Миры душ. Технология обмана

Глава 1. Скрытые преступления

Очередной день наступил для жителей Грандора. Однако каждый видел этот день по-разному. Для одного в небе взошел огромный медный диск, заливающий ослепительным светом позолоченные крыши домов. Для другого же солнце было кроваво-красным, источающим темный свет на городские руины. Такое разное мировосприятие было возможно благодаря вживленным в мозг каждого грандорца имплантам и глобальной ноосфере, связывающей воедино сотни разумов. Каждый человек здесь существовал в коконе из собственных мыслей и представлений о реальности. Он видел мир таким, каким хотел видеть. Задачей же ноосферы было разрешать конфликты между видением разных людей. Итоговый образ мира формировался из представлений всех разумов и был весьма хаотичным, однако в то же время не был лишен едва уловимого шарма.

Молодой электрик Стэм Ворхал неторопливо шел к месту работы. На самом деле молодым его можно было назвать с очень большой натяжкой. Однако именно таким был голообраз, который он транслировал окружающим, – они должны были видеть красивого статного парня в самом расцвете сил. Разумеется, у каждого человека этот образ немного отличался в зависимости от индивидуальных представлений о прекрасном. Стэм был не одинок в своем стремлении выделиться. Вокруг него шли толпы безумно красивых людей, а по общему информационному потоку на Ворхала сыпались вереницы статусов, которые пожелали навесить на себя все эти прекрасные люди. Многие статусы были даже подтверждены цифровой подписью, что доказывало престиж их обладателей. Стэму вдруг стало немного неловко идти в толпе, не имея возможности похвастаться собственными достижениями. Он всего лишь влачил жизнь простого электрика и изо дня в день выполнял не самую сложную рутинную работу.

По дороге Стэма, как обычно, осыпало градом рекламных блоков, сгенерированных согласно анализу его личного профиля. Недавно ему захотелось обновить дизайн своей квартиры, и с тех пор на него не переставая сваливались предложения о покупке новых визуальных образов для своей мебели, причем все эти улучшения могли бы увидеть и другие люди. Так Ворхал смог бы поднять свой статус, чего, откровенно говоря, ему давно хотелось. Но до следующей зарплаты оставалось еще больше двух недель, так что пока ему стоило поумерить свои аппетиты. В какой-то момент Стэму даже захотелось и вовсе переключиться на приватный информационный поток, чтобы не видеть всех этих баннеров, висящих в воздухе. Но он не стал этого делать, так как в приватном потоке чувствовал себя невероятно одиноким. А еще и окружающие начинали косо смотреть на человека, пожелавшего закрыться от ноосферы.

Когда Ворхалу оставалось совсем чуть-чуть, по картине мира вокруг него прошла какая-то неприятная рябь. Стэм тряхнул головой, но искажение не исчезло. Наоборот, помех и шумов стало только больше. Он попробовал все-таки переключиться на личный поток, но это не помогло. Мир вокруг приобрел более приятные Стэму очертания, однако в остальном все осталось прежним.

– Неужели сбой оптических имплантов? – пробормотал Ворхал. – Только этого мне не хватало. У меня нет свободных денег на ремонт аугметики!

Сказав это, Стэм тревожно оглянулся вокруг, после чего облегченно выдохнул. К счастью, он произнес эти слова, находясь в личном потоке. Окружающие не должны были услышать ничего из того, что он только что сказал. Нельзя было допустить, чтобы они подумали, будто он беден. Ведь тогда придется полностью менять свой аватар и перерегистрироваться в системе. А на это у Ворхала уж точно не наберется средств.

Решив попытаться доработать до конца дня в таком состоянии, он уже было пошел дальше, как вдруг увидел нечто невероятно жуткое. Это… это определенно было тем, что Стэм не должен был никогда в своей жизни увидеть. Прямо возле него лежало человеческое тело. Точнее, изорванное в клочья человеческое тело. Ворхал пытался накладывать всевозможные фильтры с помощью своей программной оболочки, но труп не исчезал. На периферии зрения появилось уведомление, что у него подскочили давление и пульс. Но это было не самым страшным. Самым худшим был ужас, охвативший неподготовленный разум Стэма. Всю жизнь он провел в пределах собственного рафинированного мира, в котором не было места страху и сомнениям. Любые вещи, что могли бы показаться Ворхалу нежелательными, старательно цензурировались специальной системой, запущенной через его нейромост. Но по неизвестной причине сейчас программа цензуры ни в какую не желала работать по назначению. В отчаянии Стэм пронзительно закричал и рухнул на землю. Его крик должен был быть слышен на всю улицу, однако люди рядом шли так, будто бы ничего не случилось. Неудивительно – Ворхал находился в приватном потоке, а значит, для всех остальных он все равно что не существовал. Глядя на безразличие прохожих вокруг, Стэм чувствовал, как трескаются хрупкие стенки его разума. Он судорожно пытался переключиться на общий поток, однако и тут его поджидала неудача. Наконец, программная оболочка поддалась под напором внешнего вмешательства, и Стэма насильно перевели в административный поток. Похоже, сработали аварийные протоколы городской системы безопасности, когда та зафиксировала аномальную нейронную активность. Департамент защиты получил удаленный доступ к оболочке Ворхала, и оператор на другой стороне стал один за другим отключать потенциальных возбудителей. Сначала у Стэма пропал слух, затем, к его великому облегчению, отключилось зрение. Так продолжалось, пока у Ворхала не пропали все органы чувств, а после его отключили от всех потоков передачи данных. Стэм оказался в полной пустоте, в заложниках у собственного тела. Возможно, впервые за всю жизнь он остался наедине со своим настоящим внутренним миром, и в этом мире не было абсолютно ничего.

– Детектив Болдуин, мы зафиксировали еще один случай внезапного психоза! – доложил блюститель Аткинс. – Это уже пятый случай за сегодня.

– Вы забрали у жертвы логи и показания телеметрии? – спросил детектив.

– Конечно. Данные уже переданы аналитикам. Каковы будут ваши распоряжения? – спросил в ответ Аткинс.

– Выезжаем на место происшествия, что же еще. Я отправлюсь вместе с вами. Пять случаев за день не могут быть совпадением. Мы столкнулись с чем-то по-настоящему серьезным.

– Стоит ли нам уведомить шефа? – задал еще один вопрос блюститель.

Болдуин ненадолго задумался:

– Пожалуй, стоит. Ему уже пора начинать готовить официальное обращение от лица Департамента защиты. А еще придется как-то прокомментировать ситуацию перед общественностью. У шефа будет много работы сегодня.

– У нас тоже, – вздохнул Аткинс.

Вдвоем они направились на выход из главного штаба департамента. У обоих оперативников, как и у всех грандорцев, были свои собственные оболочки, и здание штаба каждый видел по-разному. Аткинса окружал сияющий дворец правосудия, источающий свет и справедливость. Молодой блюститель считал, что стоять на страже закона – это его призвание. А еще он хотел быть героем в глазах общества. Это отразилось и на его голоообразе – окружающие, глядя на него, действительно видели перед собой героического человека. Взгляд же детектива Болдуина на мир был более приземленным. В его глазах здание департамента было массивным и серым, состоящим из множества одинаковых квадратных помещений. В целом таким оно было и в реальности. Болдуин лишь слегка подправил те элементы, которые раздражали его глаз сильнее прочего. Похожего подхода детектив придерживался и по жизни. Он старался минимально искажать окружающую его реальность, исправляя только то, что казалось ему уж совсем уродливым. В каком-то смысле он был одним из немногих людей на Грандоре, смотревших на мир относительно трезво.

Вместе с Аткинсом детектив направился на место происшествия. Оба оперативника переключились на административный поток, чтобы получить доступ к информационной изнанке города. Теперь они могли увидеть каждый блок данных, циркулирующий по инфраструктуре города. Им не составило труда найти источник психоза, всего лишь требовалось идти по следу из аварийных уведомлений. Вскоре они нашли человека, неподвижно сидевшего на земле. Рядом с ним лежало нечто, что Аткинсу еще ни разу не доводилось видеть. Это был труп человека. Блюститель поспешил скрыть мертвое тело фильтрами, пока не начал падать индекс его психической стабильности. Болдуин же отнесся к трупу гораздо спокойнее.

– Так вот в чем дело, – произнес детектив. – У бедняги начала ехать крыша, когда он увидел мертвеца.

Болдуин оглянулся на блюстителя, старавшегося не смотреть в сторону мертвого тела, и настойчиво спросил:

– Я могу на тебя рассчитывать? Или мне нужно запросить подкрепление?

– Все в порядке. Я готов продолжать выполнение своих обязанностей, – ответил Аткинс, все еще избегая взгляда на труп.

– Хорошо, потому что нам нужно выяснить обстоятельства происшествия. Посмотри вокруг, замечаешь что-нибудь необычное?

Аткинс посмотрел по сторонам, но ничего такого не заметил. Город жил своей жизнью, и толпа вокруг спокойно двигалась по своим делам.

– Я ничего не вижу, – сдался блюститель. – Все как обычно.

– Именно! – воскликнул Болдуин. – Все совершенно обыденно. Никто не обращает внимания даже на то, что мы ведем расследование. Это настолько абсурдно, и при этом восхитительно! На земле лежит мертвый человек, а всем просто наплевать. Этот труп скрыт от ноосферы, и система никак его не интерпретирует – все равно как если бы тела не существовало. Однако кое-кому все же удалось обнаружить его. – Детектив указал на сидящего на земле человека. – Кто он, кстати?

Аткинс мгновенно извлек данные из базы и доложил:

– Стэм Ворхал. Работает электриком тут, неподалеку. Ничего криминального за ним не числится. Даже уровень потребления нежелательного контента из ноосферы оценивается как «допустимый».

– То есть этот Ворхал – синоним того, что мы называем «обычный человек»?

– Выглядит именно так, – подтвердил Аткинс.

– И он не тот человек, который мог бы хладнокровно убить кого-то?

– Пока еще рано делать выводы, но я бы прорабатывал другие версии.

– Я придерживаюсь того же мнения, – кивнул Болдуин. – Особенно на фоне других четырех случаев, произошедших сегодня.

– Тогда… что будем делать дальше? – спросил Аткинс.

– Вызовем медиков, пусть займутся трупом. А господина Ворхала заберем с собой прямо сейчас. Возможно, он сможет нам поведать что-нибудь полезное.

Стэм не знал, сколько прошло времени. Могло миновать как пять минут, так и пять лет. Его разум был заперт в полной темноте, где не существовало такого понятия, как время. Там вообще не существовало метрик. Были лишь мысли Стэма, которые, признаться, оказались довольно скудными. Большая их часть сводилась к размышлениям о том, как вырваться из заточения или хотя бы как потерять сознание. Однако все попытки Ворхала были бесплодными. Его и без того слетевшая к чертям психика продолжала медленно сворачиваться в нечто бесформенное.

Конец Стэма был бы совсем печальным, если бы в какой-то момент к нему не начали возвращаться утраченные ощущения. Он вновь почувствовал себя частью глобальной Сети, пускай его возможности и оставались сильно ограниченными. Постепенно ожили и органы чувств. Когда к Ворхалу вернулось зрение, он обнаружил себя прикованным к стулу посреди страшной серой комнаты. По какой-то причине фильтры не подтягивались, и Стэм не мог сделать это место хоть немного менее гнетущим.

В комнату зашли двое. Один производил впечатление славного малого. Стэм даже был бы не против посмотреть кино с таким главным героем. Второй же выглядел суровым и одновременно обыденным. В его внешнем виде не было какой-то изюминки, которую мог бы придать голообраз, что не мешало этому человеку до жути пугать Ворхала.

Какое-то время эти двое разглядывали прикованного Стэма, пока, наконец, страшный человек не заговорил:

– Господин Ворхал, вы знаете, почему находитесь здесь?

– Да я даже не знаю, где это – «здесь»! – взвизгнул Стэм. – Если вы похитили меня ради выкупа, то очень зря, потому что у меня ничего нет!

– Мы прекрасно ознакомлены с данными вашего счета. И вы правы: никто в здравом уме не станет похищать вас ради выкупа. Мы же являемся представителями Департамента защиты. Я детектив Болдуин, а рядом мой коллега Аткинс, блюститель. Мы хотим задать вам несколько вопросов о том происшествии, что случилось утром. Господин Ворхал, вы согласны сотрудничать с нами?

Стэм хотел сказать нет. Больше всего в жизни он хотел отказаться и просто вернуться домой, откуда бы не вылезал еще неделю. Но под взглядом детектива Ворхал чувствовал себя настолько незначительным и ничтожным, что просто не мог найти в себе сил для отказа.

– Да, я буду с вами сотрудничать, – через силу выдавил Стэм. – Только не публикуйте мои данные в открытом доступе. Что угодно, только не это! – взмолился Ворхал.

– Успокойтесь. Пока вы являетесь лишь свидетелем. Мы не станем применять к вам каких-либо мер наказания. Но в ваших же интересах помочь нам установить ясность касательно инцидента…

– Инцидента?! – внезапно закричал Стэм. – Это был труп! Мертвец! Я… я… даже не знал, как на это реагировать…

– Это все замечательно, – прервал его Болдуин. – Но мне интересно узнать, что предшествовало моменту перед обнаружением тела.

– Что предшествовало… – задумался Стэм. – Да ничего. Я просто шел на работу, как вдруг мои оптические импланты начали сбоить.

– Сбоить? Как именно? – спросил Аткинс.

– Ну как? Как это обычно и бывает. Начались странные помехи, искажения. А потом я увидел… тело, – ответил Ворхал.

– Вы загружали какие-нибудь сомнительные пакеты данных в последние дни? – задал вопрос детектив.

Ворхал замялся. Видя, что свидетель не желает говорить, Болдуин помог ему собраться с мыслями:

– Про два файла с детской порнографией можете не говорить, мы уже проверили их на наличие скрытых вирусов.

Стэм дернулся и поднял голову, но тут же вновь опустил под тяжестью холодного взгляда детектива.

– Нам очень важно знать, делали вы что-нибудь необычное в последнее время. Это может сильно помочь следствию. И, поверьте, нам нет дела до ваших мелких грешков, – продолжил допрос Болдуин.

– Но я правда не делал ничего такого, – заныл Ворхал. – Все было как обычно. Ничто не предвещало беды.

– После таких слов всегда что-нибудь случается, – заметил Аткинс.

– Верно, но я пока склонен поверить господину Ворхалу. На сегодня, пожалуй, закончим, – поставил точку Болдуин.

– На сегодня?! – не понял Стэм. – Разве меня не отпустят?

– Пока нет. Следствию известно еще слишком мало, чтобы отпускать вас. К тому же ваша жизнь может быть в опасности. Вдруг настоящий убийца не хотел, чтобы тело нашли? Лучше вам побыть у нас.

Стэм было хотел возразить, но вновь размяк под холодным взглядом детектива. Переглянувшись, оперативники покинули комнату для допросов и направились в сторону кабинета Болдуина.

– Что думаешь? – спросил детектив, когда они зашли в кабинет.

– Его хакнули. Причем жестко. Кто-то получил доступ, сравнимый с административным. Последний случай настолько серьезного взлома мы наблюдали полгода назад.

– Ты верно вспомнил, – заметил Болдуин. – После того случая было принято решение о модернизации всей системы безопасности. Я лично наблюдал за проведением работ от лица нашего департамента.

– Да уж. Работы тогда было выше крыши. Я около месяца не видел вас в участке.

– И теперь есть подозрение, что моя работа не принесла должных плодов.

– Да нет, – отмахнулся Аткинс. – Наверняка этот Ворхал нам что-то недоговаривает. У нас каждую неделю по несколько случаев, когда кто-то пытается загрузить данные в обход ноосферы. И в большинстве случаев в файлах оказывается зашит какой-нибудь троян.

– Хорошо, а как ты объяснишь, что таких вирусов было как минимум пять, и все они проявили себя в тот момент, когда жертвы находились в непосредственной близости от тел убитых. Да-да, убитых. Криминалисты уже подтвердили, что мы имеем дело с серией убийств.

– Я не знаю, – пожал плечами Аткинс. – Какой-то больной ублюдок решил оторваться на полную катушку. Таких обычно тяжело вычислить.

– Шефу не понравится подобное заключение, – вздохнув, сказал Болдуин. – Я уже догадываюсь, что он скажет.

– Вы все законченные идиоты! – бушевал Фарел, шеф Департамента защиты. – Администратор Соррес всерьез заинтересовался этими убийствами. Буквально только что у меня был с ним разговор. Он был краток: если мы на данный момент не располагаем какими-либо конкретными уликами, то он запросит помощь извне. И вот теперь вы говорите мне, что у нас ничего нет?!

– Именно это мы только что вам и сказали, – спокойно ответил Болдуин. – Такие серьезные преступления не раскрываются за один день.

– А надо было раскрыть! – не унимался Фарел. – Теперь расследование перейдет к Департаменту контроля, и работать будет человек со стороны. Хуже, человек с другого мира! Какой-то иномирец полезет в наши дела и займется нашим расследованием!

– Совместная работа пойдет нам на пользу, – все тем же спокойным тоном продолжил Болдуин. – Нам лучше подумать о том, чтобы сыграть как можно более важную роль в расследовании. Все равно иномирец не сможет вести дело в одиночку, ему понадобится помощь людей на местах. Мы еще можем достойно проявить себя во всей этой истории.

– Думаешь? – ехидно заметил шеф. – А мне кажется, что наша помощь не так уж сильно и потребуется. Наверняка они отправят его.

– Инспектора Новака? – уточнил детектив.

– Да. Он уже бывал здесь и сможет быстро сориентироваться. Нам придется приложить огромные силы, чтобы поспевать за ним.

– Но, главное, вместе нам удастся быстро раскрыть дело, и больше не будет новых жертв, – внезапно подал голос Аткинс.

– Да, конечно, это главное, – с небольшой заминкой ответил Фарел.

– Тогда мы можем идти? – спросил Болдуин.

– Да, идите работайте. Чтобы к прилету инспектора у вас уже был намечен план дальнейших действий! Надеюсь, расследование не скажется негативно на имидже департамента и всего нашего мира.

Глава 2. Инспектор

«Ненавижу Грандор». Эта мысль всегда первой приходила в голову Новаку, когда он вспоминал про этот мир. Грандор запомнился инспектору невероятно унылым и серым местом, которое населяли не менее унылые и серые люди. Новака до сих пор передергивало от одних только воспоминаний о скрюченных доходягах, медленно бредущих по улицам города. Все они были обвешаны каким-то невероятным количеством аугментаций, а от некоторых индивидуумов и вовсе не осталось ничего человеческого. В прошлый раз Новак раскрыл преступление в рекордные сроки как раз потому, что не хотел находиться ни одного лишнего дня на Грандоре. Сейчас инспектор намеревался повторить свой успех.

Вводные данные по делу оказались весьма скудными. Это не удивило Новака, ведь местный Департамент защиты из рук вон плохо справлялся со всем, что не касалось киберпреступлений. Прошлое расследование Новака на Грандоре было обыкновенной кражей, пускай украденная вещь и представляла значительную ценность. Злоумышленнику удалось отключить системы безопасности, и после этого он, по сути, перестал существовать. Преступник просто зашел в чужой дом и забрал вещь, абсолютно никак не пытаясь скрываться. Когда инспектор приступил к делу, он сразу же составил список потенциальных похитителей. К счастью, имен оказалось немного, и Новак принял решение просто обойти каждого из подозреваемых. Уже у второго он обнаружил ту самую украденную вещь. Она стояла на самом видном месте, а похититель даже не волновался по этому поводу. Как позже выяснилось, предмет был тщательно скрыт многослойным голообразом, за которым его не могли обнаружить даже блюстители. Вот только инспектор обладал настоящими глазами, и для него эти иллюзии были пустым звуком. Так Новак триумфально завершил задание и вернулся к делам, которые действительно заслуживали его внимания.

Однако в этот раз перед ним явно стоял случай посерьезнее. Было совершено целых пять убийств, и, как показала экспертиза, жертвы были убиты в разное время и предположительно неделями лежали на улице, пока не были обнаружены в один и тот же день. Что ж, новое расследование обещало быть интересным.

Тем временем шаттл с инспектором на борту долетел до посадочной площадки. У самого трапа Новака уже поджидал транспорт, который доставит его в местный штаб Контроля. По какой-то причине администратора этого мира крайне встревожил произошедший инцидент, и он очень сильно настаивал на личной встрече с инспектором.

Довольно скоро Новак оказался перед дверью администратора Сорреса. Сперва он инстинктивно захотел постучаться, но вовремя вспомнил, что на таком технологически продвинутом мире, как Грандор, двери, как правило, открывают при помощи передачи паролей и идентификаторов. Инспектор осмотрелся в поисках хоть чего-то, с чем его неаугментированное тело могло бы взаимодействовать. Взгляд Новака остановился на небольшом экранчике, вокруг которого совсем не было каких-либо кнопок. Инспектор прикоснулся к дисплею, и тот тут же загорелся. Как и ожидал Новак, экран оказался сенсорным. По центру мигала большая кнопка с надписью «Позвонить». После того, как инспектор нажал ее, последовали длинные гудки, а затем на дисплее появилось широкое лицо Сорреса.

– О, вы уже добрались, – расплылся в улыбке администратор. – Заходите скорее, – пригласил он.

Дверь плавно распахнулась, и Новак вошел внутрь. Повинуясь давней привычке, он внимательно изучил кабинет и его владельца.

Глава грандорского Департамента контроля был чуть полноватым, но аккуратно следившим за своей внешностью человеком. Соррес словно являл собой полную противоположность тому, что представлял из себя вверенный ему мир. Жизнерадостный и хорошо одетый администратор также славился хорошим вкусом в еде и выпивке. Даже сейчас инспектор наблюдал на его столе начатую бутылку дорогого вина и тарелку с недоеденными деликатесами. Кабинет также был оформлен со вкусом. Стены комнаты были увешаны картинами, которым Новак мог дать на глаз несколько сотен лет. Ему даже показалось, будто среди них есть картина весьма известного художника. И что-то подсказывало инспектору, что перед ним – подлинник.

– Хотите выпить или, может быть, вы проголодались с дороги? – гостеприимно поинтересовался Соррес.

В других обстоятельствах Новак бы вежливо отказался, но ему было хорошо известно, что на Грандоре вся еда, которую можно купить, абсолютно безвкусна. Поэтому он решил не отказываться от предоставившейся ему уникальной возможности.

– Если вас не затруднит, – ответил Новак.

Соррес искренне обрадовался ответу инспектора.

– Вы не представляете, как давно никто не присоединялся ко мне за обедом. Все здешние сотрудники Контроля, кроме меня, родились на Грандоре. Им не понять прелести еды и напитков.

Соррес извлек из серванта свежую бутылку вина, еще более ценную, чем та, что уже была открыта. Затем он поставил на стол поднос, накрытый колпаком. С наигранным изяществом он поднял крышку, и комнату наполнили дивные ароматы свежеприготовленных блюд.

– Вот что такое счастье! – лицо Сорреса расплылось в мягкой улыбке.

Новак молча кивнул. Ему и самому не терпелось присоединиться к трапезе. Вдвоем они сели за стол и, чокнувшись бокалами, приступили к еде. Обед оказался действительно роскошным. При желании можно было смаковать каждый съеденный кусочек. А администратор нашел в себе силы перейти к делу только тогда, когда со стола исчезла половина блюд.

– Итак, к большому сожалению, вы прибыли сюда не для того, чтобы составить мне компанию, – посетовал Соррес. – Произошла серия убийств, и мне кажется, что местному Департаменту защиты не удастся поймать преступника. Я бы использовал ресурсы своего департамента, но, стыдно признаться, в моем распоряжении также нет подходящих специалистов. Я попросил прислать вас, так как вы уже знакомы с Грандором и сможете сразу же приступить к делу. А еще мне очень хотелось исправить прошлое недоразумение, ведь нам так и не довелось пересечься во время вашего прошлого расследования. Вы так быстро улетели в тот раз.

– Да, мне тоже очень жаль. Однако дело оказалось раскрыто так быстро, что мне показалось невежливым беспокоить вас по таким пустякам.

На самом деле Новаку настолько опротивело пребывание на Грандоре, что он покинул этот мир, даже не отчитавшись перед местным администратором. Краткий отчет он отправил уже прямо из шаттла.

– О, это был вовсе не пустяк! – покачал пальцем Соррес. – Вы прекрасно проявили себя. Кстати, вам еще не присвоили 1-й класс?

– Нет, я все еще инспектор 2-го класса. Мне нужно еще многое сделать, чтобы заслужить повышение.