Ворону не к лицу кимоно

– Госпожа Асэби! Вы плохо себя чувствуете?

Узнав обладательницу голоса, Асэби вздрогнула:

– Самомо? Откуда ты здесь?

– Госпожа Хамаю велела справиться о вашем самочувствии. А госпожа Укоги, мне сказали, отправилась за лечебным отваром.

В голосе девушки действительно слышалась забота, и Асэби чуть не разрыдалась. Укоги тоже, конечно, о ней беспокоится, но у нее была неприятная особенность волноваться не столько о чувствах, сколько о теле Асэби, так что она не давала девушке отдохнуть.

Асэби вышла из опочивальни, чтобы поговорить с Самомо, и та, увидев девушку, похоже, удивилась:

– Что-то случилось? У вас глаза красные!

Асэби, спохватившись, потерла глаза.

– Нет, ничего. Я хотела с тобой поговорить, Самомо. Можно?

– Конечно! – Самомо, похоже, смутилась, услышав такую просьбу.

– Самомо, ты ведь прислуживаешь в доме Сокэ?

– Вообще-то, да. Я прислуживаю госпоже Фудзинами, но, по случаю представления девушек ко двору, меня отправили в Летний павильон.

– Значит, тебе приходилось видеть молодого господина?

Видимо, наконец сообразив, к чему клонит Асэби, Самомо успокоилась и кивнула.

– Приходилось. Он иногда изволит посещать госпожу Фудзинами. По причине, кажется, слабого здоровья молодой господин провел детство на женской половине. Поэтому они с госпожой Фудзинами дружат и он иногда навещает ее с подарками.

– А что значит «слабого здоровья»?

– Представляете? Его должны были отправить к бывшему правителю, но даже это невозможно было сделать.

Оказалось, что молодой господин довольно много времени провел в женских покоях. За это время бывший правитель скончался, так что воспитание молодого господина доверили Западному дому – дому его матери.

– Значит, наверное, он больше никуда не выезжал?

– Не думаю. Сейчас-то он ездит даже во внешний мир, – пожала плечами Самомо. – После пребывания в Западном доме здоровье его наладилось, так что он, говорят, изволил много земель посетить. Возможно, и восточные земли навещал.

От этих слов Самомо лицо Асэби невольно покраснело. Самомо заметила это и понизила голос:

– А вам, госпожа Асэби, доводилось встречать молодого господина?

Асэби все-таки проговорилась – наверное, потому, что ей было легко с Самомо, ее ровесницей. Очень уж ей хотелось, чтобы ее выслушал тот, кто не поднимет излишний шум.

– Знаешь, когда я была маленькой, я как-то раз удрала из усадьбы. Узнала, что сакура уже в полном расцвете, а Укоги отказывалась меня вести туда – говорила, что в начале весны ветер еще холодный.

Асэби не была настолько своенравной, чтобы не слушать Укоги. Наоборот, ее всегда хвалили за понятливость, но тут она все-таки заупрямилась.

– Как-то раз я обнаружила, что слуги оставили открытым черный ход. Обычно я бы не обратила на это внимания, но уж очень красивая сакура виднелась оттуда.

Асэби выскользнула из усадьбы так, чтобы ее не заметили Укоги и другие дамы-нёбо, и отправилась любоваться сакурой.

На границе восточных земель была отвесная скала. Когда-то там текла бурная река, но воды постепенно становилось все меньше, и теперь речушка была крохотной, из-за чего и сложился такой рельеф. На скалах со стороны восточных земель росло множество деревьев сакуры, и они были так красивы!

– Я очень хотела посмотреть на них и вышла на самый обрыв. И вдруг услышала смех.

Повернув голову, Асэби увидела под обрывом две маленькие тени. Это явно были дети, которые оперлись на отвесную стену и весело о чем-то болтали. Один из них держал под мышкой что-то непривычного цвета.

– Он нес лиловое кимоно.

Как Асэби ни было стыдно, она поняла смысл этого только что. А вот Самомо, похоже, сообразила сразу же:

– Это и был молодой господин, верно?

– Думаю, да.

Впервые в жизни она увидела тогда такого красивого мальчика. Ничего не изменилось и сейчас, спустя почти десять лет. Он явно сильно отличался от других мальчиков – сыновей, которых иногда приводили с собой слуги.

– Правда, тогда появилась Укоги и отругала меня, так что они сразу же исчезли.

Она не могла этого забыть. С какого-то момента у нее вошло в привычку вспоминать его каждый раз, когда зацветала сакура. Одно время Асэби даже сомневалась, не сон ли это, вспоминая его далекую от реальности фигуру.

Примечания