Все остальные хватают только те книги, которые находятся на уровне глаз или на полках с ярлыком "Бестселлер". Безвкусица.
А знаешь, что происходит с той книгой, которая валяется на нижней полке под названием "Тебя никогда не купят", знаешь?
Сначала ничего. Я слышал только топот ботинок посетителей книжного магазина, а затем у меня стало саднить горло и чесаться в носу.
Пыль! От нее нет спасения. Я чихал и плакал. Потом плакал и чихал.
Так я оказался на дне, никому не нужный, сопливый, пыльный персонаж книги, который обнаружил, что все как в долбанном "Дне сурка".
Знакомо?
Вот тогда-то я и начал разрабатывать план бегства, и вот что из этого вышло…
Глава 2
Я выжидал, нервничая, теребя лацкан пиджака.
Я прислушивался, поправляя непослушный галстук.
Я кряхтел, почесывая ягодицу из-за плохо сидевшего костюма.
Темнота. Ощущения обострились.
Звук шагов стал раздаваться все реже.
Я сглотнул и даже стал размышлять, а не моча ли мне в голову ударила?
Да, книга дрянная, но я же был на собственном месте, все знакомо и понятно… Я мысленно перенесся в свой кабинет.
Повествование книги шло в небольшой комнатке, создатель придумал мне образ офисного работника, нарядив в этот безвкусный серый костюм в полоску.
Каждая глава проходила в кабинете, где из предметов интерьера были широкий стол с разбросанными бумагами, стул, висевшая надо мной лампа с белым ореолом и, мать его, флипчарт. Все!
Как тут волком не завыть?
Да, литературному персонажу не нужен сон, но хоть диванчик или задрипанное кресло… Но нет, шиш с маслом!
Вместо этого я, как оживший манекен, ходил от флипчарта к столу с важным видом, ожидая, когда меня откроет очередной читатель.
Брррр.
По телу прошли мурашки, и я вернулся в реальность.
Мой кабинет остался в первый главах, я уже перебрался через скучное введение и находился в пустом форзаце.
За пределами только обложка.
Вспоминая свои серые будни, я услышал Зульфию.
Был бы я живым, женился бы на ней не раздумывая.
Баба боевая. Зульфия была первоклассной уборщицей.
Я с упоением слушал, как она что-то мурлычет себе под нос во время уборки.
Я не разбирал языка, но казалось, она говорит что-то на эльфийском.
А звуки падающих капель после промывания швабры? Ооо, я был очарован.
“Шшшш”. Эти звуки погружали меня в транс.
Моя королева чистоты и порядка.
Заканчивала она всегда одинаково.
Завершив уборку, она звонила своей подруге, и, на эльфийском говоря что-то про плов, или мне так казалось, не знаю, выключала свет и закрывала магазин.
Я напрягся.
Подняв вверх руки, я прыгнул.
Ничего.
Так, ладно, разбегусь… Отойдя на два шага, я слегка задрал штаны и с усилием оттолкнулся.
Шаг… Второй… Прыжок.
Уцепившись за край обложки, я стал подтягиваться.
Рубашка с пиджаком топорщились, и ткань на сгибе локтей мешала подтянуться.
Еще еще чуть-чуть… Отталкиваясь ногами, словно есть какие-то невидимые лестницы, я тянул себя изо всех сил.
РЫВОК
Не поймав баланс, я переваливаюсь вперед и падаю на спину.
В ребро впивается край от полки.
– ОЙ, **я! – Со стоном испускаю вопль и растираю рукой ушибленное место.
Перед глазами от боли пляшут искры. Перестав жмуриться, я вижу рядом с собой облачко с зацензуренной надписью “Ой, **я”.
Я машу головой, и облачко, как привязанное невидимой нитью, синхронно движется за головой.
Подняв руку, я ударяю по нему, и надпись исчезает.
Привставая, я совсем рядом услышал два голоса: один хриплый, второй гусой бас.
