– Поясница, – Александр повернулся лицом к старшине милиции. – Поясница не болит. На войне я получил серьёзное ранение. Ещё месяц назад подобные физкультурные упражнения закончились бы для меня адскими болями в спине. Да! Кстати!
Александр рывком задрал исподнюю рубашку. Ничего. Вообще ничего. Память очень неприятно резанула более чем свежими воспоминаниями о том, как марсианка своим странным ножом с тонким лезвием резала ему кожу на груди и животе. Сейчас же, Александр, словно не веря собственным глазам, провёл ладонью по животу. Ничего. В натуре ничего, не осталось даже тонких белых полосок.
– Ладно, потом разберёмся, – старшине милиции явно надоели непонятные физические упражнения Александра. – Как вы себя чувствуете?
– Великолепно, – ответил Александр, – будто вчера родился.
– Отлично. Тогда сегодня же днём я отвезу вас в райцентр. Лев Сидорович, – участковый глянул на председателя леспромхоза, – найдётся, во что одеть товарища?
– Найдётся, – Лев Сидорович кивнул. – Моё исподнее ему отлично подошло. Думаю, рубашка и штаны тоже подойдут. Только ботинки, уж извините, старые отдам, которые протекают.
– Ничего страшного, – за участкового ответил Александр. – Вы, заодно, машину до райцентра дайте. Так быстрее будет.
– Можно и машину, – Лев Сидорович кивнул. – После обеда как раз Лёшку отправить хотел. Заодно и вас подбросит.
– Хорошо. Тогда в два часа по полудню я зайду за вами, – подвёл итог участковый.
– А не боитесь, что я на самом деле беглый уголовник? – поинтересовался Александр.
– Нет, не боюсь, – старшина милиции тихо рассмеялся. – Это я попросил Тамару Игоревну осмотреть вас самым тщательным образом. У вас на коже ни одной блатной татуировки. А такого не бывает. Зато хватает заживших ран, как у фронтовика.
– Тоже верно, – нехотя согласился Александр.
– Ладно, я пошёл, – местный участковый скрылся за белой загородкой, напоследок за его спиной хлопнула дверь.
– Я тоже пойду, одежду вам принесу, – пообещал председатель.
– А я принесу вам поесть, – вступила в разговор фельдшерица. – Вы, товарищ, лучше прилягте, отдохните пока, отоспитесь.
– С удовольствием, – охотно согласился Александр.
Фельдшерица и председатель местного леспромхоза вышли из фельдшерского пункта. Александр прилёг обратно на армейскую койку и натянул шерстяное одеяло до самого подбородка.
Ну, дела! Александр уставился в побеленный потолок. Казалось бы, уже и с жизнью простился. А тут! Такое! В голове не укладывается. А вот о тёрках с марсианами местным лучше не рассказывать. Не поймут, не поверят, в психушку ещё запихнут.
Глава 15. Вопросы без ответов
Массивная стальная дверь, будто делая большое одолжение, медленно отошла в сторону.
– Проходите…, – конвойный, здоровенный детина в форме НКВД и с погонами младшего сержанта на плечах, задумчиво смерил Александра взглядом и нехотя добавил, – товарищ.
Конвойный отступил в сторону. На лице бывалого тюремщика застыло плохо скрытое непонимание. Вроде как арестант в потрёпанном и заштопанном пиджаке, полинявшей крестьянской рубашке и несуразных штанах не в цвет и не в тон. Но в ботинки, всё же, заправлены шнурки, а лицо гладко выбрито. Главное же, и это Александр знает точно, в глазах непонятного то ли арестанта, то ли нет, не плещется страх.
Это, Александр переступил порог, самая обычная камера для допросов. Бетонные стены, единственное окно под потолком забрано решёткой, металлический столик и табуретка намертво вделаны в пол. Ещё один стул со спинкой можно передвигать туда-сюда, но он уже занят.
– Добрый день, Александр Никифорович, – произнёс офицер НКВД. – Прошу вас, присаживайтесь.
Александр не стал выёживаться или с порога качать права, а молча опустился на табурет. Судя по просвету и четырём небольшим звёздочкам, капитан. Судя по золочённому полю, васильковому просвету и канту, а так же по серебряным звёздочкам, офицер ГБ. В камере для допросов повисла неловкая тишина.
Старшина милиции Лапшин, участковый Лысково, сдержал слово. В тот же день весёлый водила Лёшка на «полуторке» с ветерком отвёз их в Кислое, достаточно большое село, чтобы его назначили административным центром Кисловского района. Майор Касатонов, глава районной милиции, сперва попытался спихнуть куда-нибудь непонятного товарища, однако, в конечном итоге, велел посадить Александра в «обезьянник».
В камере предварительного заключения Александр просидел больше суток. Майор Касатонов откровенно не знал, что ему делать с непонятным товарищем. Однако сонная обстановка поменялась самым решительным образом. У Александра сложилось впечатление, будто ленивому майору Касатонову одно причинное место щедро смазали скипидаром. И вот тогда события завертелись со скоростью кинокадров на экране кинотеатра.
«Персональный автозак» с «торжественным сопровождением» в лице двух сержантов милиции доставил Александра в Ойрот-Тура, столицу Ойротской автономной области. Уже от туда его на самолёте отправили прямиком в Москву. Ещё один закрытый автозак, но на этот раз с лейтенантом и двумя сержантами сопровождения, доставил его в главное здание НКВД СССР на площади Дзержинского во внутреннюю тюрьму.
В камере на двоих Александр оказался в гордом одиночестве. По-своему это роскошь, всё больше простора. Но атмосфера в камере всё равно оставалась гнетущей. Небольшое окошко под потолком с капитальной стальной решёткой закрыто жёлтым толстым стеклом, от чего в камере постоянно горела электрическая лампочка. Без неё, даже в разгар дня, была бы полная темнота. Двухъярусные нары, квадратный деревянный стол и две табуретки. Не крашенная древесина отполирована до тёмного блеска. И тишина, противная тишина. Казалось бы, площадь Дзержинского – центр Москвы. Однако снаружи не долетают ни гудки машин, ни визг тормозов, ни вообще какой-либо звук большого города.
Его оставили в покое на сутки. Конечно, Александр понимал, что просто так его не отпустят. Вполне закономерно, что придётся провести за решёткой какое-то время. Но чтобы дело дошло до Москвы? Такого Александр никак не предполагал. Максимум, на что он рассчитывал, так это на Петрозаводск.
Не меньше Александра озадаченным оказался тюремный персонал. Отвечать на какие-либо вопросы здоровые молодцы отказались напрочь. Но, с другой стороны, к нему отнеслись не как к обычному арестанту или хотя бы подозреваемому. И вот, наконец, Александр очень надеется, что ситуация разрешится.
– Разрешите представиться, – офицер НКВД заговорил первым, – Антон Игнатьевич Кочкин, капитан госбезопасности. Именно мне поручено разобраться с вашим…, – следователь на миг замялся, – с вашим делом. Понимаю! – капитан ГБ поднял руку, Александр тут же захлопнул рот. – Вас очень интересует, что же такое произошло, раз вам оказано такое…, – капитан ГБ вновь замялся на миг, – такое внимание.
Вы сами сотрудник внутренних органов, а потому буду с вами откровенен: пока мы не выясним все обстоятельства вашего дела, никаких ответов на ваши вопросы вы не услышите. А этих самых вопросов, как я понимаю, у вас накопилось множество.
– Так точно, товарищ капитан госбезопасности, – Александр кивнул. – Если я правильно вас понял, то сначала допросы, допросы и ещё раз допросы. А уже после вы проясните мне ситуацию.
– Совершенно верно, – в свою очередь капитан госбезопасности кивнул.
– Только разрешите вас предупредить, товарищ капитан госбезопасности, – Александр в свою очередь поднял руку. – Мой рассказ может показаться вам, так сказать, необычным. Да чего уж там, – Александр махнул рукой, – откровенным бредом.
– Да, да, меня предупредили об этом. Так что рассказываете смело всё так, как оно было на самом деле. Приукрашивать, перефразировать или смягчать формулировки не нужно. И так, приступим. Ваши имя, фамилия, отчество, год и место рождения?
– Александр Никифорович Асеев. Родился 21 мая 1920 года в городе Кондопога, Карело-Финская ССР.
– Место жительства?
– Рабочий посёлок №4, он же Четвёрочка, – ответил Александр.
Как и полагается в начале любого допроса, следователь уточнил личные данные. И лишь после перешёл к сути. Отпираться, пытаться обелить себя ни к чему. Александр рассказал всё, как оно было, ничего не утаивая не придумывая ничего сверху. Было опасение, что, когда речь пойдёт о марсианах, капитан госбезопасности Кочкин не поверит и откажется продолжить допрос. Но, похоже, его и в самом деле предупредили. Так что Антон Игнатьевич и глазом не моргнул, когда Александр в своём рассказе впервые помянул марсиан, а так же их космический корабль.
– Вот так участковый инспектор посёлка Лысково старшина милиции Лапшин доставил меня в районное отделение милиции посёлка Кислое, – Александр закончил свой рассказ.
– Понятно, – следователь кивнул.
Капитан госбезопасности тщательно, не жалея листов, записал весьма длинные и обстоятельные показания Александра. Теперь следующий этап – уточняющие вопросы.
– Так вы украли транспарант или нет? – следователь на миг оторвался от протокола.
– Нет, конечно же, – Александр как смог сдержал раздражение в собственном голосе. – Какой мне смысл красть транспарант в посёлке, потом уходить от него на три-четыре километра в тайгу, разводить костёр, чтобы меня нашёл местный охотник и с помпой приволок обратно в Лысково? В тайге, между прочим, холодно и гнус. Даже если завернуться в транспарант, всё равно мало не покажется.
От перспективы прогулки голышом по лесу Александр нервно передёрнул плечами. Не так давно у староверов даже существовала такая казнь – оставить голым на комарах. Говорят, очень мучительная казнь. Гораздо милосердней преступника просто повесть.
– Хорошо, – протянул следователь. – Вы несколько раз отметили, что теперь у вас не болит поясница. Почему это так важно для вас?
– Дело в том, товарищ капитан госбезопасности, что во время войны я получил серьёзное ранение. Уж извините, – Александр всплеснул руками, – точными медицинскими терминами не владею. У меня что-то там с позвоночником, то ли скол, то ли трещина. Почему меня и комиссовали вчистую. Так-то мне ещё нужно было дослужить срочную службу не меньше года, а то и все полтора. А тут, – Александр выразительно покрутился на табурете туда-сюда, – до сих пор никаких проблем. Ни разу болью так и не стрельнуло. Хотя до этого «стреляло» регулярно.
– Хотите сказать, что вы полностью выздоровели?
