домой попасть? Где тут пропускной пункт?
– А прям за мостом, – махнул рукой бармен, указывая направление. – С утра откроют дорогу, покажешь документы с пропиской, досмотрят машину – и вперед, езжай себе спокойно. А пока можешь здесь и переночевать.
– Спасибо, подумаю, – кивнул я, пытаясь вспомнить, что за прописка указана в поддельном паспорте. – Пойду пока в машину, документы там оставил.
Расплатившись с барменом и не забыв купить обещанную бутылку пива, я вернулся к охраннику и забрал свой нож.
– Не стал ночевать? – дежурно поинтересовался тот и, не дожидаясь ответа, пожал плечами: – Счастливого пути тогда. По пьяной дороге не гони, шипы поймаешь.
– В смысле?
– На прошлой неделе один лихач решил там проскочить, не заплатив, теперь они перед будкой шипы раскатали.
– А там-то откуда пост? – в который раз за этот бесконечный день удивился я, вспомнив старую, разбитую в хлам проселочную дорогу, идущую по лесу в обход трассы, по которой несколько раз ездил, объезжая километровые пробки, когда ремонтировали мост.
– Ну, не совсем пост, просто будка для сбора денег с таких вот умников, решивших проехать, минуя досмотр.
– Тоже вояки?
– Нет, но те в доле, даже не сомневайся.
– Весело у вас тут… Дорого берут?
– Косарь с машины, – ответил охранник и, заметив, как я расслабился, уточнил: – Баксов.
Кивнув, я вышел и не спеша пошел к машине. Цензурных слов, чтобы описать мое возмущение, не было.
Рюкзак с моими немногочисленными пожитками, как и ожидалось, лежал там, где я его и оставил – на пассажирском сиденье. Впрочем, такие машины обычно не грабят. Что взять у того, кто ездит на детище отечественного автопрома ценой в месячную зарплату обычного работяги? Встречают, как водится, по одежке.
Салон машины даже не успел окончательно выстыть за то время, пока я был в кафе. Хотя сейчас не слишком холодно. Поворот ключа – и практически сразу двигатель зарычал рассерженным зверем. Чертыхнувшись, я вернул на место подсос и задумался, куда ехать. Денег на проезд по «пьяной» дороге у меня было в обрез. А ведь еще неизвестно, что сейчас дома творится, на что они там живут, какие появились проблемы? Раньше я никогда так надолго из рабочего графика не выпадал, даже отпуск себе устраивал раз в два-три года и не больше двух недель. На заработок мы не жаловались, но и особых накоплений не было. Чем больше доход, тем больше появлялось расходов, и наоборот.
Наконец я принял решение. Деньги будут. В крайнем случае займусь поиском метеоритов, благо место, где упала целая гроздь осколков, я хорошо знаю. А сейчас нужно домой. С такими мыслями я включил фары и в недоумении уставился на погасшую панель приборов.
– Не понял?
На всякий случай я несколько раз повернул ключ в замке зажигания, но без какого-либо эффекта. Пусто. Машина умерла.
– Да что за херня сегодня творится?! – рявкнул я, дергая небольшой рычажок у левого колена, открывающий капот, и внезапно успокоился. – Ладно, хрен с тобой, значит, так надо.
Бросив под ноги оторванный тросик, я подхватил рюкзак и не спеша побрел к выезду на трассу.
– Сломалась? – Рядом открылась дверь побитого жизнью уазика, и на снег спрыгнул коренастый мужик лет пятидесяти на вид. – Что, так и бросишь?
– Да ну ее, – махнул я рукой. – Сегодня только взял, а она уже сдохла. – Чинить нечем, да и времени нет.
Пешком дойду. Тут километров сорок-пятьдесят осталось, доберусь налегке.
– Не жалко?
– Нет.
– Ну, твое дело. Куда идешь? – Мужик достал из кармана пачку «Беломора» и, угостив меня, ловко смял гильзу. Прикурил и прищурился, с наслаждением вдыхая дым. – Бросаю курить. Вот и стараюсь не больше половины пачки в день тратить.
– Дело полезное. – Я повторил действия собеседника и, не заботясь о чистоте чужого пальто, оперся спиной на машину. – Ядреные. С армии таких не курил…
– Бывает. А я сигареты не могу курить. Забудешься и задыхаешься потом. Ты не думай, я не выпытываю. Подбросить хотел. Заодно дорогу покажешь, неудобно с картами, да и указатели не везде у вас тут висят.
– Домой. В Липецк. Если тебе в ту же сторону, то поехали. Хотя, если честно, дальше дорога прямая. Едешь все время по главной, и через пятьдесят километров будешь в городе.
– Тогда садись. Только все равно до утра куковать придется. Раньше восьми блокпост не откроют.
– Блокпост… – проворчал я. – Дожили, блин, посреди страны чуть ли не военное положение.
– Оно и есть. Там и комендантский час введен уже два месяца как. И все равно труповозки не успевают улицы по утрам чистить.
– Воюют, что ли?
– Да не, поисковики за свое добро режутся. Да твари эти еще друг друга мочат почем зря, жить-то всем хочется.
– Твари?
– Ну а как их еще назвать? – Мужик со злостью выплюнул окурок в снег и, придавив его сапогом, открыл дверь: – Влезай. Сейчас покемарим, а утром поедем. Все быстрее, чем пешком будет.
– Нет, спасибо. Не могу сейчас спать. Муторно. Да и не пустят меня через КПП. Нет ни прописки, ни лицензии поисковика. В общем, по мнению военных, делать мне там нечего.
– В обход пойдешь? По сугробам? – усмехнулся собеседник. – Ну, как раз к утру КПП и обойдешь.
– Есть там дорога в объезд. Сейчас, как я понимаю, там контрабанду возят. Только дорого очень.
– Безопасно?
– Хрен его знает. – Я пожал плечами. – Полгода в этих краях не был.
– И сколько просят?
– Тысячу баксов за машину.
– Дорого… – Мужик запустил руку под меховую шапку и поскреб затылок. – Пополам?
– Тебе-то зачем?
– Не хочу оружие бросать, а с ним могут и не пустить. Ну и… Поехали, короче. Хватит мяться, прыгай в машину.
Уже выслушав, что я приблизительно знаю о нужной дороге, водитель протянул руку:
– Нюргун.
– Сергей. – Я пожал руку нового знакомого и присмотрелся внимательнее. Черные как смоль волосы, тронутые сединой на висках, темные глаза, маленький рост… Да и самопальные двойные стекла на машине, которые я заметил, уже забравшись внутрь. – Северянин. С Якутии?
– Точно. Из-под Нерюнгри, – кивнул Нюргун, назвав неизвестный мне населенный пункт. – Бывал у нас?
– Давно, в детстве… – кивнул я, вздохнув. – Дед там жил. На Лене. Там хорошо…
– Это у тебя просто детские воспоминания. Или ты путаешь туризм с эмиграцией. Проблем там больше. Цены дикие, работы нет, народ бухает…
– Хорош! – резко перебил я, поморщившись. – Ты мои детские воспоминания не похабь! А проблем и здесь полно.
– Это да, хорошо там, где нас нет, – поддакнул водитель, погрузившись в свои мысли.
Он лишь иногда задавал вопрос, куда свернуть – направо или налево. С трассы мы съехали, вернувшись в сторону Тамбова километров на десять, после чего свернули и, немного не доехав до небольшой деревушки, въехали в лес.
А я думал о своем. Что-то свербело внутри, как будто подсознание уже знало о грядущих неприятностях, а сам я еще о них не имел никакого понятия. Вздохнув, поднял небрежно брошенный под ноги рюкзак и, расстегнув молнию, нащупал на дне кобуру с револьвером. Аккуратно щелкнул кнопкой на ремешке и, достав оружие, сунул его в карман пальто.
– Думаешь, будут проблемы? – обеспокоенно спросил Нюргун.
– Тревожно что-то, – поморщился я. – Да и день сегодня дурной, все через задницу.
Водитель кивнул и полез в карман полушубка за папиросами.
– Ты же бросаешь? – усмехнулся я и, не дожидаясь ответа, попросил: – Угощай тогда.
Будка охраняющих дорогу не то бандитов, не то просто решивших подзаработать местных жителей вынырнула из темноты внезапно, и Нюргун почти сразу утопил педаль тормоза. Про шипы я его предупредил заранее, так что стоило подстраховаться.
Открылась дверь, и в залитом электрическим светом проеме показались силуэты вооруженных людей. Один из них тут же грамотно сместился с освещенного пятачка перед дверью, уходя в тень, второй же сделал несколько шагов к дороге и призывно махнул рукой.
– Поехали, чего теперь думать, – пожал я плечами, хотя сам весь сжался от внутреннего напряжения.
Глава 2
Нашу машину даже не досматривали. Охранник молча подошел, забрал деньги и так же молча ушел вперед снимать растянутую ленту с шипами. И уже когда дорога была почти свободна, сбоку раздался крик второго охранника:
– Мишка, это же Филин! Стой, падла, выходи из машины!
С хрустом врубив передачу, Нюргун вжал педаль газа в пол, и уазик с ревом рванул вперед, медленно разгоняясь. Медленно, слишком медленно… Охранник, бросив тяжелую ленту, резво откатился с дороги, я же рванул из кармана наган, безуспешно пытаясь поймать в прицел кого-то из охраны. Нет, днем я, пожалуй, сумел бы нормально отстреляться, даже из прыгающей на кочках машины, но сейчас, когда уже через пару метров от машины ничего не видно…
Как это ни странно, но и по нам тоже не стреляли, и совсем скоро мы скрылись за очередным поворотом, а водитель немного сбавил скорость. Бросив револьвер обратно в карман, я попытался прижаться лбом к холодному стеклу, но с размаху приложившись к нему на очередной кочке, оставил это глупое занятие.
– А тебя здесь знают, как я посмотрю. – Я потер ладонями лицо и, обернувшись к соседу, усмехнулся: – Опасная штука – популярность, да?
– Не меня, – вернул мне усмешку Нюргун.
– А кого? Не меня же.
– Ну… – Водитель полез за пазуху и, достав пачку сложенных вчетверо листов бумаги, протянул мне. – Ознакомься, вдруг пригодится. Ну а насчет Филина – расслабься, просто темно, а ты немного похож, вот и перепутали.
– А чего ты тогда вперед рванул? – спросил я, разворачивая мятые листки. – Разобрались бы. Наверное…
– Наверное! – передразнил меня Нюргун. – Или хлопнули бы для профилактики. Причем обоих. В людей из списка проще сначала стрелять, а потом разбираться.
Дальше ехали молча. Я разглядывал черно-белые фотографии с кратким описанием особых примет и ценником внизу, а водитель внимательно следил за дорогой, то и дело бросая тревожные взгляды в зеркало. Погони не было.
Наконец я добрался до фотографии этого загадочного Филина и, повертев ее в руках, поднес к зеркалу.
– Ну и что здесь похожего?
– Если нацепить очки, отрастить бороду, скинуть пяток лет, то будешь похож, – пожал плечами Нюргун. – Но ты расслабься, грохнули его на днях, вчера по телику сказали. И награду сняли. Эти клоуны, наверное, сутки дежурят, вот и не в курсе.
– Неслабая награда была, – вгляделся я в ценник с шестью нулями. – А что он натворил? Про остальных хоть немного написано, а про этого ничего почти. Да и прозвище дурацкое вместо паспортных данных. «Преступления против государства» – это что? Президенту на ногу наступил?
– Смешно… Он один из тех, из-за кого здесь весь этот дурдом образовался. – Нюргун ненадолго задумался, потом вздохнул и продолжил: – Хотя если подумать, то он просто козел отпущения, назначенный государством. Когда упал метеорит, этот ушлый тип собирал никому не нужные осколки, а потом создал ажиотаж. А уж когда все завертелось, неплохо наварился на всем этом.
– И свалил за бугор?
– Нет. То ли не успел, то ли не захотел, но из страны он не уехал. Да и деньги не успел как следует потратить, я думаю. Темная там история, так что не буду врать.
– Ну а в чем преступление перед государством? – не понял я.
– Вправду не понимаешь? Когда вокруг творится бардак, народу нужен виноватый, иначе гнев будет направлен на власть имущих. Вот и объяснили популярно народу, что если бы не этот парень, то все было бы хорошо и жили бы мы в шоколаде. Вон челябинский метеорит рванул и ничего, все тихо было.
– Ну-ну… – Я покачал головой и продолжил рассматривать фотографии.
Люди на снимках вроде и не похожи на бандитов в большинстве своем. Белобрысый парень с улыбкой до ушей, а ниже список: «Убийства, разбой, терроризм, нападение на сотрудников полиции, незаконное хранение оружия, отсутствие регистрации». За него обещали чуть больше полумиллиона. А вот молоденькая девочка лет шестнадцати с таким же внушительным списком. Вот благообразный дедок с внешностью карикатурного профессора: круглые очки, козлиная бородка, внушительная лысина и список преступлений – даже длиннее, чем у предыдущих.
– Кража со взломом? – Мне стало смешно. – Этот сморчок хоть лом-то поднять сможет?
– Угу. Он вынес банковское хранилище где-то в Питере, – подтвердил Нюргун. – Вынес в прямом смысле все, что было.
– Обалдеть…
Так, не спеша перелистывая бумаги, я дошел до последней и в который раз за эти бесконечные сутки удивился: с черно-белой фотографии на меня хмуро смотрел мой ротный. Заостренные черты лица, короткие, полностью седые волосы, кривой, свернутый набок нос. Не поверив тому, что увидел, я пробежался глазами по тексту и, откинувшись на спинку сиденья, закрыл глаза. Миронов Николай Александрович. Подполковник. Он-то что натворил? Уже на пенсии же должен быть?
Список преступлений особым разнообразием не отличался. Все те же убийства, терроризм и тому подобное, то же «отсутствие регистрации» в конце списка. Это что, теперь и за отсутствие прописки сажают?
Впрочем, задать интересующий меня вопрос я не успел, заметив мелькнувший справа поворот. Оказалось, что, пока я занимался чтением, мы почти добрались до города.
– Тормози, моя остановка. – Я вернул листки Нюргуну и, попрощавшись, подобрал с пола рюкзак. – Тут уже недалеко, прогуляюсь.
– Да ладно, давай подброшу? – предложил свою помощь мой спутник, но я только покачал головой.
– Спасибо, прогуляться хочу, подумать…
– Ну, удачи тебе тогда. Бывай.
Как назло, погода испортилась и в свете фар на землю неспешно опускались крупные снежинки. Ну и ладно, дойду, не сахарный.
– Филин! – раздался за спиной зычный голос Нюргуна, и я машинально обернулся. – Если что, я в гостинице остановлюсь. В ближайшей от въезда в город.
В ответ я молча пожал плечами и продолжил путь. Как там говорится? Хоть горшком назови, только в печку не ставь. Сейчас мои мысли были совсем о другом. Как так получилось, что наш ротный оказался в тех списках? Он же служака до мозга костей. Нет, со своими тараканами, конечно, но чтобы вот так? Неужели все же с катушек съехал? Ребята во взводе шептались, что к нам его сослали дослуживать выслугу, дабы начальству глаза не мозолил, но не тот он человек, чтобы внезапно начать творить непотребства… Ладно, потом в интернете поищу. Наверняка этот список на новостных каналах подробно расписан, с фото и обсосанными со всех сторон подробностями.
Чем дальше я отходил от трассы, тем короче становился мой шаг. Наконец пройдя очередной крутой поворот, я остановился окончательно и, сойдя на обочину, присел на поваленное дерево, вспоминая то, что здесь случилось почти пять месяцев назад. Или вчера.
– Смотри, смотри, метеорит! Как в Челябинске! – Мы только выехали из-за поворота, как из-за стены деревьев показался летящий в нашу сторону огненный шар.
– Где, я тоже хочу посмотреть!
Никита, наш старший сын, отстегнул ремень и подался вперед, высовываясь между передними сиденьями.
– Супер! Мама, сними на телефон, бабушке покажем!
– Я тоже посмотрю! – вторила Никите дочь Маша, безуспешно вырываясь из ремней детского сиденья. – А, вижу, вижу! Вон он! Какой маленький…
Уже притормаживая и выворачивая руль, направляя машину к обочине, я скосил глаза в зеркало и увидел, что Маша указывает рукой куда-то вбок, в сторону аэродрома. А еще через секунду все вокруг залило ослепительным светом. Закрывая ладонью глаза, я изо всех сил вдавил педаль тормоза в пол, думая только о том, чтобы машину не снесло в кювет взрывной волной.
А еще через секунду я не думал уже ни о чем, пытаясь повернуть голову от залитой кровью торпеды в сторону моей семьи. Раз за разом машина содрогалась от ударов, медленно сыпалось лобовое стекло, а салон заполнило не то дымом, не то паром. Больше всего на свете в этот момент я мечтал о том, чтобы семьи сейчас со мной, в этой поездке, не было.
Стряхнув с волос снег, я поднялся на ноги и, осмотревшись, зашагал к большому сугробу метрах в пятидесяти от меня. Подтаявший снег слипся в один сплошной ком, но я с остервенением разгребал его, отбрасывая в сторону. Вскоре из-под снега показался капот моей «Нивы», напоминающий скорее дуршлаг, чем деталь. Машина как будто побывала в бою. Находясь словно в тумане, я машинально пересчитал пробоины от осколков взорвавшегося метеорита. Почти два десятка.
– Кучно пошло, – горько усмехнулся и, прикинув, как проще всего добраться до пассажирских сидений, шагнул было вперед, но резко остановился.
Нет уж, они живы!
– Они живы, вашу мать! – проорал я неизвестно кому и, развернувшись, зашагал домой.
Уже недалеко, совсем скоро я их увижу…
Поселок с первого взгляда производил угнетающее впечатление. Даже более того, он был страшен, словно замерзший труп хорошего знакомого, которого ты только вчера видел здоровым и жизнерадостным. Не горящие фонари, мрачные, темные окна, некоторые даже без стекол, занесенные снегом ворота, а в некоторых дворах и вовсе сброшенные на землю или покосившиеся и распахнутые настежь.
Нет, некоторые дома производили впечатление жилых, но не все, далеко не все… Наш дом был не похож ни на те, ни на другие. Не брошенный совсем, но явно пустой. Вроде и сугроб у ворот лежит, но маленький, явно не с начала зимы наметало. Ворот старых нет, но вместо них висят уже другие, пусть деревянные, но все же. На стене сайдинг зияет большой рваной дырой, но в капитальной стене та же дыра заложена кирпичом. Окна на недостроенной мансарде заколочены, но на первом этаже блестят абсолютно целыми стеклами…
Не знаю, сколько я так стоял, разглядывая и не узнавая построенное своими руками жилище, свою крепость, но в какой-то момент пришло понимание, что так только хуже. Страх так и продолжит меня терзать, но ровно до тех пор, пока я не узнаю правду, какой бы она ни была.
Одним движением перемахнув через ворота, я уверенно направился к входной двери. Запасной ключ оказался там же, где мы его обычно оставляли, стоило отковырнуть заглушку уголка на одной из ступеней, и все.