Приятельница мадам Мегрэ

– Да. И сам вел свое хозяйство. Только раз в неделю к нему приходила мадам Салазар и основательно убиралась. Видимо, она меня сразу невзлюбила, поскольку отпала нужда ее приглашать.

– Соседи знают?

– Чем я занималась раньше? Нет, то есть не знали до ареста Франса. А теперь журналисты растрезвонили.

– И они к вам плохо отнеслись?

– Некоторые. Но Франса так любили, что нас скорее жалеют.

В общем, так оно и было. Если бы в квартирах провели опрос, кто «за», а кто «против», – «за», конечно, перевесило бы.

Но жители квартала так же, как и читатели газет, вовсе не хотели, чтобы все кончилось слишком быстро. Чем больше сгущалась тайна, тем отчаяннее становилась борьба между полицией и Филиппом Лиотаром, тем больше была довольна публика.

– Чего от вас хотел Альфонси?

– Он не успел сказать. Он только появился, когда вы вошли. Мне очень не нравится, как он заявляется сюда, будто в пивнушку, не снимает шляпы, говорит мне «ты». Будь Франс здесь, он бы давно его выставил за дверь.

– Он ревнив?

– Он не выносит фамильярности.

– Он любит вас?

– Думаю, что да.

– А почему?

– Не знаю. Может быть, потому, что я его люблю.

Мегрэ не улыбнулся. Шляпу он, разумеется, снял, не то что Альфонси. Он был вежлив и не лукавил.

И действительно, этот человек, казавшийся здесь большим и грузным, искренне пытался во всем разобраться.

– Вы, конечно, не скажете ничего, что могло бы обернуться против него?

– Разумеется, нет. Впрочем, ничего такого я и не знаю.

– Тем не менее очевидно, что в этом полуподвале был убит человек.

– Ваши специалисты утверждают, что это так, а я не настолько образованна, чтобы им противоречить. В любом случае Франс не убивал.

– Кажется невозможным, чтобы это произошло без его ведома.

– Я понимаю, что вы хотите сказать, но он, повторяю, невиновен.

Мегрэ, вздохнув, встал. Он был доволен, что она ничем не угощала его, хотя многие люди в подобных обстоятельствах полагают это своим долгом.

– Я пытаюсь все начать с нуля, – сказал он. – Когда я шел сюда, то собирался снова изучить здесь сантиметр за сантиметром.

– И вы этого не сделаете? Уж сколько раз тут все вверх дном переворачивали!

– Вот я и не решаюсь. Может быть, приду еще. У меня, скорей всего, будут к вам вопросы.

– Вы знаете, что во время свиданий я все-все рассказываю Франсу?

– Да, я понимаю вас.

Он двинулся по узкой лестнице, она пошла за ним в мастерскую, где стало почти темно, и открыла дверь на улицу. Она увидела Альфонси, в ожидании стоявшего на углу.

– Вы пустите его?

– Прямо не знаю. Я устала.

– Хотите, я велю ему оставить вас в покое?

– Сегодня вечером по крайней мере.

– Всего доброго.

Она попрощалась с Мегрэ, и он, тяжело ступая, пошел к бывшему инспектору нравов. Когда на углу комиссар поравнялся с Альфонси, на них смотрели сквозь окна кафе «Табак Вогезов» два молодых репортера.

– Вали отсюда!

– Почему?

– Потому что. Она не хочет, чтобы ты ее беспокоил сегодня. Понял?

– Почему вы так плохо со мной обходитесь?

– Лицо мне твое не нравится.

И, повернувшись к нему спиной, Мегрэ, не нарушая традиций, пошел выпить кружку пива в «Большой Тюренн».