Дыши со мной. В плену у зверя
– Тогда пусть больше не спасают…
– Элисса… Ты хоть и маленькая, но сильная девочка, прошу тебя, борись…
Она помотала головой, показывая, что не хочет, ни бороться, ни жить. Я видел, как тяжело ей говорить со мной, видел, как она жмётся к больничной стене, боясь находиться со мной в одном помещении, но не мог придумать, как успокоить. В голову не приходило ничего, кроме как обнять, погладить по голове, вот только я был уверен, что это спровоцирует истерику – девочка явно не настроена на физический контакт с незнакомцем.
Наверняка я казался ей старым бугаем, который втирает про какую-то пару, чтобы получить что-то от неё. Вряд ли она возьмёт, да и поверит в чистоту моих помыслов и намерений.
Ещё я знал, что она сейчас на препаратах, поэтому может говорить со мной. Знал, что то, что произошло, оставит на её душе глубокий след. Хотя разве можно назвать это «след»? Её душу разорвали, обваляли в грязи и вот эти обрывки теперь я попытаюсь сшить обратно…
У меня не было сомнений. Уже не было иллюзий. Я знал, что она никогда не захочет быть со мной, и не только потому, что я старше почти на двадцать лет, но и потому что я сын того ублюдка, который сломал её жизнь. Что у нас никогда не будет полноценной семьи. Что она никогда не обнимет меня, не…поцелует.
Я смирился с этим заранее, увидев её здесь сейчас.
Прежде мне казалось, что смогу вернуть её к жизни, и… тогда мне тоже хоть что-то перепадёт. Теперь же понимал отчётливо, что, если получится хотя бы научить её улыбаться, это будет мой самый величайший прорыв.
Осознавать всё это было больно. Хоронить свои мечты тоже. Но это лучше, чем прощаться навсегда с ней… Пусть всю свою жизнь я посвящу тому, чтобы хоть отчасти загладить свою вину перед ней, чтобы подарить ей как можно больше добрых моментов, а сам так и подохну одиноким, никому не нужным.
Теперь я больше не стану делать попыток создать семью, ведь моя маленькая пара и есть моя семья. И другой мне не нужно. Я стану бороться за неё, за то, чтобы она снова научилась просто жить. Пусть это станет моим единственным смыслом.
– Элисса, когда твоему здоровью ничего не будет угрожать, я заберу тебя, – она задрожала и обняла себя руками в защитном жесте. – Нет, не туда. Туда ты больше никогда не вернёшься. Я уничтожил тех уродов и уничтожу то место. Спалю дотла. Ни щепки не оставлю. А с остальным мы справимся вместе. Слышишь?
Девочка молчала и смотрела в пол.
– Элисса, у тебя есть семья? – покачала головой. – Может, родственники? Друзья? Дом?
– Вы меня отпустите?
Своим тихим, едва слышным вопросом загнала в тупик. Как, блядь, я её отпущу?!
– А тебе есть, куда идти?
Девочка неуверенно пожала плечами, так и не глядя на меня. Я обязательно узнаю о ней всё. Найду столько информации, сколько смогут нарыть все мои ребята. И способ хотя бы немного помочь ей, я тоже найду.
– Давай ты пока подлечишься немного, а как тебе станет лучше, мы уедем от…
В этот момент в палату заглянула та самая медсестра, прошептав, что мне бы пора уходить, потому что скоро придут ставить ей очередную капельницу. Но увидев эту девушку, Элисса начала кричать и биться в истерике.
Чтобы она не навредила себе, я в два шага подскочил к ней и, подняв на руки, прижал к себе, не обращая внимания, на бессознательные взмахи рук и ног. Лучше так, чем она сломает себе что-то о металлические детали кровати.
– Тише, тише, тебе нечего тут бояться, всё хорошо…
Она не реагировала или может не слышала, не понимала. Медсестра заозиралась, боясь, что шум привлечёт внимания и заговорила громче, убеждая меня уйти.
– Какого хрена она так испугалась?! ЧТО вы с ней такого делали?! – зарычал я, готовясь напасть на ту, что привела меня сюда, делая вид, что помогает.
Вот только поставлю на пол брыкающуюся изо всех сил пару, и…
Глава 8
И тут я разобрал, что Элисса повторяет: «Не надо, только не надо уколов».
Так она испугалась её из-за того, что решила, что медсестра пришла вводить ей какие-то препараты. Конечно. Они вкололи ей только успокоительное, как привезли сюда, но тогда она была без сознания. И когда раны обрабатывали тоже. А теперь она видит вновь белый халат и слышит, что ей собираются ставить капельницу, вот и сработали привычные ассоциации.
– Выйди! – рыкнул на девушку, и она мигом захлопнула дверь с той стороны.
– Элисса, тише-тише, она ушла. Уколов не будет. Ничего не будет, слышишь?
Но она продолжала отталкивать мои руки, и я осторожно раскрыл их, посчитав, что она могла испугаться и прикосновений. Девочка сразу отбежала в противоположный угол палаты, глядя оттуда загнанным диким зверьком. Но хотя бы перестала кричать и биться в истерике.
Это был просто какой-то замкнутый круг: я хочу помочь, но для этого начинаю ей что-то объяснять или делать, а она пугается этого ещё больше, и всё по новой. Вот и сейчас не верит мне ни на секунду. И всё понимаю, да, это объяснимо и вполне оправданно, но… Но как же больно видеть в глазах той, что только появившись, стала для меня всем, ненависть.
– Я трогал тебя, чтобы ты ничего себе не повредила. Не собирался и не собираюсь ничего делать ничего плохого…
Она молчала, и я не был уверен, что понимает то, что я говорю. Начинало накрывать чувство безысходности, хотя и понимал, что впереди нас ждёт ещё более сложный и долгий путь. Мне нужно набраться терпения и сил.
Только вот незадача, каждый из нас становится сильнее, встретив истинную. Однако лишь при условии, что поставит метку. А вот если не поставит… Теперь каждый день я буду становиться всё слабее до тех пор, пока однажды кто-то из прайда не заметит, что глава уже не может защитить всю стаю, и тогда…
Отодвинул непростые мысли подальше. Не время. Решу это как-то потом. Сейчас должен думать о той, которая трясётся как осиновый лист, находясь со мной в одной палате, а не о том, как я устал за последние дни, как мне хреново от того, что сделал и от того, что не успел сделать раньше, как душит чувство вины и страха за неё.
У меня больше нет права на слабость. Поэтому мой голос прозвучал вновь спокойно и уверенно.
– Та девушка, она врач, и хочет помочь тебе.
– Они снова будут мне колоть ту синюю жидкость.
На её лице маской застыла паника. И это болью отзывалось у меня где-то в подреберье.
– Нет, никакой синей жидкости. Ничего такого!
– Будут, – кивнула она каким-то своим мыслям. – А потом станут изучать… и … всё остальное… а я не смогу больше… я…
– Элисса, – повысил я чуть голос, – никто не будет тебя изучать. И обижать тоже. Я не позволю. Ты в безопасности, просто пове….
Но кажется её крики не остались незамеченными. В палату вбежали несколько медработников и оборотней-волков в обычной одежде, скорее всего – охрана, и воззрились на меня едва ли не с таким же ужасом.
Ну да. Они только привезли сюда подопытных из нашей лаборатории и тут нарисовался барс. Весь в крови.
Блядь.
Могу прикинуть, какие мысли сейчас в головах этих ребят, с учетом того, что никто не в курсе о моей договорённости с сыном альфы. Для них я – диверсант.
– Спокойно, – выставил вперёд руки, – я просто пришёл за ней. Я новый глава прайда. Давайте мы все не будем делать резких движений…
Но моя пара уже опять дрожала и вскрикивала, скрутившись в углу палаты. Слыша, как она всхлипывает и кричит, я всё сильнее хотел вывести их силой, но это означало начало драки, которая испугает её ещё больше.
– Выйдите, вы пугаете её, – так они и разбежались.
Даже наоборот собрались защищать спасённую девушку от меня, такого урода, который пришёл забирать её обратно. Поняв, что на слово мне никто не поверит и убеждать бессмысленно, я встал, закрыв её спиной, и перешёл в полутрансформацию, демонстрируя серьезность намерений.
– Звоните своему альфе. Без неё я не уйду. Мы либо договоримся, либо я положу вас всех нахрен…
Палата опустела через мгновение. Нас заперли на ключ снаружи, словно это могло остановить меня. Но выносить дверь и прорываться сквозь охрану было бы слишком идиотским решением, с учётом того, что именно стая серых волков помогла мне уничтожить лабораторию.
Всё не по плану.
Но я не знал, что она так реагирует на медперсонал. Они её мне окончательно угробят. И оставить её здесь, понял, что не могу. Девочка продолжала трястись в углу, бросая на меня опасливые взгляды. Надеясь, что не успела заметить, я вернулся в обычный свой вид и сел рядом прямо на пол…
Ну как рядом. На расстоянии вытянутой руки. Моей руки. То есть вполне себе не рядом. Хотя вновь хотелось обнять, успокоить… Если бы её успокаивали мои объятия, я бы её из рук не выпускал.
– Тебя никто не тронет, слышишь? Я даю слово. Ни сейчас, ни потом.
– Зачем Вы…
И вдруг так захрипела, что я испугался, что у неё какой-нибудь приступ.
– Тише, Элисса, дыши глубоко и медленно, давай, ну же…
Я громко вдохнул и медленно выдохнул, показывая пример. Она сложила дрожащие руки на груди, словно закрываясь, но повторила за мной.
– Молодец, видишь, какая ты молодец. Давай дышать вместе. Всё хорошо. Тебя здесь никто не обидит.
– Они…
Она бросила взгляд на дверь.
– Они не прикоснутся к тебе, обещаю. Я здесь. Никто тебя не коснётся.
– Почему… Вы…
– Я объяснял, что ты моя пара. Мы связаны. Я буду защищать тебя…
Она заплакала. Да что я такого сказал?!
– Элисса, прошу тебя. Не бойся. Ты можешь говорить мне, что тебя так расстраивает. Я отвечу на любые твои вопросы…
– Вы заберёте меня себе? – надрыв её голоса было сложно не заметить, и я поспешил успокоить:
– Конечно!
И только ответив, запоздало понял, как это, наверное, выглядит с её стороны. Её где-то нашли, посадили в клетку, ставили над ней эксперименты, издевались, из-за чего она ненавидит оборотней на всех уровнях, а теперь заявляюсь я и сообщаю, что она моя и заберу её себе. Да что же это за…
– Боюсь, ты не так всё поняла. Я не стану делать ничего такого, что тебе делали в лаборатории. Я не стану обижать, даже наоборот. Я помогу…
Она грустно и как-то зло усмехнулась. От чего её прекрасное, почти детское личико стало на пару мгновений зловещим.
– Вы не первый, кто обещает защиту…Что Вы попросите?
– Попрошу?
– Да, что Вы попросите взамен на помощь?
– Мне ничего не нужно! Поверь! Я… Даже в мыслях не было!
– Так не бывает…
И на этот раз я промолчал, ведь не знал, просто НЕ ЗНАЛ, как убедить её! Словно бьюсь в закрытую дверь. Раз за разом. Мне орать хотелось. И убивать. Снова. Но лучше обнимать её, дышать ею, трогать эти её светлые кудряшки… Зализать её раны, чтобы даже шрамов не осталось. Стереть все жуткие воспоминания из её головы навсегда. И чтобы ей больше никогда не было так страшно, так больно.
А ведь это только начало.
Сколько пройдёт времени прежде, чем она поверит, что я искренне хочу помочь? Сколько она будет ждать от меня подвоха? Сколько продолжит бояться меня, как самого жуткого монстра? Месяц? Полгода? Год? Два? Десять?
Мы так и сидели на полу в палате клиники на волчьей территории, она смотрела на меня как на врага, я на неё – как на своё личное крошечное божество. И пусть наш разговор был ужасен. Пусть я представлял, что моя пара будет иной, и встречу я её иначе.
Но никогда не променял бы свою маленькую девочку ни на одну другую…
Глава 9
Альфа вошёл в палату вместе с сыновьями. У Эмина под глазом зрел синяк, хотя он и не выглядел слишком расстроенным. Ясно. Процесс перевоспитания прошёл не слишком успешно. Но и альфу можно было понять. Он мог потерять сына. Из-за меня.
И я не должен был, но принял его помощь только потому, что не справился бы один. А волки стали серьёзным подспорьем, которое изменило ситуацию в нашу сторону и главное – позволило вытащить оттуда самое ценное для меня.
Но как только в палате появились они, Элисса вся сжалась и забилась в угол сильнее. Я встал, отряхивая джинсы. Хотя на кой я это сделал, если они все заляпаны кровью? Вряд ли испачкал их сильнее сейчас… Нервное наверно.
Старый волк начал разговор первым.
– Мне плевать, о чём вы договорились с сыном, но ты нарушил нашу с тобой договорённость. И меня это не устраивает. Несколько моих ребят серьёзно ранены. Что я должен сказать их семьям?
– Ты защищаешь свою семью, волк, а я свою, – подошёл я к нему почти в плотную. – Давайте выйдем, не будем её пугать.
Казалось бы, что может страшного случиться после этой просьбы? Но его дальнейшие слова едва не сбили меня с ног.
– Если она твоя пара, это не значит, что я отдам тебе волка, которого она носит.
Эмин вновь отвёл глаза. Так вот что значил этот его жест. Вот почему они забрали её вместе с остальными «своими». Они почуяли в ней то, что не заметил я. И вот один из самых волнующих меня вопросов – какого хрена я этого не заметил?! Сейчас же меня будто под дых ударило. Она… беременна? Моя… пара…
Я оглянулся на девочку, и она подняла на меня глаза, полные паники и страха. Словно бы должен наброситься на неё прямо сейчас и жестоко избить за то, что только что услышал. Она тоже поняла, что я не знал. И сопоставила с тем, что сказал ей до этого, сделав совсем неправильные выводы. Наверное, посчитала, что если считаю её своей, то буду зол на неё из-за этого…
Да, я был раздавлен, но точно не больше, чем она, и никогда не забуду, что во всех её бедах виноват сам. Новая волна угрызений совести и жалости к ней всколыхнулась, накрывая с головой так, что едва смог взять себя в руки.
И тут возник другой вопрос – что по этому поводу думает она сама? И что нам делать дальше? Вариант оставить её тут из-за того, что её ребенок относится к другой стае, я даже не рассматривал. А вот… может ли она хотеть его? Но страшнее мне было бы узнать причину, по которой может не хотеть…
Я едва сдержался, чтобы не вцепиться в горло альфе, который сказал мне об этом тут, при ней, потому что дальше услышал её судорожный всхлип. Ведь мы могли бы поговорить за пределами палаты, и тогда она бы не увидела моей растерянности и страха, моей ярости, которая, конечно, не была направлена на неё ни капли, но ведь она не поверит в это.
Только не успел ничего сообразить и сказать, как Эмин в мгновение ока обогнул меня и присел рядом с ней, что-то прошептав.
И по тому, как она лишь немного отодвинувшись, посмотрела на него, я вдруг понял, что по неведомой причине его она боится меньше, чем меня. Может, потому что он младше и не выглядит матерым мужиком, может, потому что все волки по росту и комплекции чуть меньше, чем мы. Или дело в том, что он забрал её из клетки и она успела увидеть, кто это сделал, до того, как отключилась… А я, в отличие от него, не увёл её оттуда, а оставил…
Внутри проснулась ревность. Совершенно неуместная, но неконтролируемая.
Хорошо, волчонку хватило мозгов не касаться её, даже если она была не против, что вряд ли. Я бы не сдержался. И так был на взводе. Сегодня я убил собственного отца. Зверски. А вместе с ним ещё десяток оборотней. Может больше. Может меньше. Не считал. Хотя прежде даже не дрался без необходимости. А потом узнал, что моя только обретённая пара носит под сердцем чужое дитя… Сжал кулаки, сдерживая желание уничтожать всё вокруг.
На самом деле убивать не легко. Даже мразей. Точнее, в тот момент меня особенно не тяготило ничего, я желал того, что делал. Осознание пришло позднее, когда остался тут один на один с ней. И самое главное в нём было то, что каким бы монстром я не был тогда, и сейчас не жалею. Более того, убью ещё не раз, если она скажет, что остался в живых ещё хоть кто-то, кто касался её против воли…
Только мысль, что кто-то мог вот точно так же желать помочь ей, как врачи тут, а я убил и их, почуяв на них её запах, начинала зреть в голове. И тогда я становился вровень с этими отмороженными, ведь сделанного не вернуть.
Но сейчас самым важным было другое, не до моих угрызений совести, не до размышлений о том, как быть с её положением. Разумеется, мы решим всё вместе. Вдвоём. И это только наш вопрос, а уж точно не альфы или кого-то другого. Но после её реакции на чужих людей я уже не смог бы оставить её тут. Предать снова.
– Мы не договоримся, волк, если ты продолжишь ставить условия. Я забираю её. Точка. А вы будете молчать, кто она мне. Скажете всем, что ошиблись и она просто часть нашей стаи. Если нет…
– Отец, – позвал Эмин, который уже поднялся с пола. – Мы не можем её удерживать.
Элисса перестала всхлипывать, только рвано дышала. Да что он ей сказал такого, что смог успокоить быстрее, чем я?!
– Ты ещё поговори мне! И так наворотил делов, что мне не разгрести…
– Так было правильно, отец.
Старший брат в эту перепалку не вмешивался, видимо, рассудив, что так меньше проблем. У него. Сейчас же мне снова была нужна поддержка младшего волчонка.
Я мог бы, конечно, забрать своё силой. Испугав её, покалечив несколько волков. Я бы справился. Но сейчас как никогда нам всем нужен был мир.
Который всё же я не променяю на неё никогда. И если будет нужно, то сделаю то, чего совсем не хотелось бы.
– Вы оба нарушили наши…
– Послушай, альфа. Я забираю её. Остальное обсудим потом. Выбери день, скажи, куда, я приеду. Выдвигай требования, рассмотрим. Всё решим. Потом. Дай мне уйти. Иначе я всё равно уйду. С ней. Но по-другому.
Мы сверлили друг друга взглядами.
– Отец, – снова подал голос Эмин. – Пленники и так натерпелись. Пусть заберет её.
Старый волк бросил на сына укоризненный взгляд, который почти сразу смягчился. И я понял, что он уступит. Не из-за меня или моей девочки. Из-за сына. Несмотря на недовольство, альфа гордился им. И любил его.
Парнишке было лет двадцать. Может немногим больше. Младше моего племянника. Но то, как он рассуждал, какие принимал решения, вызывало уважение, даже у меня. И пусть прежде всерьез воспринимать его я бы не стал, но за помощь был благодарен. И буду.
– Уезжайте. Завтра тебе позвонит мой самостоятельный сын, – съязвил он, – и скажет, где и когда проведем переговоры. Тогда и решим, что с ней делать дальше. Но знай, что мы не позволим оставить члена нашей стаи вне её. Хотя ссоры нам сейчас ни к чему. Недовольные барсы и черные волки поодиночке нас живьём сожрут…
Сзади послышался всхлип, и я резко обернулся. Она подняла на меня огромные глаза, в которых застыли слёзы. Ей снова было страшно. Ей было больно. А мы про волков… Блядь!
Я присел рядом с ней на корточки.
– Элисса, поедешь со мной?
– С Вами, – повторила и нахмурилась она.
– Да. Тебя никто не обидит. Ни тут, ни там. Я не позволю. Не бойся… Идём.
Протянул ей руку, которую она не приняла. Да и не пошевелилась даже. А волки только наблюдали за всем, пока младший из них не догадался увести остальных, оставив нас вдвоём.
– Я же не делал тебе ничего плохого, правда? Сказал, что приду за тобой и пришёл. Не обижаю. Доверься мне, попробуй… Я знаю, что тяжело. Но ты моя пара, я не смогу тебя обидеть, мне самому было бы плохо от этого. Правда. Тебе же не нравятся врачи, а тут их много. В моём доме есть хороший специалист, который не носит белого халата, он посмотрит тебя, поможет тебе. И я буду рядом…
– А вдруг Вы обманете?
– Я не обману. Разве я могу тебя обмануть? Ты очень дорога мне…
– Вы видите меня второй раз.
– Ты просто не понимаешь, что для оборотня значит пара. Ты – моя сила и моя слабость. Я тебя никогда не обижу… Пойдем? Или хочешь остаться в этой клинике?
Она помотала головой. Конечно, не хочет. Но и меня боится.
– Куда мы поедем?
– Домой.
– К Вам?
– К нам…
Девочка вздрогнула.
– Это значит лишь то, что ты можешь чувствовать себя там в безопасности. Ничего другого я не имел ввиду.
Она медленно поднялась, пошатываясь. Но так и держалась на расстоянии. Что ж. Пусть хотя бы так.
Глава 10
Только вот когда встала, как-то странно вздрогнула и застыла на месте.
– Что-то не так? Тебе плохо?
Элисса молча оглядела палату, словно искала что-то. А потом её взгляд остановился на биотуалете, стоящем в углу, и лицо приобрело совсем беспомощное выражение. Я понял, что ей сложно меня попросить выйти.
– Подожду тебя за дверью, сюда никто не войдёт. Как будешь готова, выходи сама, хорошо? Там буду я. И никто тебя не тронет. Тебе нечего бояться.
Она молча кивнула. Хотя видел её растерянность, недоверие и массу вопросов, которые так и застыли в глазах. Мы обязательно поговорим. Но не здесь и не сейчас. Пока мне нужно забрать её, убедиться, что она в безопасности и что ей ничего не угрожает.
Поэтому поспешил удалиться, наткнувшись в коридоре на волчонка. Остальные разошлись, а он, по-видимому, остался нас проводить.
– Сильно тебе досталось? – кивнул на его подбитый глаз.
– Нормально, – пожал он плечами.
– Почему сразу не сказал, что она…
– Понял, что ты не знаешь и как-то… Странно, что ты не почуял.
– Я вообще кроме вони лекарств там ничего не чуял. И старался не подходить к ней очень близко. А в голове шумело… Хотя хрен знает, почему так.
– Помимо неё мы забрали ещё двоих девушек, но как я понял, с ними обращались бережнее, чтобы смогли выносить, а её…
Я зарычал против воли, но парень продолжил.
– Её побили, но так, чтобы не спровоцировать выкидыш. Больше ей ничего не сделали. Во всяком случае, в этот раз.
Я просканировал его взглядом и с облегчением понял, что не врёт. Это мой отец солгал, чтобы взбесить, позлить меня, унизить, причинить боль. То, что он сказал мне про насилие было неправдой. В этот раз. Как-то же она…
Ударил в стену кулаком.
– Мы заберем ребенка, когда он родится.
– Думай, что несёшь!
– А что ты собираешься делать? Оставишь волчонка в своём прайде?
– Если она захочет, то оставлю!
Как бы мне не было хреново, но я готов принять её дитя как своё. Любая часть её мне дорога по умолчанию. К тому же со мной у неё вряд ли что-то выйдет в этом плане…
– Прости, Эрнард, но она вообще вряд ли хочет его.
– Что?
– Она… просила меня не спасать, когда я забирал её, до того, как потеряла сознание. Умоляла дать ей умереть.
Меня скрутило от это картины.
– Это моя вина.
– Это не так.
– Именно так, Эмин! Я виноват, что так долго бездействовал. Что позволил мучить её. Я должен был вызвать его на бой и…
– Ты бы не победил.
– Разве оправдывает меня то, что не победил бы в честном бою?
– А разве было бы легче, если бы он убил и тебя, как твоего брата? Пойми, что ты просто погиб бы, но не мог тогда ничего изменить.
– Лучше бы я подох, чем узнал, что она пережила тут.
– Но если бы ты подох, то она до сих пор была бы там, – я заревел, желая заткнуть его рот, который мог хотя бы произносить подобное. Но мальчишка не пошевелился даже и глазом не моргнул, будто вообще не рассматривал всерьёз варианта, что я могу на него наброситься. – Иногда стоит выждать удобный момент и помочь хотя бы тем, кому можно, а не бросаться грудью на амбразуру, жертвуя собой ради идеи, которая не спасёт ни единую жизнь. Выскажи ты, что против радикально, что не готов мириться, глава уничтожил бы тебя и мы не смогли бы спасти тех, кого спасли. Прекрати корить себя.
– Я должен был забрать её сразу, должен был! И не забрал.
– Разве бы он отдал её тебе, зная, что с парой ты станешь сильнее? Вас обоих бы пристрелили. Ты спас ей жизнь.
– Нужна ли ей теперь эта жизнь?
– Это зависит от тебя.
Чёртов философ.
– Её боль – мой личный позор, который всю свою жизнь я буду нести. Я не уберёг свою пару. В ином ты можешь меня не убеждать.
Эмин вздохнул.
– Отец хочет, чтобы я выставил тебе жесткие условия, чтобы перед родами ты отдал её нам и… – заметив мой налившийся кровью взгляд, он сразу перешёл к следующей части. – Но я знаю, что ты не согласишься. Я бы тоже не согласился. И ещё… Прежде, чем принимать решения и строить планы… В общем, поговори с ней.
– Ты снова знаешь что-то, что не хочешь мне говорить?
– Я могу предполагать.
– Не поделишься догадками?
Тут на пороге палаты показалась моя девочка, со страхом оглядывая пустой коридор. Но кажется мы с волчонком пугали её чуть меньше остальных.
– Идём? – кивнул я в сторону выхода, не решаясь больше протягивать руку.
Эмин улыбнулся ей, и мне показалось, что она немного расслабилась. Может в этом и есть секрет? Несмотря на всё, что она пережила, он продолжает вести себя с ней так, будто не произошло ничего ужасного. А я хожу с выражением лица, словно собираюсь покрошить на кусочки всех и каждого, рычу, злюсь… Она же не слепая. Откуда ей знать, что как бы я не был зол, никогда не причиню ей вред?
Во всяком случае, мне хотелось бы верить, что никогда.
Втроем мы дошли до моей машины, и я предложил ей самой сесть там, где будет удобно. Она забралась на заднее сиденье с ногами и забилась там в угол. Её босые ступни были пыльными и тоже в порезах, но ведь она не позволила бы мне нести себя на руках. И видеть её такой было больно. Очень.