Чернильное сердце
Элинор опустила глаза на юбку и пуловер.
– Спасибо, – сказала она. – Но комментарии о моей внешности нежелательны. Кроме того, я могла бы действительно быть твоей бабушкой. Если бы приложила немного усилий.
– Ты когда-нибудь была замужем?
– Нет. А зачем? Не могла бы ты перестать задавать мне вопросы личного характера? Разве отец не говорил тебе, что это неприлично?
Мегги замолчала. Она сама не знала, почему задала Элинор все эти вопросы.
– Она ведь очень ценная, да? – спросила она.
– «Чернильное сердце»? – Элинор взяла у Мегги книгу, провела по переплету рукой и вернула ее. – Думаю, да. Хотя ты не найдешь ее ни в одном каталоге или списке ценных книг, ни одного экземпляра этого издания. Я, между прочим, кое-что выяснила об этой книге. Один коллекционер предложил бы твоему отцу много-много денег, потому что, по слухам, у него остался единственный экземпляр. В конце концов, это не только редкая, но и очень хорошая книга. Я ничего не могу сказать по этому поводу – вчера ночью я осилила не более десятка страниц. Как только появилась первая фея, я тут же уснула. Меня никогда не интересовали эти истории про фей, гномов и всех им подобных, хотя я бы поставила в саду парочку гномов.
Элинор подошла к дверце шкафа – очевидно, она рассматривала себя в зеркале. Похоже, замечание Мегги по поводу ее гардероба задело ее.
– Да, я думаю, она очень ценная, – повторила она задумчиво, – хотя про нее уже все забыли. Вряд ли кто-то знает, о чем в ней речь. Даже в библиотеках ее нет. Но время от времени появляются слухи, что других экземпляров нет просто потому, что они были похищены. Подозреваю, что это ерунда. Исчезают не только животные и растения, но и книги. К сожалению, такое случается не так уж редко. Можно было бы сто вот таких домов наполнить исчезнувшими книгами. – Элинор закрыла дверцу шкафа и беспокойными пальцами взбила волосы. – Насколько мне известно, автор этой книги еще жив, но он, вероятно, ничего не сделал для того, чтобы книга была переиздана. Может быть, ему эта история больше не нравится или книга так плохо продавалась, что он не смог найти издательство, готовое ее опубликовать. Да мало ли что?
– Я все-таки думаю, что их похищали не из-за ценности, – пробормотала Мегги.
– Нет? – рассмеялась Элинор. – Боже мой, ты дочь своего отца. Мортимер тоже не мог поверить в то, что люди совершают неблаговидные поступки только из-за денег, вероятно, потому, что деньги для него самого не имеют большого значения. А ты представляешь, какую цену может иметь одна книга?
Мегги с раздражением посмотрела на нее.
– Да. Но я все равно считаю, что это не было причиной похищения.
– А вот я так считаю. И Шерлок Холмс согласился бы со мной. Ты читала про него? Замечательные книги. Особенно когда за окном идет дождь.
Элинор надела туфли. Для ее роста у нее были удивительно маленькие ступни.
– Может быть, с этой книгой связана какая-то тайна. – Мегги задумчиво провела пальцами по страницам.
– А, ты имеешь в виду что-то вроде невидимых посланий, написанных лимонным соком, или карту с обозначенными на ней сокровищами, которая скрывается в одной из иллюстраций, – язвительно сказала Элинор.
– А почему бы и нет? – Мегги захлопнула книгу и сунула ее под мышку. – Зачем им тогда понадобился Мо? Им было бы достаточно и книги.
Элинор пожала плечами.
«Как же она могла признаться мне в том, что не подумала об этом, – презрительно говорила себе Мегги. – Просто правота всегда должна быть на ее стороне».
Элинор посмотрела на девочку так, словно прочитала ее мысли.
– Знаешь что? Прочитай ее сама, – сказала она. – Может быть, ты найдешь в ней то, что, на твой взгляд, не относится к повествованию. Пара лишних слов там, пара лишних букв сям… И глядишь, соберешь воедино тайное послание, указатель к сокровищам. Кто знает, сколько времени пройдет, пока твой отец вернется, а тебе нужно какое-то занятие, чтобы убивать время.
Не успела Мегги сказать что-то в ответ, как Элинор подняла с пола записку, лежавшую возле кровати. Это было прощальное письмо Мегги – она, должно быть, обронила его, увидев в руках Элинор заветную книгу.
– Что это еще такое? – нахмурив лоб, спросила Элинор, когда прочитала записку. – Ты собиралась искать своего отца? Где, ради всего святого? Ты еще более сумасшедшая, чем я думала.
Мегги прижала к себе «Чернильное сердце».
– А кто будет его искать, кроме меня? – сказала она.
У нее начали дрожать губы, и она ничего не могла с этим поделать.
– Ну, если уж на то пошло, то мы будем искать его вместе! – возразила ей Элинор. – Но сначала дадим ему возможность самому вернуться. Или ты думаешь, он будет рад, когда узнает, что ты пошла искать его по свету?
Мегги покачала головой, все поплыло у нее перед глазами, и по щеке потекла слеза.
– Ну ладно, теперь все прояснилось, – нервно произнесла Элинор, протягивая Мегги платок. – Высморкайся, и пойдем завтракать.
Она не выпускала Мегги из дому, пока та не съела кусочек хлеба и не выпила стакан молока.
– Завтрак – самый главный прием пищи, – заявила она, намазывая себе маслом третий кусок хлеба. – Я не хочу, чтобы при встрече ты рассказала отцу, что я морила тебя здесь голодом.
Мегги проглотила слова, которыми она хотела ответить Элинор, вместе с оставшимся кусочком хлеба и побежала во двор с книгой.
Логово льва
Послушайте. (Взрослые могут пропустить этот абзац.) Я не хочу говорить вам заранее, что у этой книги трагический конец. Я уже сказал в самом начале, что это моя любимая книга, но в ней произойдет много зла.
У. Голдман. Принцесса-невестаМегги села на скамейку за домом, возле которой все еще стояли обугленные факелы Сажерука. Никогда она не колебалась так долго, прежде чем открыть книгу. Она боялась того, что ее ожидало. Это было совершенно новое чувство. Она еще никогда не испытывала страха перед тем, что собирается рассказать ей книга. Наоборот, Мегги всегда переполняло любопытство и книга с такой легкостью могла увлечь ее в свой таинственный мир, что она могла начать читать ее в самый неподходящий момент. Они читали с Мо за завтраком, и из-за этого он не раз с опозданием приводил ее в школу. Она читала книги под партой, на остановках, под одеялом до тех пор, пока Мо не стягивал его и не грозил ей убрать из ее комнаты все книги, чтобы она могла как следует высыпаться. Конечно, он бы никогда этого не сделал, и он знал, что она об этом знала. На протяжении нескольких дней вечером она прятала книгу под подушку, чтобы она нашептывала ей ночью свои истории, а Мо мог почувствовать себя хорошим отцом.
Эту же книгу она ни за что бы не спрятала под подушкой из-за страха перед тем, что она могла бы ей нашептать. Все несчастья, случившиеся за эти три дня, похоже, сошли с ее страниц, и, может быть, это было всего лишь тенью того ужаса, который ждал ее впереди.
Но, несмотря ни на что, она должна была открыть ее. А где еще ей искать Мо? Элинор была права: просто так убежать было бы бессмысленно. Мегги должна во что бы то ни стало разыскать следы Мо среди страниц «Чернильного сердца».
Не успела она открыть книгу, как услышала за спиной чьи-то шаги.
– У тебя будет солнечный удар, если будешь сидеть на палящем солнце, – произнес знакомый голос.
Мегги обернулась.
Перед ней стоял Сажерук. Его улыбка была на этот раз естественной.
– Ах, посмотрите, какой сюрприз! – сказал он, склонившись над ней и уставившись на раскрытую книгу у нее на коленях. – Так она еще здесь, у тебя.
Мегги растерянно смотрела на его изувеченное лицо. Как он мог вести себя, словно ничего не произошло?!
– Где ты был? – начала она. – Они не прихватили тебя с собой? А где Мо? Куда они его увезли? – Язык девочки едва шевелился, когда она произносила эти слова.
Но Сажерук не спешил с ответом и рассматривал кусты вокруг, будто никогда не видел ничего подобного. На нем было пальто, хотя день был теплым, настолько теплым, что пот сверкающими капельками выступил у него на лбу.
– Нет, они не взяли меня с собой, – сказал он наконец и снова обратил свой взор на Мегги. – Но я видел, как они уехали вместе с твоим отцом. Я бежал за ними через кустарник. Думал, что сверну себе шею, мчась за ними по этому проклятому косогору, но вовремя подоспел к воротам и увидел, что они поехали в южном направлении. Конечно, я их узнал. Каприкорн послал своих лучших людей, даже Баста был с ними.
Взгляд Мегги застыл у него на губах, словно так она могла быстрее выудить у него все подробности.
– Ну и?.. Ты знаешь, куда они отвезли Мо? – От нетерпения ее голос дрожал.
– В деревню Каприкорна, думаю. Но я хотел в этом удостовериться… – Сажерук снял пальто и повесил его на скамейку. – Поэтому я преследовал их. Я знаю, бежать бегом за машиной просто нелепо, – сказал он, когда Мегги поморщила лоб, – но я был в такой ярости. Все было напрасно: я же предупреждал вас, что нам не стоило сюда приезжать… Потом мне удалось поймать попутку, добросившую меня до того места, где они заправлялись, – четверо мужчин в черном выглядели не слишком приветливо. Прошло не много времени с того момента, как они уехали. Я взял мопед… на время и попытался преследовать их. Не смотри на меня так, можешь быть спокойна, я возвратил его потом. Он не был очень быстрым, но, к счастью, здесь очень много поворотов, и я увидел их уже внизу, в долине, а мне пришлось еще петлять по серпантину. И тогда я понял, что они везут твоего отца в штаб-квартиру Каприкорна. Не в одно из укрытий на севере, а в само логово льва.
– В логово льва? – переспросила Мегги. – Где это?
– Приблизительно в трехстах километрах к югу отсюда. – Сажерук сел рядом с ней на скамейку и зажмурил глаза. – Недалеко от побережья. – Он снова посмотрел на книгу, лежавшую у Мегги на коленях. – Каприкорн будет разгневан, когда увидит, что ему привезли не ту книгу, – сказал он. – Я только могу надеяться на то, что его разочарование никак не отразится на твоем отце.
– Но Мо ведь не знал, что это была не та книга! Элинор тайно подменила ее! – И снова по ее лицу текли эти проклятые слезы. Мегги провела рукавом по глазам. Сажерук поморщил лоб и пристально посмотрел на нее, словно не знал, верить ей или нет. – Ей хотелось всего лишь полистать ее, так она мне сказала! Книга была у нее в спальне. Мо знал только о тайнике, в который она ее положила, а так как она была завернута в бумагу, то он не заметил, что это была не та книга! А люди Каприкорна тоже не проверяли.
– Конечно нет, а зачем? – Голос Сажерука был исполнен презрения. – Они не умеют читать. Книга для них не больше и не меньше, чем любая другая бумага. Кроме того, они привыкли к тому, что им дают то, что они хотят.
От страха голос Мегги зазвучал пронзительно.
– Ты должен привезти меня в эту деревню! Пожалуйста! – Молящими глазами она уставилась на Сажерука. – Я все объясню Каприкорну. Я отдам ему книгу, и он отпустит Мо. Да?
Сажерук жмурил глаза на солнце.
– Ну конечно, – сказал он, не глядя на Мегги. – Это ведь единственное решение…
Внезапно до них донесся голос Элинор.
– Кого это к нам занесло? – крикнула она, выглянув из окна своей спальни. Бледно-желтые занавески развевались на ветру, словно в них запутался некий дух. – Глотатель спичек собственной персоной?
Мегги вскочила и побежала к ней по газону.
– Элинор, он знает, где Мо! – крикнула она.
– Неужели? – Элинор, прищурив глаза, посмотрела на Сажерука. – Положите книгу на место! – крикнула она ему. – Мегги, забери книгу.
Мегги смущенно обернулась. «Чернильное сердце» было действительно в руках у Сажерука, но не успела Мегги посмотреть на него, как он тут же положил книгу на скамейку и подмигнул ей, бросив злой взгляд в сторону Элинор.
Мегги робко вернулась к нему.
– Хорошо, я приведу тебя к твоему отцу, даже если это может навлечь на меня беду! – шепнул он ей на ухо. – Но она, – он незаметно кивнул головой в сторону Элинор, – останется здесь. Поняла?
Мегги неуверенно посмотрела на дом. Над лужайкой раздался голос Элинор:
– Интересно, что он тебе там нашептал?
Сажерук предостерегающе взглянул на Мегги, но она этого не заметила.
– Он хочет привезти меня к Мо! – крикнула она.
– Здорово! – крикнула в ответ Элинор. – Я поеду с вами! Даже если вы предпочли бы отправиться в путь без меня!
– А как может быть иначе! – прошептал Сажерук, невинно улыбаясь Элинор. – Кто знает, может, мы сможем обменять ее на твоего отца? Каприкорну не помешает еще одна служанка. Готовить она, правда, не умеет, но, возможно, она будет стирать белье, пусть этому и не учат книги.
Мегги засмеялась, хотя не могла понять по лицу Сажерука, шутил он или говорил серьезно.
Трус
Дома! Эти ласковые оклики и осторожные прикосновения, передававшиеся по воздуху, незримые крохотные ручонки, которые тянули и влекли его в совершенно определенном направлении.
К. Грэм. Ветер в ивахСажерук пробрался в комнату Мегги и убедился, что она спит. Дверь была заперта. Наверняка Элинор уговорила ее сделать это, потому что не доверяла ему и потому что Мегги не хотела оставлять «Чернильное сердце» без присмотра. Сажерук засмеялся, вставляя тонкую проволоку в замочную скважину. «Как глупа эта женщина, хоть и прочитала так много книг! Она верит, что этот простой замок для меня преграда?»
– Да, может быть, для таких неловких пальцев, как твои, Элинор! – прошептал он, открывая дверь. – А мои с удовольствием играют с огнем, и поэтому они такие проворные.
Симпатия, которую он испытывал к дочери Волшебного Языка, была серьезным препятствием, а угрызения совести вовсе не облегчали его задачу. Да, Сажерука начала мучить совесть, когда он пробрался в комнату Мегги. Он не собирался украсть у нее книгу, хотя Каприкорн все еще хотел ее получить. Книга и дочь Волшебного Языка – таким было его новое задание. Но пока оно откладывалось. Этой ночью он пришел к ней по другой причине: его привело то, что уже много лет грызло его сердце.
Он задумчиво стоял возле кровати и рассматривал спящую девочку. Выдать ее отца Каприкорну было не так сложно, а вот с ней это будет не просто. Ее лицо напоминало Сажеруку одного очень дорогого человека. Каждый раз, когда девочка смотрела на него, его охватывало желание доказать ей, что он не заслужил ее недоверие. След этого недоверия всегда был в ее взгляде, даже когда она смеялась над ним. Ее отец смотрел на нее совсем по-другому, как будто был готов защитить ее от всего злого на свете. «Что за глупая мысль! Никто не сможет защитить ее от этого».
Сажерук прикоснулся к шрамам на лице и поморщился. Прочь все эти ненужные мысли, он доставит Каприкорну девочку и книгу. Но не этой ночью.
Гвин пошевелился у него на плече, пытаясь сорвать ошейник – он не любил ни его, ни цепочку, которую Сажерук приладил к ошейнику. Зверек хотел отправиться на охоту, а Сажерук не отпускал его. Прошлой ночью куница убежала от него, когда он разговаривал с людьми Каприкорна. Пушистый чертенок до сих пор боялся Басту. Сажерук не мог на него обижаться.
Мегги спала крепким сном, уткнувшись в свитер (вероятно, он принадлежал ее отцу). Она бормотала что-то во сне, – Сажерук не мог разобрать, что именно. Его снова стала мучить совесть, но он гнал тягостное чувство прочь. Оно было ему не нужно. Какое ему дело до этой девочки? Да и с отцом ее он просто сводил счеты. С какой стати он должен чувствовать себя подлым негодяем, змеем-предателем?
Сажерук оглядел комнату, он искал книгу. Куда она ее спрятала? Рядом с кроватью Мегги стоял сундучок, выкрашенный красной краской. Сажерук поднял крышку. Сундучок был наполнен книгами, прекрасными книгами. Сажерук достал из кармана пальто фонарик и посветил внутрь.
– Вы только посмотрите! – прошептал он. – Что за красота! Словно пышно разодетые дамы на балу у князя!
Волшебный Язык, вероятно, переплел каждую книгу заново, после того как пальчики Мегги растрепали старые переплеты. Конечно, тут был и его знак – голова единорога. Он был на всех книжных платьях, каждое из которых имело свой неповторимый цвет. В сундучке были книги почти всех цветов радуги.
Книга, которую искал Сажерук, лежала в самом низу. В серебристо-зеленом переплете, она выглядела очень скромно, словно нищий среди роскошно одетой знати.
То, что Волшебный Язык наделил эту книгу таким скромным туалетом, нисколько не удивляло Сажерука. Скорее всего, отец Мегги ненавидел эту книгу так же сильно, как любил ее. Сажерук осторожно вытащил ее. Прошло уже почти девять лет, как он в последний раз держал ее в своих руках. Тогда она была в картонном переплете и в суперобложке, порванной внизу.
Сажерук поднял голову. Мегги вздохнула и повернулась на бок, так что ее сонное лицо было обращено к нему. Какой несчастной выглядела девочка! Наверняка ей снился плохой сон. Она шевелила губами, сжимая свитер, словно искала какой-то опоры… Но в плохих снах чаще всего нет никого рядом, и он чуть было не разбудил Мегги. Каким слабаком он был на самом деле!
Сажерук повернулся к кровати спиной – с глаз долой, из сердца вон – и быстро раскрыл книгу. Ему стало тяжело дышать. Он пролистал первые страницы, почитал, полистал дальше, дальше и дальше. Но с каждой страницей все медленнее двигались его пальцы, и вдруг он закрыл книгу. Лунный свет струился через ставни на окнах. Он не знал, сколько он так простоял, потерявшись в лабиринте букв. Он так и не научился читать быстро…
– Трус, – прошептал он. – Ты трус, Сажерук! – Он кусал губы до тех пор, пока ему не стало больно. – Ну, брось ты! – шептал он. – Это может быть последняя возможность, болван. Когда книга окажется в руках Каприкорна, он вряд ли позволит тебе заглянуть в нее.
Он снова открыл книгу, пролистал до середины и опять захлопнул ее, да так громко, что Мегги вздрогнула во сне и спрятала голову под одеялом. Сажерук ждал, не шевелясь, возле кровати, пока ее дыхание снова не стало равномерным, а потом, глубоко вздохнув, склонился над ее сундучком, положил книгу рядом с другими и беззвучно закрыл крышку.
– Ты видел? – шепнул он своей кунице. – Я просто не могу решиться. Если хочешь, ищи себе хозяина поотважней. – Гвин тихо тявкнул возле его уха, но если это и был ответ, то Сажерук его не понял.
Некоторое время он слушал ровное дыхание Мегги, а потом подошел к двери.
– Что все это значит? – шептал он, снова оказавшись в коридоре. – И кто знает, чем все это кончится?
Он поднялся в каморку под крышей, которую выделила ему Элинор, и лег на узкую кровать, вокруг которой громоздились горы ящиков с книгами, но так и не сомкнул глаз до самого утра.
И все дальше на юг
В поход, беспечный пешеход,
Уйду, избыв печаль, —
Спешит дорога от ворот
В заманчивую даль,
Свивая тысячу путей
В один, бурливый, как река,
Хотя, куда мне плыть по ней,
Не знаю я пока!
Дж. Р. Р. Толкин. Властелин колец[4]Утром, сразу после завтрака Элинор разложила на кухонном столе дорожную карту.
– Итак, триста километров к югу отсюда, – сказала она, с недоверием посмотрев на Сажерука. – Ну, покажите же нам, где точно мы должны искать отца Мегги.
Мегги посмотрела на Сажерука, и ее сердце бешено заколотилось. У него были круги под глазами, будто прошлой ночью он не спал. Сажерук робко подошел к столу и потер колючий подбородок. Он склонился над картой и некоторое время изучал ее, потом наконец ткнул в нее пальцем.
– Тут, – сказал он. – Вот здесь находится деревня Каприкорна.
Элинор подошла и заглянула через его плечо.
– Лигурия, – сказала она. – А как же называется эта деревня, разрешите спросить? Каприкорния?
Она не сводила глаз с Сажерука, как будто хотела взглядом удалить шрамы с его лица.
– У нее нет названия. – Сажерук говорил с откровенной неприязнью. – Когда-то давным-давно у нее было название, но к тому времени, когда там поселился Каприкорн, оно было забыто. Эту деревню вы не найдете ни на этой карте, ни на какой другой. Для остального мира эта деревня – лишь десяток полуразрушенных домов, к которым ведет дорога, не заслужившая названия.
– Гм. – Элинор склонилась над картой. – В этой области я еще ни разу не была. В Генуе была один раз. Я купила там у одного антиквара замечательный экземпляр «Алисы в Стране чудес», в хорошем состоянии и за половину реальной стоимости книги.
Она посмотрела на Мегги:
– Тебе нравится «Алиса в Стране чудес»?
– Не очень, – ответила Мегги и перевела взгляд на карту.
Элинор только покачала головой, удивляясь детской глупости, и снова обратилась к Сажеруку.
– А чем занимается этот Каприкорн, кроме того что он крадет книги и похищает отцов? – спросила она. – Если я правильно поняла Мегги, вы хорошо знаете его.
Сажерук отвел взгляд в сторону и провел пальцем вдоль реки, вьющейся между зелеными и коричневыми пятнами карты.
– Конечно, мы родом из одного места, – сказал он, – но больше у нас нет ничего общего.
Элинор уставилась на него так пристально, как будто пыталась прожечь его взглядом.
– Одно лишь кажется мне странным, – сказала она. – Мортимер хотел спрятать «Чернильное сердце» от этого Каприкорна в безопасном месте. Почему он привез книгу именно сюда? Выходит, он сам виноват в том, что попался к нему в руки!
Сажерук пожал плечами:
– Вероятно, он считает вашу библиотеку самым надежным местом.
В памяти Мегги всплыло одно воспоминание, сначала очень расплывчатое, потом оно стало четким, как картинка в книге. Она видела Сажерука, стоявшего у ворот рядом с их автобусом, и ей показалось, что она слышит его голос…
Испугавшись, она взглянула на него.
– Ты сказал Мо, что Каприкорн живет на севере! – воскликнула она. – Поэтому он специально переспросил тебя, и ты ответил, что полностью уверен в этом.
– Ну да… так оно и было, – сказал он, не поднимая глаз. Он рассматривал свои ногти, а потом стал тереть ими свой пуловер, словно пытаясь оттереть пятно. – Вы обе мне не доверяете, – сухо сказал он. – Я… могу это понять, но я не лгал. У Каприкорна две штаб-квартиры и некоторое количество укрытий, на случай, если ему вдруг где-то начинает угрожать опасность или его людям необходимо на время исчезнуть. Чаще всего он проводит летние месяцы на севере, а в октябре отправляется на юг, но в этом году, похоже, он проводит лето на юге. Откуда мне знать? Может быть, у него на севере проблемы с полицией? А может, на юге у него дело, которое он должен проконтролировать? – сказал он обиженным голосом, как маленький мальчик, которого в чем-то несправедливо обвиняют. – Что бы там ни было, его люди отправились с отцом Мегги на юг. Я сам это видел, а важными делами, будучи на юге, Каприкорн занимается только в этой деревне! Он чувствует себя там в безопасности, как нигде. Там у него никогда еще не было проблем с полицией, там он может вести себя как маленький король, как будто ему принадлежит целый мир. Там он пишет законы и может делать все, что ему заблагорассудится.
Сажерук улыбнулся. Это была горькая улыбка. «Если бы вы только знали! – говорила она. – Но вы вообще ничего не знаете и ничего не понимаете».
Мегги почувствовала, как ее душу снова заполнил черный страх. Он разрастался не от того, что сказал Сажерук, а от того, что он не сказал.
Элинор тоже, похоже, почувствовала это.
– Боже мой, перестаньте говорить так таинственно! – Ее резкий тон подрезал страху крылья. – Я спрашиваю еще раз: чем занимается этот Каприкорн? Как он зарабатывает деньги?
Сажерук сложил на груди руки.
– От меня вы больше ничего не узнаете. Спросите лучше его сами, раз уж я приведу вас в его деревню, что мне может стоить головы. Но с какой стати я должен рассказывать вам о Каприкорне? – Он покачал головой. – Нет! Я предупреждал отца Мегги, я советовал ему добровольно отдать книгу Каприкорну, но он меня не послушал. Если бы я его не предупредил, то люди Каприкорна схватили бы его еще раньше. Спросите Мегги! Она же была рядом, когда я говорил ему об этом! Хорошо, я рассказал ему не все, что знал. Ну и что? Я рассказываю как можно меньше о Каприкорне, я стараюсь вообще поменьше о нем думать, и, поверьте мне, когда вы с ним познакомитесь, вы меня поймете.
Элинор поморщила нос, будто такое предположение было просто нелепым, чтобы говорить о нем.
– Вы, конечно, не сможете сказать мне, почему он так охотится за этой книгой, верно? – сказала она, складывая карту. – Он что, коллекционер?
Сажерук провел пальцем по краю стола.
– Я скажу только следующее: он хочет получить эту книгу, и поэтому вам следовало бы ему отдать ее. Я помню случай, когда его люди на протяжении четырех ночей стояли перед домом одного человека только потому, что Каприкорн хотел получить его собаку.