Другое счастье
– Макс того же мнения, потому и отправил меня за вами.
– Почему-то я не удивлена. Он предпочитает командовать боевыми действиями, а не самому быть на передовой. Я его не виню, у него неплохо получается.
– Не судите его строго, ему тоже досталось. Он смелый человек.
– Будь у нас время, я бы вам порассказала, что значит, когда человеку по-настоящему достается. Что в корзине?
– Все, что вы просили у Макса. Я сварю вам кофе, а потом мы уедем, – сказала Хелен, направляясь в кухню.
– У вас не кофе, а настоящая дрянь. Ничего не нашла: ни кофеварки, ни кофейника!
Хелен вынула из банки капсулу, вставила ее в эмалированный аппарат на столе, подставила чашку под кран аппарата и нажала кнопку. На глазах у Агаты, делавшей вид, что ничего другого не ждала, в чашку полился кофе.
– Вы с ним переспали? – спросила Хелен, протягивая ей чашку.
– Ценю вашу прямоту! Почему вы спрашиваете?
– Потому что на вас мой купальный халат на голое тело.
– Он такой мягкий, никогда раньше такого не надевала! Нет, я не спала с вашим мужем.
– Мы только обручены.
– Не волнуйся, милочка. Сравни меня с собой: ты моложе меня лет на двадцать!
– Вы очень красивая женщина, к тому же он вас часто навещал.
– Раз в год – разве это часто? Правда, он был единственным, кто это делал.
– Он вас очень любил.
– В те времена все друг друга любили. Успокойся, между нами никогда не было ничего серьезного, простое товарищество.
– Вы не будете возражать, если я попрошу вас одеться? Я бы не хотела, чтобы мы здесь задерживались.
Агата наклонилась к корзинке. Там лежали два конверта. В одном были две пачки стодолларовых купюр. Она пересчитала деньги – получилось десять тысяч. Второй конверт был больше первого, в нем лежали документы, которые она пробежала глазами, прежде чем вернуть на место.
Теперь можно было идти одеваться.
– Возьмите в шкафу в спальне что хотите! – крикнула Хелен ей вслед. – У нас с вами, похоже, один размер. Там на полке дорожная сумка, сложите в нее то, что вам понадобится. Белье в комоде. Какой у вас размер обуви?
– Тридцать девятый.
– Как у меня. Обувь тоже в шкафу.
Агата остановилась, не дойдя нескольких ступенек, и оглянулась на Хелен.
– Почему ты это делаешь?
– Потому что у меня больше вещей, чем мне нужно. К тому же это будет поводом подкупить еще.
– Я не об этом спрашиваю. Что тебя заставляет рисковать ради незнакомого человека?
– Какая же вы незнакомая? Макс столько мне о вас рассказывал, что вы стали частью моей жизни. Вы даже представить себе не можете насколько.
– Брось эти игры! Если меня поймают в твоей компании, то ты окажешься сообщницей побега.
– Давайте поторопимся, договорим по дороге.
Уже через несколько минут Агата спустилась вниз с сумкой.
– Я взяла только самое необходимое, – сказала она Хелен.
Подойдя к корзине, она засунула конверт с деньгами в один карман заимствованной куртки, конверт с бумагами – в другой карман.
– Я готова.
Стоя на крыльце, она наблюдала, как невеста Макса запирает ключом дверь.
– Что такое? – спросила та.
– Ничего, просто у вас двоих такая красивая жизнь…
– У нас тоже есть кое-какие проблемы, – ответила Хелен, спускаясь с крыльца.
Подойдя к машине, она жестом пригласила Агату за руль.
– Ты с ума сошла? Я тридцать лет не водила машину.
– Это как плавание: никогда не забывается.
Агата села в водительское кресло и протянула соседке руку:
– Где ключи?
– В бардачке.
– Ну так достань и дай мне, как мне иначе тронуться?
– Это лишнее, все на электронике. Нажимаешь кнопку – и готово.
Зажглась приборная панель, из-под капота донесся легкий, как дыхание, шум. Агата уставилась на дисплей с цветными схемами, показывавшими зарядку аккумуляторов.
– Прямо как в космическом корабле! Я в шоке! Руль-то еще нужно крутить? Вдруг нас остановят? Я же без документов. Жаль будет, если тебя посадят из-за такой ерунды.
– Хватит ворчать, поезжайте. Скоро стемнеет. Если вы не станете превышать допустимую скорость, нас никто не остановит.
Машина выехала по проселку из лесу и остановилась на перекрестке.
– Направо, – подсказала Хелен.
– Какие проблемы? – спросила Агата.
– Вы это о чем?
– Там, на крыльце, ты сказала: «У нас тоже есть проблемы».
– Вас это не касается.
– Совсем скоро ты высадишь меня на обочину, и мы больше не увидимся. Хочешь излить душу человеку, способному тебя выслушать, не осуждая, – валяй! Сейчас или никогда!
Хелен поколебалась, потом глубоко вздохнула.
– Вы правда с ним не переспали?
– Сказано тебе: нет! За кого ты меня принимаешь? Это оскорбительно, в конце концов!
– Вы сбежали из тюрьмы. Знаю, вы возразите, что либидо – как аппетит: чем меньше ешь, тем меньше хочется.
– С какой стати я буду говорить такие глупости? Что, с Максом все так плохо?
– Иногда бывает нелегко, вы необычные люди.
– Ошибаешься, мы были самыми обыкновенными: сыновья и дочери фермеров, рабочих, коммерсантов. Студенты – этим все сказано. Ну, были среди нас детишки богачей, даже одна дочка сенатора, пусть покоится с миром. Просто то, что с нами творилось, выходило за рамки обыкновенного, а главное, среди нас были свихнутые, хотя были и нормальные. Как я поняла, большинство теперь стали добропорядочными гражданами – я о тех, кто выпутался, вроде Макса.
Хелен открыла бардачок, достала револьвер и положила его Агате на колени.
– У каждого свое понимание обыкновенного. Он попросил меня отдать вам это.
– Убери туда, где взяла, – потребовала Агата.
– Как вы с Максом познакомились? – спросила Хелен, забирая револьвер.
– Я хотела тебя спросить о том же, – парировала Агата. – Ну, слушай. В первый раз мы встретились на демонстрации, которую стала разгонять полиция. Максу ударом дубинки раздробили колено, он истекал кровью, полицейский собирался продолжить, и, если бы я не вмешалась, Максу была бы крышка. Я пнула полицейского изо всех сил, и он потерял равновесие. И потащила Макса в боковую улочку. Та еще глупость: улочка оказалась тупиком. Если бы тот коп за нами побежал, нам обоим была бы крышка. Но в тот раз нам повезло. Мы спрятались за мусорными баками. Я зажимала Максу рану, чтобы он не истек кровью, а ему хотелось изображать крутого парня, вот он и молол всякий вздор. Среди его вздора попадались, правда, и смешные шутки. Так у нас с ним возникла взаимная приязнь. Когда вокруг стихло, я переправила его в больницу. Ну вот, ты все и узнала.
– Он так и не пожелал сказать мне, за что вас посадили.
– Лучше сменим тему. Поговорим теперь о тебе.
– Мне понадобился адвокат, друзья порекомендовали Макса: гонорары он брал умеренные и прослыл опытным в своей сфере.
– Что за сфера?
– Гражданские иски, брачные контракты, разводы, наследства.
– А ты при чем?
– Я собиралась замуж.
– А очутилась в его постели? Ловко!
– Жизнь полна неожиданностей. Я вошла в его кабинет, наши взгляды встретились, и меня словно подбросило в воздух! Уходила я от него сама не своя.
– И твой брачный контракт отправился в мусорную корзину. Ты что-то говорила о проблемах?
– До мужчин иногда медленно доходит. Я десять раз заставляла его переписывать мой брачный контракт, пока он меня не спросил, действительно ли мне хочется замуж. Я ему говорю: это смотря за кого. Только тогда его осенило!
– Да уж, Макса не назовешь воплощением смелости, зато у него есть другие достоинства.
– У вас с ним было по-другому?
– С чего ты взяла? Повторяю, мы были просто приятелями!
Хелен порылась в сумке, достала сделанный «Полароидом» снимок и положила его на приборную панель. На снимке Макс и Агата, оба по пояс голые, обнимались на лужайке.
– Какое близкое приятельство! – прокомментировала Хелен.
Агата мельком глянула на фотографию и снова стала смотреть на дорогу.
– Это Вера сняла. Вспоминаю те счастливые деньки! Наша компания полдня ходила на голове в Центральном парке. Покурили мы там от души, видишь, как хохочем? Где ты это раскопала?
– Среди вещей Макса. У него там целая коллекция.
– Ему полагалось все это сжечь.
– Я сделала это за него. Ну и бесился он! Две недели потом со мной не разговаривал.
– Давно случилось это твое несостоявшееся замужество?
– В конце лета будет десять лет, как мы с Максом вместе.
– Сколько тебе было лет, когда он тебя подцепил?
– Примерно как вам на этом снимке: двадцать два.
– Он-то был гораздо старше, наверное, это тебя и соблазнило. Ты так меня боишься?
– Что вы хотите этим сказать?
– Макс знает, что мы едем в этой машине вдвоем?
– Естественно!
– Твое великодушие и желание помочь мне сбежать – это все потому, что ты испугалась моего появления.
– Возможно, – согласилась Хелен.
– Это ведь ты запретила ему приехать?
– Максу ничего нельзя запретить. Я попросила, он согласился.
– А как же полицейская машина у вашего дома сегодня утром?
– Не было никакой машины, – призналась Хелен.
– Впервые ты сказала что-то, что касается меня. Все остальное – ваше дело. Я дам тебе один совет, хотя ты о нем и не просила: старайся его любить, не давай волю ревности, она заставит тебя его возненавидеть. Никто никому не принадлежит. Сделай его счастливым, и ты его сохранишь. А теперь высади меня где-нибудь в городе и дуй к нему.
– Это вы высадите меня где-нибудь. Он велел мне отдать машину вам.
– Чьи деньги в конверте, его или твои?
– Его.
– Тогда ладно.
– Скоро будет торговый центр, высадите меня на стоянке, я вернусь домой на такси. Теперь о вас. Макс ввел в навигатор координаты пригородного мотеля. Там вы сможете переночевать.
– А ты можешь мне подсказать, что такое навигатор.
Хелен засмеялась:
– Я вам покажу.
Через десять минут Агата затормозила по просьбе своей пассажирки. Хелен вышла из машины и оперлась о дверцу.
– Я часто задумывалась, захотелось ли бы мне вступить в вашу организацию, но так и не нашла ответа на этот вопрос. Вот номер моего мобильного, это линия без абонента, звонки анонимные. Если вам что-то понадобится, звоните без колебаний. Желаю удачи!
Агата не поняла, о какой линии она толкует, но взяла протянутую Хелен бумажку.
– Спасибо вам обоим. Передай Максу, что я не забуду того, что он сделал, и что мы с ним квиты. Завтра я позвоню и скажу, где тебе забрать машину. После этого ты обо мне уже не услышишь.
* * *Агата покатила дальше. Через несколько миль она съехала на обочину, вынула из обоймы револьвера все патроны, кроме одного, выбросила их в окошко и снова тронулась. При каждой подсказке направления она вздрагивала и бранилась, но, доехав до мотеля, поблагодарила навигатор, словно это было живое существо.
За номер она расплатилась наличными. Он оказался совершенно безликим, зато чистым. Ванна была такая низкая, что пришлось бы распластаться на дне, чтобы вода накрыла тело.
Она переоделась в позаимствованный у Хелен пуловер и отправилась ужинать. Завтрак в обеденное время не утолил голод, пора было подкрепиться. Она перешла через дорогу, высмотрев напротив мотеля ресторанчик.
Она не сомневалась, что ее уже ищут. Уже назавтра ее фотография появится в газетах, возможно, ее уже показали по телевизору. Немного дрожа от этой мысли, она вошла в ресторан, пропитанный запахом подгоревшей еды.
Никто не обратил на нее внимания. На тарелках едоков громоздилась еда. Она подсела к пустому столу за перегородкой и жестом попросила у официантки меню.
Она мечтала о вкусной еде, по которой так долго скучала, и заказала сразу много, а в довершение попросила второй кусок шоколадного торта.
– Какой у вас хороший аппетит! – не выдержала официантка, подавая ей кофе.
– Где здесь можно купить карту штата?
– А вы откуда?
– С Западного побережья, – соврала Агата, хотя это было ложью только наполовину. Ведь тридцать лет назад она жила именно там.
– Карту спросите на заправке, она на этой же улице, только немного дальше. Вы остановились во «Фламинго»?
– «Фламинго»?
– Мотель напротив. Он так называется из-за розовых стен, – объяснила официантка.
– Значит, во «Фламинго». А вы откуда знаете?
– У нас едят одни и те же люди: те, кто поблизости работает или живет. Новые лица – только путешественники, останавливающиеся переночевать во «Фламинго». Что вас к нам привело?
– Ничего, я проездом.
– Тогда мне остается только пожелать вам хорошего вечера, – сказала официантка, кладя ей на стол счет.
Агата взяла из вазочки ментоловую конфету и спрятала ее в тот же карман, из которого достала большой конверт, захваченный из номера. Она внимательно прочла подготовленный Максом доклад и изучила приложенные к нему фотографии. Если ему вдруг придется расстаться с карьерой адвоката, то из него получится хороший детектив. Она сложила листы, расплатилась и вернулась в мотель.
Улеглась в постель и стала переключать телеканалы, пока не набрела на выпуск новостей, который досмотрела до конца.
О ее побеге не было сказано ни слова, что ее обеспокоило. Она видела единственную причину этого умолчания: что ее разыскивает не полиция, а Федеральное бюро расследований. Один заключенный рассказывал ей, что когда ФБР кого-то сажает, то этот человек принадлежит Бюро до конца срока, каким бы длинным он ни был. Тем хуже, сказала она себе, однажды она уже задала им жару, теперь придется заняться тем же самым. В этот раз она уже не сдастся.
Она выключила телевизор, пожалела, что не запаслась книгой, и погасила лампу у изголовья.
3
Том Брэдли сошел с автобуса совершенно обессиленный. За время поездки, занявшей почти два дня, он сделал четыре пересадки. Сначала доехал от Айронвуда до Сент-Игнаса в Мичигане – туда он добрался накануне вечером. За ночь добрался до Бей-Сити, умудрившись немного подремать в дороге. На рассвете выехал в сторону Детройта и там сделал последнюю пересадку, прежде чем прибыть в середине дня в Питсбург. Он с радостью посидел бы в баре, утолил бы жажду, но время поджимало.
На платформе автовокзала он изучил карту автобусных маршрутов. Конечный пункт одного из них, городского, находился всего в двух милях от цели его путешествия. Он посмотрел на часы и прикинул, что будет на месте до наступления темноты.
Так и вышло. С чемоданчиком в руке он подошел к кокетливому домику с квадратной лужайкой и аккуратно подстриженной изгородью из жимолости. Преодолев три ступеньки крыльца, он постучал дверным молоточком.
– Я ждал тебя раньше, – проворчал судья Клейтон, открывая ему дверь.
– Я живу не по соседству, а машины у меня давно нет, – ответил Том.
– Но ты же не пешком сюда притащился?
– Почти пешком. И на автобусе.
– С самого севера Висконсина? Забыл, что существуют самолеты?
– Не люблю отрываться от земли. Ты меня впустишь или продолжим разговор через дверь?
– Первым делом марш в душ! – распорядился судья. – Ванная на втором этаже. От тебя смердит, как от старого козла, смотреть на тебя вообще невозможно. Я жду тебя в гостиной.
Том подчинился приказу. Через четверть часа он спустился совсем другим, во всем чистом. Судья Клейтон ждал его, сидя на диванчике. На столике для гостя был приготовлен чай и сухое печенье.
– Полагаю, документы, которые я тебе отправил, имеют кое-какое отношение к твоему визиту, – начал судья, предложив ему сесть напротив.
– Получил позавчера и вчера выехал.
– Угораздило же тебя забраться в такую даль! Неужели тебя не привлекает более удобная жизнь?
– Меня устраивает та жизнь, которую я веду, – ответил Том. – Там я свободный человек.
– Среди волков?
– У каждого своя территория. Мы друг друга уважаем. Это звери редкого ума, иногда даже умнее людей. Среди них не заводятся наемные убийцы, и убивают они только ради пропитания.
– Ты был одним из лучших сыщиков среди всех, кого я знал. Ты заслужил лучших условий отставки.
– Что ты об этом знаешь? Старость в этом доме – это и есть твое представление о счастье? Приглашаю тебя к себе в гости зимой, так ты вспомнишь молодость. Возможно, я ввалился к тебе с запахом козла, но у тебя здесь смердит старостью и затхлостью. Что ты видишь, когда утром открываешь окна? Лужайку да подстриженную живую изгородь? А мои угодья – лес, вместо календаря у меня времена года, вместо часов – солнце.
– Ты живешь отшельником. Одинокая старость – не дело. Но мы встретились не для того, чтобы опять ругаться. Давай лучше поговорим о твоей подопечной.
Том взял чашку с чаем, встал, отошел к окну и там замер, отвернувшись от судьи.
– Когда она сбежала?
– Трое суток назад. Как только я об этом узнал, сразу переслал тебе документы через твоих бывших коллег.
– Зачем она это сделала? Главное, почему сейчас? – Том обернулся.
– Это вызов, вполне в ее духе. И конечно, это с ее стороны непростительная глупость. Ей оставалось всего пять лет отсидки; срок могли бы сократить, и она бы вышла через два года. – Судья вздохнул.
– Наверное, она так долго ждала, что больше уже ни на что не надеялась. Сколько ходатайств о досрочном освобождении отклоняется? Сколько раз она надеялась, что ей сократят срок? И каков результат? – повысил голос Том.
– Должен тебе напомнить, что десять лет назад я добился ее перевода в исправительное учреждение с облегченным режимом, без камер, со свободой передвижения. И вот как она меня отблагодарила!
– Свобода передвижения внутри помещения и на крохотной территории – о чем ты говоришь? Разве это жизнь?
– Это ее сознательный выбор.
– Ничего себе выбор! – воскликнул Том.
– Ты все знаешь не хуже меня. Потому я и боюсь, что она кое-что втемяшила себе в голову. По этой причине я тебя и вызвал. Я использовал все свое влияние, чтобы ее бегство держали в секрете, но добился только короткой отсрочки.
– Сколько? – спросил Том.
– Пять дней – это все, что мне удалось выбить. По прошествии пяти дней ее начнут искать.
– Во второй раз она не сдастся.
– Я того же мнения, это было одной из причин потревожить тебя в твоем логове.
– Лучше признайся, что, если случится резня, это изрядно попортит твой послужной список, а тебе этого не хочется, тем более за несколько месяцев до выхода в отставку. Еще меньше тебе хочется, чтобы начальство снова заглядывало в твое личное дело. Тебе есть что терять. Вот зачем ты потревожил меня в моем логове, как ты сам выражаешься.
– Я рисковал ради нашей с тобой дружбы. Теперь ты все знаешь. Поступай, как считаешь нужным.
Том пристально посмотрел на судью.
– Мне нужно передохнуть, чтобы как следует разобраться, что к чему.
– Ты рассчитываешь на успех?
– Среди бумаг, которые ты мне переслал, есть тетрадка, которую она оставила под своим матрасом. Из нее наверняка можно выудить ниточку, что-то понять. Я еще этого не сделал, но уверен, что это возможно.
– Оставила под матрасом? Позволь усомниться. Она наверняка пытается пустить нас по ложному следу.
– Чутье подсказывает мне противоположное.
Судья поманил Тома к себе в кабинет, где сел в кресло, выдвинул ящик письменного стола и протянул ему два листка:
– Вот предписание, развязывающее тебе руки. Второй документ я получил сегодня утром от МС[2]. Подпишешь – и можешь приступать к выполнению своих обязанностей.
Том пробежал глазами первый листок и схватил ручку, которую ему протягивал судья.
– Они не связали одно с другим?
– Нет, я просто сказал, что мне потребовались твои услуги.
– Небось морду скривили?
– Не в обиду будь сказано, Том, но тебя уже никто не помнит. Я запросил эту бумагу, и мне ее прислали, вот и все.
– Я совершаю непростительную глупость, – пробормотал Том, ставя свою подпись. – Обещаю, это в последний раз.
Убрав предписание в карман, он намекнул судье, что неплохо было бы поужинать.
Клейтон был человеком привычки. В дверях его любимого ресторана выстроилась очередь, но для него и его гостя столик нашелся незамедлительно.
Сделав заказ и дождавшись ухода официанта, они продолжили прерванный разговор.
– С чего собираешься начать? – осведомился судья Клейтон.
– У нее нет документов, во всяком случае пока, кредитной карточки и денег тоже нет. Сколько времени она без всего этого продержится? Сейчас не семидесятые годы.
– Деньги она могла где-нибудь припрятать.
– Помнишь, при каких обстоятельствах она получила срок? Брось, давай говорить серьезно! У нее нет ни малейшего шанса. А поскольку она кто угодно, только не дурочка, то она все это знала, когда готовила свой побег.
– Ты хочешь сказать, что кто-то помогал ей за пределами тюрьмы?
– Да, помощник у нее был, а может, и несколько помощников. Без помощи она бы не пошла на этот риск.
– У тебя есть на подозрении кто-то конкретный?
– Пока что нет, сначала мне нужно составить список ее бывших друзей – тех, кто еще жив и находится на свободе.
– Такой список ничего не стоит получить от твоего начальства.
– Я работаю один и ни перед кем не отчитываюсь. Через пять дней я верну свой жетон, это мое последнее дело. И потом, если бы я запросил такой список у Службы маршалов, то сразу бы всех насторожил. Рано или поздно кто-нибудь непременно стал бы выяснять, что это вдруг я вернулся на службу. Если меня наконец вспомнят, хотя ты чрезвычайно деликатно утверждал, что этого не произойдет, то обязательно свяжут с…
– Ладно, ладно, я понял, – перебил его Клейтон.
– Список нужен мне завтра, не позже середины дня.
Том предложил судье закончить на этом их вечернюю встречу: ему необходимо было выспаться, а для этого следовало подыскать отель. Судья Клейтон предложил ему расположиться в комнате его сына, которой тот давно не пользовался.
На обратном пути оба молчали.
* * *Следующим утром, спустившись в гостиную, судья Клейтон уже не застал Тома Брэдли: того и след простыл.
* * *Агата посвятила утро изучению доклада Макса, потом погрузилась в инструкцию по использованию навигатора GPS, обнаруженную в бардачке автомобиля. Овладеть этим прибором стало для нее делом принципа. К середине дня она худо-бедно разобралась, как реагировать на голос в салоне автомобиля, говоривший с нею, хотя она ни о чем не спрашивала. Она, все время сбиваясь, ввела кое-как координаты места назначения, поискала, куда вставлять ключ зажигания – еще одна головная боль, и в конце концов нажала на кнопку.
Загорелась лампочка недостаточной зарядки батарей, но она не испугалась, потому что должна была проехать всего пятнадцать миль, к тому же не сомневалась, что даже в электромобиле датчик уровня «топлива» должен предусматривать какой-то резерв.
Она вырулила на автостраду № 76 и поехала в направлении Филадельфии, не превышая скорость. Но когда до места назначения было уже рукой подать, индикация на бортовых приборах потускнела, потом замигала. Голос навигатора, зазвучавший устало, твердил, что конечная точка поездки находится справа, с медлительностью пластинки на 45 оборотов, включенной на 33. А тут и мотор стих.
Агата выключила сцепление, покатила на «нейтралке» и так добралась до поворота на заправочную станцию. Та виднелась внизу спуска, за перекрестком. Она стала молиться своей счастливой звезде, напоминая, сколько лет та о ней не вспоминала, но на светофоре впереди, вопреки ее мольбам, зажегся красный свет. Что лучше: проскочить перекресток, зажмурившись, не сигналя – клаксон все равно онемел, или позорно застрять на обочине? Агата из осторожности выбрала второй вариант.
Заглохнуть совсем рядом с целью – насмешка судьбы или ее счастливый поворот? Агата привыкла к риску, и такая мелочь не могла сильно ее удручить.
Опять-таки из осторожности, на тот случай, если дальнейшие события станут развиваться не так, как ей требовалось, она пешком отправилась на поиск чего-нибудь, что позволит сдвинуть машину с места. По пути она ломала голову, на что похожа канистра электричества и каким образом заливать ее содержимое в бак.
Перед тем как уйти, она, не желая вызвать интерес у полицейского патруля, вытолкнула машину к самому тротуару.
Заправщик объяснил, что заправочная станция по самому своему определению способна торговать только жидким топливом и что электроавтомобили принято заправлять на дому. В городе имелось несколько пунктов зарядки батарей, но он не знал, где они находятся. Он предложил выручить ее, вызвав машину техпомощи. Агата закатила глаза и побрела обратно.
Перейдя через дорогу, она села за руль и стала ждать.
Стекло было не опустить, поэтому пришлось распахнуть дверцу, чтобы спросить у прохожего, который час. После этого ей осталось только считать секунды. В случае, если Макс ничего не напутал, то до осуществления первой части ее плана оставалось еще шестьсот секунд. Этот план она тщательно продумывала каждый день, засыпая, возвращалась к нему каждое утро, просыпаясь. И так целых пять лет.