Остров Таларктос
– Привет, – произнес Всеволод, когда увидел Сенью.
Он широко улыбнулся, но улыбки в ответ он так и не увидел.
– Привет. Почему я должна тебе верить?
Сенья сразу перешла к главному для себя вопросу.
– А есть другие ученые, которые хотят изучать сбн? – с ухмылкой произнес Всеволод.
– Очень самоуверенный мужчина, – ответила Сенья и пристально посмотрела на Всеволода.
Наступила пауза. Всеволод не мог оторвать глаз от ее строгого взгляда. Длинные темно-русые волосы Сеньи развивались на легком ветру. Нейрохирург старался не забывать, что он нейрохирург и умеет управлять эмоциями.
– Я хочу подарить тебе медведя. Хотя я не очень понимаю этих милостей.
Всеволод достал из сумки белого мишку и протянул его Сенье.
– Зачем? – поинтересовалась Сенья и взяла подарок.
– В знак извинения от всего научного сообщества, которое не воспринимает сбн, как серьезное самостоятельное заболевание головного мозга.
Слезы появились на зеленых глазах Сеньи. Всеволод не знал, чем ей помочь в данную минуту. Но он знал, что его головной мозг сгенерирует такую идею! Он сможет спасти мозг Сеньи.
Всеволод и Сенья зашли в кофейню. Но им было не до пирожных по рецептам кондитерской Тортикова. Всеволод впервые в жизни увидел интерес девушки к его нейрорассказам.
– Я планирую открыть свою собственную Академию. Но для этого потребуется много времени, – сказал Всеволод и сделал глоток чая.
Сенья уже допивала вторую чашку чая. Она никак не могла перестать волноваться. Ведь она так долго этого ждала. Ждала интереса к ее головному мозгу. Сенья молчала. Очень долго молчала.
– Я, кстати, учился в Петербурге в Академии нейронаук, – произнес Всеволод.
Но Сенья его не слушала. Она была в своих переживаниях.
– Ты злишься? – удивленно спросил Всеволод, когда увидел нахмуренные брови Сеньи.
– Ты прав. Академию так быстро не создать. А что тогда с проектом сбн? У тебя хватит влияния, чтобы убедить остальных ученых в Москве в перспективе и необходимости изучения? А кто выделит финансирование на проект? Может, потребуется синтез нового лекарства. Но не так просто создать препарат, который будет проникать через ГЭБ (гемато—энцефалический барьер). Ведь он и защищает головной мозг от лишних и опасных веществ. Так же нужны и другие пациенты для анализа состояния здоровья.
Сенья говорила очень быстро. Она точно злилась. Сенья столько лет пыталась доказать существование синдрома, но ее никто не слышал. От Сеньи отвернулись все врачи. Ни один препарат не избавлял ее от этого жуткого состояния. Сенья была очень вспыльчивой по характеру. А недосып только усиливал эту черту. И вот появляется нейрохирург, который, наконец, заинтересовался данной тематикой. У Сеньи появилась надежда. Но будто этот шанс от нее снова забирают. Сколько нужно времени для создания Академии? Сенья не может больше ждать. Она готова играть не по правилам, но готов ли Всеволод отказаться от научного сообщества, которое не считает нужным изучать синдром беспокойных ног?
Многие врачи вообще не слышали о такой болезни. Хотя код заболевания существует в классификации болезней. Сбн можно разделить на две группы. Первичный, который связан с прямым нарушением мозга. И вторичный, который возникает от какого-то другого нарушения. И вроде как это нарушение можно скорректировать и сбн тогда исчезнет. Но трудно найти пациента, у которого это сработало. Ведь ни у кого нет прямого доказательства этого другого нарушения, которое создает сбн. Но и в итоге сбн же появляется в головном мозге, даже вторичный. Но, где именно? Сенья изучала много разной научной литературы. Сортировала информацию. Проводила свои собственные эксперименты. Нужно узнать, что же такое в головном мозге сам сбн. И перемены обязательно наступят.
– Я ожидал такой реакции. Это нормально в данной ситуации, – произнес Всеволод.
– Сколько мозг еще будет терпеть это состояние?
Всеволод развел руками.
– Расскажи мне, что ты чувствуешь, когда ложишься спать? – с искренним сочувствием произнес Всеволод.
Сенья тяжело вздохнула.
– Это началось в 21 год.
– Сейчас тебе 26?
Сенья кивнула.
– Шестой год моего заболевания. Это началось внезапно. Я просто не смогла лежать на кровати. Стоит мне лечь спать, как меня пронзает «новая боль». Так я ее называю.
Всеволод внимательно слушал свою новую знакомую. Он не замечал того, что на улице уже шел дождь. Он не замечал звонков от Игоря. Всеволод был погружен в историю Сеньи.
– Еще не придумали такого слова, которое бы описывало весь этот ад. Это самая настоящая пытка. Ты хочешь спать. Я хочу спать! Это не бессонница. Сон приходит, но организм не разрешает тебе это сделать. Мне будто выкручивают ноги и руки. Ноги намного сильнее. Самые разные части тела могут вовлекаться в сбн. Именно поэтому и стоит переименовать заболевание. Будто что-то тебя выталкивает из сна. Еще при моем сбн части тела начинают просто «гореть». Это тоже невыносимо! Ты никак не можешь спать. Ни днем, ни ночью. Ни сидя, ни стоя! Единственный способ это избежать… Не спать. Я встаю и хожу по дому. И это сразу же прекращается. Синдром прогрессирует. Любое состояние покоя вызывает сбн.
Всеволод взглянул под стол. Сенья давила рукой на свою ногу. Ей действительно было трудно находиться в состоянии покоя.
– Диагноз мне поставили лишь спустя два года заболевания. Врачи в итоге просто от меня отказались. Так я и живу. Спать ночью я не могу совсем. Даже с препаратами. Целенаправленного препарата от сбн не существует. Я принимаю противосудорожное. Пробовала принимать его в самые разные часы. С этим препаратом я испытываю весь кошмар сбн ночью, но иногда, если повезет, засыпаю после 7 утра. Потому что с 7 до 9 утра сбн ослабевает даже без лекарства. Но это не значит, что я могу заснуть в это время без лекарства. Противосудорожное только немного снижает сбн в эти часы. И даже с лекарством в любое время я ощущаю сбн и засыпаю только на какое-то время. А порой не могу лечь и несколько суток. Если я не успею заснуть с 7 до 9 утра, то есть, конечно, небольшой процент того, что я засну на какое-то небольшое время днем с лекарством… Но это будет очень больно. Разве это жизнь?
Всеволод задумался.
Сенья внимательно на него смотрела.
– Нам нужно найти способ, как «починить» мозг. А не смотреть на его разрушение. Найти что-то, что будет помогать запускать естественный сон без боли. Противосудоржное пытается выступать, как центральный анальгетик. Нужно подумать об этом. Нужно новое обезболивающее… Важно снять эту боль. А не заставить тебя погрузиться в сон. Ты и так хочешь спать, – чуть позже в задумчивости произнес Всеволод.
– Я в прямом смысле слова горю в аду. Иначе я не могу описать сбн.
– Я понимаю. Без препарата ты вообще не можешь спать?
– Слишком и еще раз слишком мало… И с болью.
– Думаю, в твоем случае без препарата был микросон. Иначе…
– Иначе я бы уже умерла в то время, когда не знала диагноза.
– Да.
– Но так я умираю медленно и мучительно. Сердце «изнашивается». Я не могу вести социальную жизнь. Мне постоянно больно! Я хочу просто лечь спать! А не испытывать это ужасное чувство. Я не отдыхаю. Если у меня простуда, то я не смогу лечь спать. А как же целебная сила сна?! Я не могу ничего! Сегодня я вообще не ложилась спать, а уже 12 часов дня. И теперь я не знаю, когда лягу снова. Скорее всего, на следующее утро, испытав опять этот синдром беспокойных ног. Есть мировой стандарт. Пациентам при сбн дают препарат от Болезни Паркинсона. Он мне сразу же усилил сбн. А другим пациентам со временем. Ведь начинается синдром аугментации. Агонисты дофаминовых рецепторов позже усугубляют симптомы.
– Да. И снотворное тут не поможет. Сбн вытолкнет тебя все равно из сна. Это же не бессонница. И вообще снотворные нужно принимать с огромной осторожностью.
Сенья кивнула.
– Эту проблему срочно нужно изучать, – сказал Всеволод и постучал пальцами по столу.
– Я очень благодарна тебе за проявленный интерес к моей проблеме. Я это очень ценю. Правда. Может, сейчас я слишком импульсивна. Но я только и делаю, что защищаю свой мозг от незнания профессоров. И тебе я не могу доверять. Я истерзана за все эти годы научным сообществом. Кем меня только не выставляли. Считали, что я все выдумала, чтобы не ходить на работу! Давали лекарства, которые в списке запрещенных препаратов при сбн. Они только вызывали этот сбн! Почему я знаю про этот список, а врачи нет?! И я не готова верить очередному ученому, у которого нет даже конкретного плана. Извини.
Сенья давно закрылась от всего мира. Она целыми днями изучала нейробиологию. Писала книги. Ее семья сдавала квартиру. На это она и жила. У нее не было сил даже в сети найти работу. Кто кроме нее будет изучать сбн? Сенья была очень своенравна. Но разве с мягким характером получится бороться за свое существование?
Всеволод выслушал историю. Он не обращал внимания на эмоциональные выпады Сеньи. Он все понимал. Всеволод действительно отличался чертой тотального спокойствия. Работа нейрохирурга учит ответственности за свои поступки. Учит выдержке. А главное учит не обращать внимания на естественные процессы человеческого организма. Такие как болезни. Все может дать сбой. Человеческий мозг совсем не исключение.
– Завтра у меня встреча, здесь, с одним из профессоров. Я жду ответа и из Академии в Москве на счет открытия группы изучения, – сказал Всеволод.
Сенья резко отвернулась в окно.
– Я понял, что ты больше не доверяешь ученым.
Сенья боролась уже не только за возможность спать, но и за свои знания. Кем ее хочет сделать Всеволод? Подопытной мышкой? Она предоставит свой мозг, предоставит свои знания. У Всеволода нет всей базы, которую за эти годы наработала Сенья. Он сделает открытие, а с чем останется она? Тут же начиналась научная конкуренция. Сенья и правда никому не доверяла.
– Я не знаю, что тебе ответить. Я не думаю, что профессор согласится участвовать в твоем проекте, – произнесла Сенья.
– Это не мой проект. Это наш проект. Без тебя мир бы не узнал о подобном состоянии головного мозга.
Глаза Сеньи наполнились слезами.
Вечером Всеволод один гулял по улицам Петербурга. В его голове находился только заплаканный взгляд Сеньи.
«Смогла ли Сенья хоть сейчас заснуть? Не знаю. Она конечно с характером. Но как иначе? Она говорит все по делу. С чего вдруг ей мне доверять? Но я открою официальную группу по изучению сбн, и мы станем партнерами. Она очень рассудительная. И умеет отстоять свое мнение. Такие люди и делают открытия. Они идут к своей цели. Не обращают внимания на мнение большинства».
Сенья все-таки смогла заснуть на пару часов через дикую боль. Но ее разбудил какой-то грохот на улице. Сенья резко открыла глаза. В этом и коварство синдрома. Малейший шорох вытащит тебя из сна. И сбн придет снова и снова. Снова и снова. Сон для Сеньи это постоянная борьба. Она пытается его опередить. Но пока Сенья только проигрывала. Она не знала всех правил игры. Сенья приподнялась на кровати. Рядом лежала ее книга. Сенья тут же вспомнила образ Всеволода. И сопоставила его с образом мужчины из сна.
«В моей книге изложен весь мой путь. Я не могу ее перечитывать. Там столько боли. Я такое количество крови сдала! Я проходила такие исследования мозга, которые никто не проходил! И все по моей инициативе. Я сама спасаю свой мозг. И тут появляется нейрохирург Всеволод. Что ему нужно на самом деле? Я уже не могу видеть все эти больницы. А может, стоит ему поверить? Я и так закрылась от всех. Не с кем не общаюсь. У меня нет энергии на вовлечение в жизни других людей. У меня есть только наука. А Всеволод это и есть наука…».
3
Утром следующего дня Всеволод уже сидел в кабинете профессора.
– Вы говорите, что в мире существует Ассоциация сбн? – недоверчиво спросил профессор.
– Да. Пациентка Сенья с ними переписывалась. Но там тоже на данный момент нет решения вопроса. Нужна и нам тут такая Ассоциация. Или хотя бы группа по изучению вопроса.
Профессор тяжело вздохнул.
– На данном этапе мы можем только провести ряд занятий с неврологами. Рассказать им про существование синдрома.
Но Всеволод все понял сразу по взгляду профессора. Никаких занятий никто проводить точно не станет.
– Не забудьте сообщить им, чтобы не смеялись над названием заболевания, – произнес Всеволод.
Профессор только нахмурил брови. Всеволод со своим обычным спокойствием вышел из кабинета. Он понимал, что Сенья была права. Всеволод взглянул на телефон. 10 утра. Сенья была в сети. Он набрал ее номер.
– Алло, привет. Ты еще не ложилась?
– Привет. Ложилась. Но проснулась от сбн. Попробую снова лечь через несколько часов.
– Для создания проекта потребуется больше усилий, чем я думал. В Москве в Академии, где я работаю, сказали, что нет смысла в создании чего-либо по сбн. В Петербурге ответ такой же.
– Я, конечно, понимаю, что ты слишком уверен в своей значимости в научном мире. Но и тебя в вопросе сбн никто не стал слушать.
Всеволод умел признавать свое поражение. Но только по той причине, потому что он не считал это поражением.
– Я могу все, – уверенно произнес Всеволод.
– Это я могу все!
Тут Всеволод снова отметил выдержку Сеньи. Сенья могла монотонно идти к своей цели. Она была очень терпеливой, но не в общении с людьми. Ее вспыльчивость ей этого не позволяла.
– Ты скован рамками. А меня ничего не остановит!
– У головного мозга нет рамок. Он может создать все, что уже оказалось у его нейронов. Мне не нужно одобрение. Я создам группу по изучению синдрома один.
Сенья несколько секунд помолчала.
– Ты будешь моим партнером по открытию, – сообщил Всеволод.
– И почему я должна тебе верить?
– Это твой выбор. Но иначе ты будешь уже моим конкурентом. Другого варианта не дано. Я поставил цель, а значит, я сделаю это открытие. С тобой или без тебя.
– Мы будем партнерами—конкурентами.
Сенью привлекала такая настойчивость Всеволода в работе, но ее отталкивало его восхищение собственными интеллектуальными способностями. И тут этим очередным бессонным утром Сенья поняла, что ей нравится его настойчивость не только в работе. Но на первом месте у Сеньи стояла наука.
4
Наступил следующий месяц лета. Сенья никак не общалась с Всеволодом все это время.
– Очередной июль, – произнесла Сенья и сделала глоток сока.
Она сидела на своей веранде. Сенья любила осень. Но летом хотя бы световой день был намного длиннее. Сенья листала свою тетрадь с формулами.
– Снова не сходится.
На глазах Сеньи появились слезы. Но плакать было некогда. Ее слезы остановил телефонный звонок.
– Алло, Сенья, нужно подписать договор, – произнес Всеволод.
Сенья практически ничего не слышала, ведь шум города заглушал голос Всеволода.
– Группа открыта! – громко произнес Всеволод.
Сенья не могла в это поверить. Она уже и не надеялась. Сенья испытала сильное волнение, но не только из-за научной группы. Она снова увидит Всеволода.
Всеволод шел по городу. Он снова находился в Петербурге. За этот месяц он проделал огромную работу. Но, к сожалению, не научную. Всеволод пытался юридически все сделать правильно. У Сеньи было высшее образование, но не в научной сфере. Всеволод очень сильно ценил ее знания в области нейробиологии. Поэтому он добился того, что Сенья имеет право заниматься научной деятельностью в проекте сбн. Ведь знания о проблеме принадлежат ее головному мозгу.
– Какая она красивая, – произнес Всеволод, когда взглянул на ее фотографию после разговора.
Сенья и Всеволод просто обязаны были еще раз встретиться в этом мире. А уж для отношений или для науки решать только им. Как они сами распределят собственное время? Смогут ли они выстроить правильно приоритеты? Сенья больше не могла одна бороться со своим головным мозгом и просто поверила нейрохирургу. А нейрохирург поверил в ее знания.
На следующий день Сенья приехала в назначенное место. В июле в Петербурге было достаточно жарко. С высокой влажностью просто было невыносимо находиться на улице. Сенья скорее забежала в здание, где еще много помещений сдавалось в аренду.
– Привет, сейчас подпишем договор, – произнес Всеволод с порога.
Сенья огляделась. Она много раз представляла себя в науке. Ждала, что ее заметят. И вот ее заметили. Но в реальности научная жизнь выглядела иначе. Не зря Сенья писала книги. У нее была очень развита фантазия. Она могла нарисовать любую ситуацию на бумаге через слова. Ну, или на ноутбуке. Сенья прошлась по небольшому кабинету. Она ожидала увидеть тайную комнату алхимика. На столах должны были стоять разные баночки с цветными магическими снадобьями. Но это была самая обычная комната. Ничего таинственного в ней не было. Дверь, окно и стол. Даже стулья пока отсутствовали.
– Как отреагировали на твой личный проект на работе? – спросила Сенья.
– В Академии же все были против изучения сбн. Но и препятствовать не стали. Но и поддерживать тоже.
Сенья не была удивлена этому факту. Хорошо, что Всеволод все-таки смог добиться создания группы изучения по сбн.
– Тут ничего нет, – произнесла Сенья.
– Тут есть мы. Твой и мой мозг. Этого достаточно. Но перед Академией и научной системой все равно придется отвечать. Хоть это и моя группа изучения.
Всеволод достал из сумки бумаги. Сенья внимательно их прочитала. И не один раз. Она перечитывала и перечитывала, сидя на подоконнике. За окном резко потемнело.
– За это я и люблю Петербург. За непредсказуемость, – произнес Всеволод.
В Петербурге никогда не знаешь, что ждет тебя впереди. Ураганный ветер? Гроза? А может палящее солнце. Но самое любимое для Всеволода, это снег в мае.
Сенья, наконец, поставила свою подпись. И тут она увидела в руках Всеволода букет.
– Голубые гортензии?
– Да. В честь открытия проекта. И…
Но Всеволод не успел договорить. Ему кто-то позвонил. Всеволод вышел из кабинета. Сенья поняла, насколько внимательно он читал ее книги, где она и писала про любовь к единственным цветам. Сенья категорически не хотела всей это любовной истории. А может он и правда подарил цветы просто в знак открытия проекта? Ей нужно думать только о науке!
– Звонили из Академии. Некоторые сотрудники не верили, что я создам этот проект.
Всеволод чувствовал, будто его хотят отговорить от какой-то необратимой ошибки. Но он умел любую ошибку преобразовать в достижение.
– Не обращай внимания на окружающих. Нам с тобой пора на поиски, – произнес Всеволод.
– На поиски? – удивленно спросила Сенья.
Всеволод и Сенья уже сидели в машине. Всеволод внимательно смотрел на дорогу. Они отправились в старинную библиотеку.
– Я за новые технологии. Но так как мы все живем в прошлом, то и вопрос надо изучать с самых истоков. Никогда не знаешь, кто окажется прав. Если мы хотим сделать открытие, то должны найти всю историю болезни. Ведь эту историю начали не мы, – сказал Всеволод.
– А Томас Укиллис.
Всеволод кивнул. На лобовое стекло упало несколько капель дождя. Небо заполонили черные тучи. Всеволод остановил машину прямо перед библиотекой. Огромная лестница с массивными ступенями будто поднималась до самых туч. Сенья обожала дождь. В такое время она прибывала в состоянии умиротворения. В тишине собственных мыслей.
– Идем, – сказал Всеволод и отправился вверх по лестнице.
Ветер усиливался. Сенья скорее пошла за своим новым знакомым.
Искатели ответов уже были в нужном научном зале.
– Добрый день. Я ученый Всеволод, – обратился он к библиотекарю и показал свои документы.
Сенья тяжело вздохнула, ведь она не раз пыталась попасть именно в этот зал. Но у нее же нет научного образования. В этом зале хранилось огромное количество научных книг. А главное, тут собраны старинные медицинские статьи.
– Чем могу помочь? – спросил библиотекарь.
– Есть ли записи о синдроме беспокойных ног? – произнес Всеволод.
Библиотекарь приподнял одну бровь.
– Нет.
Он попытался понять смысл названия заболевания, который слышал впервые.
– Вы уверены? Ведь врач Томас Укиллис описал синдром в 17 веке, – с неким пренебрежением спросила Сенья.
– Работы Томаса Укиллиса находятся в библиотеке другой страны.
Сенья что-то пробубнила себе под нос и отошла от стола.
– Хорошо. Вы работаете здесь много лет, знаете каждый экземпляр книги.
Всеволод говорил, как обычно, со свойственным ему спокойствием.
– Может, попробуете поискать?
Библиотекарь тяжело вздохнул. Он явно не хотел работать.
– Хорошо. Но ничего не обещаю.
Сенья и Всеволод заняли один из столов. Они находились в огромном зале, где кроме них никого не было. На первый взгляд. Тут находился дух прошлого. На потолке был изображен путь одного из мифических героев. С дубовых книжных полок с вензелями на наших ученых смотрели самые старинные экземпляры книг. В этой библиотеке каждый человек перенесется на много веков назад. Сколько тайн хранили не только истории внутри книг, но и сами книги. Кто их читал? Как они тут оказались? Ощущение, что все книги говорили друг с другом. Делились своими чувствами. В них определенно была своя жизнь, неподвластная людям. Если Сенья увлекалась чем-то, то она погружалась в эту новую жизнь полностью. Она пылала тайной.
Библиотекарь принес нашей паре ученых очень потрепанную книгу. Она явно прожила не один век.
– В этой книге французского писателя собраны биографии выдающихся людей в сфере медицины и биологии. Есть упоминание о Томасе Укиллисе. Более конкретно по Вашему вопросу я не могу ничего найти.
Библиотекарь вернулся к своему столу и погрузился в какие-то мысли. Ему не было никакого дела до наших ученых.
Сенья ранее читала в интернете про Томаса Укиллиса. Британский врач описал в 17 веке симптомы сбн. Он отнес это состояние к приступам истерии. А далее для всех понятная ситуация. Будущее этих несчастных пациентов… Психиатрическая больница. Но больше никакой информации не было в интернете о Томасе Укиллисе относительно вопроса сбн. Сенья и Всеволод надеялись сами найти новые источники информации. Или создать их.
Сенья взяла книгу в руки.
– Она на латыни, – произнес Всеволод.
– Я знаю латынь, – сердито сказала Сенья.
– Ну, конечно, – с некой ухмылкой ответил Всеволод.
Сенья изучила оглавление.
– Вот, – сказала она и открыла нужную страницу.
Всеволод и Сенья внимательно читали статью. Биография Томаса Укиллиса была наполнена его достижениями в медицине. Одна строчка была посвящена сбн. Сенья перевернула страницу, дочитала текст и поняла, что биографии Томаса Укиллиса было отведено всего лишь две страницы. Далее уже начиналась история другого ученого.
– И это все? – удивленно спросила Сенья.
– Да. И снова только про приступ истерии.
– Что мы ищем? Мы даже не знаем!
– Мы сами должны создать ответ, а не найти. Нужно учиться терпению, Сенья.
Всеволод широко улыбнулся и продолжил внимательно читать биографию. Ему нравилось подшучивать над своей новой знакомой. Хотя он четко понимал, что терпению Сеньи стоило бы поучиться каждому.
От этих слов Сенья еще больше злилась. Она не может спать, а ее еще учат терпению! Но какая у него плавная и рассудительная речь! И какие у него сильные руки… В такие моменты она полностью забывала о своем здоровье… Внутри ее души за секунду вспыхивал огонь гнева. Ей хотелось снова и снова бежать прочь из библиотеки. Для нее это не просто поиск ответов для научной работы, а это ее сон! Всеволод уже обратил внимание на то, как у Сеньи менялся цвет глаз с зеленого на черный в период гнева. Он понимал, что этот проект огромная ответственность.
– Я не перестаю удивляться твоему упорству. Вносить в мир новое не всем под силу, – произнес Всеволод.
– У меня просто не было выбора. Нет, он был, конечно. Мучиться. Но я хочу жить! Ты единственный решился мне помочь.
Сенья отвернулась от книги. Она бросила взгляд на одно из окон. Небо стало еще темнее. Таким с каждым днем, с каждым годом и становилось состояние Сеньи. Мрачным. Но с огромным желанием найти ответы. И тут она вспомнила о своей внутренней силе. О своем желании идти вперед. Сколько она прожила неудач? Подумаешь, нет информации в какой-то библиотеке.
– Сенья, Сенья, – начал звать ее Всеволод и трясти за плечо.
Сенья тут же забыла про темное небо, когда взглянула вновь на книгу.
– Ты видишь? Нет страницы.
Всеволод листал книгу без остановки.
– Точнее, нет номера страницы, – медленно произнесла Сенья.
Сенья и Всеволод внимательно смотрели в книгу. В биографии Томаса Укиллиса после 121 страницы сразу шла 123, но без разрыва текста. Сенья и Всеволод сидели молча. Они боялись посмотреть друг на друга. Они оба сходили с ума или… Там действительно нет страницы 122.