Хранители. План игры
Во время его очередного отъезда жена свела счеты с жизнью. Прислуга нашла ее на следующий день и немедленно вызвала соответствующие службы. Прибывший вместе с нарядом полиции фотограф-криминалист сделал несколько снимков. Их, все до единого, отправили Богомолову электронной почтой вместе с извещением о самоубийстве супруги. Он тогда долго не хотел распаковывать заархивированный файл с фотографиями, но потом все же пересилил себя.
Ему хватило одного снимка. Утопленница лежала в напоминающей по форме морскую ракушку глубокой ванне. Мокрая ткань короткого кружевного пеньюара облепила стройное тело. Ступни согнутых ног уткнулись в мраморную стенку резервуара. Острые коленки вершинами подводных скал возвышались над прозрачной гладью. К ним, словно льдины к утесам, прибились редкие островки белой пены. Длинные светлые волосы парили в толще воды, как в невесомости. Стеклянные глаза на бледном лице смотрели с укоризной. Окаймленный синюшными губами рот приоткрылся, как будто она с того света обвиняла мужа в том, что с ней произошло.
Богомолов закрыл программу просмотра фотографий и удалил файл из памяти компьютера. Потом проделал ту же операцию с письмом, чтобы ничего не напоминало о неприятном происшествии. Как жаль, что он не мог так же легко избавиться от воспоминаний. И хотя он думал, что давно забыл запечатленное на том снимке, из закоулков памяти перед глазами всплыло лицо утопленницы, только на это раз это была не его бывшая жена, а любимая дочь.
Игорь Михайлович сильно зажмурился и тряхнул головой, гоня наваждение прочь.
– Ты меня поняла, моя хорошая? – нежно проворковал он. – Ни о чем не переживай. Сходи с подругами в ночной клуб, а еще лучше пригласи их к себе домой и устрой сногсшибательную вечеринку. Ни в чем себе не оказывай, родная.
– Спасибо, папочка, ты у меня самый лучший! – радостно промурлыкала трубка. Богомолов мысленно похвалил себя за успехи в психотерапии: в голосе его кровиночки теперь не было и намека на депрессию. – До свидания. Я тебя люблю и с нетерпением жду Ефима домой. Ты обещал, – капризно закончила дочь и сбросила вызов.
– Все верно, обещал, – пробормотал Богомолов, сжимая телефон в руке. – Раз обещал, надо выполнять.
Кровь отлила от его лица, глаза потускнели, а сам он застыл в одном положении, как будто невероятным образом превратился в фигуру из музея мадам Тюссо. Он даже перестал дышать, и его на самом деле можно было принять за восковую статую, если бы не одна мельчайшая деталь: на виске под кожей нервно пульсировала крохотная синяя жилка. Подобные метаморфозы происходили с Игорем Михайловичем, когда он серьезно над чем-то задумывался или прорабатывал в уме план дальнейших действий. Сейчас он размышлял, как выполнить данное дочери обещание.
Внезапно глазам Богомолова вернулся прежний здоровый блеск, румянец разлился по щекам. Мужчина глубоко вдохнул и затыкал пальцем в телефон. Пронумерованные кнопки отвечали на каждое прикосновение мелодичным писком. Наконец подушечка указательного пальца зависла над кнопкой вызова. Игорь Михайлович помедлил несколько секунд, будто собирался с силами перед решающим действием.
– Надеюсь, удача не насовсем отвернулась от меня, – буркнул он, замкнул контакт и приложил аппарат к уху.
…Худя замер перед зеркалом, когда телефон тихо загудел впервые после многомесячного молчания. Соприкасаясь стеклянными боками, пустые бутылки из-под пива звонко задребезжали в такт телефонной вибрации, привлекая внимание к столь знаменательному событию.
– Кастет, ответь на звонок! – заорал Худя и провел по впалой намыленной щеке одноразовым бритвенным станком. Жесткая щетина заскрипела под тупым лезвием.
– Не могу, я в туалете сижу, – донесся приглушенный закрытой дверью голос.
– А, чтоб тебя! Вечно то жрет, то срет, то с бабами кувыркается, – в сердцах проворчал Худя, швырнул станок в грязную раковину, шагнул к столу и посмотрел на дисплей. Звонили с незнакомого номера. Он хотел вернуться к прежнему занятию, но в последнее мгновение передумал, ткнул пальцем в пиктограмму приема звонка и перевел аппарат в режим громкой связи, чтобы Кастет мог слышать разговор:
– Але, кто это?
– А сам как думаешь? – пророкотал динамик голосом Богомолова. – Или вам, дуболомам, еще кто-то кроме меня на этот номер звонит?
– Доброго дня, босс! – радостно проорал Худя. – Неужели снова работа появилась?
В туалете зашумела вода. Скрипнула дверь, и послышался торопливый топот ног. Кастет вбежал в комнату, придерживая расстегнутые штаны одной рукой, а другой поглаживая лысую голову, как будто приводил в порядок отсутствующие волосы.
– Стал бы я вам звонить просто так. Чай, вы не красны девицы, чтоб с вами впустую языками молоть. Соскучились без дела сидеть, обормоты?
– Не то слово! – довольно рявкнул Кастет, застегивая пуговицы ширинки.
На тощем лице Худи появилась недовольная гримаса. Он энергично поковырял пальцем в ухе, всем видом показывая, как сильно оглушил его вопль напарника.
Бугай не заметил недовольства приятеля. Его отливающие стальным блеском серые глаза лучились счастьем. Но то была не просто радость от общения с боссом. Если честно, ему было до работодателя столько же дела, сколько, скажем, лошади до конюха. Ее ведь не особо волнует, о чем тот думает и что его заботит. Для нее главное, чтобы это никак не сказывалось на его отношении к ней. Лишь бы вовремя менялась солома в стойле да регулярно появлялось сено в кормушке, все остальное неважно. Вот и Кастет относился к Богомолову точно так же. Он прекрасно понимал, что они с боссом люди разного социального уровня, и относился к тому, как к источнику бесперебойного заработка.
Так было с самого начала их совместной работы, но в последние месяцы все резко переменилось. С того дня, как Кастет вышиб мозги незадачливому наемному убийце, Богомолов перестал давать им с Худей поручения, а раз нет работы – нет и дохода. Поначалу друзей это не сильно беспокоило. С их аскетичным отношением к жизни им мало что требовалось, а так как наниматель щедро оплачивал выполненную напарниками работу, с деньгами долго не было проблем.
К тому же больше полугода назад им с Худей, как тогда подумал Кастет, улыбнулась удача. Незадолго до опрометчивого убийства наемника в руки к приятелям попал тот самый прохиндей, из-за которого у них было столько неприятностей. В тот день проводник «Чернобыль Лэнда» по прозвищу Сазан напился в баре и случайно проболтался, что это он угнал машину с грузом пробной партии наркотиков в багажнике. Правда, тогда он не знал, что находилось в черном дипломате, и наобум прихватил его с собой, когда не справился с управлением и разбил автомобиль.
Кастет и Худя сидели за соседним столиком и слышали его пьяную болтовню от первого до последнего слова. Тогда-то у них и родился план, как с лихвой вернуть выплаченную боссу стоимость груза и неустойку за его пропажу.
Под страхом скорой и мучительной смерти Сазан пообещал сполна рассчитаться с громилами, но так как раздобыть такие деньжищи за отведенные ему три дня он не смог бы ни при каких условиях, вымогатели и жертва договорились на устраивающий обе стороны обмен: уникальный бронекостюм дополненной реальности стоимостью намного больше долга взамен на спокойную жизнь.
Верить Сазану на слово приятели не собирались. После того как Кастет вырубил проводника сильным ударом в голову, Худя воткнул в шов клапана накладного кармана крохотное следящее устройство. Казалось, теперь Сазан от них не уйдет, но тому удалось снова стать для них невидимкой. А все потому, что он погиб жестокой и мучительной смертью, став жертвой искусственного деструктива.
Мордовороты не знали, что проводник сполна заплатил за свои прегрешения. Они думали, он посмел провести их вокруг пальца, и с завидным рвением искали его в надежде не только стрясти обещанное, но и наказать должным образом. Поиски требовали времени и денег: напарники разыскивали Сазана как в парке развлечений, так и за его пределами, понимая, что проводник мог давно покинуть «Чернобыль Лэнд» и залечь где-нибудь на дно в надежде переждать опасность.
Кастет и Худя даже не осознавали, что неуемная жажда мести спасла их. В тот день, когда Зона сверхмощным Выбросом заявила о возвращении в по праву принадлежащие ей земли, они находились за границей «Чернобыль Лэнда». Оплаченный щедрыми вознаграждениями ворох противоречивой информации рос как снежный ком, а потому друзья без передыху мотались по краям и весям. Они могли бы поодиночке проверять варианты, так было бы быстрее и эффективнее, но в самом начале поисков отказались от этой идеи. Каждый хотел лично поквитаться с наглецом.
Дни складывались в недели, те в месяцы. Последние запасы денег таяли с умопомрачительной быстротой, а результата все не было. И вот когда, казалось бы, настал момент отчаяния, снова забрезжил свет в конце тоннеля. В самый неожиданный миг, словно рыцарь на белом коне, появился босс. Наверняка предложенная им работа будет щедро оплачена, а это значит, у них опять появляется возможность не только вернуться в строй, но и добраться-таки до подонка.
– Ну так радуйтесь, есть у меня для вас работенка. Вы где сейчас находитесь, охламоны?
– Вблизи от Периметра. Вы в курсе, босс, что Зона вернулась? – поинтересовался Худя и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Нет больше парка развлечений, теперь опять все по-прежнему. Такие деньжищи впустую пропали. – Он тяжело вздохнул и сокрушенно покачал головой.
– Тебе-то что до них? – донесся из динамика удивленный голос Игоря Михайловича. – Не ты эти деньги вкладывал, не тебе за них переживать. Это пусть у акционеров голова болит. Вы мне лучше скажите, готовы в Зону прогуляться или мне других поискать?
– Готовы, босс! – торопливо выкрикнул Кастет, пока Худя не ляпнул чего-нибудь этакого. – Не надо никого искать! Говорите, что надо сделать.
– Вот это я понимаю, деловой разговор, – одобрительно крякнул телефон. – От вас ничего особого не требуется. Надо всего лишь отыскать моего зятя и доставить ко мне. Справитесь?
– Не сомневайтесь, конечно справимся, – встрял в разговор Худя и после короткой заминки поинтересовался: – Босс, а вы уверены, что с ним все в порядке? Говорят, те, кто попал под Выброс, превратились в зомби. Что нам делать, если с вашим зятем стряслась такая беда?
– Моя дочь хочет знать, где ее муж и все ли с ним хорошо. Она переживает за его судьбу и не знает покоя с тех пор, как узнала о возвращении Зоны. Неважно: жив он или нет, сохранил рассудок или стал зомби, найдите его. Что непонятного?
В голосе Богомолова слышалась плохо скрытая ярость. Кастет испугался, что выгодное дельце вот-вот ускользнет у них из-под носа, и поспешил взять инициативу на себя:
– Все предельно ясно, босс. Не волнуйтесь, мы найдем вашего зятя. Только у меня есть один вопрос:
– Ну?!
– Как мы проникнем на территорию Зоны? Теперь это не «Чернобыль Лэнд», наши пропуски недействительны. Периметр надежно охраняется военными, подступы к нему заминированы. С наскоку пересечь его не выйдет, а денег на взятку у нас нет: давно без работы как-никак.
– Сам виноват, думать надо было, а не пушкой махать, – проворчал Богомолов и замолк. Какое-то время из динамика доносились сопение и странный звук, как будто стучали ногтем по зубам. Наконец снова раздался голос Игоря Михайловича: – Ладно, есть у меня кое-кто на примете, попробую подергать за ниточки. Вы сами-то где сейчас? Много времени на дорогу до Зоны уйдет?
– Не, мы в одном из городков неподалеку от Периметра обосновались. Как знали, что вам понадобимся, – сказал Худя и угодливо захихикал. Он понял, что совсем недавно наговорил лишнего, и пытался хоть так реабилитироваться.
– Вот там и оставайтесь. Ждите звонка. Нужный человек сам выйдет на вас.
В трубке раздался щелчок, и связь оборвалась. По-видимому, Богомолов сбросил вызов. Напарники переглянулись. Несколько мгновений они молчали, а потом радостно загомонили. При этом Худя хлопал в ладоши, а Кастет потрясал перед собой крепко сжатыми кулаками.
Глава 2. Посредник
Прошла неделя, прежде чем в скромно обставленной квартирке снова зазвонил телефон. На этот раз первым оказался Кастет. Сначала он недолго слушал собеседника, потом односложно ответил на три вопроса, сказал: «Договорились» – и бросил аппарат на замызганную скатерку рядом с тарелкой с остатками подсохшей каши внутри. Сегодня была очередь Худи дежурить по хозяйству, но тот не очень-то спешил выполнять обязанности.
– Звонил человек от босса, – ответил Кастет на невысказанный вслух вопрос напарника. – В семь вечера встречаемся с ним в десяти километрах к западу от КПП «Дитятки». Он будет ждать нас на окраине перелеска. Велел не опаздывать.
Худя расплылся в довольной улыбке:
– Поздравляю, Кастет, мы снова в деле. Давай так: я ща оружием займусь – разберу, почищу как следует, а ты сходи на улицу, камешков всяких побольше набери. А еще лучше болтов или гаек где-нибудь жмени этак три-четыре надыбай.
– Это еще зачем? – удивился бугай.
Худя причмокнул языком, покачал головой и закатил глаза к серому от уличной пыли и сажи потолку: божечки мои, с кем приходится иметь дело.
– Ты никогда не был в настоящей Зоне и не знаешь, что тебя ждет, – заявил он авторитетным голосом. – До того, как босс нанял меня и мы с тобой познакомились, я охотился на артефакты и сполна ощутил на себе ее коварство. Поверь, с железками под рукой тебе спокойнее будет.
Кастет удивленно хмыкнул и пристально посмотрел на приятеля. Он как будто сканировал Худю взглядом, пытаясь понять: солгал тот или сказал правду. За это время ни один мускул не дрогнул на грубом, словно высеченном из камня лице. Наконец его широкие приплюснутые губы изогнулись в ухмылке, и он медленно повел головой из стороны в сторону: мол, не верю.
Худя кивнул, словно ничего иного не ожидал, и предпринял новую попытку пробиться сквозь скепсис напарника:
– Хорошо, не веришь мне, и не надо. Будь добр, ответь на вопрос: ты помнишь хотя бы одну байку из тех, что рассказывали проводники парка? Те самые, что до «Чернобыль Лэнда» сталкерством промышляли.
– Ну, помню, и не одну. И что?
– А то! Наверняка в них было немало вымысла, оставим это на совести рассказчиков, но все их объединяла одна и та же важная деталь. Проводники говорили, как они бросали перед собой камешки, болты или гайки, намечая проходы среди аномалий. Это по парку ты ходил ничего не боясь, потому что он был имитацией аномальной территории, а с настоящей Зоной так не прокатит. Вляпаешься сдуру в ловушку, и все.
– Что все? – не понял Кастет. Он смотрел на приятеля, глупо хлопая белесыми ресницами.
– Яйца тебе оторвет, дубина ты стоеросовая. Иди мой посуду.
– Это еще почему?! – возмутился Кастет. – Сегодня твоя очередь.
– Потому что руками работают те, у кого на большее мозгов не хватает. Давай поживее, времени и так мало осталось, а тебе еще на улицу идти.
Худя развернулся и вышел в соседнюю комнату. Вскоре оттуда послышался лязг оружия и тихий свист. Он всегда насвистывал пришедшую на ум мелодию, когда у него было хорошее настроение.
Кастет постоял немного, морща лоб и беззвучно шевеля губами. Он проговаривал про себя недавний разговор, пытаясь понять, как так вышло, что последнее слово опять осталось за Худей, а он снова оказался в дураках. Так и не придя к вразумительному выводу, Кастет собрал со стола грязную посуду, ушел на кухню, пустил воду и принялся за работу.
После мытья посуды он сходил в автомастерскую, где без спроса набрал болтов и гаек разного размера. Механик пытался помешать, но получил в глаз и благополучно ретировался, от греха подальше.
Приятели явились на условленное место за пять минут до назначенного времени. Из перелеска открывался неплохой вид на Периметр. Заграждение представляло собой забор из бетонных плит. Кое-где отдельные секции имели серьезные повреждения, как будто по ним били фугасами из гранатомета. Видимо, не так давно там случились попытки нелегального проникновения в Зону.
С пистолетами в нагрудных кобурах, автоматами за спиной, набитыми патронами запасными магазинами в подсумках и полными железяк карманами разгрузочных жилетов, напарники ждали нужного человека. Им оказался майор ВСУ в полевой форме. Ровно в семь вечера тот выбрался из кустов с небольшим обрезиненным чемоданчиком в руках и сразу приступил к делу. Сначала достал из внутреннего кармана камуфляжной куртки два ПДА, отдал клиентам с наказом включить их, когда они окажутся по ту сторону Периметра, а потом щелкнул замками и откинул крышку. В чемоданчике находился компактный аппарат спутниковой связи с возможностью передачи видеосообщений. Майор вкратце объяснил, как пользоваться прибором, и закончил инструктаж словами:
– Если объект окажется мертв или с поврежденными Выбросом мозгами, снимите его на блютус-камеру, отправьте файл заказчику и ждите дальнейших указаний. Самим ничего не предпринимать. Вопросы есть?
– Нет, – сказал Худя, а Кастет отрицательно мотнул головой.
– Хорошо, с этим разобрались, теперь о проникновении в Зону. Десятиметровая полоса перед Периметром разбита на заминированные секторы.
«Так вот почему не заменили поврежденные секции», – догадался Худя и уважительно покивал.
– Все мины с электронными взрывателями, их можно ставить на взвод и отключать дистанционно, – продолжал майор, не замечая реакции тощего. – Обычно это делается из единого командного пункта по заранее поданному запросу, но, при необходимости, любой из секторов можно отключить с помощью деактиватора. Это специальное мобильное устройство, запрограммированное на применение определенным человеком. Если оно попадет в чужие руки, толку от этого не будет: взрыватели мин останутся на боевом взводе.
– И как мы окажемся за Периметром? – спросил Кастет.
Худя издал еле слышный стон и закатил глаза к небу. Сумерки постепенно сгущались, и на востоке оно приобретало более насыщенный темный оттенок, тогда как на западе сильнее разгоралось закатное пламя.
– Стал бы я об этом говорить, не будь у меня подобных полномочий, – высокомерно заметил майор. – Меня попросили оказать содействие, потому что на этом участке Периметра я единственный, кто может вам помочь.
– Так бы сразу и сказали, а то я уже волноваться начал.
– Я могу продолжать? – поинтересовался майор.
– Ага, – расплылся в улыбке Кастет и шмыгнул давно свернутым набок носом. – Можете.
– Вдоль заминированной полосы проходит дорога. По ней проезжают машины военного патруля. График меняется по нескольку раз на дню в автоматическом режиме, из-за этого точное время появления патрульных в конкретной точке Периметра предугадать невозможно. Но это одна часть проблемы. Другая заключается в том, что в каждой машине есть широкополосный сканер. С его помощью на командный пункт в режиме реального времени поступает информация о состоянии электронных взрывателей. Если мины не активны, а запроса по официальным каналам не поступало, срабатывает сигнализация, и к месту прорыва с разных КПП немедленно выдвигаются группы захвата. Встреча с ними, полагаю, не в наших интересах, поэтому действовать будем следующим образом: я остаюсь здесь, а вы подбираетесь к дороге, прячетесь вон в тех кустах у обочины и ждете. Как только патрульный бронеавтомобиль проедет мимо вас и удалится на безопасное расстояние, я деактивирую взрыватели, и вы без проблем пересекаете полосу. План понятен?
– Угу, – кивнул Кастет.
– Придумано неплохо, – отметил Худя. – Но меня вот что смущает: отсюда до Периметра метров двести, наверное. Поправьте, если ошибаюсь.
– Двести двадцать один, если быть предельно точным, – как на докладе начальству отчеканил майор.
– Тем более. Дальности действия прибора хватит на такое расстояние?
– Не надо считать себя умнее других. Стал бы я тут распинаться, не будучи уверенным в безопасности операции. Деактиватор посылает устойчивый сигнал на двести пятьдесят метров, так что не вижу поводов для беспокойства.
– Хорошо, а как мы узнаем, что сектор временно обезврежен? – продолжил допытываться Худя. – Вдруг мы пойдем до того, как вы это сделаете, и подорвемся на минах.
Майор смерил Худю взглядом и усмехнулся:
– Насчет этого тоже не стоит волноваться. Я отправлю СМС, когда путь будет свободен.
Кастет вздрогнул и виновато пробубнил:
– Не выйдет, я оставил телефон дома.
Майор вздохнул: угораздило же связаться с этими дурнями.
– Хорошо. Тогда дождитесь, когда патрульный автомобиль окончательно скроется из виду, и включите ПДА. Я пришлю сообщения на них. Ах да, чуть не забыл. Оба ваших устройства настроены на частоту индивидуального микропередатчика нужного вам человека. Я лично их настраивал и вот что вам скажу: пока сигнал не запеленгован, но это ничего не значит. Такое возможно, если объект находится в бункере. Как только он выберется на поверхность, вы немедленно узнаете его местонахождение. Собственно, это все. Инструктаж окончен, выдвигайтесь на позицию.
Напарники переглянулись. Их очень смущал тот факт, что придется полностью довериться майору, хотя, судя по его раскладу, все выглядело довольно просто. «А если он нас обманет? – переживал Худя. – Разве такого не может быть? Может. Но делать нечего, придется рискнуть и поверить незнакомцу на слово. Одно успокаивает: вряд ли он настолько глуп, чтобы пойти против босса».
Он кивком велел приятелю идти за ним и первый отправился на позицию. Кастет шагнул следом.
– С ума сошли в открытую топать?! – сердито прикрикнул майор. – Забыли, что я говорил о патруле? Броневик в любой момент может появиться в зоне видимости. А ну, упали на траву! Живо! Ползком до кустов – и не отсвечивать!
– Тоже мне командир нашелся, – прошипел Худя, но на живот все-таки лег и пополз по-пластунски. Он не видел, как Кастет выполнил команду майора, но слышал кряхтение, с каким здоровяк опускался на колени, и шорох примятой мускулистым телом травы.
Добраться таким способом до кустов оказалось непросто. Высокое разнотравье мешало обзору. Худя трижды останавливался, приподнимался на руках и вытягивал шею, как черепаха, глядя сквозь шуршащие на легком ветру узкие листья и стебли на заданную цель. Потом либо корректировал курс, либо продолжал ползти в прежнем направлении. В итоге на дорогу до места засады у приятелей ушло времени раза в три больше, чем если бы они шли до кустов пешком.
Кастету было немногим легче, поскольку он полз по проторенному пути и ни о чем не думал. Впрочем, чаще всего он и так не особо напрягал извилины, так что этот день для него мало чем отличался от других.
– А если он нас обманет и не отключит взрыватели? – шепотом поинтересовался Кастет, когда напарники наконец-то добрались до указанного места. – Вдруг он велел нам ползти к кустам, а сам свалил с деньгами от босса? Тот наверняка заранее заплатил.
– Если мы включим ПДА и на них не придут сообщения, тогда мы найдем майора и ты выбьешь мозги из его тупой башки, – скучающим тоном ответил Худя. – У тебя это хорошо получается.
Здоровяк подозрительно прищурил глаза:
– Ты на что намекаешь?
– Ни на что не намекаю, просто констатирую факт. Ты же не будешь отрицать, что это благодаря тебе мы оказались в глубокой заднице?
Кастет поджал губы и сердито засопел. Ему не нравилось, когда Худя напоминал о провале с Вепрем, но, как ни крути, напарник был прав на все сто. Если бы он тогда не прострелил людобою башку, все сложилось бы иначе. К непомерно затянувшимся поискам пройдохи-проводника давным-давно можно было бы подключить босса. Да, тогда бы пришлось с ним делиться, но за бронекостюм дополненной реальности они бы выручили столько денег, что никто бы внакладе не остался. А сейчас эта штуковина даром никому не далась, и, выходит, они продолжат поиски обманщика только ради мести. Так себе вариант, если честно. Одной местью сыт не будешь, а вот когда на пару с ней в качестве бонуса идет кругленькая сумма, тогда совсем другой расклад получается. Но что есть, то есть, вспять не повернуть, как бы этого ни хотелось.
– Ладно, проехали, – добродушно проворчал Худя. – Кто прошлое помянет, тому глаз вон.
– А кто забудет, тому оба, – еле слышно буркнул Кастет, сорвал травинку и сунул в рот.
Бугай не зря волновался насчет майора. Тот хоть и не ушел с назначенного им же места встречи, но и выполнять данное Богомолову обещание не собирался. Вернее, он не был уверен, что для людей заказчика операция пройдет по высшему разряду, потому что узнал о ней после того, как разработал и подготовил намного более важный для него план.
Сослуживцы никогда не обращались к майору по фамилии и тем более по имени-отчеству. Они, наверное, и не знали, что его зовут Костин Алексей Васильевич. Для них он всегда был Печальным – за вечно унылое выражение лица и манеру говорить так, словно он вот-вот отдаст концы. Даже непосредственный начальник Костина в официальных документах писал «Печальный», полагая, что это его настоящая фамилия, а не бог знает кем данное прозвище. Впрочем, Костину было наплевать, как его называют, лишь бы никто не мешал ему проворачивать темные делишки.