– В какую сторону?
– На север, господин.
На север, в направлении маленького лагеря Гутфрита. То был знак. Сова олицетворяет мудрость. Но она улетала от меня? Или указывала на меня?
– Эгил еще здесь? – спросил я у норманна.
– Ушел перед рассветом.
– Куда ушел? – Ко мне присоединился Финан, закутавшийся от дождя в плащ из тюленьей шкуры.
– На охоту, – сказал я.
– На охоту? В такую непогоду?
– Вчера вечером он говорил, что заметил за рекой вепря. – Я махнул рукой в сторону юга, потом снова обратился к норманну. – Сколько человек он взял?
– Шестнадцать, господин.
– Обогрейся и отдохни немного, – велел я воину. – А мы с Финаном разомнем коней.
– У нас для этого слуги есть, – проворчал ирландец.
– Только ты и я, – был мой ответ.
– Что, если Этельстан пришлет за тобой?
– Значит, обождет, – бросил я и приказал моему слуге Алдвину седлать коней.
Затем при налетающем порывами ветре и моросящем дожде мы с Финаном поскакали на север. На моем друге, как и на мне, была боевая кольчуга, кожаная поддевка которой от дождя стала сальной, холодной и сырой. Я надел шлем, а на боку у меня висел Вздох Змея. Вокруг раскинулись шатры и шалаши воинов Британии, которые собрались скрепя сердце по призыву Этельстана.
– Погляди на них, – сказал я, пока наши лошади выбирали дорогу. – Этих людей собрали здесь, чтобы заключить мир, но все они до единого ждут войны.
– Ты тоже? – спросил Финан.
– Война грядет, и что я намереваюсь сделать, так это укрыться за стенами Беббанбурга и отгородиться от всего остального мира.
– И ты думаешь, мир оставит тебя в покое? – буркнул Финан.
– Нет.
– Твои земли разграбят, скот перебьют, усадьбы предадут огню, а поля опустошат, – перечислил он. – Какой тогда тебе прок в высоких стенах?
– Ты полагаешь, Этельстан на самом деле передал Беббанбург Элдреду? – спросил я вместо ответа. Этот вопрос не давал мне спать ночью.
– Он дурак, если так поступил, – проворчал Финан. – Неужели ты нужен ему в качестве врага?
– У него тысячи воинов, – отозвался я. – А у меня сотни. Чего ему бояться?
– Тебя, – напомнил ирландец. – Меня. Нас.
Я улыбнулся и повернул на восток. Мы ехали вдоль северного берега реки Лаутер, которая вздулась благодаря буре. Вода, бурля и пенясь, бежала по ее каменистому руслу. Лагерь Гутфрита, съежившийся под холодным дождем и ветром, лежал слева от нас. Людей там видно было мало, большинство укрылось от непогоды. С полдюжины женщин тащили в деревянных ведрах воду из реки. Они с опаской посмотрели на нас, потом понесли тяжелую ношу туда, где дымили пережившие ночной дождь костры. Я осадил скакуна и обвел взглядом палатки Гутфрита.
– Мне Этельстан приказал взять всего тридцать человек, – обратился я к спутнику. – А сколько народа у Гутфрита, как думаешь?
Финан пересчитал крыши:
– Сотня по меньшей мере. – Он поразмыслил, потом нахмурился. – По меньшей мере сотня! Тогда что мы тут торчим? – Ирландец ждал ответа, но я молчал и только смотрел на лагерь Гутфрита. – Ты из себя мишень решил сделать?
– Для лучника? Ни один лук не выстрелит в такой дождь, тетива намокнет. К тому же вон те парни наблюдают. – Я кивнул в направлении отряда западносаксонских всадников, ждавших на дороге по ту сторону лагеря Гутфрита. Дорога пересекала вброд реку Эмотум, а потом вела на север к шотландским землям. Скорее всего, наблюдали за бродом те самые воины, что остановили нас на пути, – воины, на которых возложена была задача блюсти порядок.
– Поедем дальше на восток, – предложил я.
По ходу нашей прогулки ярость дождя несколько поутихла, ветер уже не задувал с такой силой, а над горами на востоке низко плыли более светлые, чем прежде, облака. Мы следовали реке мимо небольших рощиц и чахлых пастбищ.
– Так, значит, Гутфрит присягнул Этельстану? – произнес я.
– Но все равно будет воевать на стороне Константина, – проворчал Финан.
– Вероятно. – У меня из головы не выходил совет Хивела тщательно выбирать сторону. Мой род владел Беббанбургом в течение без малого четырех веков, хотя нас окружали королевства чужеземцев-северян, данов или норманнов. Теперь Нортумбрия осталась последним государством язычников, и Этельстан с Константином с жадностью взирали на нее, норовя прибрать к рукам.
– Тогда почему Этельстану не проще было взять и убить Гутфрита? – размышлял я вслух.
– Из-за Анлафа, конечно, – уверенно заявил Финан.
Анлаф. Этот человек пока был для меня всего лишь именем, но имя это становилось все более знакомым и пугающим. Молодой норманн, король Дифлина в Ирландии, стремительно заслуживший себе славу, и слава эта говорила о нем как о воине, которого стоит опасаться. Он завоевал большинство остальных норманнских государств в Ирландии, и, судя по донесениям с острова, в его распоряжении имелся флот, способный заполонить море.
– Гутфрит – родич Анлафа, – продолжил Финан. – Если Гутфрит умрет, Анлаф заявит претензии на трон по праву наследия. И перебросит через море свое войско. Ему нужна Нортумбрия.
Я принял немного севернее, укрывшись в рощице. Поглядел в ту сторону, с которой пришли. В небе висела пелена дыма от сотен костров. Финан остановил коня рядом с моим.
– Думаешь, Гутфрит будет преследовать нас? – поинтересовался он.
– Я подозреваю, что вчерашний лучник был одним из его людей.
– Вполне возможно.
– А моя смерть станет подарком Этельстану, – с горечью добавил я.
– Потому что он хочет Беббанбург?
– Он нуждается в нем. Ему нужны крепости по всему северу, и он понимает, что я никогда не уступлю Беббанбург. Никогда.
Финан, со шлема которого дождевые капли стекали на седую бороду, помолчал с несколько ударов сердца. А потом напомнил:
– Этельстан всем обязан тебе.
– Он возвысился надо мной. Он король Британии, а я стар и неуправляем. Ему нужна новая Британия с Инглаландом во главе, и я – мелкий языческий камешек в королевском христианском сапоге.
