Советы юным леди по счастливому замужеству
– Да. Моя сестра, мисс Тэлбот. Китти, это леди Амелия и… – Сесили бросила вопросительный взгляд на мистера де Лейси.
Поистине она отлично справлялась. Умница!
– Ее брат, мистер де Лейси, – поспешил представиться он, улыбаясь и переводя восхищенный взгляд с одной сестры на другую.
– Вы сильно поранились? – спросила леди Амелия. – Арчи, ради всего святого, подай ей руку, ты не против?
Мистер де Лейси – значит, Арчи – послал сестре оскорбленный взгляд.
– Позвольте сопроводить вас до дома, – предложил он галантно. – Не стоит ходить пешком с поврежденной лодыжкой. Мы можем отвезти вас в своей карете. Прошу, обопритесь на мою руку.
Китти грациозно приняла протянутую руку и облокотилась на молодого джентльмена, чтобы под юбками надеть на ногу туфельку. Мистер де Лейси прочистил горло, отводя взгляд.
Процессия медленно двинулась к стоящему в отдалении ряду карет. Сесили и леди Амелия шли впереди, склонив друг к другу головы и охотно восстанавливая былое знакомство. Китти и мистер де Лейси последовали за ними. Через секунду Китти поняла, что хромает не на ту ногу, и быстро исправила ошибку, прежде чем кто-либо заметил.
Шла она, может, и медленно, зато размышляла стремительно.
Такую возможность ни при каких обстоятельствах нельзя было предсказать, и, разумеется, Китти ее не упустит. По примерным подсчетам, она располагала всего двадцатью минутами, чтобы произвести впечатление на новых знакомых: за шесть-семь минут они дойдут до кареты, потом короткая поездка до Уимпол-стрит. Китти не знала мистера де Лейси, а потому совершенно не представляла, под каким углом его следует атаковать, чтобы попасть в наиболее уязвимую точку. Впрочем, едва ли он сильно отличался от других представителей своего пола.
– Я почитаю вас за своего героя, мистер де Лейси, – промолвила Китти, распахнув глаза и глядя снизу вверх на собеседника. – Вы так добры! Не знаю, что бы мы делали, не приди вы на помощь.
Мистер де Лейси сконфуженно склонил голову. Клюнуло! Удочка напряглась в руках Китти.
– Так поступил бы каждый, – запротестовал он. – Я ведь джентльмен.
– Вы слишком, слишком скромны! – воскликнула она тепло и настойчиво, а потом добавила с придыханием: – Вы сражались на Пиренейском полуострове? У вас осанка военного.
Мистер де Лейси порозовел.
– Нет-нет, – заторопился он поправить ее. – Я был слишком молод… хотел бы сражаться там, но я к тому времени еще не окончил школу. Мой брат воевал при Ватерлоо… конечно, не должен был, поскольку он первенец, но он никогда не обращал внимания на подобные условности… – Он запнулся, сообразив, что сбивается с темы. – Но в Итоне я был капитаном команды по крикету!
– О, чудесно! Должно быть, вы прекрасный спортсмен.
Комплимент произвел на мистера де Лейси достаточно приятное впечатление, чтобы его принять, пусть и не без смущения. В сущности, за последующие несколько минут он узнал о себе много нового и лестного: что у него военная выправка, природная склонность к героическим поступкам, сильная рука, а еще – что он ужасно забавен и поразительно умен. Его высказываниям сосредоточенно внимали, а историю из школьной жизни, которую родственники когда-то выслушали со снисходительной вежливостью, мисс Тэлбот нашла просто уморительной – Арчи всегда подозревал, что это абсолютно справедливо.
«У мисс Тэлбот великолепное чувство юмора», – подумал Арчи.
И разумеется, он понятия не имел, что во время этой насыщенной комплиментами беседы мисс Тэлбот искусно вытягивала из него устойчивый поток сведений: он боготворит своего брата лорда Рэдклиффа, главу семьи, но тот редко появляется в Лондоне; вскоре мистеру де Лейси исполнится двадцать один год, после чего он сможет распоряжаться своим состоянием. Нет, все, что знал мистер де Лейси, – никогда прежде он не получал такого наслаждения от прогулки.
«В жизни не встречал столь приятной собеседницы, как мисс Тэлбот», – решил он.
Слишком скоро они дошли до вереницы карет, и леди Амелия остановилась перед элегантной коляской, крыша которой была опущена из почтения к весеннему воздуху. При их приближении кучер и лакей вытянулись по стойке смирно. Китти велела Салли возвращаться домой пешком, полюбовалась лошадьми – четверкой идеально подобранных серых, – а потом ее подсадили в коляску. Леди Амелия и Сесили устроились рядом на переднем сиденье, так что мистеру де Лейси пришлось сесть рядом с мисс Тэлбот. Он прочиcтил горло, мучительно смутившись столь близким соседством, и постарался сохранить вежливую дистанцию. Китти, со своей стороны, бросила на мистера де Лейси взгляд из-под ресниц – трюк оказался сложнее, чем она могла ожидать, – и была вознаграждена еще одной вспышкой румянца, когда их глаза встретились.
Лошади плавно тронулись с места, мимо замелькали лондонские улицы. Китти поспешно пересчитала в уме – они продвигались по загруженной дороге значительно быстрее, чем она предполагала, словно один только вид герба де Лейси заставлял окрестные повозки бросаться врассыпную, а значит, они прибудут на Уимпол-стрит всего через несколько минут.
Глядя на мистера де Лейси, Китти испустила театральный вздох.
– Как вы думаете… – начала было она, но оборвала себя и опустила глаза с хорошо просчитанным сожалением.
– Да? – нетерпеливо спросил мистер де Лейси.
– Нет, неподобающе с моей стороны даже подумать об этом, – продолжила Китти. – Вы и без того были слишком добры.
– Молю вас, мисс Тэлбот, просите о чем угодно, – сказал он.
Она грациозно сдалась.
– Для нас с сестрой так важны прогулки на свежем воздухе, я без них не выдержу. Но, боюсь, Сесили недостаточно сильна, чтобы помогать мне ходить, пока не заживет лодыжка…
Она многозначительно умолкла, мистер де Лейси сочувственно поцокал языком и глубоко задумался. А потом его осенила идея.
– Мы снова к вам присоединимся, и вы сможете опереться на меня! – провозгласил он галантно.
– Вы уверены, что мы вас не обременим? – спросила Китти. – Мы были бы вам так благодарны.
– Нисколько… не стоит упоминания… ничуть, – полилось из него потоком.
Коляска свернула на Уимпол-стрит.
– Тогда, может, встретимся утром у Западных ворот? – предложила Китти, улыбаясь ему.
– Чудесно! – просиял мистер де Лейси, а потом, засомневавшись, спросил: – Вы уверены, что к этому времени ваша лодыжка заживет достаточно?
– Без малейших сомнений, – сказала Китти чистейшую правду.
Они тепло распрощались, и сестры проводили взглядами сверкающую карету – значительно более пышную и величественную, чем дома вокруг. Когда карета, повернув за угол, исчезла из виду, Китти упоенно вздохнула. Согласно ее убеждениям, удачливость человека зависит только от него самого, а у нее возникло чувство, что она действительно поймала удачу.
Уимпол-стрит, понедельник, 9 марта
Моя дорогая Беатрис!
Мы благополучно прибыли в Лондон, и тетя Дороти оправдала все наши надежды. Пусть наше положение не беспокоит тебя ни в малейшей степени, мы с тетей Дороти положительно убеждены, что я добьюсь помолвки до завершения сезона. Мы должны стойко продержаться еще несколько месяцев, а потом все будет хорошо, обещаю.
Как ты справляешься? Ответь мне, сообщи все новости о вас, как только получишь это письмо. Удалось ли вам пополнить запасы? Достаточна ли сумма, которую я оставила? Если нет, я изловчусь прислать вам еще, поэтому пиши прямо, как только испытаешь хотя бы незначительные неудобства. Если возникнут внезапные затруднения, сразу обратись к миссис Свифт, я уверена, что она поможет до того момента, когда тебе удастся известить меня.
Меня по-прежнему огорчает мысль, что я пропущу день рождения Джейн. На той неделе в Петертоне как раз пройдет ярмарка, и я отложила немного денег, чтобы вы смогли ее посетить. Ты найдешь их в папином столе. Постарайтесь провести этот день как можно более весело, несмотря на наше отсутствие.
У меня нет времени написать скрупулезный отчет о наших занятиях, но я постараюсь запомнить все до мельчайших подробностей, чтобы рассказать вам, когда мы вернемся. А вы сделайте то же самое для меня и Сесили, и тогда, воссоединившись, мы почувствуем себя так, словно и не расставались.
Мы любим вас, скучаем и постараемся вернуться как можно скорее.
Твоя любящая сестра
Китти.
5
Леди Рэдклифф, овдовев довольно молодой, в сорок шесть лет, обрела изрядное состояние и свободу, гораздо более значительную, нежели та, коей она пользовалась будучи замужем. Разумеется, она горько оплакивала супруга и по-прежнему глубоко переживала потерю, но по прошествии некоторого времени оценила открывшиеся ей удовольствия. В сущности, она утратила зависимость от человека, чей суровый нрав не допускал ни малейших проявлений легкомыслия. Через несколько лет после кончины мужа графиня обнаружила, что образ богатой вдовы устраивает ее как нельзя лучше. Содержание этой новой главы в жизни леди Рэдклифф определялось тремя страстными привязанностями: ее дети (и беспокойство за них), высший свет (и предлагаемые им развлечения), наблюдение за собственным здоровьем (вернее, его отсутствием).
Этих занятий было вполне достаточно, чтобы не сидеть без дела. Простительным можно счесть то обстоятельство, что в редких случаях, сосредоточившись на одном из предметов своей страсти, графиня, к несчастью, упускала из внимания другой. Именно в результате такого события леди Рэдклифф, оторвавшись от пристального изучения подрагивающей левой руки, – дрожь, несомненно, явилась последствием череды обмороков, – не без легкой тревоги обнаружила, что ее второй сын безудержно восхваляет некую девицу.
– Кто такая мисс Тэлбот? – Леди Рэдклифф не помнила, чтобы слышала это имя прежде.
Арчи, немного обиженный, закатил глаза:
– Вы знаете, мама. Сестры Тэлбот. Мы каждый день прогуливаемся с ними в Гайд-парке.
– Ты каждый день встречаешься с одними и теми же барышнями? – ужаснулась леди Рэдклифф.
В таком внимании к юной леди для Арчибальда де Лейси, как и для любого мужчины его возраста, не было ничего необычного, однако это увлечение расцвело слишком быстро.
– Да, мама, – мечтательно ответил Арчи. – Она прекраснейшее из всех созданий на свете. Я считаю себя счастливейшим из ныне живущих и благодарю случайность, которая свела нас вместе.
Не на шутку разволновавшись, леди Рэдклифф пожелала узнать, как именно ее дети познакомились с сестрами Тэлбот. Ответ Арчи, довольно бессвязный, содержал сведения о туфельке и растянутой лодыжке, а также восторженное описание цвета глаз старшей мисс Тэлбот, что ни в коей степени не умерило дурные предчувствия его матери. Всякий, кто владеет столь крупным состоянием и носит столь благородное имя, как де Лейси, просто обязан поддерживать в себе подозрительность. По мнению леди Рэдклифф, окружающий мир изобиловал опасностями как для доброго имени, так и для здоровья, и ей представлялось жизненно важным бдительно оберегать и то и другое. Безродные прихлебатели вечно пытаются втереться в доверие к титулованным и респектабельным особам, действуя, словно паразиты в природе. Влияние, роскошь, положение в обществе, накапливаемые и охраняемые столетиями, вечно искушают тех, кто всем этим не обладает. А для матери троих детей, достигших брачного возраста, угроза становится еще значительнее. Леди Рэдклифф отчетливо понимала, что каждый из ее детей, обеспеченных солидным наследством, является лакомой добычей для алчных охотников за богатством.
– Я бы хотела познакомиться с этими молодыми леди, раз вы так с ними сблизились, – заявила она твердо, перебивая сына, описывавшего комические куплеты, которые мисс Тэлбот нашла чрезвычайно смешными.
– В самом деле? – удивленно спросил Арчи. – Я думал, вы… совершенно измучены одолевшим нездоровьем.
– Если ты имеешь в виду мои обмороки, – надменно возразила леди Рэдклифф, отметившая в голосе сына нотки сомнения, что она нашла весьма невежливым, – тогда тебе следует знать, что мое состояние улучшилось. Я бы хотела познакомиться с этими девицами Тэлбот. Пригласите их нанести нам визит после прогулки.
Пребывая в неведении относительно скрытых побуждений матушки, Арчи принял идею с восторгом и позже тем утром, счастливый, рысью ускакал в Гайд-парк. В отличие от него, леди Рэдклифф ожидала возвращения детей с прогулки в состоянии нарастающего беспокойства. Как глупо с ее стороны было отвлечься в такой момент! Арчи явно ослеплен этой молодой леди – особой, безусловно, решительно неподобающей, если она разгуливает по Лондону, теряя туфли. Леди Рэдклифф поразмыслила, не следует ли написать Джеймсу, предостеречь его, но в итоге отказалась от этой идеи. По возвращении из Ватерлоо ее старший сын нашел прибежище в Рэдклифф-холле в Девоншире. И хотя леди Рэдклифф нравилось поддерживать осведомленность сына о семейных событиях, она также старалась не беспокоить его без необходимости. Участие Джеймса в той военной кампании противоречило желаниям родителей, но теперь графиня не считала допустимым сетовать на его отшельничество. В конце концов, что она знала о войне?
Время тянется медленно для того, кто тревожится. Леди Рэдклифф показалось, что прошло не меньше ста лет до возвращения с прогулки Арчи и Амелии в сопровождении сестер Тэлбот. К этому моменту дурные предчувствия, обуревавшие леди Рэдклифф, разрослись до такой степени, что она ждала увидеть парочку распутных мошенниц, ухмыляющихся алыми накрашенными губами. Однако она испытала облегчение, обнаружив, что обе мисс Тэлбот производят впечатление вполне милых и благовоспитанных девиц: их платья для прогулок и пелерины были сшиты по последней моде (хотя и не в мастерской миссис Трио, как критично подметила графиня), волосы уложены в надлежащей манере, движения грациозны и сдержанны. Возможно, она ошиблась, решив, что случилось нечто внушающее более серьезные опасения, нежели очередная юношеская влюбленность Арчи.
Леди Рэдклифф поднялась, чтобы поприветствовать гостей.
– Как поживаете, мисс Тэлбот, мисс Сесили? Приятно познакомиться, – произнесла она мягко.
Последовала пауза – графиня ждала от девушек реверанса, они должны были сделать это первыми при встрече с более высокопоставленной дамой. С некоторым запозданием обе юные леди низко присели. Значительно ниже, чем следовало, – в сущности, такой реверанс они должны были сделать перед герцогиней. Леди Рэдклифф содрогнулась. О боже!
Арчи ободряюще хлопнул в ладоши и осведомился:
– Пэттсон принесет угощения?
Он добежал до кресла и рухнул в него – а через секунду сконфуженно подскочил.
– Умоляю простить меня… мисс Тэлбот, мисс Сесили, не желаете ли сесть? – предложил он с широким приглашающим жестом.
Все расселись. Вдовствующая графиня снова обратила на молодых леди изучающий взгляд, на сей раз отметив подолы их платьев, слегка забрызганные грязью, туфли с деревянными пуговицами, без сомнения купленные в Чипсайде. Хм-м…
Стремительно вошел Пэттсон, ведя за собой трех горничных, несущих на подносах изысканные пирожные и свежайшие фрукты. Леди Рэдклифф почудилось, что старшая мисс Тэлбот разглядывала яства с восторгом, словно ничего великолепнее в жизни не видела. О боже!
– Мисс Тэлбот, Арчи сказал, вы остановились у тетушки, – произнесла леди Рэдклифф, силясь хотя бы внешне выказать учтивость. – Она живет в окрестностях парка?
– Не очень далеко, – ответила мисс Тэлбот, надкусывая восхитительный фрукт. – На Уимпол-стрит.
– Очаровательно, – прокомментировала леди Рэдклифф без капли искренности.
Уимпол-стрит ни при каких обстоятельствах нельзя было счесть фешенебельной частью города.
Хозяйка дома повернулась к младшей мисс Тэлбот:
– Амелия сказала, вы вместе учились в пансионе для юных леди.
– Да, два года, – подтвердила мисс Сесили высоким ясным голосом.
– Только два? – спросила леди Рэдклифф. – Вы не продолжили образование?
– Нет, у нас закончились деньги, поэтому меня вернули домой, – ответила мисс Сесили, с наслаждением запихивая в рот кусочек пирожного.
Мисс Китти Тэлбот замерла, держа в руке стакан. Леди Рэдклифф с решительным звоном опустила тарелку. Боже правый, все еще хуже, чем она могла представить. Отвратительные парвеню, не только испытывающие столь разоблачительный недостаток средств, но и заявляющие об этом публично, в присутствии посторонних! Этих девиц требуется немедленно удалить из дома.
– Я только что вспомнила, – заявила она неискренне. – Монтегю сегодня ждут нас с визитом.
– Правда? – удивился Арчи, не донеся пирожного до рта. – Я думал, они еще не вернулись в Лондон.
– Да, чрезвычайная забывчивость с моей стороны. – Леди Рэдклифф встала. – Но если мы не придем, это сочтут крайне неучтивым. Мои извинения, мисс Тэлбот, мисс Сесили, но, боюсь, мы вынуждены преждевременно завершить ваш визит.
Призвав на помощь незаменимого Пэттсона, леди Рэдклифф выставила сестер Тэлбот из дома с поспешной напористой вежливостью – великосветским эквивалентом изгнания взашей. Они и опомниться не успели, как очутились на крыльце. Арчи ринулся следом, торопливо и с горячностью оправдываясь.
– Это не похоже на маму – забывать о таком, – донеслось до леди Рэдклифф. – Вы должны нас извинить… ужасно несчастливое стечение обстоятельств… страшно нелюбезно с нашей стороны так скоро завершить ваш визит.
– Не стоит извинений, – сердечно ответила мисс Тэлбот. – Встретимся в Гайд-парке завтра утром?
Нет, ответила бы леди Рэдклифф.
– Да, конечно, – неосмотрительно пообещал мистер де Лейси.
– Арчи! – властно прозвенел голос леди Рэдклифф, и ее сын, в последний раз попросив прощения у возлюбленной, бросился в дом.
Повинуясь резкому жесту вдовствующей графини, Пэттсон решительно закрыл дверь за сестрами Тэлбот.
– Конечно, она вас выставила, – с ожесточением произнесла тетя Дороти. – Чудо, что вас вообще впустили в этот дом. Ради всего святого, а чего ты ждала? Ей-богу, Китти, хоть убей, не могу понять, чему тут удивляться.
По итогам плачевно завершившегося визита в дом леди Рэдклифф Китти почувствовала необходимость признаться тетушке в истинной цели их ежедневных прогулок – прежде она это скрывала, опасаясь неодобрения. Как и следовало догадаться, тетя Дороти ничтоже сумняшеся заклеймила ее дурочкой.
– Я не удивлена, – угрюмо сказала Китти. – Я разочарована. Если бы Сесили не проболталась, что у нас нет денег…
– Даже если бы не проболталась, леди Рэдклифф разоблачила бы вас секундой позже, – колко заметила тетя Дороти. – Мне знаком этот тип людей – они постоянно беспокоятся, как бы кто-то не позарился на их богатство. Помяни мое слово, дорогая, ты больше никогда не увидишь этого юношу.
Вопреки предсказаниям тети Дороти, на следующий день сестры вновь встретились с мистером де Лейси в Гайд-парке. Арчи выглядел немного смущенным, хотя и был рад увидеть Китти.
Едва успев приблизиться, леди Амелия ликующе выпалила:
– Мама думает, вы гонитесь за нашим богатством! Это правда?
– Амелия! – возмущенно одернул ее мистер де Лейси. – Как ты могла такое сказать! – Он бросил на Китти извиняющийся взгляд. – Умоляю, простите, конечно, мы так не думаем… только мама… она привыкла считать…
Арчи, запинаясь, походил вокруг темы еще несколько мгновений, прежде чем заключить слабым голосом:
– Она очень старается нас защитить.
Своей речью он дал Китти отчетливое представление о том, каким заочным обвинениям они подверглись после ухода из дома Рэдклиффов. Китти подавила стон разочарования. Она страшно устала от мужчин, которых ведут в поводу другие женщины. Пора переходить в наступление.
– Прекрасно ее понимаю, – сказала она Арчи. – Ее желание вас защитить совершенно естественно. Для меня очевидно, что она по-прежнему считает вас ребенком.
– Но я уже не мальчик, – возразил он, упрямо выпячивая подбородок.
– Разумеется, – согласилась Китти.
Вдвоем они пошли вперед.
– Надеюсь… надеюсь, ваша матушка усомнилась в нас не из-за откровений Сесили о нашем финансовом положении, – произнесла она тихо.
Арчи ответил лишь бессвязным бормотанием.
Китти воззрилась вдаль, словно бы погрузившись в воспоминания.
– Папа всегда учил нас, что значение имеет только одно – наша натура, наша внутренняя сущность… Но я знаю, не все люди думают так же. Если это расстраивает вашу матушку, возможно, нам лучше не быть друзьями.
Конечно, ничему подобному отец их не учил, но ее блеф оказался успешным.
– О нет, не говорите так, мисс Тэлбот! – в ужасе взмолился мистер де Лейси. – Мы не позволим маме уничтожить нашу дружбу. Она страшно старомодна, но сам я совершенно согласен с вашим отцом.
Арчи расправил плечи, приготовляясь изречь нечто возвышенное:
– На самом деле меня… меня не волнует, принц вы или нищий!
И пусть он употребил эти слова в мужском роде, его заявление весьма порадовало Китти. Оно означало, что мистеру де Лейси более чем лестно считать себя влюбленным рыцарем, а леди Рэдклифф – драконом, охраняющим вход в замок. – Так утешительно слышать это от вас, мистер де Лейси, – поблагодарила Китти и остановилась, вынуждая собеседника сделать то же самое.
– Надеюсь, вы не сочтете меня слишком прямолинейной, – сказала она, вложив в голос все тепло, на какое была способна. – Но я начинаю видеть в вас драгоценнейшего из друзей.
– Я тоже, мисс Тэлбот, – с жаром откликнулся он. – Я твердо намерен продолжать наши встречи. Сегодня поговорю с мамой. Уверен, я заставлю ее одуматься.
«Отлично сработано», – поздравила себя Китти.
Именно так. Час спустя завершив прогулку, она пришла к заключению, что довольна тем, как прошел день. Но когда сестры вернулись на Уимпол-стрит, Сесили ни с того ни с сего решила высказаться.
– Тебе нравится мистер де Лейси? – спросила она Китти, которая развязывала ленты капора.
– Почему ты спрашиваешь? – отозвалась та, хмурясь.
Ох уж этот непослушный узел под подбородком!
– Я слышала, как он сказал, что для него не имеет значения, принц ты или нищий. Но для тебя ведь это не так!
Китти пожала плечами, на мгновение презрев строгие наставления тети Дороти о том, что столь неподобающие для леди жесты отныне и впредь недопустимы.
– Ну, конечно, я им восхищаюсь, – сказала она, заняв оборонительную позицию. – У него много качеств, заслуживающих обожания. Но если ты спрашиваешь, гонюсь ли я за его богатством, то ответ, естественно, да. А как ты думаешь, для чего еще мы здесь?
Сестра слегка растерялась.
– Наверное… – произнесла она прерывающимся голосом, – наверное, стоило бы поискать богатого человека, который к тому же тебе нравится.
– Это было бы очень мило, – язвительно ответила Китти, – если бы мы располагали всем временем на свете. Но у нас осталось лишь восемь недель до того дня, когда кредиторы появятся в Нетли. И на этот раз с пустыми руками они не уйдут.
6
Следующее утро выдалось ясным и солнечным. Исключительная погода для охоты за богатством, решила Китти. Однако столь благоприятно начавшийся день скоро помрачнел, ибо на встречу мистер де Лейси явился смущенным и робким, как ягненок.
– Боюсь, урезонить маму не удается, – признался Арчи, как только они начали прогулку. – Я пытался с ней поговорить – ей-богу, пытался, – но она едва не впала в исступление, когда я попробовал передать слова вашего отца о важности внутреннего содержания.
У Китти упало сердце: она сообразила, как сильно могла исказиться суть идеи при пересказе.
– Мама написала о вас нашему брату, – внесла свою лепту леди Амелия, снова с ликующими интонациями – ее приводили в восторг поистине театральные увеселения, устроенные сестрами Тэлбот, без них месяц выдался бы совсем скучным.
– Что именно написала? – встревожилась Китти.
Последнее, чего ей хотелось бы, так это нападения со стороны еще одного де Лейси, оберегающего семью.
– Думаю, она просит, чтобы он сказал свое веское слово. Запретил бы мне с вами встречаться или что-то в этом роде, – беззаботно ответил Арчи. – Не о чем беспокоиться. Джеймс понимает, чего стоит ее пустая болтовня.
Даже если так, Китти решительно настроилась вывести Арчи из-под влияния матери, пока та еще сильнее не возжелала их разлучить. Но как это сделать?
– Мистер де Лейси, могу я задать вам вопрос? – обратилась она к Арчи, когда Сесили и леди Амелия ушли вперед. – Знаете, я еще не привыкла к лондонским обычаям. Тут принято, чтобы мужчина вашего возраста и положения жил в одном доме с матерью?
Мистера де Лейси этот вопрос застал врасплох.
– Все мои бывшие школьные товарищи так и живут, – признался он. – Джеймс, мой брат, впрочем, имеет собственные резиденции в городе, хотя семейный особняк теперь тоже принадлежит ему. Мама подумывала переехать и предлагала это Джеймсу, но он и слушать не пожелал. Поскольку он почти не бывает в Лондоне, то и домами пользуется редко.