Неужели все, что доставлено его руками, имеет такой божественный вкус? Меган, повезло же тебе, паршивке! Клянусь, он мог бы превратить черствую хлебную корку в сдобу! Том снимает крышку со своего стаканчика, высыпает в него содержимое сразу нескольких пакетиков с сахаром и протягивает мне. Какое великодушие! Какая доброта!
И я порвала все это. Порвала в клочья.
– Не плачь, это же всего лишь вафли, – с улыбкой произносит он. – Время идет к ланчу. Мне нужно кое-что тебе показать до того, как мы позвоним Джейми.
Его телефон начинает пиликать.
– О, долго жить будет.
Я беру надрывающийся телефон и нажимаю на кнопку громкой связи. Несмотря на стоящие в глазах слезы и севший от раскаяния голос, мне удается произнести в трубку:
– Алло, вы позвонили в службу поддержки обладателей микропенисов.
На том конце повисает молчание, потом раздается тяжелый вздох, который я узнала бы где угодно. Наверное, я наслушалась их еще до рождения. Том сверкает зубами в ухмылке, и я чувствую себя счастливее, чем если бы мне удалось рассмешить целый стадион. Я отвоевала мои два процента. Это официально.
– Оборжаться, – произносит Джейми сухо. – Просто до колик.
– Совершенно согласен, – отзывается Том.
Я отказываюсь выходить из роли:
– Насколько мал ваш пенис, сэр?
– Не поощряй ее, – приказывает Джейми, когда Том не выдерживает и начинает смеяться. – Дарси, где твой телефон?
– В женском туалете в баре «У Салли». Вторая кабинка с конца.
– Ну так купи себе новый, дурья башка.
– У меня в машине есть старый, можешь его взять.
У Тома всегда наготове решение любой проблемы, в особенности когда он слышит голос своего босса Джейми.
– Спасибо, но без телефона мне живется гораздо лучше, – сообщаю я в трубку.
Кофе, вафли, Том, Патти, устроившаяся рядом с моей ногой, и мой брат, снова называющий меня дурьей башкой. В присутствии Тома жизнь стремительно налаживается.
– Так, дай угадаю, – говорит между тем Джейми. – Она вчера так набралась, что сегодня в состоянии нестояния.
– Ну, э-э-э… – мямлит Том, потому что врать не умеет.
Зато я вру как дышу.
– Я только что вернулась с прогулки.
Мой братец лишь ржет в ответ, чуточку дольше, чем это необходимо.
– Ну да, конечно. Ты точно не будешь путаться у Тома под ногами, пока он будет все готовить?
– Я намерена убраться со сцены еще до того, как он вообще откроет свой ящик с инструментами, не волнуйся.
– Исключительно правильное решение, – с неприкрытым сарказмом отзывается Джейми. – Свалить, пока тебя не припахали к чему-нибудь трудному. Пускай бедняга Том ишачит в одиночку.
– Бедняга Том здесь затем, чтобы делать работу за деньги, – напоминает моему брату Том.
Я открываю коробку и обнаруживаю там две идеальные вафли.
– Ну, мне придется паковать вещи. Это, вообще-то, довольно трудно.
Обмакнув вафли в сироп, я начинаю руками ломать их на части. Потом угощаю Патти крохотным кусочком, а себе в рот отправляю огромный кусище.
– Ты состроишь Тому глазки, и он все сделает за тебя.
– Я не стану так делать, – бурчу я с набитым ртом, облизывая пальцы.
Лицо Тома надо мной выражает нечто среднее между страданием и желанием рассмеяться.
– Еще как станешь. Ты теперь вообще как с цепи сорвешься! – Джейми фыркает. – Не сомневаюсь, что твое сочувствие было абсолютно лицемерным.
– Почему я должна сорваться с цепи? – Я вскидываю глаза на Тома. – На что он намекает?
Тот пожимает плечами и прерывает нашу пикировку:
– Бригада приедет уже в понедельник, и до этого времени нам необходимо очень много всего успеть. Дарс нужно собрать вещи, и вам следует договориться, в каком стиле мы будем делать ремонт.
– В современном, – произносит Джейми в ту же минуту, когда я говорю:
– В винтажном.
Том со стоном плюхается на край дивана. Я едва успеваю убрать ноги. Он проводит пальцами по глазам:
– Прощай, жестокий мир!
– Все будет хорошо, – заверяю я его с набитым ртом. – Не переживай. – Отщипываю кусочек вафли и сую ему в рот.
– Тебе-то легко говорить, – замечает Джейми. – Ты будешь разгуливать по какой-нибудь очередной экзотической стране, поедая мороженое, пока мы с Томом будем тут вдвоем надрываться. Кстати, что там у тебя в твоем плане обретения себя следующим пунктом? Пирсинг и стрижку практически под ноль ты уже сделала. Дальше, видимо, будет татуировка?
Эту шпильку я предпочитаю проглотить, потому что Том принимается с беспокойством вглядываться в меня в поисках пирсинга. Нос? Ухо? Бровь? Он отводит взгляд и явно обдумывает оставшиеся возможные варианты.
Я испепеляю телефонную трубку сердитым взглядом.
– А ты, значит, будешь надрываться, просиживая задницу в офисе и время от времени отвечая на звонки и сообщения от Тома? А может, даже собственноручно выберешь в каком-нибудь интернет-магазине кран или кафель? Это, по-твоему, надрываться?
– Ну, ты-то и того делать не будешь, – цедит в ответ Джейми.
Я внутренне вскидываюсь; мне очень хочется ответить, как в былые времена: «Вызов принят!» Но мой похмельный мозг, не успевший еще раскочегариться, не может ничего придумать. Получится у меня освободить дом от вещей в рекордные сроки?
– Кажется, речь у нас шла о том, что всю тяжелую работу делаю я, а вы мне за это платите, – прерывает нас Том, наш бессменный хладнокровный рефери. – Дарси, тебя устроит сумма в пять процентов от цены продажи?
