Th. Цепь распада проходит через несколько дочерних изотопов, в конце концов завершаясь стабильным свинцом. Для датировки чаще всего используют изотопы
U и
Th. Торий, в отличие от урана, не растворяется в воде, благодаря чему, после того как уран попадет в кость или зуб, там начинает накапливаться торий; чем больше
Th, тем старше образец. Датируя с помощью этого метода кость или зуб, мы на самом деле определяем время, прошедшее с тех пор, как уран попал в вещество. Конечно, это могло произойти спустя долгое время после того, как предмет угодил в среду, где впоследствии его обнаружили археологи; по этой причине о результатах датирования по урановым сериям обычно говорят как о «минимальном возрасте». Одно из допущений этого метода состоит в том, что образец являет собой «закрытую систему», т. е. уран не мог попасть в датируемое вещество или выйти из него после того, как произошло первоначальное поглощение урана. Чтобы проверить, так ли это на самом деле, используют различные технологии. При датировании сталагмитов или сталактитов (или спелеотемов) система обычно оказывается закрытой, но, если дело касается костей или зубов, в этом нельзя быть уверенным.]. Однако фрагментарность черепа заставляет нас с осторожностью относиться к выводу о его принадлежности к Homo sapiens. Остается надеяться, что дальнейшие археологические исследования позволят прояснить этот вопрос. Чрезвычайно интересно также, что рядом с Апидима 1 обнаружился еще один череп, Апидима 2, который, по мнению исследователей, морфологически соответствует неандертальским черепам. При этом он несколько «моложе» – ему чуть больше 170 000 лет. Из этого может следовать, что в регионе, пусть и в разное время, обретались популяции людей двух различных видов.
Свидетельство присутствия за пределами Африки очень ранних Homo sapiens было получено при раскопках еще одного археологического участка в Израиле, пещеры Мислия[30 - Hershkovitz, I. et al. 2018. The Earliest Modern Humans Outside Africa. Science 359: 456–9.]. Пещеры горы Кармель, изобилующие значительными скоплениями окаменелостей, уже не один десяток лет являются объектом пристального внимания археологов. В 2002 г. в Мислии нашли челюсть с зубами. С помощью различных методов датировки возраст образца установили в интервале от 177 000 до 194 000 лет, что опять-таки существенно раньше двух часто указываемых дат экспансии человечества в Евразию.
Полученные данные позволяют предположить, что Homo sapiens мигрировали из Африки по меньшей мере дважды – между 60 000 и более чем 160 000 лет назад. Вполне возможно, что имели место и другие миграции, но так ли это на самом деле, предстоит узнать будущим археологам. Новые раскопки в неисследованных ранее регионах, к примеру на Аравийском полуострове, уже начинают приносить поразительные результаты.
Похоже, что исход «современных» людей из Африки совершался по двум маршрутам. Первый проходил через Синайский полуостров. Преодолев Синай, можно за несколько дней пешком добраться до Леванта – области, охватывающей современные Палестину, Ливан, Иорданию, Сирию и Израиль. Хотя Левант и считается частью Азии, с точки зрения биогеографии он является продолжением северной Африки. Не следует забывать, что еще относительно недавно эти места воспринимали как прародину для очень многих африканских и арабо-африканских животных. Исследовательский проект, в котором я принимал участие, выявил в израильских пещерах свидетельства обитания гиены, леопарда, льва, верблюда, зебры и газели. Так что, пожалуй, нет ничего удивительного в том, что в этом регионе мы находим следы жизни древнейших «современных» людей: если за пределы региона могли переселяться животные, то и людям это было под силу. Я часто отмечал, что хорошим индикатором обитания людей в некоем месте является присутствие в этом месте добычи; люди склонны селиться там, где можно добыть дичь, – либо выслеживая ее, либо устраивая засады на звериных тропах.
В последние годы вниманием ученых завладел второй путь из Африки – через Баб-эль-Мандебский пролив, ограничивающий Аравийский полуостров с юга[7 - Пролив, разделяющий современные государства Джибути в Африке и Йемен на Аравийском полуострове.]. В те времена, когда уровень моря понижался, ширина пролива уменьшалась до 5–15 км, что позволяло без особого труда переправиться через него. Люди, хорошо видевшие противоположный берег пролива, должны были понимать, что совсем неподалеку простираются новые земли. Недавние исследования в Аравии показали, что, хотя мы и привыкли воспринимать этот регион как засушливую пустыню, за последние 150 000 лет он не раз зеленел, меняясь в соответствии с климатическими циклами; когда влияние муссонов распространялось на север, там появлялись реки и озера[31 - Petraglia, M. D., Breeze, P. S. and Groucutt, H. S. 2019. Blue Arabia, Green Arabia: Examining Human Colonisation and Dispersal Models. In N. Rasul and I. Stewart (eds.), Geological Setting, Palaeoenvironment and Archaeology of the Red Sea, Cham: Springer, pp. 675–83.]. Спутниковые фотографии позволили нам обнаружить многочисленные долины древних рек и палеоозёра, разбросанные по всему Аравийскому полуострову[32 - Drake, N. A. et al. 2011. Ancient Watercourses and Biogeography of the Sahara Explain the Peopling of the Desert. Proceedings of the National Academy of Sciences 108(2): 458–62.]. Эти данные подтвердились наземными исследованиями и раскопками. Так что, судя по всему, и людям, и животным в те древние времена было не очень трудно перекочевывать через эти места. Примерно то же самое можно сказать и о великой пустыне Сахара. Наличие нильских крокодилов в оазисах пустыни и центральноафриканских растений и рыб на крайнем севере Африки говорит о том, что в прошлом, за счет более влажного климата, эта территория была вполне пригодна для передвижения животных и людей. Археологи нашли в этих безжизненных, выжженных солнцем песках кости гиппопотамов, жирафов, слонов, лягушек и львов. Наскальные рисунки, обнаруженные на голоценовых стоянках на севере Африки, служат дополнительным свидетельством того, что еще не так давно климат в Северной Африке был куда более влажным, чем сейчас. В частности, изображения животных на одной из стоянок указывают на то, что неподалеку от нее имелись не сохранившиеся до наших дней водные источники. Древние художники словно сообщают нам в посланиях о том, насколько иной была в то время жизнь в этих местах.
Археологические исследования последних лет показывают, что люди появились на Аравийском полуострове еще 85 000 лет назад, то есть гораздо раньше, чем утверждала ортодоксальная теория исхода из Африки (50 000–60 000 лет назад)[33 - Groucutt, H. S. et al. 2018. Homo sapiens in Arabia by 85,000 Years Ago. Nature Ecology and Evolution 2: 800–809.]. Баб-эль-Мандебский пролив мог быть той границей, перейдя которую люди попали на Аравийский полуостров, пересекли его и двинулись дальше, в Западную и восточную Евразию.
Но как же понять, который из двух возможных путей – через Синайский полуостров или через Баб-эль-Мандебский пролив – выбрали наши предки? За последние пару десятков лет климатология существенно продвинулась вперед, не в последнюю очередь благодаря трудам ученых, которые занимались реконструкцией мирового климата прошлых лет, чтобы понять, каким может быть климат Земли в будущем. В настоящее время для такой реконструкции все шире используются модели общей циркуляции (МОЦ) – математическая методика, предназначенная для объяснения климатической системы Земли. Ориентируясь на одну из важнейших характеристик климата – количество осадков, исследователи выявили оптимальное «окно» для исхода из Африки. Группы охотников-собирателей не смогли бы приспособиться к окружающей среде при количестве осадков меньше 90 мм в год – в таких условиях они просто не выжили бы. Реконструкции климата показывают, что маршрутом через Синайский полуостров можно было воспользоваться в период между 200 000 и 250 000 лет назад, а затем еще раз, около 130 000 лет назад, поскольку, согласно моделям, количество осадков было выше 90 мм. При этом Баб-эль-Мандебский пролив за последние 300 000 лет можно было пересекать на протяжении гораздо более длительного периода времени, начавшегося 65 000 лет назад и продолжавшегося более 30 000 лет[34 - Beyer, R. M. et al. 2020. Windows Out of Africa: A 300,000-Year Chronology of Climatically Plausible Human Contact with Eurasia. bioRxiv, препринт опубликован в интернете 14 января 2020 г.; http://dx.doi.org/10.1101/2020.01.12.901694 (http://dx.doi.org/10.1101/2020.01.12.901694).]. Мне кажется, что если верить доказательствам климатологов, то, по всей видимости, использовались оба пути, но в разное время.
Но если люди той эпохи могли покидать свою прародину в столь давние времена (а находки в греческой пещере Апидима, израильской пещере Мислия и ряде других позволяют предположить, что могли), то что же случилось с первопроходцами потом? Доводилось ли «современным» людям, покидавшим Африку позднее, встречаться с себе подобными, которые уже много тысяч лет обживали сопредельный континент?
Вероятнее, что попытки экспансии со стороны этих «пионеров» в большинстве случаев закончились неудачей, о чем говорят, например, израильские находки, описанные выше; похоже, что частично это подтверждается и изысканиями генетиков. Широкомасштабные генетические исследования с использованием последовательностей ядерной ДНК живущих ныне людей показывают, что у нас прослеживается гораздо более заметная связь с диаспорой 50 000–60 000-летней давности, нежели с более древней, отдаленной от нас на 120 000–130 000 лет. Это может быть обусловлено малым вкладом первопроходцев в генетический набор человеческих популяций более поздних времен[35 - Mallick, S. et al. 2016. The Simons Genome Diversity Project: 300 Genomes from 142 Diverse Populations. Nature 538: 201–6.]. Впрочем, две исследовательские группы все же обнаружили намеки на присутствие незначительного (~ 2 %) генетического вклада, который, судя по ряду признаков, оставили в геноме нынешних папуасов представители более древних «современных» людей[8 - Эти исследователи называют данных представителей «вымершими выходцами из Африки» (xOoA – extinct Out of Africa) – в противовес простым «выходцам из Африки» (OoA).][36 - Там же; Pagani, L. et al. 2016. Genomic Analyses Inform on Migration Events During the Peopling of Eurasia. Nature 538: 238–42.]. Кроме того, определенная связь с геномом «современных» людей была выявлена в ДНК неандертальцев из Денисовой пещеры. Исследователи доказали, что некоторые сегменты ДНК так называемого алтайского неандертальца («Денисова 5») восходят к «современному» человеку, который стоит ближе к сегодняшним африканцам. Эта генетическая интрогрессия случилась приблизительно 100 000 лет назад[9 - Поскольку проксимальная фаланга стопы неандертальской женщины (находка «Денисова 5»), для которой было выполнено полногеномное секвенирование, сегодня датируется временем примерно 120 000 лет назад, есть основания думать, что гибридизация Homo sapiens и неандертальцев произошла не 100 000 лет назад, а раньше. Кроме того, за 4500±2100 лет до появления на свет этой представительницы алтайских неандертальцев случился перенос генов денисовцев к ее предкам (Peter, 2020). Это косвенно свидетельствует в пользу того, что предки эти уже достигли Азии. – Прим. науч. ред.][37 - Kuhlwilm, M. et al. 2016. Ancient Gene Flow from Early Modern Humans into Eastern Neanderthals. Nature 530: 429–33.]. Возможно, что произошла она на Ближнем Востоке, где уже обнаружены свидетельства пребывания ранних Homo sapiens, или же ее могли осуществить люди, переселившиеся в восточные районы Евразии. Пока что мы не можем ни подтвердить, ни опровергнуть хотя бы одну из версий. Группы, которым удалось добраться до таких мест, как Апидима, могли попросту вымереть и не оставить никаких заметных следов своего существования, за исключением крохотных фрагментов ДНК, которые запрятаны глубоко в наших генах и в настоящее время не доступны никаким иным средствам обнаружения, кроме мощных статистических методов.
Что же заставило людей отправиться за пределы Африки? Для этого могло быть несколько взаимосвязанных причин, о части из которых мы можем лишь догадываться, поскольку они вращаются вокруг человеческой мотивации, желаний и действий, которые мы никогда не сумеем доподлинно выяснить или восстановить. Я подозреваю, что одним из факторов могла стать величина популяции. В тропиках группы охотников-собирателей многочисленнее, чем в областях с более умеренным климатом. По мере увеличения численности групп возрастает и вероятность обособления от них отдельных подгрупп[38 - Grove, M., Pearce, E. and Dunbar, R. I. 2012. Fission-Fusion and the Evolution of Hominin Social Systems. Journal of Human Evolution 62(2): 191–200.]. Для выживания требуется все большая территория, и как раз это могло спровоцировать экспансию. Вероятно, свою роль также сыграли изменения климата и обычай людей следовать за мигрирующей дичью. Когда климат становился более влажным, человека начинали привлекать области, ранее малопригодные для жизни, а при обратных изменениях обжитые земли делались жарче, высыхали, и людям становилось куда труднее находиться там. Все это могло стимулировать в человеческих группах тягу к перемене мест. В такие периоды неустойчивых климатических условий популяции вполне могли дробиться. Перемены климата служили постоянным фоном для раннего периода истории человечества.
Людям, покидавшим Африку, по каким бы причинам это ни происходило, предстояло приспособиться ко множеству новых условий окружающей среды: резким холодам ледникового периода, пустынным и полупустынным ландшафтам Центральной Азии, более теплому и избыточно влажному климату тропических дождевых лесов – и, в довершение всего, преодолеть самый труднопреодолимый из барьеров – открытое море. Поскольку раскопки преимущественно проводились в умеренной зоне Евразии, нам немало известно о том, как первобытные люди обживались в более холодном климате. Но лишь сравнительно недавно археологи приступили к исследованиям в густых тропических дождевых лесах, которые людям необходимо было пересекать, чтобы добраться до таких мест, как Австралия. В процессе миграции им неизбежно приходилось сталкиваться с новыми опасностями, угрожавшими самому существованию их популяции, и вырабатывать новые способы приспосабливания к непривычной обстановке.
В 2003 г. я в составе экспедиции, возглавляемой Греймом Баркером из Кембриджского университета, работал в Великой пещере Ниах, скрытой в дождевых лесах острова Борнео (Малайзия). Археологическая стоянка Ниах расположена близ входа в обширную пещерную систему, пронизывающую известняковый массив Гунунг Субис, который находится примерно в 15 км от современного побережья Южно-Китайского моря. В 1950-х гг. ее открыл блистательный Том Харрисон, который вместе со своей женой Барбарой проводил там раскопки в 1950–1960-х гг.
Том Харрисон поистине является живым воплощением знаменитого героя-археолога Индианы Джонса. Во время Второй мировой войны, в которой наряду с Великобританией участвовали страны Содружества, он в тылу врага осуществлял координацию действий даяков – охотников за головами, вооруженных отравленными дротиками и духовыми трубками против японских оккупационных сил. В ходе этих партизанских действий было убито и взято в плен более 1500 вражеских солдат. В мирное время он стал куратором Саравакского музея в Кучинге и первым развернул работу по спасению орангутанов и находившихся под угрозой исчезновения черепах[39 - Его биограф Джудит Хейманн озаглавила свою книгу так: The Most Offending Soul Alive: Tom Harrisson and His Remarkable Life (Самая беспокойная душа из всех: Том Харрисон и его замечательная жизнь. – Прим. пер.); название говорит само за себя.].
В феврале 1958 г. Харрисоны совершили самое знаменитое из своих открытий – обнаружили череп анатомически современного человека, известный как «глубокий череп». Я занимался датировкой черепа и содержимого культурного слоя, который был извлечен в ходе раскопок. Выяснилось, что возраст «глубокого черепа» составляет 42 000–44 000 лет, и, таким образом, он является одним из древнейших останков Homo sapiens, обнаруженных за пределами Африки. Другая группа экспедиции стремилась выяснить, каким образом эти люди сумели успешно колонизировать биом дождевого леса. Как им удалось выжить и приспособиться к окружающей среде? Микроскопические частицы древесного угля, пыльцы и крахмала, извлеченные из отложений в пещере, позволили установить, что трудности, с которыми приходилось справляться группам первопроходцев, не ограничивались условиями влажных тропических низинных лесов; они сталкивались и с целым рядом других физико-географических факторов. В частности, находки говорят о наличии в этих местах горных лесов, саванн и степей. Судя по всему, доисторические колонисты всерьез приложили руку к расчистке леса и контролю за его распространением с помощью огня[40 - Группа исследователей, изучавшая Ниах, установила, что наличие пыльцы растений рода Justicia очень часто совпадает с присутствием в джунглях лесных фаз. В наши дни растения Justicia всегда первыми захватывают выгоревшие места в Национальном парке Ниах, из чего следует, что высокое содержание пыльцы этих растений может отражать использование огня для расчистки лесов.]. В пищу они употребляли свиней, варанов, обезьян-лангуров и макак. Охотясь, ниахские люди, судя по всему, пользовались ловушками (вероятно, ловчими петлями), а также, возможно, дротиками и стрелами. Они охотились на орангутанов, сухопутных и морских черепах, собирали пресноводные ракушки, фрукты, коренья, клубни и орехи и добывали сердцевину саговой пальмы. Большие ямы, обнаруженные в Ниахе, могли служить для обработки растений, содержащих высокоядовитые кислоты, – такой способ до сих пор практикуют жители дождевых лесов[41 - Barker, G. et al. 2007. The 'Human Revolution' in Lowland Tropical Southeast Asia: The Antiquity and Behavior of Anatomically Modern Humans at Niah Cave (Sarawak, Borneo). Journal of Human Evolution 52: 243–61.].
Следы жизни «современных» людей обнаруживались и в дождевых лесах других местностей. К примеру, на Шри-Ланке были найдены неопровержимые доказательства существования лука и стрел уже 48 000 лет назад, а также возможного применения ядов на острие метательного оружия из обезьяньих костей[42 - Wedage, O. et al. 2019. Specialized Rainforest Hunting by Homo sapiens ~45,000 Years Ago. Nature Communications 10, 739.]. Мы находим фрагменты орудий, которые, вероятно, применялись для плетения веревок из растений и обработки звериных шкур. Из этого может следовать, что местные жители умели пользоваться сетями. Обычно мы связываем древнейшие археологические свидетельства ношения одежды с выживанием в холодном климате, но вполне возможно, что в тропических лесах она предназначалась для защиты людей от насекомых, переносящих целый ряд болезней[43 - Langley, M. C. et al. 2020. Bows and Arrows and Complex Symbolic Displays 48,000 Years Ago in the South Asian Tropics. Science Advances 6(24): eaba3831.]. На Суматре следы присутствия «современных» людей датированы временем 65 000 лет назад[44 - Westaway, K. et al. 2017. An Early Modern Human Presence in Sumatra 73,000–63,000 Years Ago. Nature 548: 322–5. Кира Уэстевей и ее коллеги проводили раскопки на стоянке Лида-Ажер на Суматре, где предыдущие исследователи еще в XIX в. обнаружили окаменевший зуб гоминина и кости вымерших животных. Хотя позднее физические антропологи идентифицировали данный зуб как принадлежавший «современному» человеку, стоянке уделяли очень мало внимания, поскольку для нее не было разработано достоверной хронологии, а также из-за того, что ее уже довольно давно раскапывали. Уэстевей и ее сотрудники решили изучить стоянку с помощью новейших научных методов. Новые способы датировки и анализа позволили установить, что хозяином зуба определенно был «современный» человек, живший в период от 63 000 до 73 000 лет назад.], и каждое подобное открытие приближает нас к выводу, что наши «современные» предки сумели очень рано приспособиться к новым условиям окружающей среды. В прошлом же многие исследователи считали, что люди могли расселиться в этих регионах лишь много, много позже.
Стоит также отметить, что следы обитания «современных» людей в древние времена мы находим не только в дождевых лесах Юго-Восточной и Южной Азии, но и возле берегов Средиземного моря, в Австралии и в холодной Сибири. Пытаясь понять, что же способствовало столь широкому распространению вида, некоторые исследователи используют термины «генералист» и «специалист», кратко характеризующие свойства, благодаря которым людям удавалось освоиться в самой разнообразной окружающей среде и приспособиться к крайне специфическим условиям жизни[45 - Roberts, P. and Stewart, B. A. 2018. Defining the 'Generalist Specialist' Niche for Pleistocene Homo sapiens. Nature Human Behaviour 2: 542–50.].
Итак, научные данные свидетельствуют о том, что некоторому количеству людей случалось покидать Африку раньше, чем предполагала традиционная модель «Из Африки II», – определенно более 120 000 лет назад – и что, вероятно, таких исходов было несколько[46 - Bae, C. J., Douka, K. and Petraglia, M. D. 2017. On the Origin of Modern Humans: Asian Perspectives. Science 358(6368): eaai9067.]. Но ранний исход не привел к широкому распространению групп людей по Евразии и заселению Австралии. Скорее всего, первопроходцы вымерли и начисто исчезли, а массовое рассеивание людей по всем областям Евразии, Юго-Восточной Азии и «большой Австралии» началось лишь 50 000–60 000 лет назад.
Среди причин, мешавших людям постоянно оставаться на одном месте, могла быть конкуренция. Возможно, главную роль здесь сыграло присутствие многочисленных популяций неандертальцев и других видов людей. Я считаю, что фактор может быть и один, но толкование у него не единичное. На мой взгляд, до начала распространения по Евразии с ее широчайшим климатическим и географическим разнообразием Homo sapiens должны были обзавестись значительным количеством новых, передовых технологий, которые и обеспечили им выживание и процветание. В частности, в более холодных регионах Евразии нельзя было обойтись без теплой одежды из размягченных шкур и меха, утепленной мехом обуви и даже лыж. Чтобы приспособиться к новым, более трудным для жизни внешним условиям, например в дождевых лесах, требовались новые способы охоты, от каменных наконечников для метательных орудий, обладавших большей пробивной силой, до луков со стрелами[47 - Langley et al. 2020.], ловчих ям, силков и сетей[48 - Dennell, R. 2017. Human Colonization of Asia in the Late Pleistocene: The History of an Invasive Species. Current Anthropology 58 (Supplement 17): S383–S396.]. Без всего этого жизнь в наиболее суровых районах мира была бы невыносима, если не вовсе невозможна. Но как бы там ни было, археологические находки наглядно показывают, что, достигнув определенного уровня развития, «современные» люди сумели адаптироваться и преуспевать в жизни. Мы видим, что, начиная с той эпохи, люди расселялись по совершенно несхожим с точки зрения условий необъятным просторам Евразии, в значительной степени проявляя себя как инвазивный вид[49 - Shipman, P. 2015. The Invaders: How Humans and Their Dogs Drove Neanderthals to Extinction, Cambridge, MA: Harvard University Press.]
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
