– Помнится ты хотел заслужить амнистию… Это был бы лучший способ получить прощение от Закона. Тебе не кажется?
– Да, это был бы лучший способ, и я чуть было им не воспользовался.
– Что произошло?
– Я действительно чуть не вышиб ему мозги, он был у меня на мушке, но…
– Но?
– Я не смог.
– Почему?
– Вскрылась некоторая важная информация, отмахнуться от которой я просто так не мог, – неуверенно ответил Каин. – Слишком много оказалось поставлено на карту, и поставить точку своей пулей я не смог.
– Какая информация?
– Увы, Лар, об этом я рассказать тебе не могу. Меня иногда проверяют на предмет ее распространения посторонним лицам. Сама должна понимать, чем мне это грозит.
– Понимаю…
14
День прошел в хлопотах. Лара собирала необходимые в поездке вещи, набрав аж два больших чемодана, утрясла вопросы с работой. А вечером… они неожиданно даже для самих себя решили прогуляться в парке.
– Скажи мне, Лар… – тихо произнес Каин, пристально взглянув на мигающие звезды. – Как ты относишься к возможности существования… другой разумной жизни во вселенной?
– Чего? – искренне изумилась Лара и даже остановилась.
– Я всего лишь спросил… – смутился Каин, и, наверное, покраснел, но в темноте было не разобрать, однако щеки в прохладе начинающей ночи, казалось, стали более горячими.
– Почему это тебя так заинтересовало?
– Просто я хочу узнать твое мнение, лично твое, – сказал Иннокент, решив, что раз уж начал разговор, то надо довести его до конца. – Пойдем… На ходу легче думается и разговаривается.
– Я даже не знаю, что сказать… – призналась она, снова зашагав рядом с Каином.
– Ну, как ты думаешь, может существовать другая разновидность жизни помимо человека, обладающего разумом?
– Ты видел там летающую тарелку? – указала в небо Лара.
– Не смейся… Я говорю не об этих пошлостях из желтой прессы.
– А о чем?
– В принципе, может она существовать или нет? Чисто гипотетически…
Лара Сеченова промолчала, до сих пор не решив, как отнестись к разговору на подобную тему, даже несмотря на то, что она психолог.
Проходя практику как психолог, еще во время учебы, она немало повидала «шизиков», утверждавших, что они видели летающую тарелку, разговаривали с пришельцами, а некоторых и вовсе похищали. Одним показывали другие миры, города, над другими якобы ставили опыты. Все они при ближайшем рассмотрении так или иначе обладали психическими отклонениями, а значит, их слова не более, чем бред.
Другое дело Каин Иннокент. В пилоты психов не берут – факт. Потом их ежегодно обследовали полковые психологи… Конечно, он мог повернуться разумом уже позже, перейдя к пиратам, от понимания того, что он творит неправедное дело, и морально не выдержав груза творимой им самим смерти. Он сам говорил, что у него за спиной уже есть личное кладбище, где обитает не менее шести покойников… а сейчас наверняка и того больше. Но то-то и оно, что она не наблюдала у него никаких признаков психических изменений.
«Может, этот разговор об инопланетянах и следует считать таким первым признаком?» – подумала она.
А Иннокент, словно не замечая ее неуверенности, продолжил развивать свою мысль:
– Ведь мы же существуем! Мы разумны! Пусть не абсолютно, раз у нас существует различное зло вроде насилия, смертоубийства и тому подобное… недостойных высшего разума, но это все мелочи. Главное – мы имеем разум, осознаем себя, значит, его может иметь кто-то еще. Ведь так?
– Пока что мы не нашли ничего даже близкого к разумному, хотя открыты сотни планет с обычной жизнью… – сказала Лара, понимая, что нужно сказать хоть что-то, чтобы не потерять контакт.
– Но ведь это не значит, что братьев по разуму не существует…
– Не значит.
– Ведь простая жизнь – есть. Вот на Этоне… растут местные деревья, кусты, трава и прочая растительность. В ней обитают свои насекомые и местные животные.
– Да…
– А раз так, то не может же быть, что человек единственный разумный вид… Кто сказал, что человек – нелепая случайность, исключение, шутка Великого Пересмешника… Ведь только в нашей галактике до черта и больше звезд, похожих на Солнце, согревшую Землю – нашу колыбель. Таких систем тысячи… десятки тысяч, а то и вовсе сотни. И потом, кто сказал, что разумные существа должны появиться именно на землеподобной планете с кислородно-азотной атмосферой, согретой именно солнцеподобной звездой?
– Действительно…
– Вот и я про что! – продолжал распаляться Каин. – Звезда может быть любая, планета – тоже и тем более атмосфера, начиная от метановой и заканчивая сернистой…
– Ну, на подобных уже обнаруженных планетах еще ничего не нашли.
– Хорошо, предположим, что рождение жизни возможно только в тех условиях, озвученных мною ранее – непреложный Закон Природы. Но, как я уже сказал, таких звездных систем только в нашем Млечном Пути сотни тысяч. Значит, разум чисто теоретически мог появиться на сотнях из них, а то и тысячах.
– Наверное…
– Слышала про теорию одного процента?
– Это как?
– Ну, я сам не помню все пункты, – признался Каин. – Зацепил как-то краем уха… Но основная мысль такая: возьмем общее количество звезд в галактике за сто процентов. Предположим, что только один процент из них – солнцеподобные. И только у одного процента из них есть планеты, и лишь один процент из них землеподобен, а на одном проценте землеподобных планет есть простейшая жизнь и так далее…
– Интересная теория…
– Я тоже так думаю. По ней выходит, что в галактике может существовать от нескольких сотен до нескольких тысяч рас. Конечно… я вполне допускаю, что вряд ли все смогли пройти путь развития и не сгинуть в том числе и техногенных катастрофах… но мы же не сгинули, значит, еще кто-то точно так же мог вырваться за пределы тяготения своей планеты… Ведь мог же?
– Мог… – не стала спорить Лара, видя, как эмоционально разгорается Иннокент.
Открыто спорить тут бесполезно: дескать, нет, потому что не может быть. Нужны веские, аргументированные доводы.
– Но я слышала одну теорию, которая в целом не противоречит «одному проценту», – все же рискнула остудить пыл Каина Лара Сеченова.
– Какая?
