– Нормально, – на автомате ответил я, – Так, Ань, какое ты имя себе новое взяла, а то по голове меня много били. Вот с этой стороны помню, а с этой нет.
– Я старое пока оставила, – на азиатской мордашке появилось обеспокоенность, – Ты память потерял?
– Нет, стрекоза, нормально всё…
– А когда тебя выпустят к нам? – не унималась бывшая беспризорница, – Я разузнала всё. Хоть ты проиграл пиковым, тебе премия положена. Про кваза Орка многие знают и многие говорят. Тебя уважают.
Уважение… Уважение – это приятно, но меня беспокоили совсем другие вопросы. Например, где я буду жить, чем питаться. Хотелось бы остаться под защитой мощных железобетонных стен и спать также крепко, как сейчас, каждую ночь. Но нужно ли говорить об этом девочке?
– Это здорово, – мой бодрый голос источал уверенность, – Только, я не проиграл.
– Почему ты не признаёшь, что проиграл? – удивлённо окинула меня взглядом Аня, – Ведь ты и Арманд попались, вас пытали…
– Почему…? Потому что мы произошли от предков, которые нас роднят с обезьянами. Строго говоря, мы приматы и есть.
В глазах девочки застыл вопрос и обеспокоенность.
– Я не понимаю. Ты хорошо себя чувствуешь?
Глава 4
– Ай, ладно! – попытался отмахнуться от подростка я, – Потом как-нибудь объясню.
– Нууу… пажааалста… Пжааалстаааа! – начала канючить Аня, – «Потом» – это значит «никогда». Не избавляйся от меня, как от назойливой мухи.
– Вижу, общение с Арманд пошло тебе на пользу, – щербатая улыбка продемонстрировала, каких зубов у меня не хватает, – Хочешь узнать, слушай не перебивай. В любой стае приматов есть своя иерархия. Так?
Девочка кивнула.
– Так! Наверное…
– Ты знаешь, как у них устроена вся иерархия?
– Ну, обезьяны сбиваются в кучу и творят всякое. Бананы воруют, какашками швыряются.
– Да, всё так, – подтвердил я, – Но иерархия – это немного другое. Она определяет, кто из них главней. У животных делят самцов по буквам греческого алфавита. Например, альфа-самец, бета-самец. Слышала о таком?
– Я знаю, что такое иерархия, – вспылила киргизка, – Почему ты мне всё как маленькой разжёвываешь?!
– Ну, в школе ты не училась. Просто хочу, чтобы ты поняла ситуацию и начала разбираться, наконец, что вокруг тебя творится, а ты меня перебиваешь. И постоянно мельтешишь…
– Училась я в школе и в детский садик ходила. Нормально всё было, пока не попала в наш дом ракета, а во дворе школы не установили гаубицы.
Я смотрел на девочку молча, пока та не успокоилась.
– Хорошо… Я слушаю…
Похоже, она действительно смирилась с моим старшинством. Ещё с полминуты разглядывал девочку. Не красавица, да, но очень мила. Приятное вытянутое лицо. Высокие скулы придают степнячке диковатой пикантности. Широкие чёрные брови вразлёт над умными, внимательными глазами. Фигурка девочки ещё совсем неженская, но некоторая плавность линий уже присутствует. Налюбовавшись, продолжил:
– В стаде приматов всем заправляет альфа-самец. Он самый старший, большой и априори агрессивный. Так устроено потому, что на самцах лежит определённая задача – защищать самок и детёнышей от хищников и других самцов…
– От хищников мне понятно. Они могут съесть, а от других самцов-то зачем?
– Потому что, чужие детёныши другим самцам не нужны. Природой заложено закрепление своих генов в потомстве. Понимаешь, как всё мудро устроено? Если этот самец победил альфу, значит, он лучше и сам достоин стать альфой. Он умней, хитрей, сильней, быстрей…
На милой азиатской мордашке застыли сомнения.
– Да, уж… Умно, ничего не скажешь…
– Другие самцы могут убить чужих детёнышей, особенно если они слабые ещё и не смогут сами от него убежать.
– С самками понятно всё…
– Да нет, не думаю, что тебе понятно, – проследил за тем, как Аня уселась рядом с кроватью прямо на полу, и продолжил, – Самки… Они на самом дне стада приматов. Понимаешь? Они становятся переходящим призом от одного самца к другому. Человеческие сообщества очень просто проверить на цивилизованность. Чем ниже роль женщины в жизни, тем общество примитивней устроено.
– Угу, понимаю, – с готовностью кивнула бывшая беспризорница, – Только, пока не очень понятно, как это всё относится к твоему проигрышу.
– К этому я уже подошёл, – ухмыльнулся я девчушке, – Тестостерон знаешь, что такое?
– Мужской гормон? – неуверенно спросила Анна.
– Всё верно, именно так. Мужской, – авторитетно подтвердил её догадку я, – У женщин он тоже вырабатывается, но в гораздо меньших количествах. Этот гормон заставляет самцов приматов соревноваться, драться, выяснять, кто из них главный, и заниматься сексом.
– Я думала, это гормон агрессии, – засомневалась девочка, – Я что-то такое слышала до Улья ещё.
– Будь уверена, что за половое влечение он тоже отвечает, – солидно заверил беспризорницу я, – Так, вот. Когда два самца-бабуина дерутся за право стать альфой в своей стае, можешь быть уверена, они залиты тестостероном по самые брови. И когда один побеждает другого, у проигравшего есть только два пути – быть убитым или встать на колени и быть изнасилованным победителем.
– О-Б-А-Л-Д-Е-Т-Ь…
Девочка была обескуражена новой открывшейся информацией.
– Обезьянки чаще всего не хотят погибать и становятся на колени, – продолжал нагнетать я мрачности в голос, – Поэтому их ритуально понижают до уровня женских особей.
– Это… Это…
Аня явно не находила нужных слов.
– Так вот, я на колени не вставал и вставать не намерен. Потому что свободы достойны только те, кто готов отстаивать и драться за неё каждый божий день.
Бывшая беспризорница пришибленно молчала, потрясённая шквалом свалившейся на неё информации.
– Кто проиграл – большой вопрос, – решил я усилить впечатление, – Да, я попался им в итоге, но меня и Арманд спасли вы. А кто вам не дал погибнуть в первые дни?
– Ты? – спросила меня Аня.
– Конечно, – кривая щербатая ухмылка украсила мою избитую, и без того мерзкую рожу, – А кто ещё? Значит, стратегия моя была правильная. Так? Можно посчитать, скольких потеряли мы. И сколько муры.
– Сергея-жандарма и Аксинью, – подсказала мне Анна, – Вспоминаю их…
