Кто прикончил Марка?

Глава 1. Познание

Разговорный гул, смех, маты. Громкие удары по дереву, беспорядочные передвижения пьяниц. Какой-то несчастный бард, который явно недоволен своим заработком, пытается отыграть поставленную ему программу и быстрее свалить, либо нажраться с остальными, да, может, охомутать окосевшую девицу. Да и всем плевать, он там для фона. Запах сальных свечей, перегара и копченостей сливается в смрад, что выгребная яма у замка. Лишь трактирщик и его помощница выглядят опрятно и жизнеспособно. Хотя в глазах виднеется: «Как же вы все осточертели, алкоголики треклятые. Ну, хоть прибыль идет».

– У меня полная семья, с детства жил в среднем достатке. Сейчас работаю, жена работает, родители иногда приезжают, помогают. Почему же мы живем в таком грязном и некрасивом доме? – жалобно промямлил Марк.

– Подкопи монет, возьми в долг у кого-нибудь. Купите себе дом поближе к замку, – жестикулируя одной рукой в сторону собеседника, произнес Шон. – Можешь поменять работу.

– Не-е, лезть в долги, – уперев голову на левую ладонь, уставился в потолок приятель, – менять работу, откладывать монеты… Все это тяжело и рискованно. Да и с чего откладывать? – расставил он руки в стороны. – А еду на что покупать? А выпивать после тяжелого дня? – хихикнул Марк. – Да проще сдохнуть, Шон.

– Ты чего ворчишь, дед, как тот озлобленный старик у входа в корчму? – указывая пальцем на дверь, посмеялся товарищ.

– Так мне уже третий десяток, – с печалью парировал Марк. – Выпьем за лучшую жизнь! – И, радостно произнеся тост, поднял тару с пойлом.

Их стаканы звонко встретились, вливаясь в общий, грязный шум корчмы.

Утро. Спокойствие дома, приятный аромат еды, умиротворяющая тишина. Но Марк проснулся от упреков Йаниль.

– Снова вчера нажрался с этим сопляком?! – негромко, но достаточно возмущенно вопросила жена. – М-м? – Уперла руки в бока. – По две кружки, говоришь?

– Ну и что! Я же все равно тебя люблю, – отмахнулся Марк, – Тем более так устаю на работе, что нет сил… – Он запнулся.

Подумал про себя: «Нет сил терпеть все это!» Но вслух не сказал.

Закончив с оправданиями, он еле поднялся с постели. Тяжело вздохнул, опустил голову вниз и схватился за нее обеими руками. Йаниль все еще сверлила мужа взглядом. Обратив на двадцатишестилетнюю девушку внимание, сложно было не заметить два больших карих глаза, глядящих исподлобья. Шарма ей придавали стриженные до ушей черные волосы.

– При чем тут любишь, а если бы тебя избили, ограбили, убили? – Не дожидаясь ответа, Йаниль продолжила: – Есть будешь?

Ответом девушке было лишь болезненное и отчаянное согласие.

Молчаливый завтрак прервал, казалось, настолько уже привычный, но все-таки неожиданный звон колоколов. Марк, торопливо вскочив, поцеловал жену в лоб, схватил рубаху с обшарпанного комода, торопливо надел и шагнул в дверь, попутно промолвив:

– Люблю тебя, было вкусно.

Грейден, Королевство под Его Величеством Слаав. Оплот иллюзорной безопасности, празднеств, блуда и разгула. Спокойно тут не бывает. Будто сам город живет за людей. Монстры нередко нападают и забирают ресурсы. После их рейдов пропадают люди. Но горожанам плевать, они слепо убеждены в своей безопасности, пока их собственных задниц не коснутся проблемы.

Окунувшись в утреннюю суету, можно лицезреть обыденность. Вровень выстроенные, точно шеренгой, дома на фоне величавого замка. Такие разные. Где вот-вот крыша обвалится, какой уже скривился от старости, у кого сад неухоженный, кто-то вообще без двери обходится. Но парадокс в том, что в общей картине из серой массы не выделяется ни один. По периметру носятся чьи-то дети, где им вздумается. Со всех сторон слышится смех вперемешку с руганью и цокотом копыт. Кто-то дубит кожу на пороге своей хаты. Вот соседка в неприлично манящей позе ковыряется в огороде. Мимо мчится какая-то делегация – наверное, очень важная встреча с Королем. И чем ближе к замку, тем больше ощущаются зловония выгребной ямы.

Долгие годы однообразия, что не в первый раз наталкивает Марка на тягостные мысли: «Я добываю гравий. Каждый день одно и то же. Снова опаздываю к отбытию. А может, ну его? Бросить все к чертям. Но где тогда брать монеты на еду, выпивку, тряпье? Кажется, занимаюсь не тем, чем должен. А чего же я хочу на самом деле? Может…»

Активные размышления прервал Нигель.

– О! Ты тоже опаздываешь, – проговорил запыхавшийся друг, – еле догнал тебя.

– Здорово, – пожали руки, – да решил не торопиться.

– Ну правильно, начальству можно, – подковырнул Нигель.

Марк в ответ посмеялся и не произнес больше ни слова. Товарищ прервал молчание первым:

– Видел, делегация пронеслась?

– Наблюдал. Что-то знаешь об этом?

– Да откуда я могу знать? Мне бы в карты поиграть да баб каких.

– Может, Монстры снова готовят нападение? Перебили бы уже всех, чтобы не мучились. Так и бабы не нужны будут.

– И что мне, с парнями потом ложиться?

– Ты хоть сегодня можешь с ними блудить. Если нас перебьют, то какая уже будет разница?

– Ну да. Все равно не хочется умирать.

У ворот замка друзей остановила стража из четырех человек. Под ржавой двустворчатой решеткой стоял квартет из крупных, как на подбор, мужчин. Изящные и не громоздкие пурпурные доспехи с позолоченным кантом, на плечах странные печати, будто проставленные кровью, а под ними клочки бумаги с каким-то текстом. У кого одна, у кого три – наверное, за какие-либо заслуги. На груди позолоченная гравировка в виде феникса и немного правее римская цифра три. На поясе повязан шелковый кусок ткани серого цвета, свисает чуть ниже колен. У шлемов удобные подъемные забрала. Сверху шлемов чередуются гребни, пурпурный и белый, через один.

– Стоять, оборванцы! – крикнул самый голосистый. – Кто такие, и куда идете?

– Марк и Нигель, – представился Марк. – Добываем гравий, и мы немного опаздываем.

– Вы опаздываете, ваши проблемы! – агрессивно ответил стражник. – Ожидайте.

– К чему эта проверка? – не унимался Марк.

Ответа не последовало.

Товарищи отступили несколько шагов назад и принялись беседовать ни о чем. Спустя некоторое время их окликнули:

– Эй, босяки. Можете идти.

Проходя мимо, Марк ответил:

– Спасибо, обеспеченные.

На что получил ощутимый толчок в спину и, когда обернулся, агрессивные взгляды стражников. Его схватил мандраж, но он сделал шаг навстречу обидчику с полуторным мечом на плече. Марк начал раздумывать: «Толкнуть? Ударить его? В лицо, забрало как раз поднято. Нет, будут проблемы, либо в темнице сгнию».

– Ну что, голодранец, не осмелишься?

– Только положением и пользуешься, – сказал Марк весьма неуверенно.

– Айда сегодня вечером на этом же месте. Я не при службе буду.

– Да кому ты нужен, время еще тратить. – Марк развернулся, намереваясь уходить.

– Слабый ты духом-то, – скривился стражник.

Марк и Нигель, а последний все это время молча простоял в сторонке, больше не обращая на стражников внимания, двинулись к повозке, доставляющей бригаду добытчиков на раскопки. Все по традиции только и ждали Марка и Нигеля – эти двое опаздывали так часто, что задержка отправления на 15 минут вошла у бригадира в привычку. Естественно, не без последствий для парней.

По дороге на место добычи все мужчины что-то рьяно обсуждали, кроме Марка. Он был не тут, как будто вне настоящего момента.

– Эй, ты чего в одну точку уставился? – прицепился Нигель.

Сжав кулаки и стиснув челюсти, товарищ поделился:

– Да вот, думаю, как бы я ему по морде съездил. Или завалил бы его и ухо отгрыз. Меч бы отобрал и горло перерезал.

– Ну да, точно судьба Милоша Обилича.

– Почему я струсил?

– Наверное, ты не хотел умирать… – Нигель вздохнул.

Получилось театрально.

– Да, не хочется сгинуть из-за придурка или сидеть в темнице. Но ведь он задел мое самолюбие. Не могу больше ни о чем думать, давай помолчим до прибытия.

– Ладно, не грузись так, выпьем сегодня после смены, и жизнь станет прекрасней. А затем можно и девиц отведать.

– Да, нажремся. Нужно забыться.

Проехав по мосту через реку Полянку, разделяющую районы с бедным населением и средним классом и служащую естественным рвом, дюжина мужчин оказалась в захватывающем своим видом дух месте.

По левую сторону кончаются неприступные скалы. За ними начинается густой и жуткий, но манящий к себе лес. Никто не понимает, почему туда так сильно тянет, все только обсуждают это. Но идти туда так никто и не осмеливается. Даже охотники добывают дичь за пару верст, на противоположном фланге, в не такой уж и богатой рощице. И, наоборот, по правую сторону лежит бескрайнее, спокойное и понятное поле. Там все гулять любят, палкой не выгонишь. Единственное, что было известно об этом лесе, со слов Слаава: «Это мертвый лес. Там ничего нет. Ни живности, ни воды, ни людей – ничего. Туда ходят самоубийцы, в прямом смысле слова». А если кто и расспрашивал, что там за лесом, то Слаав отвечал: «Бескрайняя степь, в которой вас убьет или солнце, или степняки».

Достигнув места добычи, рабочие переоделись и выстроились в одну шеренгу.

– Ну, господа. Сегодня ничего нового, – вещал бригадир, – слышим один удар – работаем, два – перерыв, три – рабочий день закончен.

Колокол прозвонил единожды. Мужчины зашевелились, подобно единому организму. Каждый знал, что, где и как ему делать. Добытчики похватали кирки, молоты, лопаты, телеги и принялись за работу. Палящее солнце окутало их, словно родных Полевой штиль, пекло и гиперактивная работа мужчин, ничего нового. Продолжительное время спустя прозвучали два заветных удара, и лязг инструментов прекратился. Первый перерыв. Собравшись у повозки возле палаточного городка, трудяги взяли еду, воду и принялись трапезничать.

Марк недовольно обратился к Нигелю:

– Эй. Ну как, устал лясы точить?

– Да я там, – неуверенно замялся товарищ, – договорился с бригадиром, сегодня могу отдыхать.

– Вот почему ты утром про мужеложство сказал, понятно.

– Смешно, я хотя бы не струсил перед стражником.

Непрерывный зрительный контакт и неловкое молчание между собеседниками.

– Ой, это вслух было? – насмешливо и одновременно удивленно спросил Нигель.

– Идиот, меня не боишься, а остальные, думаешь, тебя не побьют?

– Да не, точно не тронут. – Оглядевшись вокруг и убедившись, что никто не слышит, Нигель продолжил: – Предложил ему девочку на ночь, есть у меня одна должница. Ну, и угощу выпивкой.

– Ну ты жох, конечно. – Марк сел напротив. – Смотри не подавись. – И приступил к обеду, как и все, тем не менее посматривая на друга как бы со стороны. Двадцать один год, светло-русый парень с голубыми глазами и короткой стрижкой. Редкая, белая бородка, как у козленка. Изо рта всегда пахнет не пойми чем, до тошноты. Лицо широкое, челюсть узкая, симметричная, щуплое телосложение и в придачу маленькое пивное пузо.

Второй перерыв прошел, ничем не выделяясь.

И вот грузовая телега почти наполнена. Щелканье инструментов, громкие, матерные переговоры и редкий смех оживляли место раскопок. Солнце уже не кусалось, а от предвкушения конца рабочего дня становилось только легче, веселее. Как вдруг крайнее трезвучие. Недолгая, но умиротворяющая тишина. Звук блаженства. Работники притащили инструменты в пассажирскую телегу и выстроились в шеренгу, как на прибытие. Время расчета, бригадир скрупулезно выдавал каждой голове получку. Дойдя до последнего, им был Нигель, остановился. Завязал потуже мешок и убрал в карман. Туда же он опустил руки, немного склонил голову вправо и вприщур взглянул ему в глаза.

– А тем, кто не работал, жалование не полагается.

Большую часть присутствующих охватил смех.

– Вопросы? – даже с интересом спросил бригадир.

– Но… Мы же договорились… – Нигель потряс раскрытыми ладонями. Его слова прозвучали неестественно.

– Да, уговор был. Ты сегодня отдыхал?

– Отдыхал.

– За какие заслуги ты хочешь получить монеты?

– Я вас понял, – смиренно пролепетал Нигель, опустив голову вниз.

– Спектакль окончен, сегодня все молодцы, почти. Погружайтесь в телегу и шевелим домой.

Уставшие работяги с наслаждением погрузились в телегу. Тронувшись с раскопок, один из них не сдержался и громко отпустил:

– Да, насколько бы лиса не была хитра, волк ее все равно задушит.

Тут же последовал комментарий, адресованный Нигелю от еще одного мужчины:

– Ты ведь не устал, чего в телегу залез? Иди пешком!

Следом начались бессмысленные разговоры. Нигель не обращал внимания, а Марк задумался над первой фразой, вплоть до конечной остановки.

По приходе телеги работяги разбились на группы и рассосались по местности быстрее, чем успели сообразить товарищи.

– Ну что, жертва волчьей асфиксии, пойдем? – с насмешкой, но по-доброму обронил Марк.

– Да не, мне там кое-куда заскочить нужно.

– Куда, в курятник?

– Вот ты шут. Почти угадал, в публичный дом.

– Ладно, бывай, в корчме увидимся.

Друзья разошлись.

Марк прошел немного в сторону ворот, но тут ему стало интересно, куда же все-таки пошел Нигель. Ситуация была крайне подозрительной. Повернув обратно, он перешел на противоположную сторону улицы и последовал по пятам за объектом слежки. За углом кузнечной лавки стоял Нигель и бригадир, Марк притаился напротив, за прилавком с капустой, где торгует Йаниль. Некоторое время они о чем-то болтали, слышно не было. Затем начальник гравийных раскопок достал мешок и отсыпал подчиненному монет, казалось, даже больше, чем остальным.

– Ну и крыса же ты. Все-таки лиса удавила волка, – сболтнул Марк вполголоса.

Идя мимо тех, злополучных, ворот Марк вспомнил произошедшее утром. Его охватила тревога, паника. Не вышедшие наружу эмоции искали выход, но так и не могли найти. Кулаки сжались, в голове зациклилась одна картина. В таком состоянии пришлось пройти весь путь до дома.

Очутившись в хате, Марк лицезрел уже до боли знакомую картину. Слегка подгнивший потолок, кусок истрепанной ткани – так называемый ковер. Печь, что вот-вот обвалится, но кому до этого есть дело? Рядом шкаф для продуктов, не понять, в чем его проблема. Не переполненный, но и не пустой, также раздражает. Стол напротив окна, четыре косых табурета, каким планирует быть сегодня вечером Марк. Комод, обшарпанный до изнеможения, но не сдающийся. Койка, там можно спать, великолепное место. И жена за готовкой.

– Как торговля? – Сняв обувь и рубаху, Марк подошел к Йаниль.

– Да как обычно. Устала.

Марк ощутил легкую грусть в словах Йаниль.

– Я тоже умаялся, капустка моя. – Он обнял девушку сзади.

– Чего-то давно твои родители не приезжали, – с удивленной иронией сказала Йаниль.

– Да, точно. Соскучился уже по ним.

– Овсянка, хлеб, капуста, яблоки. И я прикупила немного оленины.

– Куда же без капусты, – подчеркнул Марк.

– Пошли погуляем в поле после ужина. Посмотрим на звезды. – Йаниль потерлась головой о плече избранника.

– Не могу, мы с Нигелем договорились посидеть в корчме. День был отвратительный.

– Снова нажрешься. – Она легонько оттолкнула Марка.

– Да мы только расслабиться, – пытаясь убедить, твердил он.

– Знаю я твои расслабления. Тропа хоженая уже не раз. Иди, заждались тебя.

– Поем и пойду. – И, пнув основание печи, добавил: – Ты с чего командовать вздумала?

– Да, правильно, печь виновата во всем. На хрена венчалась вообще, – на миг бросив готовить, вспыльчиво и чуть не крича ответила девушка.

– Ну, ты знаешь, где выход. – Марк равнодушно указал в сторону двери.

Ответа и действий не последовало. Ужин, как и завтрак, прошел безмолвно. Закончив уплетать, Марк молча встал из-за стола, компактно составив грязную посуду. Поцеловал жену в макушку, надел рубаху, ботинки и очень быстро удалился.

Спокойную, домашнюю тишину разбавляла лишь печь, безысходно потрескивая. Девушка сидела одна, напротив окна. Вокруг никого, никакой защиты и поддержки. Ее голова склонилась над столом, и, лишь коснувшись его своими черными волосами, Йаниль тихонько заплакала над практически не тронутой кашей.

Добираясь до желанного места в одиночестве, Марк снова озадачился очень страшными для себя вопросами: «Кажется, я не хочу с ней жить. Но почему? Ведь люди как-то до старости вместе доживают. Как? Им нравится? Почему меня посещают такие вопросы? Может, я ее разлюбил? У меня ведь и год назад всплывали такие мысли. А работа? Не хочу я добывать гравий. Почему кому-то везет, а кто-то – я?»

Небо грохотало. Шел дождь. Марк стал еще более раздражен и ускорил шаг. В какой-то момент он остановился и под волнение небес издал больной вопль во все горло. Хорошо, стало немного легче. Лило так, словно сдирало кожу. Нужно двигаться дальше. По размытой, но давным-давно изученной тропе парень дрейфовал естественно.

Уже на самом подходе к питейному заведению, Марк увидел знакомое лицо. Друг детства. Думая, что он давно уехал из Грейдена, сначала не поверил. Но все же распознав того самого юнца, подбежал к нему с искренней улыбкой. Высокий, широкоплечий, коротко стриженный блондин с глазами болотного цвета. Лицо выглядит мужественнее всех, вместе взятых, пьяниц, ошивающихся у корчмы. Чувствуется в нем маскулинность.

– Здорово, Аксис! – Марк протянул руку. – Думал, ты уже давно свалил.

– Эй, Марк, приветствую! – Аксис подал руку в ответ. – Нет, все тут. На службе.

Мужчины сошлись в товарищеских объятиях.

– В армию подался? – Марк, отойдя от Аксиса, рассмотрел его с ног до головы. – Какой вымахал!

– Почетная стража Короля, – довольно и гордо доложил старый друг.

– А вы разве не все время на службе?

– Практически, отдыхать редко дают. Сегодня тот самый день.

– Пошли в корчму, – махнул головой Марк в сторону заведения. – Там мои друзья, посидим, отдохнем.

– Я не пью, но спасибо за предложение.

– Не пьешь? На такой-то работе? Как ты вообще туда залез?

– Тебе действительно интересно?

– Да, конечно.

– История на самом деле долгая. Постараюсь покороче.

– Ага, слушаю. – Марк оттянул приятеля под навес.

– Я вообще с детства мечтал о чем-то таком.

– Да-да, я помню.

Под неизбежные, цельные, словно оркестр, звуки дождя Аксис начал рассказ:

– После переезда с семьей в стены замка я задался целью поступить на службу. Взял, так скажем, жизнь в свои руки. Не мечтал и размышлял, а делал хоть что-то. Начал с самого малого.

– С чего же?

– Развивал свое тело физически и духовно.

– В монастырь ушел?

– Нет, думал о том, что вообще происходит вокруг. Какие интересы у большинства. Пьянки, кого бы трахнуть, карты. И вверял себе обратные ценности.

– Ага, – призадумался Марк.

– Брал уроки фехтования, поначалу было очень страшно. Там так дрессировали.

– А потом привык?

– Нет, в этом-то и суть. Мне стало плевать. Сквозь боль и страх научился видеть лишь цель. Приняв этот путь, в каждом бою я был готов умирать. Вспоминал, каким был тогда и какой я уже сегодня, это подпитывало меня. Стал не тем мальчиком, который чуть что бежит к маме. – Аксис опустил голову, будто бы с грустью.

– А потом что? – Марк легко коснулся рукой плеча друга.

– Раз в неделю делал запрос на аудиенцию Короля и изъявлял желание вступить в ряды почетной стражи. Было, что меня выбрасывали за дверь, даже не ответив. Иногда и вовсе не принимали.

– И сколько ты этим занимался? – Марк взглянул по сторонам.

– Что такое?

– Дождь замедлился. Будто слышно каждую отдельную каплю. Прости, отвлекся. Так сколько времени прошло?

– Два или три месяца. Действительно, удивительная иллюзия звука.

– И что в итоге изменило решение Его Величества?

– Ты же знаешь, Слаав азартный.

– И? – Высунув правую руку из-под навеса, набрав дождь в ладонь и умывшись, интересовался Марк.

– И дальше было вот что…

Аксис перевел дыхание и начал рассказ:

– Мужество и упорство в тебе есть, юноша. Но этого совершенно недостаточно, – потирая ладони, изъясняет Король.

Тронный зал весь испещрен озабоченностью, хоть и выглядит вполне аккуратно. Черные ковры с пурпурным кантом. На стенах картины голых девушек в неприличных позах. А те, которые в приличных, все равно раздеты. Одна такая висит за спиной Слаава, его любимая. Худощавая, рыжеволосая девушка полубоком, в полный рост. Веснушки, куда без них? Но, вот беда, глаза не зеленые, а карие. Из одежды только узкий черный ласковый шарфик. Она будто смотрит Аксису ровно в глаза. Золотые подсвечники фаллической формы. Вся мебель, что можно, обшита черной либо пурпурной шелковой тканью. И, естественно, полуголые служанки – на любой вкус.

Сам Король не подходит под этот интерьер. Миловидный шестидесятилетний мужчина. Тоже блондин, шевелюра до плеч. Глаза небесного оттенка, борода отсутствует. Корона совершенно небольшая. Но эта для зала, для народа же есть другая, побольше. Впору сшитая мантия, в любимых цветах, с черной окантовкой и розовым основанием. Трон как трон. Удивительно, но гербов в помещении не наблюдается, только римская цифра три, ровно над троном, практически под потолком.

Немного подумав, Аксис продолжает диалог:

– Что я должен сделать? – Он отрывает колено от пола в боевой готовности.

– Хе-хе. Винсент!

В тронный зал входит один из почетных стражников.

– Подойди ко мне и сними доспехи.

Аксис догадывается, что сейчас будет. Он изучает параметры стражника. В плечах чуть шире, рост одинаков. Мышцы вроде схожи по габаритам. Прическа короткая, цвет волос черный. В глазах хватает уверенности, оружие носит на левом боку, правша.

– Винсент, Аксис, возьмите мечи и сойдитесь в поединке, здесь и сейчас.

– При всем уважении, Ваше Величество, почему я должен тратить свое время и силы на безымянного глупца? – самодовольно заявляет Винсент.

– Во-первых, я хочу шоу, – приказным тоном произносит Слаав. – Во-вторых, он мне уже надоел. Если этот малец ничего не стоит, то умрет он быстро. А ты и не почувствуешь. – Слаав наклоняется вперед, уперев локти в колени.

– Есть!

– Учти, юноша, это одна из лучших моих единиц, – подчеркивает Слаав, обращаясь к Аксису.

Парни берут оружие, встают друг напротив друга. Смотрят в глаза, совершают поклон лишь головой и начинают дуэль.

Аксис атакует первым: рубящий справа, рубящий слева, укол и боковой пинок в область печени. Отразив все удары и отскочив от ноги вправо, Винсент пускает первую кровь, оставив порез на спине оппонента. Под смех наслаждающегося Короля раненый юноша перекидывает меч в левую руку, дабы доставить неудобства противнику, и атакует снова. Молниеносный, рубящий сверху, боковой удар правой ноги с разворота, снова в область корпуса и в завершение удар навершием меча прямо в нос. Хрустит знатно, но Винсенту как будто бы плевать. Он лишь свирепеет и показывает всю грациозность своего фехтования с рукопашными навыками. Они еще долго «танцуют». Аксис получает немало порезов, ударов в лицо, корпус и практически выдыхается. Но как-то стоит. Напоследок юноша наносит удачный режущий удар Винсенту по левой ноге, раскроив плоть. В ответ он получает правым коленом в солнечное сплетение и падает на спину. Оппонент садится сверху, прижав его руки коленями, подносит острие меча к горлу, смотрит на Короля и обратно на Аксиса.

– Ты готов умереть, юноша? – глядя на измученного Аксиса, спрашивает Слаав.

– Да! Но я не сдаюсь! – Крик сотрясает похотливый зал.

– Вот и чудно. – Его Величество одобрительно кивает Винсенту.

Стражник начинает потихоньку давить острием лезвия на горло. Аксис чувствует жуткий, но кратковременный страх. У него будто появляется второе дыхание. Вырвав руки из-под колен оппонента, он хватает острие меча двумя руками и со взбешенным взглядом кричит Винсенту:

– Давай! Чего ты тянешь?!

Подопечный Короля не продолжает начатое, словно дает слабину. Тогда Аксис правой рукой залезает в рану на ноге оппонента и начинает ее ковырять. Тот вскрикивает от боли, отпускает меч, ошарашенно отпрыгивает от Аксиса и снова принимается смотреть на Его Величество. Юноша тут же вскакивает, наплевав на все. Его разум кристально ясен. Он крепко берет меч за рукоять, подходит к Винсенту и колющим ударом насквозь вонзает в шею парня.

Немая картина, кровь брызжет повсюду, обагряя и шикарные черные ковры, и лицо Аксиса. Изо рта Винсента рекой хлыщет кровь, сбегая по подбородку и шее, замазывая лезвие, стремится вниз, к груди. Он пытается что-то сказать, но лишь выплескивает еще больше крови, отхаркивая мелкие капли конусом вперед.