– Растет раз в год и тогда, когда и у всех! А если мы клубнику не в июне, а в феврале-марте начнем продавать? Думаю, императрица не откажется первой откушать клубники со сливками.
– Не откажется, – согласился Тиль.
Любовь Повелительницы к этой ягоде была известна всей стране.
Я полюбовалась на исчерканную карту собственной провинции и прищурилась.
– Так, у нас не охвачено еще животноводство и птицеводство. В этом вопросе я совсем не сильна. Мне вот хвалили талийских кур. Значит, в Тальи строим птицеферму. С инкубатором.
– Чем?
– Искусственным теплом для выращивания цыплят.
Эрв посмотрел на меня с суеверным ужасом. Я почесала голову.
– Надо мага и мастерового искать. Толкового механика. Или техномага. Есть у нас такие? Магические обогреватели на кристаллах же есть? Значит, постоянную температуру задать не трудно. Надо яйца переворачивать, в этом проблема, руками не навертишься, если их тысячи. Надо, чтоб весь лоток с яйцами поворачивался разом. Хоть магически, хоть механически, мне без разницы.
– А в Димансе что? – не утерпел Отис.
– А в Димансе пастухи и овцы. Шерсть. Стрижка, прядение и все прочие дела. Насколько я знаю, в этой части провинции в каждом селении красят шерсть, прядут и вяжут. Надо проехаться, посмотреть, что ткут и как вяжут. Если каждый в своем доме, как Всеблагая на душу положит, то эту кустарщину надо переводить на новый уровень. Прядильщиц и ткачей нанимать на мануфактуры, закупать станки. Унификацию вводить!
– Доченька, когда ты это все успеешь?
– Глаза боятся, руки делают! – еще раз посмотрела на карту. Во-о-от, теперь красиво получилось, гармонично, все части провинции будут развиваться, а не так, чтоб на севере жировали, а на юге голодали.
И мы с зеленого холма поскакали вниз, в долину. С лошадьми мне удалось разобраться, кое-как ездить я научилась. Восторга не испытывала, но и страданий особых тоже.
Про мою беременность еще никто не знал, подруг я не завела, не с рабами же делиться женскими делами? Да и ничего особенного ведь не случилось? Мама очень жестко относилась к этому вопросу – если природа отторгает, незачем сохранять. И без того благодаря медицине выживают слабые и нежизнеспособные. Ладно, что выживают, пусть живут, но они же размножаются и генофонд засоряют! Люди раньше покрепче были. Мама говорила, что ребенка ничем не выбить, пока он в малом тазу, он максимально защищен. Если все нормально, конечно. А если ненормально, то и беречь нечего. Я относилась к своей беременности абсолютно равнодушно. Не трепетала, но и не огорчалась. Просто старалась сделать максимум возможного, пока способна к активности. Кто знает, как дальше пойдет.
Городок Патта?на был тихий, сонный. Я строго-настрого запретила предупреждать градоначальников о своем визите. У меня тут по плану была обзорная экскурсия, посещение городского магистрата, школы, приюта и больницы. Правда, не успела я толком помыться с дороги, как в дверь комнаты поскребся Тиль.
– Госпожа, гонец из столицы.
Серьезный мужчина передал мне запечатанный пакет, коротко поклонился и исчез. Печати были семейства Ленарди, и я удивилась: вроде бы только три дня назад меня поймало в Арленне письмо Сабины, будущей золовки. Она писала о подготовке к свадьбе, столичных новостях и последних сплетнях. Ничего срочного и важного, одним словом. И очередной подарок жениху я, само собой, отправила, чтоб не чувствовал себе брошенным.
Письмо было от лиры Ленарди. Она меня слезно просила прервать мой инспекционный вояж и вернуться в столицу, потому что происходят дела странные, если не сказать, страшные.
Непонятная волна смертей пронеслась по всем видным домам. Рада Баренаро умерла первой от скоротечной хвори. В ее скоропостижную смерть никто не поверил, дама отличалась отменным здоровьем. Дело поручили Конраду, но за двое суток материала добавилось.
За Баренаро последовали министр иностранных дел и генерал армии, несколько наследниц видных родов, не из первых, но достаточно известных и уважаемых. Некоторые стали странно себя вести, резко поменяли свои взгляды на политику, став сторонниками магического пути развития. Призывают перенимать опыт Станверии. То ли заговор, то ли проклятье какое гнусные колдуны наслали. Выслали всех приезжих магов. Состав станверийского посольства полностью обновили. Но не помогло. Глава дипломатического корпуса при смерти. Риналис Артей слегла! И вот это последнее, неожиданная хворь Несгибаемой Рины напугала лиру Розалию больше всего. Она молила меня вернуться.
Хм. Если в столице развернулась эпидемия, то как раз туда возвращаться и не следовало. Я бы в первую очередь подумала об эпидемии. Карантинные меры ввела. Еще раз перечитала письмо. Нет, не похоже. Простолюдины не умирают. Дети, старики, нищие. Во всяком случае, не больше, чем всегда. Прицельно исчезают самые ключевые фигуры имперской политики. Права Рина, неладно что-то у них.
Глава 2
В школу, приют и больницу я все-таки забежала. Подождет Розалия немножко, зато я в своем плане поставлю очередную галочку. Да и не хотелось мне в столицу. Свадьба же! Это для Конрада праздник, не для меня. Я по Радужному дворцу соскучилась. И меня в нем ждали. Ужасно ждали родственницы с ворохом сплетен, истомившиеся от безделья наложники, письма градоначальников и отчеты старост.
Слава о небывало дотошной и въедливой новой хозяйке побежала впереди меня. Ну, может, воровать хоть поменьше станут.
Пока я купалась, обедала и приводила себя в порядок после поездки, служанки меня купали в новостях. Я слушала, анализировала и запоминала, пытаясь отделить факты от вранья.
Риналис Артей составила докладную императрице, где обвинила смотрителя гарема лира Калеба в злоупотреблениях, хищениях и в применении магии для переворота. И даже отправила его арестовать Иду Олисс. Надзиратель бросился в ноги императрице, и она арестовать его не позволила. Ловите, где хотите, но не у нее на глазах. Теперь лир Калеб сидит безвылазно во дворце и не может высунуть носа, потому что за пределами дворца у него образовалось внезапно очень много врагов и недоброжелателей. Особенно среди семей, где мальчики не вышли внешностью или умом, и им было отказано в возможности попасть в императорский гарем.
По поводу странных происшествий сказать пока нечего, сыскари ищут, задействовали магов, но пока ответов нет.
– Стоит ли проводить свадьбу сейчас, да еще с таким размахом? Многие дома погружены в траур, – заметила лира Агата. Степень родства я не пыталась определить, тетушка, и все. Тем более, что общей крови у нас быть не могло в принципе.
– Отложить нельзя? Пока все успокоится? – спросила лира Дабра.
– Вы представляете, какие слухи пойдут, если мы предложим отложить свадьбу? Жених будет опозорен!
Все дружно закивали. Без слов повисло, что жених и так спросом не пользовался, а если еще и свадьбу отложить, для него только самоубиться останется. Он хоть и получил лучшее воспитание и образование, сильно отличался от гаремных мальчиков. Ну да, я жениха выбирала не из-за его смазливости, а чтоб не мешался мне под ногами и был занят. Следователь департамента правопорядка всегда занят, значит, в мои дела лезть не будет. Как раз из-за неудобной профессии его и браковали придирчивые невесты, ну, а по мне – так самое то! Будущая свекровь и золовка мне тоже очень нравились, сильный знатный род, брак по расчету, и расчет правильный.
– Мужчины такие слабые, им постоянно нужна поддержка женщины. Мы держим на себе весь мир, – пискнула Ансель. Лира Агата одобрительно кивнула дочери.
Кто бы пищал, нашлась тут кариатида[1 - Кариатида – статуя в виде женской фигуры, служащая опорой для архитектурных элементов.]! Вышивать только и умеет.
– У лира Конрада есть заботливая мать и сестра, найдется, кому поддержать, – скептически заметила Фантин.
– Все понимают, что сейчас не до свадеб, жених сам принимает участие в расследовании!
– Ах, милочка, дело поручили тому, кого не жалко будет потом казнить в случае провала.
Я слушала вполуха, отмечая основные моменты. Меня больше волновали мысли о моем будущем агрохолдинге. Но такие вопросы обсуждать с родственницами было бессмысленно. Пускать в бизнес родню – последнее дело. И бизнес развалится, и с родней поругаешься. Да и какая они мне родня? Мама иномирянка была. Просто чудо, что ее притянуло сюда, да сразу на оглашение завещания. Я – ее родная дочка, а все эти тетки, племянницы и прочие внучки ко мне по крови никакого отношения не имеют. Зато меня признали родовые регалии, а их – нет. Даже разбираться не буду, почему так произошло. И совесть меня не мучает, магии виднее, кому наследство отдавать.
А насчет казнить следователя – мысль интересная. Дело ведь темное, запутанное, с очевидным применением магии. Конрад не маг. Все Ленарди не маги, и враги у них есть, само собой. Завистники, недоброжелатели, как без них? Но пока лира Ленарди советница императрицы, никто Конрада тронуть не посмеет.
Под свадьбу лира Розалия выпросила у императрицы Летний дворец. На три дня. По плану мне следовало проехать через половину города с пышным свадебных кортежем до дома жениха, там забрать его, добраться до ближайшего Храма, обменяться браслетами, доехать до реки, сесть с мужем в украшенные лентами и цветами лодки и спуститься вниз по реке к причалу Летнего дворца. Таким образом, все желающие насладятся прекрасным зрелищем, а мы немного передохнем, пока река нас несет прямо к праздничному пиру. Лира Розалия хотела, чтоб эту свадьбу запомнили надолго.
Мой домишко в городе был слишком мал, чтоб вместить всех родственниц, желающих своими глазами увидеть торжественный момент, охрану и слуг, поэтому ночевали мы в пригородном доме Сабины, он был расположен всего в получасе езды от городской заставы.
Я волновалась. В основном, из-за того, что в моей удобной легкой коляске, подаренной со-отцами, ехать было нельзя – слишком скромно. Недостаточно парадно, видите ли. Надо непременно на белом коне, покрытом попоной, шитой в цветах Мессерти, сине-ало-голубой, лихо прогарцевать до дома жениха под гром петард. Еще бы на слоне придумали, хорошо, что в империи слонов не было.
С первыми лучами рассвета пышная кавалькада из всадников и колясок въехали в город. Там к нам присоединились приглашенные гости, в лучших нарядах, со своими сопровождающими, и толпа набралась ощутимая.
Гарцевать – это не ко мне, тем более на пугливой лошади, поэтому лира Розалия дозволила компромисс: мою лошадь будет вести Лойс, роскошно наряженный по этому случаю. А я должна сидеть на лошади, улыбаться и махать ручкой приветствующим меня горожанам. Многие еще не знали меня в лицо и всем было любопытно.
Мои родственницы расфрантились вовсю и сверкали золотым шитьем, каменьями и жемчугом. Лично мне было очень обидно, что они со всем удобством катятся в моей коляске, а я трясусь на живой верхотуре, вцепившись в луку седла, боюсь дышать и прикусить язык. Какое счастье, что из храма поедем с мужем в паланкине до реки!
На мне было платье целиком из золотого кружева. Умопомрачительного самого по себе. Разрезанное спереди и с глубокими складками сзади, оно красиво закрывало мои ноги и круп коня. Из-под широких рукавов торчали рукава нижнего платья из песочного узорчатого атласа с рисунком раковин. Алые шелковые шаровары с крошечными золотыми бубенчиками были заправлены в высокие шнурованные сапоги из тончайшей белой кожи. На плечах синий газовый шарф, он же прикрывает голову от солнца. В волосах, само собой, сверкающая фамильная сапфировая диадема. О кольцах, бусах и серьгах можно не говорить, я вся звенела и дребезжала, как эолова арфа с колокольчиками.
Народу нравилось: мне желали здоровья и родить десять дочерей, бросали цветы под ноги коню, из окон летели нарезанные конфетти и серпантин. Антитеррора на них нет: цветок ведь можно и с горшком бросить.
Когда я доехала до дома Ленарди, меня пора было откачивать, я совершенно неизящно сползла с коня. Голова кружилась от солнца и шума, меня, кажется, еще и здорово укачало.
Под гулкими сводами дворца Ленарди царила приятная прохлада, мне тут же дали попить и быстро промокнули лицо и шею холодным, слегка влажным полотенцем. Я бы с радостью умылась, но на лице была полная боевая раскраска, поэтому пришлось довольствоваться полумерами.
Кланяясь друг другу, как болванчики и произнося ритуальные фразы, мы быстренько с лирой Розалией провернули домашнюю часть церемонии. Из внутренних покоев, наконец, старшие члены семьи Ленарди вывели Конрада.
