Гонка в петле

– Ну, еду тогда. А девчонки-то красивые?

– Влад, для тебя будут лучшие, – голос Ираклия источал радушие и гостеприимство.

Влад уже не сомневался, он решил, что ему точно надо как следует расслабиться.

Клуб назывался «Сафари». Ираклий встретил гостя у входа.

– Здравствуй, Влад! – и они церемонно обнялись и приложились щеками друг к другу.

– Ираклий, а почему «Сафари»?

– У нас тут постоянно охота идет. Смотри, не стань жертвой, – рассмеялся Ираклий.

Они прошли в вип-зону и уселись на красные бархатные диваны.

– Что будешь пить, братуха? – спросил Ираклий, улыбаясь, как Джинн из восточной сказки.

– Был очень сложный день, брат. Сложный и нервный, – и Влад посмотрел в глаза этому улыбчивому Джинну.

– Я понял тебя, развеем, – сообразил тот мгновенно, и с ловкостью то ли фокусника, то ли волшебника, достал прямо из воздуха пакетик с кокаином.

И в этот самый момент в комнату вошли две девушки в коротких обтягивающих платьях.

Одна сразу уселась на колено к Ираклию, а вторая подошла к Владу.

– Я Дана. Можно, я присяду рядом с тобой?

– Можно, девочка, сегодня все можно… – устало ответил Влад.

Вечер постепенно набирал скорость, как локомотив, к которому прицепили сотню вагонов с углем, – сперва медленно, потом быстрей и быстрей, ритмичней и ритмичней, и вот уже по обеим сторонам мелькают фрагменты пейзажей и интерьеров, какие-то незапоминающиеся лица…

***

Миша провел три дня около финансовой академии, пытаясь познакомиться с теми, ктоизучал стенды с информацией о наступающих экзаменах, но все его попытки были тщетны. После ограбления что-то изменилось в нем. Он стал более закрытым и менее общительным, ему труднее стало сходиться с незнакомыми людьми. Михаил не сломался и не опустил руки, но былая легкость и беспечная уверенность в свою удачливость ушли, казалось, навсегда. Миша повзрослел, стал жестче смотреть на мир, а самому ему казалось, что это мир стал жестче, менеедружелюбным. За время частной практики он уже познакомился с конкурентами, и они, бывало подкидывали друг другу работу, от которой по каким-то причинам отказывались сами, и делали это за небольшую комиссию, а то и даром.

Денег на жизнь у Миши оставалось совсем мало, приближалось первое число – время платить за квартиру, и он начал обзванивать коллег.

– Вова, привет. Нет ничего срочного?

– Привет, Миш. Нет, сам без работы сейчас…

– Леха, здорово! Не подкинешь чего?

– Нет, Миша, голяк, сам тебя спросить хотел…

Пролистывая дальше телефон, Миша остановился на строчке с адресом: Ленинский проспект, 15. Подумав несколько секунд, он набрал номер.

– Алло, привет, – отозвался приятный женский голос на другом конце.

– Привет. А скажи, Вика сегодня работает?

– Да, работает. Что-нибудь передать? Когда ты приедешь?

– Я перезвоню, спасибо…

Ту ночь, когда он случайно попал в заведение, где работала Вика, он пытался стереть из памяти всеми силами. Конечно же, он обсудил происшедшее с тем, кто привел тогда заказчика. Но тот человек, услышав о случившемся, однозначно заявил: «Миш, я с Иваном связываться не буду и тебе не советую. Остался жив – и радуйся. Кто ж знал то, что так получится? Но начнешь под них копать, меня сразу забудь, я тебе серьезно говорю».

Миша так и поступил. Не было у него ни сил, ни смелости искать своих обидчиков, чтобы их реально наказать. Лучше вычеркнуть, вытеснить из памяти этот кошмар, оставив только урок из происшествия – не доверяться никому. Но Вику Миша забывать не хотел. Ярким пятном она вошла в его сознание и заняла там огромную территорию. В ту ночь у них даже не было секса, они просто разговаривали два часа. Он рассказал ей все, как было, а она, как могла, пыталась успокоить его. После часовой исповеди Вика даже попыталась отработать по-честному свои деньги, но Миша остановил ее. Он с жаром сказал ей, глядя в ее большие, глубокие глаза: «Я обязательно еще приеду к тебе, я обещаю. Но сегодня мне достаточно, что ты просто выслушала меня».

И он ушел, заплатив за два часа по прейскуранту. И ему действительно стало легче. Возможно, благодаря именно этой ночи в борделе, этому долгому задушевному разговору с проституткой, этому обмену живым человеческим теплом, Миша не озлобился и не опустился, а только разве повзрослел.

Конечно же, он не мог позволить себе посещать заведение часто – ему теперь это было не по карману, но, как только у него появились относительно свободные две сотни долларов, он приехал к ней.

Миша отличался от остальных клиентов, что Вика успела повидать, работая в сфере интимных услуг, – он не изображал из себя ни крутого мачо, ни богатого бизнесмена. Такие, как Миша, ей не встречались, а она успела повидать многих любителей любви за деньги.

Вика попала в дешевый бордель так же, как и почти все остальные проститутки. И так же, как у большинства ее коллег, работать именно дешевой проституткой в ее планы изначально не входило. Родом она была из Вязьмы и по достижении 18 лет решила покорить Москву. Она не строила иллюзий, что прямо на вокзале ее непременно встретит олигарх на белом «Мерседесе» и увезет на Рублевку. Но она реально была красива, и не попробовать себя в модельном бизнесе в Москве ей казалось ошибкой.

Приехав в столицу, она действительно довольно быстро устроилась в модельное агентство, которое занималось сдачей промо-девушек в аренду на различные светские мероприятия –выставки, распродажи, презентации. Правда, зарплата была небольшая, зато перспективы казались просто безграничными. Вика быстро подружилась с другими девчонками в агентстве.

Вскоре подружки сняли на троих квартиру – так веселей и, самое главное, значительно дешевле жить в дорогущей Москве. Но одна из подруг – Марина – вскоре получила предложение от элитного стриптиз-клуба и ушла из агентства. Они еще некоторое время продолжали жить вместе, но вскоре Марина от них съехала, сказав, что ее парень (а парню было 55 лет) снял ей квартиру в центре и хочет, чтобы она жила одна.

Прошло какое-то время. Дружить они не перестали и часто встречались в кафешках, болтали, и Марина в красках рассказывала о клубе и о том, какие деньги можно заработать там, в отличие от этого мелкого модельного агентства, где они раньше вместе работали. Да, она сразу сказала, что иногда приходится спать с клиентами, но не так уж и часто.

«Девки, если честно, за такие деньги, чем чаще, тем лучше», – по-простому, не обманывая подруг, говорила Марина. У нее как-то получалось говорить об этом легко и непринужденно, как о невинных шалостях и забавных приключениях. Она рассказала, что никто никого не заставляет, и охрана в клубе такая крутая, что они никого не боятся – ни бандитов, ни ментов, поэтому и спит Марина только с теми, с кем не против сама.

А еще она говорила, что нередко девчонок берут в любовницы реально богатые бизнесмены и даже потом с работы их навсегда забирают к себе на полное обеспечение. «А там и ребенка можно родить банкиру какому-нибудь, а, девки?» – смеялась Маринка.

И Вика решила тоже попробовать. Танцевать она умела, так как занималась хореографией с раннего детства. Ну, а настроить именно стрип-пластику – дело нескольких недель. По росту и остальным параметрам Вика однозначно входила в разряд девочек-люкс, других в клубы такого уровня не брали. И ее взяли.

Работа и впрямь оказалась не такой уж и страшной. Доход ее увеличился примерно в пять раз. Заниматься реальной проституцией, что ее поначалу смущало, приходилось действительно не часто, да и к этому она быстро привыкла. Клиенты были, в основном, людьми серьезными и очень обеспеченными. Всякого рода хамье охрана и правда отсекала.

Но случилось то, что она никак не могла предугадать. Однажды ночью, после очередного выступления, Вика обходила зал, собирая благодарность за танец. Посетители не жалели крупных купюр, все шло хорошо. И тут сидевший в одиночестве человек в дорогом костюме сказал ей приятным глубоким баритоном:

– Красавица, ты меня в себя влюбила, не против проводить меня в апартаменты?

Вике даже польстило его внимание, таким импозантным джентльменом он ей показался в тот момент.

– Может быть, я сейчас подойду, и мы немного посидим тут сначала?

– Что ж, я не против, – процедил мужчина, разглядывая ее в упор.

Вика ушла в гримёрку, надела шелковый пеньюар и вернулась к гостю. Естественно, она заказала один из самых дорогих коктейлей. Консумация была одним из обязательных пунктов ее работы, и попивая дорогой напиток, Вика весело щебетала с клиентом.

Мужчина нравился ей все сильнее – и внешне, и по разговору, и она не стала долго тянуть.

– Надолго ты меня в приват зовешь?

– Давай на пару часов, а там посмотрим.

Подошел менеджер, и посетитель оплатил два часа приватного общения с Викой и стоимость апартаментов.

После двух часов ничем не примечательного секса мужчина сказал: «Вика, я не хочу с тобой расставаться сегодня. Я еще целый день в Москве, поедем сейчас ко мне еще часа на три, а может, и на всю ночь – здесь у вас мне почему-то не очень комфортно».

Выезды были тоже вполне нормальной практикой. Тем более, что клиент уже, так сказать, опробован и оказался вполне приличным мужчиной. И Вика уехала с ним.

Они приехали на квартиру, немного посидели на диване, выпили белого вина. Мужчина вышел из комнаты и вернулся с пакетиком кокаина.

– Будешь, Вик? – спросил он, делая дорогу.

– Ну, если одну только…

Кокаин Вика попробовала еще в модельном агентстве. Один клиент, который заказал трех моделей на автомобильную выставку раздавать листовки, начинал так свое утро и щедро поделился с девочками. «Девчонки, а это вам, чтоб веселей работалось!» – и насыпал им по широкой дорожке. Тогда Вика не отказалась. И сейчас, когда мужчина сделал две дорожки и протянул Вике свернутую в трубочку пятитысячную купюру, Вика отказываться не стала. Через десять минут он сделал еще по дорожке, потом он пытался заняться с ней сексом, но у него долго не получалось. И вдруг, откуда ни возьмись, в квартиру вошли сотрудники полиции, человек пять. Мужчину сразу заковали в наручники и увели в неизвестном направлении, на нее же – голую – просто накинули одеяло и велели сидеть тихо. Вика плохо соображала, что вообще происходит – вино, кокаин, да и, вообще, к четырем ночи она уже очень устала. Потом вошел человек в штатском и представился майором Зиновьевым.

– Итак, девочка, меня зовут Алексей Геннадьевич Зиновьев, я майор полиции, – и он показал удостоверение.

– Можно мне одеться? – робко спросила Вика.

– Да, конечно, – и он, сложив руки на груди, отошел от кровати, но демонстративно не стал отворачиваться. Вика поняла, что отворачиваться он не будет, и оделась, стараясь не обращать на него внимания.

– Итак, продолжим. Кто ты, девочка? И как оказалась в компании злодея и преступника?

– Вика Смирнова, а злодея и преступника я первый раз в жизни вижу, – без запинки, как на уроке, проговорила Вика.

– Понятно. Ты не против, если мы произведем осмотр твоей сумочки?

– Не против.

И майор крикнул человеку в форме, который стоял в коридоре:

– Петя, давай понятых.

Зашли двое людей в гражданском – мужчина лет пятидесяти, и женщина немногим моложе – и встали посреди комнаты.

– Граждане понятые, сейчас мы произведем осмотр сумки этой девушки, как она представилась, Вики Смирновой.

Понятые посмотрели друг на друга и снова безо всякого выражения на лицах уставились на Вику.

– Виктория?.. – майор сделал паузу, ожидая, что Вика назовет свое отчество.

– Алексеевна, – ответила Вика.

– Виктория Алексеевна, в присутствии понятых вы подтверждаете, что это ваша сумка?

– Подтверждаю.

Первым делом он достал из сумки паспорт и прочитал вслух:

– Смирнова Виктория Алексеевна, 1995-го года рождения, уроженка города Вязьма. Все верно.

Потом он перевернул сумку, высыпал все содержимое на стол и среди расчесок, пудреницы и прочих женских атрибутов вдруг нашел и поднял высоко над столом прозрачный пакетик с белым порошком.

– Понятые, прошу подойти и зафиксировать. Пиши, лейтенант, – сказал он человеку в форме.

– В сумке, принадлежащей Смирновой Виктории Алексеевне, обнаружен пакет с порошкообразным веществом белого цвета.

Майор посмотрел на Вику в упор наглым, не по-доброму насмешливым взглядом.

– Виктория Алексеевна, вы можете объяснить, что это за вещество?

– Это не мое, – невнятно пробормотала Вика.

– Ну, это понятно, – уверенно сказал Майор.

Дальше они дописали протокол осмотра, понятые расписались, и майор сказал, потирая руки:

– Ну, что Вика, поехали.

– Куда? – не понимая, спросила она.

– В отдел. Да не переживай, сейчас в КПЗ никого, и ремонт недавно сделали, так что клопов нет. А утром эксперт заключение даст по порошку, и домой поедешь, если там сахар или соль.

– А если не сахар?

– Тогда, девочка, ты не домой поедешь. А за хранение до десяти лет.

– Но это же не мое, – начала плакать Вика, – это тот злодей мне подложил, вам его надо обыскать!

– Обязательно, и его тоже. Поехали, пока наручники не надел на тебя, – спокойно сказал Майор.

По дороге в отделение Вику завезли в дежурный кабинет наркодиспансера и заставили сдать анализы. А потом, как и обещал майор, – в свежеокрашенную камеру предварительного заключения.

Вика была, как в тумане. Телефон у нее забрали. Дежурный лишь грубо сказал: «Сиди тихо, а то все отделение у меня мыть будешь».

Вика постаралась уснуть, но у нее никак не получалось. Она лежала и думала о том, что как же так, как же она попала на ровном месте? Вдруг стало совсем непонятно, что теперь будет и что вообще надо делать. В Москве ей совсем некуда было позвонить и не к кому обратиться за помощью. Вика даже не догадывалась, что все произошедшее было постановкой, спектаклем, который разыграли лишь с одной целью – заманить ее в ловушку.

Дело в том, что майор милиции Зиновьев, заместитель начальника районного ОВД, по совместительству со службой имел свой бизнес – недорогой бордель у себя на районе. Набрать дешевых шлюх по объявлению было бы легко, но Зиновьеву хотелось, чтобы в его заведении работали девочки класса люкс, а такие задешево не продаются. Майор пошел по пути наименьшего сопротивления. Раз не хотите у меня работать, то заставим. Связываться с хозяевами ночных элитных клубов он не хотел, а вот сделать элитным девочкам такое предложение, от которого они сами не смогут отказаться, – это запросто. И таким методом шантажа и запугивания он набрал штат из моделей элитного уровня, оставляя в своем заведении ценовую политику, доступную бюджетному потребителю.

Около одиннадцати утра дежурный открыл дверь КПЗ.

– Смирнова, к следователю, – скомандовал сержант.

В кабинете сидел майор, перед ним на столе лежала тоненькая папка с какими-то бумагами.

– Доброе утро, Виктория Алексеевна!

– Здравствуйте, – поздоровалась Вика растерянно.

– Присаживайтесь, – майор указал на стул. – Виктория Алексеевна, у меня для вас две новости, к сожалению, обе нехорошие.

Майор сделал значительную паузу.

– Первая: в вашей сумке обнаружен кокаин в количестве пяти граммов. Вторая: вчерашние анализы также показали употребление кокаина. Вот документы, ознакомьтесь. Вы употребляли кокаин вчера вечером?

– Да, тот мужчина мне давал … – тихо ответила Вика.

– Ну вот, видите, все бы ничего, но пять грамм – это очень много, Виктория Алексеевна.

– Это не мой, я вообще не покупала даже ни разу! – почти закричала Вика.

– Успокойся! – грубо сказал майор. – Я такие басни на дню по пять раз слышу. Не мое, ни разу… Хранение в крупных размерах! Все, приехала, весело пожила, потусовалась, теперь посидишь. Варежки для страны шить будешь, – майор вдруг криво улыбнулся, как будто представил Вику за шитьем варежек.

Вика расплакалась. Всхлипывая и задыхаясь, она пыталась что-то сказать, но голос ее не слушался. Майор медленно встал, подошел и сильно ударил ее по лицу ладонью.

– Слушай меня, сучка! Меня на слезы не возьмешь. Ты поняла меня или еще раз объяснить?

– Поняла, – размазывая слезы по щекам, сказала Вика.

– Хорошая ты девчонка, Вика, сразу видно, не конченая наркоманка, а таких я много повидал. Я ведь помочь тебе хочу.

Вика посмотрела в лицо майору, в ее глазах появилась надежда. Майор изобразил участие на своем одутловатом лице с маленькими хищными глазками.

– Где ты работаешь?

– Я танцовщица.

– Понятно. А скажи, клиенту ты, типа, интим-услуги оказывала? Только честно, Вика.

– Да, так и было. Приехали, он кокс достал… Я редко, но вчера устала как-то, вот и… А он, наверное, когда увидел, что ваши бегут, в сумку мне кинул, – с наивностью пятиклассницы оправдывалась Вика.

– Давай так с тобой договоримся – если ты хочешь, чтоб я тебе помог, не говори больше, что тебе там что-то подкинули, а ты не знала. Понятые все видели, все зафиксировано, еще и анализы… Все остальное не так важно, поняла?

– Поняла. А как вы мне можете помочь? Денег у меня совсем мало, а в долг не даст никто.

– Нет, Вик, денег мне не надо, успокойся. Я помочь могу тебе только в одном случае – если ты согласишься, чтобы я порекомендовал тебя в одно из заведений поработать.

– Какое заведение?

– Хорошее, почти такое же, как-то, где ты сейчас работаешь, только танцевать не надо. Или сама выбирай – как говорится, в суде сама будешь доказывать, твой кокаин или нет. Адвоката государство бесплатно даст, если надо, – и майор широко улыбнулся.

– То есть бордель? Я правильно поняла?

– Вот я сразу сказал, что ты не глупая. Решай, и папка эта отправится далеко-далеко в сейф, и как-нибудь на день рождения я тебе ее подарю. Обещаю.

Надежда в глазах Вики сменилась выражением тоски.

– Как будто у меня есть выбор, – обреченно сказала она.

– Молодец, – похвалил ее майор.

Потом он подошел вплотную к девушке. Вика дрожала, ее бил озноб. Майор расстегнул молнию на брюках.

– А теперь докажи мне, что я не ошибся в тебе. Покажи, что ты умеешь.

***

Работа в борделе отличалась от элитного клуба кардинально. Во-первых, в клубе она всё-таки не чувствовала себя дешевой шлюхой. Нет, она не обманывала себя, успокаивая какими-то фальшивыми ценностями. Но все же, там она трахалась по собственной воле с достойными мужиками – холеными, с хорошими манерами. Здесь тоже, правда, была возможность отказаться от какого-нибудь несимпатичного во всех отношениях клиента, но часто этого делать было нельзя – начинали недвусмысленно намекать, что к любому клиенту можно и нужно найти подход. Охрана в заведении была, но она создавала только видимость защиты. Конечно, с малолетними гопниками, которые заваливались ночью пьяные, охранники справлялись, но с серьезными бандитами они предпочитали не связываться. Покровительствующие менты тоже не лезли в административную часть работы публичного дома, и несчастные случаи с ночными феями время от времени происходили. Бывало, они просто не возвращались с заказов, пропадая без вести, а бывало, оказывались в больнице. Одна подружка Вики выпала из окна многоэтажки и разбилась насмерть. Управляющий борделем лишь успокаивал коллектив пустыми словами типа – «мы разберемся, мы накажем», но чем там все заканчивалось, оставалось неизвестным – перед проститутками никто не отчитывался.

Принимая в бордель очередную «сотрудницу», майор Зиновьев говорил каждый раз примерно одно: «Я помог тебе, но это наша тайна. Если кто-то узнает, даже из тех, с кем ты будешь работать, как ты сюда попала, то на этом наша дружба закончится, и больше тебе никто не поможет». И каждая думала, что в такой переплет попала только она, и хранила эту тайну.

Не обошла стороной форс-мажорная ситуация и Вику. Она даже не брала в расчет и не жаловалась, когда, приезжая на заказ, убеждалась в том, что приехала на мальчишник из десяти человек. Все это было терпимо, и она поняла, что это тоже часть ее работы. Но однажды поступил вызов от клиента, номер которого числился в базе данных как адекватный, и он заказал Вику. Она приехала к нему в большой частный дом, и поначалу все шло совсем не плохо. Они выпили бутылку мартини, поговорили ни о чем, и когда дело дошло до секса, клиент вдруг сказал:

– На сайте написано, что предоставляешь услуги рабыни.

– Имитация легкого подчинения, не более того, – игриво, но довольно твердо сказала Вика.

– Тогда на колени, тварь, – сказал клиент, начиная входить во вкус ролевой игры.

Вика подчинилась, встала на колени и, опустив глаза, произнесла:

– Да, сегодня я ваша тварь, Господин.

Но, по-видимому, клиента не устраивала имитация подчинения. Он включил телевизор, вставил диск в плеер, и на экране появилось жесткое БДСМ-видео. Потом он достал наручники и подозвал Вику, указывая на черную кованую решетку у изголовья кровати. Вика заколебалась, но он успокоил ее.

– Это только игра, Вика, только игра.

И она подчинилась, легла на спину и подняла руки над головой. Наручники щелкнули на запястьях, и руки оказались пристегнуты к решетке хоть и тонкой, но прочной цепью, которая соединила наручники с изголовьем кровати.

– А вот теперь ты действительно моя. Моя, моя… – возбужденно зашептал, даже, скорее, зашипел клиент.

На экране в этот момент в тело актрисы садистского ролика воткнули одновременно две бутылки. Она кричала и сопротивлялась, но ей лишь заткнули рот членом и продолжали вгонять бутылки все глубже и глубже.

– А ты так можешь, сука? – зловеще произнес клиент и взял пустую бутылку от мартини.

Вика поняла, что одной имитацией он вряд ли останется доволен и попыталась остановить его.

– Нет, я этим не занимаюсь, сними наручники, хватит, – Вика старалась говорить спокойным голосом, чтобы не спровоцировать агрессию.

– Что ты сказала, тварь?! – и распаленный садист выдернул ремень из своих брюк.

Он начал бить ее ремнем сначала по ногам, потом по груди, пару раз даже по лицу. Вика кричала от боли и страха, она просила его остановиться, но того это только еще больше заводило. Потом он все же взял бутылку и с силой раздвинул ей ноги. Вика отчаянно пыталась сопротивляться, но ей так сдавили горло, что она начала задыхаться. В глазах потемнело от недостатка кислорода и от боли внизу живота. Впоследствии она не могла вспомнить, сколько это продолжалось. Мужчина проделывал с ней все то, что показывали на экране, и Вике, можно считать, повезло, что он не приготовил еще и стальных крюков, на которые за спину подвесили актрису в конце шоу.

Когда все закончилось, садист отстегнул наручники, положил на стол бонусные триста долларов и сказал, глядя на нее пустыми глазами: «Ну, все, иди, ты хорошо поработала».

Собрав остатки сил, она встала с кровати. На простыни осталось огромное кровавое пятно. Кое-как собрав свои вещи, она добралась до ванны. Шея была синяя от его пальцев, на всем теле сечки и синяки от ремня, между ногами сочилась кровь. Медленно собравшись, она вышла на улицу, дошла до дороги и упала, потеряв сознание.

Очнулась Вика в больнице. Случайный водитель, увидев на обочине тело девушки, остановился, погрузил ее в машину и отвез в ближайшую клинику. Естественно, он сразу позвонил в полицию, рассказав, где ее нашел. Когда Вика пришла в себя, рядом была медсестра, которая меняла лекарство в ее капельнице.

– Где я? – спросила Вика слабым голосом.

– В больнице, девочка, в больнице.

– Что со мной?

– Сейчас врач придет и все расскажет.

Врач пришел через несколько минут.

– Вика, мы нашли только паспорт и телефон, но телефон запаролен, и найти маму или еще кого-нибудь из близких мы не смогли, так что пока никто не знает, что ты у нас. Но полиция уже приходила, они ждут, когда ты очнешься, чтобы узнать, что случилось.

– Что со мной?

– Не считая побоев, у тебя множественные разрывы тканей влагалища. Ты помнишь, что случилось, и где это было?

– Нет, – опустив глаза, сказала Вика.

– Ну, ладно, отдыхай. Мы все сделали, скоро тебе станет лучше. А завтра придет следователь, там уже сами и решайте.

– Доктор, а я смогу?.. – Вика не смогла договорить, ком сдавил горло.

– Все нормально, я же сказал, мы все сделали – улыбнулся доктор, – ты полностью поправишься. Полностью. Все будет хорошо.

И Вика снова отключилась.

Утром пришел следователь, и это был никто иной, как майор Зиновьев.

– Говори, как есть, Вика, – сухо сказал он.

– Да что говорить, сами видите – клиент «садомазо» насмотрелся и с катушек съехал, – Вика отвернулась к стене и беззвучно зарыдала.

– Давай поступим так, его я накажу – я тебе обещаю, но сейчас мы напишем, что ты ничего не помнишь. Хорошо?

– Накажете? – Вика смотрела на майора с нескрываемым презрением.

– Ну, если всех наших девочек такие уроды будут в больницу отправлять… Накажем, и больше ты его не увидишь никогда, обещаю. Тебе лучше забыть обо всем этом.