Голый человек (сборник)

Мы не будем подробно останавливаться на этих вариациях, но необходимо отметить, что на протяжении столетий существовало несколько больших «стратегий женской прически». Они связаны не с капризами моды, а с возможностями. Одни из этих стратегий канули в Лету, другие дожили до наших дней.

Наиболее простая стратегия – «естественный вид». В соответствии с ней женщина всегда ходит с распущенными волосами – дома и на публике, по будням и в праздники. Она моет и расчесывает волосы, но не пытается каким-либо образом украшать или укладывать их. Хотя это базовая из всех стратегий, в настоящее время она применяется сравнительно редко. Она до сих пор встречается в малоразвитых обществах и культурах, где простота лежит в основе социальной доктрины. Ее применение может быть связано с бедностью, но даже если у женщины нет денег на специальные средства и услуги профессионального парикмахера, она старается привести свои волосы в порядок. Плетение кос стоит недорого, или вовсе ничего не стоит, и помогает скоротать время.

Для женщин, занимающихся тяжелым физическим трудом – в поле или на фабрике, подходит стратегия «практичный вид». Волосы для удобства связывают сзади, чтобы они не падали на глаза и не спутывались. Когда женщина не занята работой, она развязывает и распускает их. В прошлом это была популярная крестьянская стратегия, и к ней до сих пор прибегают многие женщины, не занятые тяжелым трудом, но считающие, что завязывание волос в конский хвост является простым и эффективным способом придания неухоженной голове приличного вида как на работе, так и дома.

Для большинства женщин, особенно живущих в городах, естественного и практичного решений всегда было недостаточно. На протяжении столетий они использовали стратегию «стилизованный вид», в соответствии с которой волосы закалывали, укладывали, завивали, красили, выпрямляли, накладывали друг на друга прядями, обесцвечивали либо окрашивали полосками или украшали. Это обычная стратегия, особенно в тех странах, где популярны салоны-парикмахерские, однако она не используется в тех государствах, где строгие религиозные правила запрещают демонстрацию женской красоты.

Существуют две главные стилистические тенденции, предусматривающие увеличение и уменьшение объема волос. Увеличение объема волос усиливает визуальный эффект прически. В результате женщина выглядит выше и заметнее. Наиболее популярный способ увеличения объема волос – ношение парика.

Возраст стратегии использования накладных волос составляет по меньшей мере 5 тысяч лет. В Древнем Египте женщины из высших слоев общества брили голову наголо и на публике носили парик. Знатные римлянки голову не брили, но парик тоже носили. Это был знак высокого статуса. Примечательно, что парики изготавливали из волос жителей покоренных римлянами стран – древнеримская версия скальпирования врага.

В Средние века христианская церковь наложила запрет на ношение париков, но в эпоху королевы Елизаветы они были реабилитированы. Это произошло главным образом вследствие того, что косметические средства того времени оказывали чрезвычайно разрушительное воздействие на волосы и кожу головы, и их приходилось скрывать. Но апогей использования париков пришелся на XVIII век, когда преувеличенность во всем была нормой. Некоторые парики той эпохи достигали в высоту больше 75 сантиметров и были причудливо украшены. Приходилось увеличивать высоту дверных проемов, опускать сиденья в каретах и удлинять кровати. В парижской опере парики разрешалось носить только зрителям ложи, поскольку на всех других местах они закрывали сцену сидящим сзади. Ни одна другая стратегия прически не оказала такого влияния на общество. Это был пример особого рода демонстративного расточительства. Парики стоили очень дорого, и мужьям их носительниц приходилось изрядно раскошеливаться. В результате головные украшения модниц стали приводить в качестве примера «суррогатного расточительства» – способа демонстрации богатства их мужей.

Конец этой вызывающе экстремистской моде положила мадам гильотина, рубившая головы аристократок. После французской революции парики так и не восстановили полностью свои позиции. Были моменты, когда они на короткое время всплывали на поверхность в той или иной форме, как это случилось с париками из ярко окрашенных синтетических материалов в 60-е годы прошлого века, но период их расцвета остался в прошлом. В более поздние времена использовались, как правило, очень реалистичные парики, которые, казалось, отрицали собственное существование.

Некоторые женщины (особенно те, у кого волосы с возрастом истончаются) не появляются на публике без такого реалистичного парика. Отдельные знаменитости также берут на вооружение эту стратегию – не из-за проблем с волосами, а исходя из соображений удобства. Даже если волосы сами по себе неплохие, зачастую проще надеть парик, чем тратить время на приведение их в порядок. Главное преимущество этой стратегии заключалось в том, что можно иметь несколько элегантных париков с прическами разных фасонов.

В недавнем прошлом вернулась тенденция увеличения объема волос в форме стратегии «большие волосы», получившей широкое распространение в 80-е годы XX столетия. В соответствии с ней волосам придается как можно более объемный вид. Это достигается с помощью фена, различных пенок и лака. Кто-то описал результат данной процедуры как «одно из архитектурных чудес нашего времени». Этот пышный фасон, иногда называемый «волосы Долли Партон» (в честь американской кантри-певицы), был особенно популярен в небольших американских городках и в южных штатах, где бытовал девиз: «Чем выше волосы, тем ближе к богу». Одна из причин его популярности заключалась в том, что на фоне большой копны волос крупные черты лица казались мельче и, следовательно, привлекательнее. Кроме того, обладательница такой прически выглядела более уверенной в себе. Оппоненты называли ее вызывающей и вульгарной, а также считали, что это всего лишь компенсация комплексов. Но главный ее недостаток состоял в том, что, представляя собой рекламу женственности, она в то же самое время была по своей сути асексуальной, поскольку мужчина не мог запустить в такие волосы пальцы, взъерошить их или нежно погладить.

В последнее время в моду вошла более сложная форма увеличения объема волос путем добавления искусственных прядей. Это делается либо для временной замены короткой прически на более длинную, либо когда женщину не устраивает слишком медленная скорость роста ее волос. Благодаря современным методам парикмахерского искусства распознать наличие искусственных волос в прическе почти невозможно, хотя в некоторых случаях им умышленно придается ненатуральный вид, и они функционируют в качестве частичного парика.

Вторая главная стилистическая тенденция предусматривает уменьшение объема либо путем радикального устранения части волос, либо путем их плотной укладки. В наименее экстремальном варианте волосы укладываются в строгую прическу для публичных мероприятий и распускаются в домашней обстановке. В последние десятилетия многие женщины желают выглядеть большую часть времени «небрежно раскованными», но приводят себя в порядок, собираясь на похороны, свадьбу и другие публичные мероприятия. Чтобы подчеркнуть свое социальное положение и продемонстрировать уважение к нормам общественной морали, они обычно собирают волосы, закалывают их или укладывают тем или иным образом. Они как бы говорят этим: «Я знаю себе цену, я серьезна, ко мне не подойдешь просто так».

Некоторые женщины никогда не распускают волосы на публике. Они собирают их в пучок или убирают каким-либо другим способом, когда находятся в общественных местах, и распускают только дома. Эту стратегию можно назвать «домоправительница» или «директриса». Женщины, стремящиеся демонстрировать другим свой авторитет и власть, стараются как можно плотнее пригладить волосы. Это лишает их женственности и придает им строгий вид. Их волосы настолько аккуратно уложены, что никому не может прийти в голову взъерошить или погладить их. Такие женщины выглядят абсолютно неприступными.

Другие предпочитают стричься столь коротко, что их волосы невозможно собрать сзади, поднять или распустить. Их не нужно убирать назад для облегчения физического труда и укладывать перед публичным мероприятием. Первыми к такому фасону прибегли эмансипированные модницы 20-х годов прошлого века, а потом он вновь появился в 60-е благодаря стилисту Видалу Сассуну.

Обладательницы короткой стрижки словно говорили: «Я активна и беззаботна». Они выглядели беспечными девчонками-сорванцами в противовес суетливым матронам. Однако такая прическа, несмотря на свою явную выигрышность и практичность, и в 20-е, и в 60-е годы XX века имела существенный недостаток: поддерживать ее в хорошем состоянии было довольно трудно.

Короткая стрижка вновь вошла в моду в 70-е годы. Приобретя более строгую форму, она стала популярной стратегией феминисток, которые, используя ее, выражали адресованное коллегам-мужчинам требование относиться к ним на работе с бо́льшим уважением. К 90-м годам стиль короткой стрижки смягчился и стал более женственным. Посыл постфеминистской стратегии деловой женщины гласил: «Я продолжаю соблюдать правила, но мне больше не нужно отказываться от своей женственности для того, чтобы занять в этом мире ведущие позиции». Этот фасон занимал промежуточное положение между двумя крайностями: слишком воинственной мужеподобностью, с одной стороны, и чрезмерным украшательством – с другой. В нем сочетались контроль над ситуацией и сексуальная свобода. Он стал новым вызовом для профессионального стилиста-парикмахера на пороге XXI века.

Еще более радикальная форма уменьшения объема волос – стрижка «ежиком». С ее помощью женщины устраняют все «естественные слабости». Они словно говорят: «Посмотрите на меня, мне не нужны красивые волосы для того, чтобы выглядеть привлекательной». Такую стрижку можно рассматривать как проявление тщеславия. Это также нонконформистское заявление женщины, игнорирующей условности и отказывающейся следовать модным или конформистским тенденциям. Женщины, неодобрительно относящиеся к этой прическе, видят в ней стремление к эпатажу и саморекламе. Мужчины могут почувствовать себя обделенными, поскольку их лишают удовольствия ласкать нежные, струящиеся локоны.

Некоторые женщины идут на крайнюю меру, брея голову наголо. Тут есть своя предыстория. В одних культурах представительницам слабого пола брили голову в качестве наказания. В других это был символ рабского положения или добровольного подчинения божеству. В третьих головы брили всем женщинам во время особых траурных церемоний. У древних финикийцев отказ женщины брить голову в знак траура означал, что она должна стать храмовой проституткой. Это дела давно минувших дней, а вот не так давно один французский модельер убедил всех своих моделей побриться наголо, дабы продемонстрировать, что современные женщины не должны быть, по его мнению, «заложницами собственных волос». У мужчин созерцание бритых женских голов во все времена – от Жанны д’Арк до представительниц панк-рока – не вызывало каких-либо положительных эмоций, поскольку они были лишены одного из главных элементов сексуальной привлекательности, а именно волос.

Иногда демонстрация женских волос запрещалась из-за их способности вызывать у мужчин возбуждение. Самая мягкая форма этой пуританской меры – ношение головного убора. Требование, согласно которому женщины, входящие в католический или православный храм, должны иметь на голове шляпку или платок, напоминает о временах, когда им приходилось полностью скрывать свои волосы во время церковной службы. Один из пережитков этой древней практики – традиция носить шляпки на официальных церемониях, таких как свадьба и похороны.

В исламском обществе, где строго соблюдаются нормы шариата, от женщин требуется всегда полностью покрывать волосы на публике и открывать их только дома, когда там отсутствуют посторонние. Даже случайно показавшаяся из-под паранджи прядь волос может стать поводом для сурового наказания женщины. В христианских общинах с ортодоксальными порядками женщины тоже должны покрывать волосы. В прошлом этому правилу следовали набожные женщины, а в настоящее время оно распространяется на монахинь.

Один из примеров соблюдения религиозного предписания покрытия головы можно наблюдать сегодня в Нью-Йорке, в общинах иудеев-ортодоксов. Женщины в этих общинах должны полностью закрывать свои волосы от взгляда посторонних, видеть их может только муж в спальне. Несмотря на это, иудейки хотели вести обычную жизнь жительниц крупного американского города и нашли весьма остроумное решение данной проблемы. Они носят очень дорогие парики, неотличимые от натуральных волос. Когда они надевают такой парик – он называется «шейтель», их внешность почти не меняется. Случайный прохожий затруднится определить, собственные это их волосы или нет. Таким образом, они соблюдают религиозное правило, не жертвуя при этом своим имиджем.

Очевидно, что волосы вызывают желание экспериментировать с ними, как ни одна другая составляющая облика. Это потому, что в их форму можно легко и быстро внести изменения, и эти изменения непостоянны. Когда волосы отрастают, можно пробовать новые стили. Волосы всегда привлекают внимание, и даже малейшее изменение в прическе сразу бросается в глаза.

В символике женских волос заключена простая дихотомия – контраст между длинными, свободно спадающими, натуральными волосами и короткой, строгой прической. Длинные распущенные волосы считались символом раскованности, сексуальности, свободы духа, мирного бунта и созидания. Короткая стрижка ассоциировалась с дисциплиной, самоконтролем, эффективностью, приверженностью традициям и уверенностью в себе. Разумеется, все это обобщения, однако вызывает удивление, насколько они во многих случаях соответствуют истине. Женщина всегда имеет возможность с помощью такого чудесного, выразительного средства, как собственные волосы, продемонстрировать свой личный стиль и индивидуальность, а также настроение, если только при этом ей не мешают пережитки прошлого в виде сексистских религиозных норм.

В дополнение к широкому диапазону вариантов формы и стиля существует не менее широкий диапазон вариантов цвета. Каждый цвет – черный, каштановый, рыжий или соломенный – имеет свое адаптивное значение и по-своему привлекателен. В связи с этим вызывает удивление то, что, когда женщины принимают решение изменить цвет своих волос, всегда доминирует один и тот же вариант выбора. 90 % решают стать блондинками. На первый взгляд это совершенно непонятно. Почему так много брюнеток хотят быть непременно похожими на светловолосых шведок и датчанок, в то время как очень мало скандинавок красят волосы в каштановый или черный цвет? Это явно не имеет ничего общего с климатом. Не имеет ничего общего это и с расовыми особенностями, поскольку большинство представителей белой расы являются брюнетами. Так в чем же заключается привлекательность светлых волос, привлекательность столь неотразимая, что сегодня в мире крашеных блондинок больше, нежели натуральных?

Отчасти эта привлекательность связана с тонкостью светлых волос. Благодаря этому они более мягки на ощупь и, следовательно, более чувственны во время тесного физического контакта. Под мужскими пальцами и будучи прижаты к мужской щеке, они своей мягкостью напоминают о мягкости округлой женской плоти. Таким образом, в этом смысле блондинки более женственны, чем рыжие или брюнетки.

На самом деле женственность блондинок растворена во всем их теле. Оно покрыто пушком, никому не создающим проблем, тогда как брюнеткам зачастую приходится прибегать к помощи бритвы или депилятора. Мягкие, шелковистые волоски на лобке и в подмышечной области особенно резко контрастируют с агрессивной кустистостью гораздо более жестких волос брюнеток на этих частях тела. В результате в моменты интимной близости блондинки имеют перед ними определенное преимущество.

Если согласиться с тем, что именно тонкость светлых волос побуждает многих брюнеток краситься, необходимо отметить следующее: преимущество достигается только за счет ассоциации. Осветление темных волос не делает их тоньше и мягче. Они просто выглядят более тонкими.

У блондинок есть еще одно преимущество, и связано оно с визуальными сигналами: они выглядят моложе брюнеток, что повышает их сексуальную привлекательность и вызывает желание взять над ними опеку. Причина, по которой блондинки кажутся моложе, заключается в том, что дети всегда светлее своих родителей, а светлые локоны неизменно ассоциируются с детством.

Это хорошая новость для производителей краски для волос и изготовителей париков. С древних времен и по сей день из поколения в поколение темноволосые женщины обращаются к их услугам в стремлении сделать свои волосы светлее. Фактически с начала летописной истории человечества осветление женских волос является крупной отраслью экономики.

Некоторые из применявшихся в этой отрасли средств представляли опасность для здоровья, а иногда даже для жизни. Древние гречанки, для того чтобы выглядеть сексуальнее, красили волосы помадой из лепестков желтых цветов и посыпали цветной пудрой. Древнеримские матроны использовали «германское мыло», специально поставлявшееся с севера, но, по всей видимости, чаще прибегали к более простому способу – ношению парика. Эти парики изготавливались из светлых волос жителей северных областей Европы, завоеванных римлянами. Сия мода получила настолько широкое распространение, что римский поэт Марциал высмеял ее в своем стихотворении:

Златые кудри, что на голове у Галлы, – Ее, но кто бы мог поверить ей? Она клянется и божится в этом, Но я-то знаю, где она купила их.

Шли века, и для осветления волос использовались все новые и новые ухищрения. В древности популярностью пользовались пепел сожженных растений, плоды самбука, шафран и уксусный осадок. В волосы втирались яичные желтки, после чего голова длительное время подвергалась воздействию солнечных лучей. Женщины эпохи королевы Елизаветы пудрили голову золотой пылью, а более экономные использовали порошок из корня ревеня, вымоченный в белом вине. Иногда они рисковали окунать волосы в купоросное масло или в воду с квасцами. Для некоторых эти процедуры заканчивались тем, что они полностью теряли волосы и были вынуждены до конца жизни носить светлые парики.

Со временем средства осветления волос все более усложнялись. В опубликованном в 1825 году научном трактате «Искусство красоты» содержался такой рецепт: взять кварту щелока, добавить унцию соленых корней чистотела и куркумы, две драхмы шафрана и корней лилии и по драхме цветков коровяка, ракитника и сусла святого Иоанна, и все это сварить. Полученным отваром нужно было регулярно смачивать кожу головы.

Итак, во все исторические эпохи многие женщины стремились добиться того или иного светлого оттенка в окраске своих волос. Но, как и в случае с другими модными поветриями, со временем осветление неизбежно стало ассоциироваться с чрезмерностью и излишеством. Даже в Древнем Риме привлекательность женщины с осветленными волосами была спорной по сравнению с привлекательностью некрашеной девственницы. Искусственность париков и красителей снижала «ценность» светлой окраски волос. Из символа невинной женственности они превратились в символ профессиональной сексуальности: светлые волосы стали признаком ремесла их владелицы – проституции.

Проститутки Древнего Рима были хорошо организованны. Они получали лицензию, платили налоги и должны были иметь светлые волосы. Третья жена императора Клавдия, отъявленная нимфоманка Мессалина, была так одержима идеей внезапного, животного секса с незнакомцами, что по ночам тайком прокрадывалась на улицу в парике проститутки и рыскала по городу в поисках приключений. По слухам, ее любовные утехи были столь неистовы, что она часто теряла парик и возвращалась в императорский дворец в собственном, слишком узнаваемом обличье.

Другие римские дамы, следовавшие моде, подражали Мессалине, и законодатели оказались бессильны переломить эту тенденцию. Закон о ношении проститутками светлых париков был похоронен, но уже сформировавшаяся к тому времени ассоциация светлых волос с порочностью и распущенностью на протяжении последующих столетий время от времени всплывала на поверхность в качестве антитезиса образу светловолосой невинной девственности. Сложилось мнение, что натуральные блондинки – ангелы во плоти, а крашеные склонны к беспорядочным половым связям. Тот факт, что искусственные блондинки прилагали немалые усилия, чтобы выглядеть привлекательными, свидетельствовал об их сексуальной озабоченности. Девушка на час, красотка, куколка – каждое поколение называло их по-своему, и каждое поколение имело собственных суперблондинок.

Накануне Первой мировой войны на сцену вышла платиновая блондинка. Когда в 1937 году 26-летняя Джин Харлоу умерла, она уже возглавляла длинную череду светловолосых кинозвезд – золотых девушек, которые с тех пор и поныне господствуют на киноэкране. Очень многие голливудские актрисы были блондинками – чаще искусственными, нежели натуральными. Что только не делали некоторые из них, чтобы стать еще более светловолосыми! Мэрилин Монро даже подвергала себя весьма болезненной процедуре обесцвечивания волос на лобке, чтобы они соответствовали ее платиновым волосам на голове. Большинство из них хранили приверженность древней ассоциации солнца с золотом в их волосах – они согревают, дают жизнь и делают ее лучше. Они часто терпели неудачи, но эта детская светловолосая незащищенность была частью их природной привлекательности.

Один комментатор в конце 60-х годов прошлого века сказал в защиту брюнеток следующее: «Если мужчина серьезно относится к девушке, он хочет, чтобы она была естественной. Что-либо искусственное не привлекает серьезного мужчину… Вообще он предпочитает блондинку в качестве любовницы, а брюнетку в качестве жены. Брюнетки – более цельные натуры».