Два шага назад и в светлое будущее! Но вместе с императорами. Том II. Моя наполеониада
Такое количество работ, казалось бы, позволяет: с одной стороны, найти почти любые интересующие вас подробности его жизни; зато с другой, легко запутаться в различных версиях, трактующих поступки этого человека. И, конечно, в его характеристиках! Вот уж чего не хочу делать, так это их перечислять и цитировать. Да это практически и бессмысленно, ни об одном из людей никогда не было такого разброса мнений, от фанатичного возвеличивания, граничащего с обожествлением, до иступленного развенчивания. Величайшие умы человечества расходились в оценках его личности, хотя надо признать, что в подавляющем большинстве они признавали его если не первым, то одним из первых государственных гениев всех времен и народов.
Хотя и дал себе зарок по этой дорожке не ходить, а сразу отправить тех, кто заинтересуется, к литературному обзору Троицкого в книге «Наполеон Великий» (вот кто для меня сейчас пример – автор и в 75 лет его писал, так что когда начинаю себе плакаться, сразу про него вспоминаю), от некоторых просто удержаться не возможно.
Вот первое, с моей точки зрения, очень точное: «Наполеон до бесконечности раздвинул то, что до него считалось крайними пределами человеческого ума и человеческой энергии» – мнение сразу двух умных людей: русского академика Тарле и английского политика, лорда Розбери. Ну и еще парочку приведу: понятную и даже ожидаемую характеристику от Шарля де Голля – «сверхчеловеческий гений» – и очень удивительную и мне совсем непонятную от Марины Цветаевой – «Бог мировой лирики».
Кстати, начинать чтение Наполеониады всем, кого эта тема заинтересует, я бы посоветовал именно с последнего труда Николая Алексеевича Троицкого «Наполеон Великий» (автор даже не дожил до момента его издания, уйдя от нас в 2014 г. на 83 году жизни). Его легко можно найти в интернете, и, уверен, прочитаете с удовольствием и интересом, хотя бы потому, что это самая свежая фундаментальная биография. И, думаю, вам сразу захочется и с его предыдущей книгой «Наполеон и Александр» познакомиться. И они этого точно стоят2. «Наполеон Великий» превосходят книги с аналогичным названием «Napoleon the Great» Эндрю Робертса и даже трехтомник Эдуарда Дрио, основателя и первого президента Института Наполеона.
И для русских читателей (исходя из своего опыта) могу, естественно, рекомендовать труды Манфреда А. З. и перевод книг Тюлара Ж. Если хорошо знаете французский, сразу ищите работы Тьерри Лентца (Lentz T., не только очень талантливого биографа Наполеона, но и директора его Фонда). А вот если хотите почувствовать дух этого времени, лучше послушайте на ЛитРес аудиокнигу Дмитрия Мережковского.
Но я бы посоветовал поинтересоваться вообще историей этого периода. Найдите в интернете пятитомник «Происхождение современной Франции» Ипполита Тэна. Мне кажется, что это самая недооцененная у нас книга, по крайней мере, на меня она произвела очень сильное впечатление. Я в ней сначала читал только разделы про Наполеона, потом за историческими разъяснениями полез и пожалел, что с этого труда не начал всю свою работу. На сайте «Русская историческая библиотека» он с недавнего времени выложен в современной орфографии – просто подарок, не теряющий своей актуальности во времени.
Но вот дальше вам продвигаться будет непросто – у меня тоже сложилось впечатление (согласен с Троицким), что чуть ли не каждый зрелый историк и очень многие писатели жаждут написать своего «Наполеона». Почему? Очень хорошо на этот вопрос ответил англичанин Дэвид Чандлер: «Наполеон и до наших дней остается загадкой, дразнящей и ускользающей, и в то же время – наиболее благодарной темой для изучения».
Да он и сам это предвидел: со Святой Елены, сознательно готовя свой «миф Наполеона», однажды выдал, оглядываясь на свою жизнь: «Какой же это роман!» Действительно, может и нет в истории человечества другого такого масштабного героя, жизнь которого была бы не только насыщена головокружительными круговоротами, но и столь романтична. И чрезвычайно точно отметил его принципиальный враг Шатобриан, он же создатель «мифа анти Наполеона»: «При жизни он выпустил мир из рук. Но после смерти вновь завладел им». И я думаю – завладел навсегда (в нашей истории), и очень хочу, чтобы и в альтернативной – мир из его рук при жизни не выпал.
Кроме огромного числа классических биографий и жизнеописаний с элементами романа (больше было написано только про Иисуса Христа), в последнее время появляются и такие, которые показывают картину его жизни под достаточно узкими углами зрения, в качестве российского примера назову две книги: «Нельсон против Бонапарта. Морская битва двух империй». А. Иванова (2013 г.) и труд нашего многостаночника Буромского А. с интригующим названием: «Наполеон – спаситель России» (2012 г.)
А вот у плодовитого Сергея Нечаева, который личность Императора не очень позитивно оценивает (но тему эту активно эксплуатирует), вы найдете целую серию взглядов на его жизнь с разных сторон. И не только на фигуру Императора, тут вас ждет целый букет: и его маршалы, и Жозефина с Каролиной, и все другие женщины, и даже «серый кардинал Императора» – Жан Жак Режи де Камбасерес. Попробуйте сами почитать и свое мнение составить. Троицкий этого автора не очень привечал (если мягко выражаться).
Хочу добавить, что меня абсолютно не пугали и не пугают многочисленные обвинения его в эгоизме, тщеславии, непомерной властности, презрительном отношении ко всем окружающим и т. д и т. п. (Загляните в Том 5 Ипполита Тэна в «Русской исторической библиотеке» – очень похоже, что там определения такого плана специально собраны.)
Я уже давно научился понимать, что сочетание гениальности, харизмы и способности претворять свои планы в реальность с полным набором добродетелей в одном человеке в жизни может и случаются, но для выполнения задачи нашего масштаба совершенно не требуются. Зато его необыкновенная работоспособность, великолепная, практически абсолютная память и уже продемонстрированные на практике способности меняться самому в зависимости от изменения объективных условий, а также и сами условия трансформировать, полностью отвечали тому, что бы мне хотелось в нем видеть.
И тем более меня совершенно не интересовали мнения тех людей, которые считали его садистом, палачом, тираном, агрессором и т. п. и сравнивали чаще с Гитлером, а иногда и со Сталиным. Я такие творения внимательно просто не читал, достаточно было их полистать, чтобы понять их примитивнейший уровень, но наши издатели послеперестроечных лет переводили и печатали без разбора. Пожалуй, самым гнусным примером является роман англичанина Фрэнка Кеньона «Мой брат Наполеон».
Главный герой в нем современный европеец, то есть гей. Ну а также трус, дурак и уродливый пустой фанфарон. Книга была настолько идиотская, что я ее даже всю прочитал. Редкая мерзость, выдаваемая за памфлет, якобы написанный «от лица его сестры Каролины – обычной шлюхи»3. Но Кеньон даже тут промахнулся.
А вот когда Наполеона назвали «лучшим менеджером всех времен и народов» – заинтересовался (как, подумал я, разве это не Берия? Отбирают наш приоритет, и кто? Российский писатель – А. Никонов). Последний тоже очень Троицкого раздражал и не столько своей демонстративной апологией Наполеона, сколько таким же демонстративным поношением всех предшественников-наполеонистов, особенно Тарле (исполнителя заказов партии), и якобы отсутствием исторического кругозора. Но если представить, что его книга «Наполеон. Попытка № 2» – это просто эпатаж для привлечения к себе внимания (впрочем, как и его первая, с неординарным названием «Хуевая книга»), то все встает на свои места. И не мешает читателям вылавливать в ней отдельные интересные и здравые мыслей, даже при вульгаризации истории, в чем его Троицкий тоже обвиняет.
Зато в этой характеристике с ним и француз Сюше солидарен, ссылающийся и на мнение Ницше, для которого Наполеон был «великим художником управления», и на реальные факты его деятельности.
(Французская экономика, несмотря на огромные военные расходы, при нем процветала. В 1812 г. внешнеторговый баланс был сведен с профицитом в 126 млн франков (с этим показателем, конечно, можно поспорить, война приносила и немалые доходы, но тут надо быть специалистом). Были и иные примеры: выплавка стали увеличилась вдвое, добыча угля в пять раз.
Прочитайте, что Наполеон говорил в 1805 г. министру финансов Годэну: «Жизнь, которую я веду, очень огорчает: унося в лагеря и походы, она отрывает меня от главного предмета моих забот: хорошей организации, относящейся к банкам, мануфактуре и торговле» (а то некоторые могли бы подумать, что его волновали только вопросы заботы о семье и приближенных – кого на какой пост воткнуть и каким титулом одарить – попытка автора пошутить.) Только список шоссейных дорог, портов, мостов и каналов, построенных или модернизированных за 14 лет его правления, занимает две с половиной страницы. Количество бесплатных мест в учебных заведениях удвоилось. Многие нововведения того времени, от Банка Франции до ордена Почетного Легиона, работают и сегодня. Гражданский кодекс, созданный под его контролем и с личном участием за четыре месяца (с некоторыми изменениями действующий во Франции и поныне), он сам считал лучшим памятником себе. Щедро финансировал точные науки и изобретательство, утверждая, что «Самое благородное и полезное занятие – способствовать утверждению новых знаний и идей».
«Если и существует область человеческой деятельности, в которой никто не смог превзойти Наполеона, то это умение управлять, то есть менеджмент» – утверждал Сюше. И с этим выводом можно во многом согласиться.
Но еще раз повторюсь: в своей работе я детально рассматривал в основном только те этапы его жизни, которые (с моей точки зрения, конечно) определили его становление как личности. Как ни странно, таких книг совсем не много: на русском отметил бы роман «Юность Наполеона» А. Ушакова (2018 г., но это больше беллетристика). На французском ассортимент побогаче, назову три самые информативные: «Наполеон в юности» (Napoleon dans sa jeunesse) Фредерика Массона и под одинаковым названием «Юность Наполеона» двухтомник Артура Шюке, однотомник Франсуа Паоли и еще обзор работ более узкого плана: «Корсиканское детство Наполеона» (Napoleon – une enfence corse) Мишеля Верж-Франчески.
И обязательно надо добавить одну английскую работу: «Наполеон и его родители. На пороге истории» (Napoleon And His Parents. On The Threshold of History) Дороти Каррингтон (1988 г.) Я мог бы еще некоторые отметить, но сравните сами: дюжина – про юность и несколько сотен тысяч – про его взрослую жизнь.
Первую группу я изучил со всем старанием (переводов для большинства нет), из остальных прочитанных выписывал интересные для меня моменты, а потом, когда их собрал вместе вокруг интересующего меня сюжета, вроде что-то интересное получилось, особенно учитывая дефицит русскоязычной литературы о его юности. Но это для меня, а вот насколько для других, только вам судить. Добавлю только, что мне при этом открылось довольно много нового. Надеюсь, что и вам после ее прочтения удастся пополнить свои представления об этом совершенно неординарном человеке.
Подчеркиваю – я ее писал не в историческом плане, как тот же Троицкий, а скорее в психологическом, пытаясь представить (на основе очень скудных и противоречивых фактов), как менялось восприятие мира по мере взросления Наполеоне. Так что это только мое представление, полностью открытое для критики со стороны, своей я его уже подверг со всей строгостью.
Конечно, я прекрасно понимаю: сколько бы я не готовился, сотрудничать и договариваться с ним будет совсем не просто, но у нас уже нет выбора. Однозначно решено, что на первом этапе новой истории МК обязательно будет нужна сильная союзная личность, способная понять и проникнуться нашими идеями переустройства мира. Личность, которая хотя бы несколько десятилетий будет активно заниматься своей империей, не особенно нас отвлекая и напрягая, и даст возможность перенесенным странам заложить основы Мира Ковчега. А что будет дальше – надеюсь, наши потомки разберутся.
P.S. На формирование личности Наполеона очень большое влияние оказывала и своеобразная история Корсики, и специфические черты, свойственные характеру его соплеменников и заложенные в его генах. В том варианте, который пропал, я эти разделы располагал непосредственно после введения. Но теперь перенес в раздел Дополнения – Приложения. Ночью меня посетила мысль, что так будет лучше, а теперь я к таким вещам прислушиваюсь.
Тем, кто с ним не согласен, ничего не мешает сначала прочитать эти дополнительные разделы, а уже потом приступать к знакомству с основным содержанием книги.
Наполеон Бонапарт – становление личности
Наполеоне Бонапарти, родители, детство
Я специально оставляю такое написание его имени, какое было при рождении. После получения из Италии подтверждения о дворянстве и стремительного карьерного взлета папа Карло изменил фамилию семьи на Буонопарте.
Начнем с банальности: «детские и юношеские годы, как правило, очень многое определяют в характере человека». А возраст до 10 лет вообще считается сенситивным периодом (временем максимальных возможностей) для его становления, то есть периодом, когда психика ребенка наиболее восприимчива к внешним воздействиям. Именно тогда возникает или закладывается некая базовая основа, на которой впоследствии и происходит строительство того, что называют личностью взрослого человека. Как правило, это происходит за следующее десятилетие его жизни, хотя ее дальнейшее совершенствование и развитие тоже, несомненно, имеют место. Но принципиального изменения заложенных основ, как правило, уже не случается.
Именно первые десятилетия жизни Наполеона мне и были наиболее интересны. Но когда я начал перерывать литературу, ему посвященную, неожиданно обнаружил: основные моменты именно этого периода освещены довольно слабо, по крайней мере, на порядок хуже, чем вся его остальная, богатая на события жизнь. При этом даже у авторитетных авторов встречается много противоречий и откровенных выдумок и о его детстве и юношестве, и о его родителях. И я не имею в виду интернет, где подобное наблюдается сплошь и рядом.
Приведу несколько таких примеров. Для начала – о его матери Марии Летиции Рамолино:
малограмотная, но житейски умная женщина из простой семьи шоссейного надзирателя;
аристократического происхождения по материнской линии, получившая прекрасное домашнее образование; родилась в семье банкиров и коммерсантов, поэтому рано научилась считать и вести экономный образ жизни (так и написано);
отец ее принадлежал к благородному семейству генуэзского происхождения, тогда как ее мать происходила из горного корсиканского клана, знаменитого своей свирепостью; поэтому в юности Летиция даже имела привычку постоянно носить за поясом стилет.
У меня еще несколько характеристик и ее и ее семьи выписано, иногда совсем странных, но, думаю, и вышеприведенных хватит.
А теперь – о его отце Карло Мария(а) Бонопарти (повторюсь, вариант семейной фамилии для времен рождения Наполеоне):
получил отличное образование, изучал юридические науки в Риме и Пизе, защитил ученую степень доктора прав и стал преуспевающим адвокатом. И во многих трудах Наполеониады можно найти разнообразные комплименты в его адрес: глубокий ум, широкая эрудиция, поэтичность натуры. Вольнодумец, вольтерьянец, острослов, в салоне которого собирались лучшие умы Корсики и т. д. и т. п.;
в 17 лет оставил обучение в Пизе (недоучился) и после смерти своего отца Джузеппе Бонапарти вернулся в Аяччо, опасаясь за наследство и свою роль в клане. Был поверхностным фанфароном, хорошо умевшим пускать пыль в глаза, прожигателем жизни и завзятым, но неудачливым картежником. До воспитания детей супругой практически не допускался;
с 14 лет учился в Университете Конте (организованном Паоли), где и познакомился с последним, в дальнейшем став одним из его ближайших соратников;
Я одно время собирал подобные перлы и сейчас их цитирую точно по тексту авторов. Продолжу это делать на тему их знакомства и женитьбы:
в брак вступили по сговору родителей (инициатором знакомства был брат отца Карло – дядюшка Люсьен), но потом она полюбила мужа всем сердцем; хотя ее семья была против, она влюбилась в Карло (сыграл свою роль его ореол борца за свободу острова, ну и вообще – красавец мужчина), и свадьба состоялась, хотя ей еще и 14 лет не было;
Паскаль Паоли (глава Корсики на тот момент) настоял на их свадьбе, надавив на своего помощника Карло уже в Конте – этот вариант мне не понятен, совсем экзотический для Корсики, но… существует;
Карло искал себе богатую невесту, а получив отказ в Италии, решил, что в данном случае это именно то, что ему нужно. Но «Акелла» промахнулся.
И последний пример, уже из семейной жизни: после рождения Наполеоне в течение шести лет у них не было детей, поскольку Летиция полностью погрузилась в воспитание этого слабенького ребенка, да так серьезно, что мужа игнорировала; Наполеоне повторно крестили через три года после рождения, одновременно с его сестричкой Марианной, родившейся после.
Ну вот – разброд и шатание мнений я вам продемонстрировал, а теперь предлагаю перейти к моей версии, многократно выверенной. И сразу хочу подчеркнуть еще раз, я не профессиональный историк, работал с книгами о Наполеоне с определенной целью, которую вы уже знаете. Поэтому в тексте не будет ссылок (за редким исключением – когда я хотел бы привлечь внимание читателей – чаще в хорошем смысле этого слова – именно к данным книгам или к их авторам). Не будет персональных придирок к биографам (разве что в Приложении), только мое отношение к описываемым деталям и версиям. За реальность некоторых я могу поручиться просто потому, что перепроверял их не один раз по различным источникам, за реальность других – не могу. И тогда просто познакомлю вас с существующими вариантами.
Начнем с места рождения будущего «сотрясателя» Европы. Будучи на Корсике, я специально заехал в Аяччо, чтобы посетить музей Наполеона на площади Летиции в доме 1 (якобы их семейном, где он и родился). Не верьте гидам, тот дом был частично разрушен в 1793 г. корсиканскими паолистами (официальная трактовка – роялистами), а потом снесен полностью, и на его месте построено другое здание, ничем не похожее на старое (зато при непосредственном участии членов семьи Бонапарт, вернувшихся после изгнания англичан за наследством). А в момент рождения Наполеоне на его первом этаже проживала мать Карло – Саверия (девичья фамилия – Паравичини) и брат ее мужа – дядюшка Люсьен, архидьякон и настоятель кафедрального собора. Второй и третий были в распоряжении все время увеличивающегося в составе семейства Карло и Летиции, на 4-м обитали тетушка Гертруда (старшая сестра Карла) и ее муж – Николо Паравичини (ее кузен, сын брата Саверии Паравичини). А сейчас только месторасположение la Casa Buonaparte4 осталось прежнее.
Согласно записям в церковной книге, мальчик родился 15 августа 1769 года именно в этом городе, тогдашнем административном центре острова. Схватки начались в церкви в праздник Вознесения Девы Марии (Успенья) на молитве, но роженицу успели довести до прихожей.
Я сознательно не хочу подробного обсуждения существующих спекуляций об ином месте и другой дате его рождения, связанных с предположением о том, что настоящим отцом мальчика являлся губернатор Корсики граф Марбеф. Отсылаю вас к творениям канадца Бена Вейдера – убежденного сторонника этой гипотезы. Или к мнению бретонца Эрвэ Ле Борна (Herve Le Borgne). Последний считает, что Наполеон вообще в Бретани родился, поэтому и крестили его в Аяччо много позже. Большинство биографов эту идею не поддерживает. Зато наш баснописец Крылов без колебаний назвал Наполеона «приплодом любви Марбефовой».
Но давайте мы все-таки вернемся к его официально признанным родителям, которые в небольшом тогдашнем мирке Аяччо5 были людьми достаточно заметными.
Карло
Его отец Карло Мария Бонапарти происходил из дворянской мелкопоместной семьи. Последующие изыскания подтвердили достоверность проживания минимум 10 поколений его предков (по мужской линии) именно в этом городе. А вот с их дворянством было посложнее – в семье хранились некие документы, полученные у генуэзцев еще в 17 веке (один из его предков, оказавший им ряд важных услуг, добился подтверждения дворянского происхождения их фамилии; потом аналогичную операцию повтори дядюшка Люсьен), но оказалось – для французов они были недостаточно обоснованными.
Как я уже отмечал выше, когда Джузеппе Мария скончался, его единственный сын, младший из трех детей в то время еще учился в университете (по одним данным – Корте, по другим – Пизы), пойдя по семейным стопам. Я выяснил точно: поступив в 14 лет в созданный Паоли университет в Корте, там и учился, а вот защищал диплом в Пизе в 1771 г. и уже 10 сентября Высший совет Корсики признал его право работать адвокатом.
После приобретения острова Францией наличие официальных документов о дворянстве, отвечающих ряду требований этого королевства6, стало совершенно необходимо для дальнейшей карьеры Карло и роста его финансового благополучия (которое включало и получение возможности бесплатного обучения детей во Франции).
Вот их-то Карло и поехал добывать в Италию после рождения Наполеоне. И у него получилось, даже герб рода приложил – все согласно строгим французским требованиям. Даже перестарался: вместо необходимых четырех одиннадцать доказательств изложил, включая признание от тосканских Буонапарти, что корсиканские однофамильцы – ветвь их общего старинного рода. И, видно, не так просто это ему досталось, праздновал потом с таким размахом, какой Летиция не могла ему простить до смерти – говорила, что истратил семейный доход за два года. Но Карло знал, какое достижение отмечает – обещанные губернатором перспективы были на самом деле очень впечатляющими.
Как он это сделал? Подробностей мы уже не узнаем, но было нетрудно установить существование старого дворянского тосканского рода Буонапарте (подобного рода бумаги уже были в семье, и даже заверенные архиепископом Пизы) и от этого исторического факта и оттолкнуться. А чтобы все было по- взрослому, тут же по возвращении изменил свою исходную корсиканскую фамилию – Бонапарти на Буонопарте.
Да еще иногда и частичку «ди» перед ней добавлял. (Тем более что во время своих юношеских наездов в Италию он уже такой представительский вариант практиковал. Да еще начинающийся с приставки «Conte du». А чего мелочиться?)
Согласно одному из вариантов этой истории, некий Джованни ди Буонопарте, принадлежащий к этому старинному и знатному роду, принял участие в неудачном покушении на самого Лоренцо Медичи и был вынужден скрыться из Флоренции. Спрятался в Лигурии, в небольшом городке Сарцане (возможно, у родственников, живущих в нем с 12 века) и, наверно, для полной маскировки стал там нотариусом. Уже оттуда два его внука (или правнука), поддавшись уговорам дяди-авантюриста и наемного солдата удачи, подались с ним на Корсику. Им показалось скучно всю жизнь чужие подписи заверять, как это делали их дед и отец. За два года приключений всякого рода кондотьеры денег много не заработали, но жизни сохранили. А когда дядя принял решение вернуться на родину, остались на острове. Один из них умер бездетным, а второй и стал основателем корсиканского рода Бонапарти, звезд с неба не хватавшего, но на фоне общественной жизни Аяччо заметного.
Как всегда, есть и вторая версия, лично у меня вызывающая побольше доверия. Действительно, существовал такой старинный род – Буона-Парте (Buona-Parte), корни которого относят к 11-12 векам. Один из его представителей Гульельмо Буонапарте был объявлен мятежником (в ходе противостояния гвельфов и гибеллинов это было обычное дело), и вся его семья переселилась в Сарцану, маленький генуэзский городок, где в течение нескольких веков ее потомки и проживали. Но по каким-то причинам род их потом захирел и пропал.
Являлся ли Франческо Бонапарти, объявившийся на Корсике (да еще в компании с двумя носителями такой же фамилии, Анджело и Агостиньо) именно его представителем или нет – данные отсутствуют. Откуда взялись все эти варианты – не очень понятно, даже на сегодняшний день подтверждены только некоторые факты. Я только два самых приземленных привел, а их потом много появилось, самых экзотических. Льстили Наполеону, как могли, даже от Карла V, Юлия Цезаря и т. д. его генеалогию выводили. Его самого больше всего веселила версия собственного происхождения от «Железной маски» и дочери губернатора островов Сен-Маргерит господина де Бонпара.
Согласно самому распространенному варианту, в Сарцане в средние века проживало семейство Б(у)онапарте, представители которого были священниками, офицерами, нотариями, членами городского совета, а один – главой города. Но уже в 18 веке такой фамилии в списках его жителей больше не значилось.
А в конце 15 – начале 16 веков зафиксировано присутствие некого Франческо Бонапарти (известного под прозвищем Мавр (Il Moro)) в составе военного формирования местного представительства генуэзского банка Святого Георгия в Аяччо. Был он кондотьером, кавалеристом-арбалетчиком. Объявился в 1490 г. и почти сразу женился на дочери одного из служащих этого банка – Катеринаде Кастеллето. Выйдя в отставку в 1510 г., тут и укоренился с семьей, поскольку уже успел обзавестись детьми, в том числе и сыном Габриэлем (он умер в 1589 г.), продолжившим занятие отца. А вот его сын Жеронимо (или Джироламо) уже сменил род занятий и первым среди корсиканских Бонапарти стал юристом (нотариусом?) и постоянным членом совета Аяччо. И это его потомки с тех пор, как правило, так и продолжали эту юридическую традицию, практически постоянно избираясь членами городского, а то и обще корсиканского советов. Правда, его сын Франческо (1570-1633 гг.) пошел по стопам основателя корсиканского рода Бонапарти, в честь которого и был назван, и служил Генуе, возглавляя свой военный отряд, но одновременно был и постоянным членом совета Аяччо. Но уже Себастьяно (продолжатель рода, даты жизни: 1603-1642 гг.), в честь которого потом назвали и прапрадеда Наполеоне (про него вы уже читали выше), опять вернулся к мирной профессии, долго был членом совета и даже стал канцлером (Сhancellier) Аяччо в 1633 г. (не сильно представляю функции последнего, но явно большой местный начальник). И этот перечень закончу его сыном – Карло Мариа (вот, в честь кого был назван отец Наполеоне), жившем в 1637-1692 гг., женившемся в 1657 г. на Вирджинии Одоне, дочке купца Одоне и дворянки Констанцы Поццо ди Борго. И это у них в 1683 г. и родился Себастьяно Николо. Про которого вы тоже уже читали выше – дед Карло Бонапарте и прапрадед Наполеоне.