У меня четыре туза

Джек смотрел на красивое лицо, безупречную одежду, приятную, открытую улыбку. Если этого человека направить в нужное русло, он вполне способен разрешить его проблему с Паттерсоном.

– Пожалуй, я могу предложить кое-что интересное по вашей части, – осторожно забросил он.

– Меня всегда привлекает все интересное, – ответил Гренвилл. – Почему бы нам не покинуть этот унылый интерьер и не разделить тарелку спагетти? – Его улыбка стала шире. – Я целый день не ел, а штука, которая называется моим мозгом, на пустой желудок работает не слишком хорошо.

Арчер почти не сомневался, что нашел нужного человека. Он встал:

– Могу предложить даже кое-что получше. Я закажу вам бифштекс. Идемте.

Часом позже эти двое отодвинули тарелки и устроились поудобнее в креслах дешевого бистро, прикончив перед тем по жесткому бифштексу с гарниром из картошки фри и консервированного горошка. Арчер подметил, что Гренвилл уплетал так, словно не ел несколько дней. Кристофер почти не умолкал, рассуждая мелодичным баритоном о международной политике, парижском искусстве и книгах. Его голос почти гипнотически действовал на Арчера, который с удовольствием слушал и поражался широкому кругозору Гренвилла.

– Это было недурно, – заявил Гренвилл, отложив вилку и нож. – Теперь к делу. О чем таком интересном вы хотели потолковать?

Арчер откинулся на спинку кресла и потянулся за зубочисткой.

– Я думаю, что мы можем организовать взаимовыгодное сотрудничество, но для начала мне хотелось бы узнать о вас побольше. Вы назвали себя ловцом случая. Что конкретно это означает?

– Ваш бюджет выдержит немного сыра? – осведомился Гренвилл. – Обидно будет не завершить такой пир сыром.

– Бюджет не позволяет ничего, кроме кофе, – твердо заявил Арчер.

– В таком случае перейдем к кофе. – Гренвилл улыбнулся. – Может, вы дадите мне какое-то представление о ваших намерениях, прежде чем я выверну перед вами душу?

– Да, это справедливо. – Арчер заказал два кофе. – Мне поручено обеспечивать юридическую поддержку продвижения одной компании. Промоутер – американец, пытающийся собрать средства для финансирования строительства сети лагерей отдыха в солнечной части Европы. Ему требуется примерно два миллиона долларов. Этот тип – крепкий орешек, но, я думаю, мне удастся убедить его нанять вас своим представителем. Идея только-только пришла мне в голову, поэтому с ним разговор еще впереди. Надеюсь, он заинтересуется. Уверен, ваша внешность впечатлит его, но, прежде чем идти к нему, мне нужно знать кое-что и о вас. Так что передаю вам слово.

Гренвилл отхлебнул кофе и поморщился.

– Теперь я представляю, какой вкус был у кофе, который делали из желудей во время войны, – сказал он, а затем вперил в Арчера задумчивый взгляд темных глаз. – Разве идея лагерей отдыха не устарела, учитывая нынешние курсы валют?

Джек одобрительно кивнул. Малый совсем не глуп.

– Это мы обсудим позже. Расскажите о себе.

Гренвилл открыл золотой портсигар, совершенно пустой, нахмурился, потом вопросительно посмотрел на Арчера:

– У вас есть еще сигареты или нам придется перейти в разряд некурящих?

Арчер махнул официанту и потребовал принести пачку «Голуаз».

– Мяч на вашей стороне, Гренвилл, – сказал Джек, когда они закурили.

Его собеседник расцвел в своей подкупающей улыбке:

– Для друзей я Крис, так что зовите меня Крисом. Итак, мяч. Говоря откровенно, я тот, кого называют словом «жиголо», – мужской эскорт. Ремесло презренное, но, как ни крути, все же ремесло. Презирают его те, кому не понять, как велика тяга немолодых женщин к мужскому обществу. Зайдите в любой приличный отель, и вы обнаружите зрелую особу, которая донимает барменов, официантов и с надеждой смотрит на каждого одинокого самца. Их тысячи: богатых, толстых и тощих, непривлекательных, глупых, невротических одиноких женщин, готовых в последний раз броситься кому-нибудь на шею, желая, чтобы их обхаживали и ублажали. И они готовы платить за оказанное внимание хорошие деньги. Я из тех, кто удовлетворяет эту потребность. Все цацки, которые вы видели, – подарки на память от отчаявшихся дам в возрасте. Этот браслет презентовала мне несчастная старушка, вообразившая, что я в нее влюблен. Портсигар – от жирной австрийской графини, заставлявшей меня танцевать с ней каждый вечер в течение трех ужасных недель. К счастью для меня и к несчастью для нее, ее разбил частичный паралич или что-то в этом роде, иначе, наверное, я танцевал бы с ней до сих пор. Мне тридцать девять лет, и последние двадцать из них я делал приятной жизнь пожилых женщин. – Он прикончил кофе и улыбнулся Арчеру. – Ну вот вкратце и все, Джек.

Арчера затопила волна ликования. Это то, что надо!

– Думаю, мы все же можем позволить себе немного сыра, – сказал он.

Когда Джо Паттерсон вошел в вестибюль отеля «Плаза-Атене», стрелки часов на столе консьержа приближались к полуночи. Он задержался у стойки, чтобы забрать ключ, и тут его перехватил Арчер.

– Добрый вечер, мистер Паттерсон.

Американец раздраженно обернулся и увидел Арчера, который ждал его тут уже два с лишним часа.

– Чего тебе надо? – рявкнул он.

– Хочу обсудить с вами кое-что важное, мистер Паттерсон, – вежливо сказал Джек. – Но если час неподходящий…

– О’кей, о’кей. Я был с одной цыпочкой, но, черт побери, она сорвалась с крючка! Пойдем пропустим по чертову стаканчику.

Арчер последовал за Паттерсоном в уединенную нишу и выждал, пока официант принесет напитки, а американец раскурит сигару.

– Вы занимались делом, Арчер? Насчет куколки Рольф?

– Более чем вероятно, что мы сможем убедить мадам Рольф вложить деньги в «Голубое небо», – сообщил Джек.

Паттерсон искоса взглянул на него:

– Ты поговорил с ней? А ведь утром утверждал, что к ней не подступиться.

– То была первая реакция, мистер Паттерсон. Потом я еще раз подумал. И теперь считаю, что ее удастся уговорить.

Американец ухмыльнулся:

– Ага. Пораскинуть мозгами – вещь необходимая. Ты наладил с ней контакт?

– Это непросто, мистер Паттерсон. Нет, я не встречался с ней и не собираюсь этого делать. И тем не менее утверждаю, что мы сумеем убедить ее вложить два миллиона в вашу идею.

Сноски