S-T-I-K-S. Пройти через туман IV

Я посмотрел на водилу. Крепкий, невысокий, чернявый, в майке-тельняшке, на плече татуировка с парашютом.

– Угу…

– Так чего ты переживаешь так? – усмехнулся я, – За то, что пистолетом пугали – извини. Сам понимать должен, добрым словом и пистолетом быстрей результат появится, чем просто добрым словом. Тебе мы ничего не сделаем. Машиной только воспользуемся.

– Распереживаешься, пожалуй, когда в нос пушкой тыкают! – недовольно хмыкнул он, – Утром выехал, а дороги нет. Верней есть, но не та, что вчера была! Зачем вам моя машина?

– Раненых нужно срочно вывезти… Как завести?

– Раненых? – охренел водила, – Дай я сам!

Оживившийся мужик перебрался на место за баранкой.

– Показывай, куда ехать надо.

И мы, наконец, поехали. Вождь собрал автоматы и задремал. Явно не был он никаким репортёром, как заявлял. Потому как заснул почти моментально, но, словно старый кот, контролировал окружающую обстановку, просыпаясь при любом непонятном звуке.

С водителем мы познакомились. Звали его Филипп.

Фил, как обычно, проснулся утром и поехал на своём рефрижераторе собирать по рыбным хозяйствам улов со всего острова Кадьяк. Маршрут привычный, знакомый, как свои пять пальцев. Тумана он не видел, но слышал какие-то раскаты грома. Однако в его тягаче «Зубр», производства Минского Автомобильного Завода, никакие бури не страшны, так что это его нисколько не обеспокоило.

Что интересно, в этой реальности Аляска не была продана Российской Империей, и сейчас остров Кадьяк являлся территорией Союза Советских Социалистических Республик. Естественно, что никаких «Зубров» в моей реальности не было, как и Советской Республики Аляска, поэтому выслушал я Фила с академическим интересом.

В свою очередь он осторожно расспросил меня о том, что происходит, и почему я такой урод. Мои ответы ему не понравились, но, когда пара глотков живуна сняли головную боль и дурноту, вроде успокоился, но всё равно до конца мне не поверил. Увы…

Фил, несмотря на принятую дозу живуна, на глазах начинал заговариваться. Голос водителя всё сильней грубел, словно тот подхватил простуду. Движения его постепенно начинали становиться всё более и более несогласованными и нескоординированными. Он раздражался на каждую мелочь, внимательность напротив уменьшалась. Водила то дело уходил в себя. Всё это были первые ласточки общих признаков заражения. В таком состоянии он может проходить от нескольких минут до недели, но итог будет один – человек переродится кровожадной тварью, желающей только тёплого свежего мяса других людей. Последние часы жизни Фила в облике разумного существа истекают. Если конечно не случится чудо, и у нас не появится белая жемчужина. Это средство способно сделать потенциального заражённого иммунным, но откуда… ? Откуда нам здесь взять полулегендарную белку, добываемую из редкой и опасной твари, даже имя которой под запретом? Правильно. Неоткуда нам её взять, а потому славный парень Фил рано или поздно заурчит. Как и остальные девяносто процентов перенёсшихся в Улей людей.

– Эй? – прикрикнул водитель.

Я понял, что он мне:

– Чё?

– «Чё» – по-китайски «попа», – усмехнулся он, – Дорога закончилась… Заблудились? Куда дальше, спрашиваю?

– Прямо, Фил, – ответил я, – Держись направления.

– По бездорожью?

– Ага…

Он пожал плечами и съехал с грунтовки. Электротягач «Зубр» уверенно тянул на низких оборотах в условиях полного отсутствия дороги. Увы, с Филом ничего не вышло, так, может, хоть детище мрачного белорусского гения, которым он управляет, нам службу сослужит…

На обратном пути не встретилось ни одного заражённого. Это было и хорошо – мы не отвлекались от обратного пути к нашим, и плохо – запас споранов не пополнялся.

Ближе к обеду мы увидели «наших». Зрелище было откровенно жалким. Два десятка тяжело раненых брели, ни на что не надеясь, в указанном мной направлении. Их количество изрядно сократилось. Вместо двух с небольшим десятков я насчитал всего девятнадцать.

Рефрижератор, прицепленный к «Зубру» и оказавшийся пустым, выключили и помогли погрузиться в него измученным раненым. Однако обратный путь прошёл уже без компании Фила.

Пока мы с Вождём грузили раненых, со стороны кабины прозвучало первое, пока ещё неуверенное, но отлично знакомое любому иммунному в улье захлёбывающееся урчание, исполненное словно бы на вдохе. Я выругался и с шелестом вытащил нож. Мой жест остановил Вождь.

– Не надо, – покачал он головой, – Я сам его исполню…

Я благодарно кивнул и влил живун в пересохшие губы раненому чернокожему американскому мужичку.

Спустя двадцать минут «Зубр» уже вёз нас назад в Алюриик.