Комната смерти
Первой реакцией Райма было согласиться. Дело выглядело интригующим и во всех отношениях многообещающим. Однако Сакс, как он заметил, уставилась в пол, по привычке почесывая голову. Ее явно что-то беспокоило – но что?
– Вы же не пытались обвинить ЦРУ по делу аль-Авлаки, – сказала она помощнице прокурора.
Анвар аль-Авлаки, гражданин США, был радикальным мусульманским имамом и сторонником джихада, а также крупным игроком в йеменском подразделении «Аль-Каиды». Будучи эмигрантом, как и Морено, он получил прозвище Бен Ладен Интернета, выступая в своем блоге со страстными призывами атаковать американцев. Среди тех, кого он вдохновил, были виновник массового убийства на военной базе Форт-Худ в две тысячи девятом году, несостоявшийся нигерийский смертник, пытавшийся взорвать в том же году самолет, и исполнитель теракта на Таймс-сквер в две тысячи десятом.
Аль-Авлаки и еще один американский гражданин, обеспечивавший его сетевые публикации, были убиты посредством атаки дрона по указанию ЦРУ.
Вопрос привел Лорел в замешательство.
– Как я могла их обвинить? Я заместитель окружного прокурора Нью-Йорка, и ничто не связывает этот штат с ликвидацией аль-Авлаки. Но если ваш вопрос, детектив Сакс, состоит в том, выбираю ли я дела, которые, по моему мнению, могу выиграть, то ответ – да. Дело по обвинению Мецгера в убийстве известного и опасного террориста, вероятно, лишено каких-либо шансов на выигрыш, так же как и дело об убийстве гражданина другой страны. Но расстрел Морено я сумею надлежащим образом преподнести присяжным. И если Мецгер и его снайпер будут признаны виновными, я смогу заняться и другими, не столь однозначными делами. – Она помедлила. – Или, возможно, правительство проведет ревизию своей политики и начнет придерживаться Конституции… перестав нанимать убийц.
Сакс бросила взгляд на Райма.
– Гм, не знаю, – сказала она, обращаясь к Лорел и Майерсу. – Что-то тут не так.
– Не так? – переспросила Лорел, совсем сбитая с толку.
– Я не уверена, что это работа для нас, – добавила Сакс, потирая друг о друга два пальца.
– Для вас с Линкольном? – уточнила Лорел.
– Для любого из нас. Это вопрос политики, а не криминала. Вы хотите, чтобы НРОС перестала убивать людей, – что ж, прекрасно. Но ведь это задача конгресса, а не полиции?
Лорел украдкой взглянула на Райма. В словах Сакс определенно был смысл, который не пришел ему в голову. Его крайне мало волновали абстрактные вопросы добра и зла, когда речь шла о соблюдении закона. Вполне хватало, если Олбани, Вашингтон или городской совет объявляли некое деяние преступлением, за которое полагалась ответственность. Дальнейшая его задача была проста – выследить преступника и собрать улики.
Примерно как в шахматах. Имело ли хоть какое-то значение, что создатели этой загадочной игры объявили ферзя всемогущим, а коня заставили сворачивать под прямым углом? Нет. Но поскольку таковы были правила, приходилось по ним играть.
Он не сводил глаз с Сакс, не обращая внимания на Лорел.
Внезапно поза зампрокурора едва заметно изменилась. Райм подумал, будто она заняла оборонительную позицию, но тут же понял, что ошибся. Она готова была отстаивать свое мнение, будто выступая в суде перед присяжными, которых пока не удалось убедить в виновности подозреваемого.
– Амелия, мне кажется, справедливость кроется в деталях, – начала Лорел. – В мелочах. Я выступаю с обвинением по делу об изнасиловании не потому, что сексуальное насилие в отношении женщин подрывает стабильность общества, а потому, что некий человек совершает действия, запрещенные пунктом тридцать пятым статьи сто тридцатой уголовного кодекса штата Нью-Йорк. Именно этим я занимаюсь. Мы все этим занимаемся. – Помедлив, она добавила: – Прошу вас, Амелия. Мне известны ваши достижения. И я хотела бы видеть вас в составе команды.
«Тщеславие или идеология?» – подумал Райм, оценивающе глядя на плотную фигуру Нэнс Лорел, ее жесткие волосы и короткие пальцы с неухоженными ногтями, маленькие ноги в практичных туфлях-лодочках, которые она столь же тщательно покрыла маскирующей изъяны пастой, как и собственное лицо макияжем. Что именно ею двигало, он так и не мог до конца понять, но заметил нечто, от чего его бросило в дрожь, – полное отсутствие какой-либо страсти в ее черных глазах. А чтобы бросить в дрожь Линкольна Райма, требовалось немало.
Наступила тишина. Взгляды Сакс и Райма встретились. Казалось, она чувствовала, насколько ему хочется взяться за это дело. И данный факт перевешивал чашу весов.
– Что ж, я в вашей команде, – кивнув, сказала Амелия.
– Я тоже, – произнес Райм, однако смотрел он не на Майерса или Лорел, а на Сакс, будто говоря ей безмолвное спасибо.
– И хотя никто меня об этом не спрашивал, – проворчал Селитто, – я тоже охотно пошлю к чертям собственную карьеру, ради того чтобы прижать к ногтю высокопоставленного федерала.
– Полагаю, секретность в приоритете? – спросил Райм.
– Все должно оставаться в тайне, – ответила Лорел. – Иначе улики начнут исчезать. Но вряд ли нам стоит из-за этого беспокоиться. Мы в прокуратуре сделали все возможное, чтобы ничего не просочилось наружу. Я всерьез сомневаюсь, что НРОС вообще что-либо знает о расследовании.
Глава 6
Ведя арендованную машину в сторону кораллового рифа на юго-западном побережье острова Нью-Провиденс, возле огромного национального парка Клифтон, Джейкоб Свонн услышал сигнал уведомления на телефоне. Новое сообщение предупреждало о полицейском расследовании в Нью-Йорке по делу о смерти Роберта Морено, информация касалась обвинений в преступном сговоре. В ближайшие несколько часов Свонн должен был получить подробности, включая имена тех, кто вел следствие.
Они действовали быстро. Намного быстрее, чем он предполагал.
Из багажника, где лежала, свернувшись клубком, неудачливая проститутка Аннет Боудел, послышался глухой удар. Однако звук был негромкий, и вокруг никого, кто мог бы его услышать, – ни бездомных, копающихся в грудах отбросов на обочинах, ни обычных для Багам праздных гуляк, которые потягивали пиво «Сэндс» или «Калик», отпуская шуточки, обмениваясь сплетнями и жалуясь на женщин и начальство.
Ни автомобилей, ни покачивающихся на бирюзовой воде лодок.
«Карибы полны противоречий», – подумал Свонн, озираясь.
С одной стороны – блеск и роскошь для туристов, с другой – унылая серость жизни местных. Все вертелось вокруг одной точки, где доллары и евро обменивались на услуги и развлечения, а большая часть населения чувствовала себя изнуренной до предела – как эта горячая, заросшая сорняками и усыпанная мусором песчаная полоска пляжа.
Выбравшись из машины, он подул в перчатки, остужая вспотевшие руки. Ну и жарища! Он уже был тут на прошлой неделе. После крайне непростого, но точного выстрела, разорвавшего на части сердце изменника Роберта Морено, Свонн приехал сюда и закопал одежду и другие улики. Он намеревался оставить их погребенными здесь навсегда, но, получив странное и тревожное известие, что прокуратура в Нью-Йорке занялась смертью Морено, решил, что лучше будет их забрать и избавиться от всего понадежнее.
Но сначала еще одно дело… еще одна задача.
Подойдя к багажнику, Свонн открыл его и взглянул на страдающую, заплаканную и потную Аннет.
Она пыталась дышать.
Взяв лежавший на заднем сиденье небольшой плоский чемодан, он достал одно из своих сокровищ, любимый поварской нож-тесак «кайсюн премьер», длиной примерно в девять дюймов, выкованный по особой технологии цутимэ в японском городе Секи. Стальной сердечник клинка, покрытый дамасской сталью в тридцать два слоя. Рукоять из ореха. Цена – двести пятьдесят долларов. У Свонна были и другие ножи этого производителя – разных форм и размеров для всевозможных вариантов применения на кухне. Но этот тесак Свонн любил, как ребенка. Использовал его для нарезки рыбного филе или прозрачных ломтиков мяса в карпаччо – а также для мотивации людей.
Свонн брал в путешествия этот и другие ножи, в поношенном футляре фирмы «Мессермайстер», вместе с двумя потрепанными поваренными книгами – Джеймса Берда и французского шеф-повара Мишеля Жерара, гуру cuisine minceur[2]. Таможенников мало интересовал набор профессиональных ножей, даже выглядевших столь смертоносно, но упакованных в багаж рядом с парой кулинарных книг. К тому же, когда Свонн работал вдали от дома, ножи весьма его выручали; он часто предпочитал приготовление пищи посиделкам в барах или одиноким походам в кино.
К примеру, когда на прошлой неделе снял козлятину с костей и нарезал ее кубиками для жаркого.
«Мой маленький мясник, мой милый маленький мясник…»
Послышался очередной глухой удар. Аннет начала бить ногами.
Вернувшись к багажнику, Свонн за волосы вытащил девушку из машины.
– Хнн, хнн, хнн…
Вероятно, это должно было значить «нет, нет, нет».
Найдя углубление в песке, окруженное сорняками, смятыми пивными банками, пустыми бутылками, использованными презервативами и гниющими окурками, он перевернул Аннет на спину и уселся ей на грудь.
Огляделся. Никого. Хотя крики ее должны были звучать тише из-за удара в горло, они все равно были бы слышны.
– Сейчас я задам тебе несколько вопросов, и тебе придется на них ответить, причем быстро. Можешь говорить?
– Хнн…
– Скажи «да».
– Д… д… да.
– Хорошо.
Достав из кармана салфетку, он зажал другой рукой нос Аннет, а когда та открыла рот, захватил салфеткой язык и вытянул его на дюйм изо рта. Она резко дернула головой, но тут же поняла, что боль намного сильнее, чем от зажатого носа.
Она заставила себя успокоиться.
Джейкоб Свонн держал «кайсюн», любуясь лезвием и рукояткой. Кухонные принадлежности часто выглядят весьма стильно. Солнечный свет отразился в верхней половине лезвия, мерцая в зарубках, будто в морских волнах. Свонн осторожно провел острием по языку жертвы, оставив темно-розовую полоску, но без крови.
Из ее рта вырвался какой-то звук. Возможно, «пожалуйста».
«Маленький мясник…»
Он вспомнил, как всего несколько недель назад обрабатывал этим же самым ножом утиную грудку, делая три неглубоких надреза, чтобы быстрее вытопился жир.
– Слушай внимательно, – прошептал он, наклоняясь и приближая губы к уху девушки. Ее разгоряченная кожа коснулась его щеки.
Совсем как на прошлой неделе.
Точнее – почти как на прошлой неделе.
Глава 7
Передав эстафетную палочку Райму и команде, капитан Билл Майерс ушел, забрав с собой свой раздражающий жаргон.
Хотя дело о сговоре с целью убийства Морено в некотором отношении выглядело достаточно внушительно, в Нью-Йорке, помимо него, расследовались тысячи других дел, наверняка требовавших внимания капитана и его загадочного спецотдела.
Райм также предположил, что капитану хочется дистанцироваться от происходящего. Майерс поддержал окружного прокурора – в чем не было ничего удивительного, поскольку полиция и прокуратура являлись сиамскими близнецами, – но теперь для него настал момент удалиться в неизвестном направлении. Райм вспомнил о политических амбициях, которые почувствовал ранее. Если он был прав, то Майерс собирался издали наблюдать за развитием событий, а затем в лучах славы вернуться на подиум, когда перед ним в наручниках поведут преступника. Либо, если вся эта история закончится кошмаром для публичного образа полиции, полностью исчезнуть. Что было вполне вероятно.
Райма это не особо волновало. Собственно, он был даже рад, что Майерс ушел. В присутствии любых других поваров на кухне он чувствовал себя неуютно.
Лон Селитто, естественно, остался. Формально являясь ведущим расследование, он сидел в скрипучем ротанговом кресле, размышляя, не взять ли с подноса кекс, хотя уже успел обгрызть половину булочки. Он дважды надавил на живот, будто ища подтверждения, что благодаря новой диете уже сбросил достаточно веса, чтобы заслужить порцию выпечки. Но он ошибался.
– Что известно о начальнике НРОС? – спросил Селитто у Лорел. – О Мецгере?
– Сорок три года, – начала она снова излагать по памяти, не сверяясь с записями. – Разведен. Бывшая жена – частнопрактикующий юрист на Уолл-стрит. Прошел подготовку офицеров резерва в Гарварде. Затем служил в армии в Ираке – начал лейтенантом, закончил капитаном. Говорили о дальнейшем его повышении, но оно не состоялось из-за ряда проблем, о которых я расскажу позже. После ухода в отставку поступил в Йельский университет, где получил степень магистра государственной политики и права. Работал в Госдепартаменте, после чего пять лет назад перешел в НРОС, заняв пост исполнительного директора. Когда в прошлом году тогдашний глава НРОС подал в отставку, его должность получил Мецгер, хотя был одним из самых молодых в руководстве. Ходят слухи, будто ничто не могло помешать ему стать у руля.
– Дети? – спросила Сакс.
– Что? – запнулась Лорел.
– У Мецгера есть дети?
– Думаете, кто-то оказывал на него давление посредством детей, вынуждая браться за сомнительные задачи?
– Нет, – ответила Сакс. – Я просто поинтересовалась, есть ли у него дети.
Удивленно моргнув, Лорел сверилась с записями.
– Сын и дочь. Школьники. Его на год лишили права опеки. Сейчас разрешено с ними видеться, но в основном они с матерью. Вообще, Мецгер еще тот ястреб. Известны его слова от двенадцатого сентября две тысячи первого, что на Афганистан следовало бы сбросить ядерную бомбу. Он открыто заявляет о нашем праве на упреждающую ликвидацию врагов. Его непримиримые противники – американские граждане, уехавшие за границу и участвующие в том, что он считает антиамериканской деятельностью, – например, выступления на стороне мятежников или поддержка террористических группировок. Но это все его личная политика, и для меня она не имеет значения. – Последовала пауза. – Куда важнее, что он психически неустойчив.
– То есть? – спросил Селитто.
Райм начал терять терпение. Ему хотелось заняться криминальной стороной дела. Но поскольку и Сакс, и Селитто подходили к делам «глобально», как мог бы выразиться капитан Майерс, Райм позволил Лорел продолжать, пытаясь делать вид, будто внимательно слушает.
– У него проблемы эмоционального характера, – объяснила Лорел. – Главная причина в том, что он не в состоянии сдерживать гнев. Он ушел из армии в почетную отставку, но в его послужном списке есть несколько эпизодов, помешавших военной карьере, – вспышки ярости, приступы истерики, называйте как хотите. Он полностью терял над собой контроль, из-за чего однажды даже попал в госпиталь. Я сумела раскопать кое-какие сведения – он до сих пор ходит на прием к психиатру и покупает лекарства. Несколько раз его задерживала полиция за насильственные действия, но его ни разу ни в чем не обвинили. Честно говоря, мне кажется, его поведение граничит с паранойей. Он не душевнобольной, но явно страдает навязчивыми идеями и болезненным пристрастием к гневу как таковому. Точнее, к реакции на гнев. Судя по тому, что я изучала по данной теме, облегчение, которое испытывает человек в приступе гнева, является следствием болезненного пристрастия, подобного наркотику. Думаю, приказывая снайперу убить ненавистного человека, он испытывает неподдельный кайф.
Лорел и впрямь глубоко изучила тему. Чем-то она напоминала психиатра, читающего лекцию студентам.
– Как он в таком случае оказался на своей должности? – спросила Сакс.
Вопрос этот в неменьшей степени интересовал и Райма.
– Потому что у него настоящий талант убийцы. По крайней мере, на это указывает его послужной список, – ответила Лорел. – Представить результаты исследования его личности присяжным будет нелегко, но я намереваюсь что-нибудь придумать. И я могу лишь молиться о том, что он станет давать показания. Я была бы просто счастлива, если бы с ним случилась истерика на глазах у присяжных. – Она перевела взгляд с Райма на Сакс. – Мне хотелось бы, чтобы во время расследования вы искали любые свидетельства психической неустойчивости Мецгера, его склонности к гневу и вспыльчивому поведению.
На этот раз пауза предшествовала уже ответу Сакс.
– Все это несколько сомнительно, вам не кажется?
Пауза слегка затянулась.
– Не вполне понимаю, о чем вы.
– Не знаю, какие мы могли бы найти вещественные доказательства, которые свидетельствовали бы о неуравновешенности этого человека.
– Я имела в виду не вещественные доказательства, а расследование как таковое, – сказала зампрокурора, глядя на Сакс снизу, поскольку детектив была на восемь или девять дюймов выше. – В вашем досье есть сведения, что вы хорошо умеете составлять психологические профили и допрашивать свидетелей. Наверняка вы сумеете что-нибудь найти, если постараетесь.
Сакс, прищурившись, слегка наклонила голову. Райма тоже удивило, что зампрокурора интересовалась ее досье – как, вероятно, и его собственным.
Хорошо подготовилась…
– Ладно, – внезапно бросила Лорел.
Вопрос решен, и они станут искать признаки психической неустойчивости. Все ясно.
Из-за угла появился помощник Райма, неся кофейник со свежим кофе. Криминалист представил его, отметив, что покрытое слоем макияжа лицо Нэнс Лорел слегка дрогнуло при виде Тома. В ее взгляде возник несомненный интерес, хотя, несмотря на все свое обаяние и привлекательность, Том Рестон вряд ли мог стать кандидатом на романтические отношения для этой женщины, не носившей кольца на безымянном пальце. Но мгновение спустя Райм пришел к выводу, что причиной ее реакции стала не внешность помощника, а тот факт, что он напомнил ей кого-то знакомого.
Наконец отведя взгляд от молодого человека, Лорел отказалась от кофе, будто это нарушало некие этические принципы ее работы, и начала рыться в портфеле, внутри которого царил образцовый порядок. Папки были помечены цветовыми кодами, два погруженных в сон ноутбука помигивали оранжевыми огоньками.
Лорел извлекла нужный документ.
– Хотите увидеть приказ о ликвидации? – спросила она, поднимая взгляд.
Кто бы отказался?
Глава 8
– Естественно, его так не называют, – заверила Нэнс Лорел. – Это сокращение. Официальное название – «ордер на специальное задание».
– Звучит еще хуже, – заметил Лон Селитто. – Почти стерильно. Аж мороз по коже.
Райм был с ним согласен.
Лорел протянула Сакс три листа бумаги:
– Не могли бы вы прикрепить их на доску, чтобы мы все видели?
Сакс поколебалась, но выполнила просьбу заместителя окружного прокурора.
Лорел постучала по первому листу:
– Это электронное письмо пришло в наш офис в прошлый четверг, одиннадцатого мая.
Проверьте новости насчет Роберта Морено. Прилагаю ордер, который за ними стоит. Уровень два – нынешний глава НРОС. Это его идея. Морено был гражданином США. СП означает «сопутствующие потери». Кодовое имя убийцы – Дон Брунс.
Некто с совестью
– Попробуем отследить письмо, – сказал Райм. – Через Родни.
Он взглянул на Сакс, и та, кивнув, объяснила Лорел, что они часто работают с отделом по борьбе с киберпреступностью Управления полиции Нью-Йорка.
– Я отправлю им запрос. У вас есть это письмо в цифровом виде?
Лорел достала из портфеля пластиковый пакет с флешкой. Райм одобрительно отметил про себя, что к нему прикреплена стандартная регистрационная карточка для вещественных доказательств.
– Если вас не затруднит… – протянула зампрокурора карточку Сакс.
Детектив написала свое имя, вставила флешку в компьютер и начала печатать.
– Предупредите их, что секретность в приоритете.
– В первом же абзаце, – ответила Сакс, не поднимая взгляда, и мгновение спустя отправила запрос в отдел по борьбе с киберпреступностью.
– Кажется, мне знакомо это кодовое имя, – проговорил Селитто. – Брунс, Брунс…
– Возможно, снайперу нравится музыка в стиле фолк, кантри-вестерн, – заметила Сакс. – Есть такой автор-исполнитель Дон Брунс. Весьма неплохой.
Лорел наклонила голову с важным видом, будто никогда не слушала никакой музыки, не говоря уже о столь живой, как кантри-вестерн.
– Проверь в информационной службе, – сказал Райм. – Пусть поищут этого Брунса в базах данных. Если он под неофициальным прикрытием, возможно, все еще присутствует в реальном мире.
Неофициальные агенты, несмотря на работу под прикрытием, имели паспорта и кредитные карты, по которым можно было отследить их передвижения и получить сведения об истинной личности. Информационная служба Управления полиции Нью-Йорка – новое подразделение, занимавшееся исследованием и обработкой данных, – была одной из лучших в стране.
Пока Сакс вводила запрос, Лорел снова повернулась к доске и постучала по второму закрепленному на ней листу бумаги:
– А вот и сам ордер.
РЕТНО – СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО – СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО – СОВЕОрдера на специальные задания
Очередь
8/27
Объект: Роберт А. Морено (код НРОС: ram278e4w5)
Родился: 4/75, Нью-Джерси
Завершить к: 8/5–9/5
Одобрено:
Уровень два: да
Уровень один: да
Сопроводительная документация: см. «А»
Требуется подтверждение: да
Требуется PIN: да
СП: допустимы по минимуму
Подробности:
Назначенный специалист: Дон Брунс, «комната смерти», «Саут-Коув инн», Багамы, апартаменты 1200
Статус: закрыто
9/27
Объект: аль-Барани Рашид (код НРОС: abr942pd5t)
Родился: 2/73, Мичиган
Завершить к: 19/5
Одобрено:
Уровень два: да
Уровень один: да
Сопроводительная документация: не требуется
Требуется подтверждение: нет
Требуется PIN: да
СП: допустимы по минимуму
Подробности: последуют позже
Статус: в процессе
Второй документ на доске имел заголовок «А». В нем содержалась информация, о которой Нэнс Лорел уже упоминала, – дополнительные данные о поставках удобрений, дизельного топлива и химикалий на Багамы. Поставки были из никарагуанского города Коринто и венесуэльского Каракаса.
Лорел кивнула на все еще вставленную в компьютер флешку:
– Информатор также прислал звуковой файл с записью телефонного разговора или радиообмена со снайпером. Вторая сторона – судя по всему, его начальник. Это было перед самым убийством.
Она выжидающе взглянула на Сакс, которая, помедлив, снова села за компьютер и нажала несколько клавиш.
Мгновение спустя из динамиков послышался короткий обмен репликами:
– Похоже, в помещении двое… нет, трое.
– Можете точно опознать Морено?
– Там… отблеск от стекла. Вот теперь лучше. Да, я могу опознать объект. Я его вижу.
На этом разговор закончился. Райм собирался попросить Сакс провести спектральный анализ голоса, но она уже это проделала.
– Это не доказывает, что он в самом деле нажал на спуск, но он точно там присутствовал. Все, что нам теперь нужно, – найти обладателя голоса.
– «Специалисты», – проговорила Лорел. – Видимо, это официальное название для наемных убийц.
– А что это за код НРОС? – спросил Селитто.
– Вероятно, чтобы удостовериться, что речь идет именно о том Р. А. Морено. Было бы весьма неприятно совершить такую ошибку. – Райм прочитал текст сообщения. – Интересно, что информатор не назвал нам имени стрелявшего.
– Возможно, оно ему неизвестно, – сказал Селитто.
– Зато, кажется, ему известно все остальное, – заметила Сакс. – Его совесть простирается лишь до определенных пределов. Он готов выдать главу организации, но сочувствует парню, которому поручили это задание.
– Согласна, – кивнула Лорел. – Информатор наверняка знает имя. Мне он тоже нужен – не для того, чтобы предъявить ему обвинение, просто для информации. Только он может привести нас к снайперу, а без снайпера нет ни преступного сговора, ни дела как такового.
– Но даже если мы его найдем, – заметила Сакс, – вряд ли он добровольно нам все расскажет. Иначе он уже бы это сделал.
– Добудьте мне этого информатора, – рассеянно произнесла Лорел, – и он заговорит. Точно заговорит.
– Есть мысли насчет того, чтобы обвинить Мецгера в других смертях, охранника и репортера? – спросила Сакс.
– Нет, поскольку в ордере на убийство был поименован только Морено, а они стали сопутствующими потерями, лишние проблемы из-за которых нам вовсе ни к чему.
Сакс мрачно усмехнулась, будто говоря: «Хотя они точно так же мертвы, как и цель снайпера. Но ведь нельзя же чересчур смущать драгоценную коллегию присяжных?»
– Изложите подробности самого убийства, – сказал Райм.
– Нам известно крайне мало. Багамская полиция представила предварительный отчет, а потом ее будто отрезало. Там не отвечают на звонки. Мы знаем, что Морено, когда его застрелили, находился в своем люксе. – Она показала на распечатку ордера. – Апартаменты под номером тысяча двести, названные здесь «комнатой смерти». Снайпер стрелял с мыса примерно в двух тысячах ярдов от отеля.
– Чертовски удачный выстрел, – заметила Сакс, подняв брови.
Будучи метким стрелком, она регулярно участвовала в соревнованиях, ставя рекорды в Управлении полиции Нью-Йорка и на частных состязаниях, хотя предпочитала винтовкам пистолеты.