– Нет, капитан, позвольте пройти мне первым.
Но было уже поздно. Корсар спустился в скудно обставленную полутемную комнатку, в ней были только кровать, шатающийся столик да пара стульев, на которых лежали кираса и солдатская одежда.
– Я предпочел бы, чтобы в этой конуре жила красивая девушка, – буркнул баск.
Граф приблизился к кровати, держа шпагу на изготовку, чтобы в случае надобности незамедлительно пустить ее в ход. Хозяин комнатушки блаженно спал, почти полностью укрывшись простыней.
– Если бы можно было улизнуть, не разбудив его! – вполголоса сказал граф. – Мендоса, не торчит ли в замочной скважине ключ?
– Не вижу.
– Может, мне и дверь высадить? – спросил Мартин, на цыпочках продвигаясь вперед.
– Тогда он проснется.
И в этот самый момент хозяин комнаты, у которого, наверное, как у хорошего солдата, был легкий сон, внезапно очнулся и сел на кровати, потом, заметив непрошеных гостей, быстро перекатился на другую сторону кровати, схватил шпагу и разразился громким криком:
– Ах, мошенники! Грабить солдата? Не позволю!
Он смело бросился на трех корсаров, и в тот же момент у него вырвался крик ужаса:
– Дьявол! Может, я все еще сплю?
Представьте себе сына Красного Корсара в подобном одеянии. Нет ничего удивительного, что его принимали за беса в те времена, когда все были суеверными, а в особенности – испанцы.
– Не дьявол я, – успокоил его граф, – а скорее его близкий родственник.
– Значит, вы – человек, подобный мне, и пришли сюда, чтобы испугать меня и ограбить, – сделал вывод солдат, устрашающе размахивая своей длинной шпагой. – Вон отсюда! Или я изрублю вас, как кур!
– Эй, не кричите так громко, а то можете потерять язык, – сказал граф. – Прежде всего сообщу вам, что я не вор, а кабальеро и мне совершенно нет нужды в ваших тряпках.
– Тогда чего же вы хотите?
– Всего лишь вашу одежду, разумеется не задаром. Во сколько вы ее оцениваете?
– Для чего она вам?
– Стоп, приятель! У меня нет привычки рассказывать свои секреты первому встречному.
– А после? Вы еще чего-нибудь хотите?
– Да, ключ от двери, чтобы выйти отсюда.
– Вернетесь тем же путем, каким пришли, сеньор родственник дьявола, – ответил солдат. – С таким человеком, как Баррехо, не шутят!
– Я еще не закончил, – продолжал граф с обычным спокойствием.
– А, так вы еще чего-то желаете? Вы ненасытны, мой дорогой сеньор!
– Я не хочу ничего иного, кроме как опять уложить вас в постель и заткнуть рот, чтобы помешать вам преследовать нас и кричать.
– Клянусь всеми акулами Бискайского залива, это уже слишком! – заорал солдат. – Сейчас я вам покажу, как гасконец нанизывает на шпагу воришек!
– А, так вы гасконец? – спросил граф. – Говорят, что ваши соотечественники храбры, но и очень хвастливы.
– Я покажу вам, как раскалываются черепа! – в бешенстве орал солдат.
– Не лучше ли сначала нанизать на ноги штаны? – иронически бросил корсар. – Вы что, не замечаете, что стоите в одних кальсонах?
– Даже и без них, в одной рубашке, гасконцы умеют убивать!
И с легкостью пантеры он перепрыгнул через кровать, напав на корсара. Натиск его был стремителен, но он почти сразу вынужден был остановиться, поскольку спутники графа подняли пистолеты.
– Вы хотите убить меня? – спросил он, быстро отступив на пару шагов назад.
– Дружище, – сказал корсар, – в другое время я предложил бы вам выйти прогуляться до кладбищенской стены и там помериться силами со мной. К несчастью или, скорее, к счастью для вас, я не могу терять ни секунды. Или вы продадите мне свою одежду, или – клянусь честью – я застрелю вас. Ну же! Помиримся и расстанемся добрыми друзьями. Предлагаю вам двадцать дублонов.
Солдат аж подскочил:
– Вы так щедро платите за мою жалкую одежонку! Можно подумать, что вы либо принц, либо сколотили состояние в Мексике.
– Да нет, я всего лишь граф и никогда в жизни не видел мексиканских рудников. Так вы принимаете мое предложение?
– Клянусь всеми громами Бискайи! Я был бы полным кретином, если бы отказался от такой суммы. На двадцать дублонов я куплю две новехонькие формы, так что мои товарищи лопнут от зависти.
Граф достал пузатый кошелек и выложил из него на край стола двадцать золотых монет.
– Дарю вам еще и свою шпагу, сеньор граф, – сказал гасконец, который буквально пожирал деньги глазами.
– Предпочитаю собственную.
– Попробуй лучше подарить нам какую-нибудь бутылку, если она у тебя есть, – вмешался Мендоса.
– У меня есть агуардьенте[26 - Агуардьенте (исп.) – крепкий алкогольный напиток.], какого не пьют даже в Веракрусе.
– Вытаскивай его, приятель. У нас у всех есть один недостаток: нас всегда мучает жажда. Возможно, оттого, что мы много дышим соленым воздухом.
– И у меня такой же недостаток; сейчас достану бутылку!
Он опускал двадцать дублонов в ободранный ящик один за другим, чтобы насладиться звоном золота, потом вытащил бутылку и стаканы. Пока он разливал водку, граф, оказавшийся почти такого же сложения, как и гасконец, быстро переоделся в военную форму. Закончив с одеждой, он выпил свой стакан, а потом обернулся к гасконцу и сказал:
– А теперь позвольте связать вас и заткнуть рот. Когда спустимся, мы скажем кому-нибудь, что с сеньором Баррехо произошло несчастье, люди придут и освободят вас.
– Вы очень любезны, сеньор граф, но я предпочел бы обойтись без платка во рту.
– Искушения так опасны. Вам может разонравиться сделка, и, как только мы выйдем, вы закричите: «Держи вора!»
Гасконец высокомерно покачал головой в знак отрицания и отдал себя в руки моряков. У Мендосы и Мартина, как у всех людей их профессии, всегда были при себе веревки. В несколько секунд они надежно связали солдата, засунули ему в рот кляп и повалили хозяина комнаты на кровать.
