Мой первый мужчина. Цена одной ночи
– Да, отец обещал, – ответил Ник, сделав паузу перед словом отец, привыкал еще к этому. С детства жил, даже не зная, что его отец олигарх Громов, а тут сразу все навалилось.
– Никита Леонидович, можно задать вам пару вопросов для нашего канала Женский клуб, – подскочила к нам девчонка, сунув микрофон Никите в лицо.
– Чего? – удивился тот, оглядывая толпу, что незаметно окружила нас всех. Я присвистнул, ни фига себе! Вокруг стояли человек десять журналистов, ослепляли вспышки камер, ото всюду сыпались вопросы. Меня кто – то дернул за костыль:
– Вы друг Никиты Леонидовича? Можете нам рассказать о его трудном детстве, когда его бросил отец еще грудным младенцем? – напротив меня стоял парень и тоже держал передо мной микрофон.
– Ник, тут нашествие саранчи, – повернулся я к друзьям, которые уже испуганно столпились, прикрывая Никиту.
– Все Ринат, напишу, давай до связи, – сказал Никита и схватил свою мать за руку, которая была напугана таким вниманием, – Валим, – крикнул он и потащил ее вместе с чемоданами к зоне вылета. Пашка и Денис пытались удержать, рванувшую было за сыном олигарха толпу, да и я своими костылями махал, как ветряная мельница, пока Никита не скрылся в зоне досмотра.
– Тогда возможно вы расскажите нам о Никите Леонидовиче, раз он улетел, – улыбнулась мне высокая девчонка, откинув на спину копну светлых волос.
– Я? – повернулся к ней и осмотрел ладную фигурку и грудь третьего размера под тонким свитером, – Расскажу, почему не рассказать. Только не здесь, – улыбнулся ей, стараясь сделать улыбку привлекательнее. Девчонка оглядела меня, а точнее мои костыли и дотронулась до деревянных ручек, провела по ним тонким пальчиком.
– Я не против, – томно сказала она, облизнув свои пухлые розовые губки, – Если интервью будет эксклюзивным, – добавила она.
– Еще каким эксклюзивным, – заулыбался довольно я.
Через час мы с ней оказались в номере гостиницы, где я и показал ей свой эксклюзив. Женщины у меня не было уже месяца три, не считая одного перепиха с медсестрой в больнице, а тут такая конфетка в руках. Как только вошли в номер, отшвырнул костыли и прижал ее к стене, жадно снимая джемпер и расстегивая лифчик, уже очень хотелось посмотреть, какие там у нее сокровища спрятаны. Две упругих драгоценности я тут же оценил, лаская крупные коричневые соски языком и губами, играя ими между пальцев. Девица наглаживала мой каменный член, спустив с меня джинсы и боксеры. Затем опустилась на колени и взяла в рот, лаская головку языком и посасывая.
– Черт, детка, я сейчас кончу, – сказал ей и взорвался у нее во рту, чувствуя, как она сглатывает. Уткнулся лбом в стену, пытаясь отойти от сумасшедшего оргазма, что накрыл так быстро, – Ты не переживай, я наверстаю, просто видишь, калеки не каждый день сексом занимаются, – сказал ей и дернул за волосы вверх, впиваясь в губы. Проник пальцами между ее ног, где все было уже горячо и истекало влагой.
– Да ты горячая девочка, – улыбнулся ей, проникая внутрь пальцами. Девица стонала, извиваясь на моей руке, а я наслаждался ее грудью, играя сосками. Затем толкнул ее на кровать и похромал следом, снимая с себя все полностью. Из кармана достал презервативы и раскатал на изнывающем члене.
– А теперь, твоя очередь кончать, – улыбнулся ей. Она лежала передо мной вся раскрытая, приподнимая бедра. Схватил за ноги и раскрыл их еще больше, подтягивая вверх, и вошел в нее одним рывком, чувствуя, как плотно проникает в нее мой член. Девица что-то крикнула, комкая покрывало руками, а я положил ее ноги, на свои плечи поддерживая одной рукой за попку и яростно входил в нее, лаская пальцами другой руки набухший твердый клитор. Через пару минут она бурно кончила, содрогаясь на моем члене всем телом, а я продолжил, заставляя ее кричать и захлебываться от своих гортанных криков.
Давно у меня не было такого секса, чтобы аж глаза закатывались. Чувствуя, что скоро и сам кончу, вынул член, развернул ее к себе попкой и снова вошел, крепко вцепившись в ее бедра, и ускорил движения, уже не осознавая с какой скоростью насаживаю на себя эту великолепную дырочку. Девица что-то там пыталась скулить, но я лишь чувствовал, как от нее идут спазмы, как туго и часто сжимает она мой член. Вдруг она содрогнулась всем телом, выгнулась в спине и бурно излилась, обдавая меня своими горячими соками, вот тогда кончил и я, зарычав, закусив губу до крови. Как я вообще без этого всего жил три месяца?
Глава 6. Полина
Сегодня день приезда нового братика и я с утра свалила из дома, чтобы не присутствовать на этой встрече. Отец мне названивал, почти каждые десять минут, потом перестал. Я поехала к Катюхе, где мы целый день валялись в ее комнате, смотрели фильмы и ели мороженное с шоколадом.
– Домой поедешь или у меня останешься? – спросила подруга, когда за окном уже начало темнеть.
– Нужно ехать, сколько не оттягивай момент, придется знакомиться с новой семьей, – усмехнулась я, встала с кровати и пошла в ванную переодеваться. Катюха дала мне свои шорты и майку, когда я приехала к ней. Сейчас натянула свои джинсы и джемпер. Сверху короткую кожаную курточку.
– Позвони мне потом, как все прошло, – попросила подруга, когда провожала меня в прихожей, – Может не так все плохо, как ты думаешь. Вдруг парень действительно хороший.
– Да хоть сто раз он самый распрекрасный, – проворчала я, – Это не значит, что он должен занять мое место. Я одна дочь у своего отца и точка.
– Ох, Полинка, тяжело тебе будет, – чмокнула меня в щеку Катюха и я вышла из их дома, направляясь к своей машине.
Ехать было не далеко, но я специально не торопилась, оттягивая момент встречи с гостями. Я даже не знаю, как их теперь называть? По именам или у нас тут будут дяди и тети? Бред какой-то! Поставила машину у дома и зашла в дом. Ужина еще не было и в гостиной было пусто, что меня сильно обрадовало. Поднялась к себе в комнату и, переодевшись, завалилась на кровать, воткнув наушники в уши. Вот пусть так и будет, я никого не вижу, и меня никто не видит.
– Эй, спишь что ли? – кто-то теребил меня за плечо, и я открыла глаза, всматриваясь в парня, который сидел рядом с кроватью на корточках и смотрел на меня. Видимо я задремала, слушая музыку, и он вошел. Вытащила наушники и посмотрела на него. Симпатичный такой, широкоплечий, лицо красивое, нос чуть с горбинкой, скулы выделяются, губы твердые, чуть насмешливые.
– Чего тебе? – отодвигаюсь от него и сажусь на кровать, упираясь спиной в спинку кровати, – Стучаться не учили?
– Я стучался, ты не слышала, – указал он на наушники, – Я – Никита, – улыбнулся он озорной улыбкой и мои губы начали расползаться в ответ, но я погасила улыбку.
– И что тебе нужно Никита, в моем доме? – резко спросила я.
– Мне? Ничего. Отец пригласил, я приехал, – сказал тот удивленно и вставая с пола.
– Вот и ехал бы обратно, погостил и хватит, – сказала ему, снова вставляя наушники в уши и врубая громко музыку.
Никита постоял, посмотрел на меня и вышел из комнаты, прикрыв дверь. Я выдернула наушники из ушей и сложила руки на груди, выругавшись. Вот что ему нужно от меня? Пришел знакомиться? А оно мне надо? Или решил будущую сестренку на свою сторону перетянуть? Если отец оглох и одурел от того, что получил взрослого сына, ничего не видит, то я, не совсем еще слепая.
К ужину спустилась даже не переодеваясь, как была в шортах и майке. В столовой накрыли стол с живыми цветами и хрусталем. Отец сидел рядом с женщиной, видимо матерью Никиты и о чем-то тихо беседовал. Названного братика пока не было.
– Полинка, проходи, а мы вот с Зоей вас ждем, – заулыбался отец, встал из-за стола и подошел ко мне, – Познакомься, это Зоя, мама Никиты.
Женщина тоже встала и подошла, улыбаясь, протянула мне руку. Она была невысокая, стройная, очень даже ничего для своего возраста. Немного апгрейда ей бы не помешало, конечно, типа маникюра, прически, но это не мое дело. Я прошла мимо ее протянутой руки и села за стол. Потянулась к расставленным на столе вазам с салатом и молча положила себе на тарелку. Достала пульт от телевизора и включила какое-то кино. Отец с матерью Никиты стояли и наблюдали за мной, пока папа не обнял новую знакомую за талию и не повел к столу со словами «Ничего, перебесится, не обращай внимание». Я хмыкнула и прибавила громе звук.
Тут в столовую вошел Никита в спортивных штанах и белой майке. Да, тело у брата то, что нужно, любая бы слюной истекла при виде этих шикарных бицепсов и тонкой талии.
– Что смотришь? – сел он рядом со мной, отбирая у меня пульт, переключая на спортивный канал.
– Ты что, не видел? Я фильм смотрела?! – возмущенно обернулась к нему.
– Какой? – спросил он, хитро улыбаясь, а у меня как назло совсем вылетело из головы, что за фильм там был.
– Кретин, – тихо сказала я.
– Это ты ведешь себя, как мелкая злобная богатая сучка, – все также улыбаясь, ответил мне Никита.
– Да ты вылетишь отсюда через неделю, урод, – произнесла я сквозь зубы.
– Может и раньше. Только не вылечу, а уйду сам. Только тебе придется потерпеть мое присутствие в ТВОЕМ доме, – все также улыбаясь, сказал Никита, а меня всю затрясло от злости. Хотелось впиться ему ногтями в самодовольное лицо, оставить там пару красных полос, расцарапать длинными полосами.
– Вы я вижу, уже познакомились дети? – обратился к нам отец, а Никита выключил телевизор.
– Да и весьма успешно, я бы сказал, – усмехнулся Никита, – Думаю, мы с СЕСТРОЙ найдем общий язык.
– Я тебе не сестра. Придурок! – топнула я ногой, вылетая из-за стола, – А ты, папа, сделал бы вначале тест ДНК, чтобы знать наверняка, твой ли это сын! А то неизвестно еще с кем была эта шлюха, – указала я на мать Никиты, которая стояла, прижав руку к своим губам.
– Полина?! – крикнул удивленно отец, а Никита вскочил с дивана. Одним прыжком, как дикая и опасная пантера, оказался рядом со мной. Больно схватил за локоть и потащил на второй этаж в свою комнату.
– Отпусти меня, козел! – орала и брыкалась я, пытаясь удержаться на лестнице за перила, но этот верзила подхватил меня поперек талии и понес. Втолкнул в свою комнату, закрыл на замок дверь и одной рукой уперся мне в лоб, прижимая мою голову к стене, делая больно.
– Еще раз, хоть одно слово, хоть один недобрый твой взгляд в сторону моей матери, и я просто сожму твою голову, словно в тисках. Размазывая все, что там внутри по этой стене, – сказал он, выплевывая по отдельности каждое слово и вдавливая мою голову в стену, – Ты поняла меня?! – заорал он, приблизив свои глаза к моим.
Глава 7. Ринат
Вышел я на свободу, получается, только через пять месяцев, после того, как отец Вики, а точнее его шавки сделали из меня отбивную. На свободу это я так называл свое нахождение почти два месяца в больнице, а потом в санатории. Нет, ну в санатории было еще ничего, но все же не дома. Первую неделю отрывался по барам и кабакам, когда с Денисом, когда один, а потом резко все надоело. Встал утром с большого похмелья, голова трещит, словно били ее вчера, тело все ломит. Кое-как до ванны дошел на рожу свою посмотрел, хорош, нечего сказать. Мать только головой качает.
– Ринат, ну, сколько можно, так и спиться недолго, – ходит вокруг меня, ворчит весь день.
Решил в школу бокса доехать, может там куда пристроят, свои люди все-таки.
– Ну что я тебе могу предложить, – сидел, рассуждал в своем кабинете Попов. Самого директора не было, где-то отдыхал. Тренер его замещал.
– В охрану тебя не могу поставить, да и есть у нас пара охранников, не увольнять же ребят. Тренером тоже не могу, образование нужно, а у тебя что? Техникум или ПТУ?
– Техникум, слесарь я, – сидел, разглядывая в кабинете медали и кубки, – Это Никита привез? – указал на один из высоких кубков с рисунком серебряной боксерской перчатки.
– Да, Смирнов, еще медаль там, рядом лежит, – кивнул Попов и встал. Подошел к стеклянному шкафу, где это все было выставлено.
– Я думал, Ник с собой все забрал, – я тоже встал и подошел к бывшему своему тренеру.
– Нет, сказал, пусть пацаны смотрят и к победам стремятся, – отвернулся от кубков Попов, – Я тебе вот, что скажу, Ринат. Учиться тебе нужно. Тренер из тебя не получится, стержня в тебе нет. Тебе профессия другая нужна.
– Какая? – спросил я, отворачиваясь от наград, – Кто меня возьмет такого, наполовину покалеченного?
– Деньги то, есть?
– Есть, но дело не в деньгах, смысла в жизни нет.
– А вот это уже плохо, – покачал головой тренер, – Смысл его еще найти нужно. Нам руководитель нужен, зарплата так себе. Но человек должен быть пробивной, который специфику школы знает, где-то подсуетиться, что-то для школы выбить, добыть. Реклама опять же. Пацаны сейчас охотно в бокс идут, а рекламы нет, работа не пыльная, попробуй. И учиться иди, заочно, без образования никуда.
– Давай попробуем. – соглашаюсь я и еще долго сижу, смотрю на тренировки юниоров. Вроде неплохие парни растут, школа не пустует, это хорошо.
Мать радуется, что я работу нашел. Не буду теперь посреди ночи пьянеющий вваливаться, а то и пропадать совсем на пару дней. Журналистке той я интервью тогда все-таки дал, ничего личного не сказал про Никиту, так в общих чертах. Девчонка всю ночь старалась, не слезала с меня, да и я до тела женского дорвался. Зажгли, будь здоров, потом еще пару раз встретились и само все на нет сошло. Позвонить что ли ей? Набираю номер, слушаю гудки.
– Але, – отвечает бодро, словно идет куда.
– Привет, малыш, – говорю ей, – Узнала?
– Ринат? Конечно, тебя забудешь, – слышу улыбку в голосе.
– Встретимся?
– Сегодня? – пару минут молчит, – Через час, если только и ненадолго.
– Ну, это как получится.
– Хорошо, через час в районе Морского порта, устроит?
– Договорились.
Везу ее на бывшую квартиру Никиты. Когда Ник с матерью уезжал, мне ключи оставил, чтобы присматривал. Ну, я и присматриваю, затаскиваю туда Машуню и начинаю раздевать сразу в прихожей. Хотя, что там раздевать, на дворе лето. Снял через голову сарафан, а под ним только трусики с цветочками. Целую ее острые грудки, в ладонях перебираю, соски языком тереблю. Та извивается, ноги сжимает, стонет, об меня бедрами трется. Руку ей между ног сую, а там жарко как, влажно. Клитор большим пальцем надавливаю, и круги на нем рисую. Машка дергается вся, пальцы мои внутри сжимает.
– Хочу тебя, – шепчет мне, а я и не отказываюсь. Презерватив по члену раскатал и как вошел в нее по самые яйца, даже в глазах потемнело. Девчонка ногами меня обхватила, и сама скачет, по стене затылком бьется.
– Пойдем, я по-другому хочу, – иду в зал, даже не вынул из нее. Ставлю на четвереньки на ковер и заставляю к полу прогнуться, на спину рукой нажимаю. Приподнимаю ее за бедра и начинаю яростно брать, вхожу в нее сильными толчками. Ее стоны и звуки секса, шлепков, заводят еще хлеще. Даже не замечаю, как быстро и глубоко проникаю в нее, когда у Маши все начинает сокращаться, она кричит и содрогается всем телом, а я продолжаю. Только рычу сильнее и кончаю, делая несколько глубоких и сильных толчков.
Маша падает на ковер и лежит. Я вожу рукой по ее мокрой груди, задевая твердые соски, всасываю их в рот, тереблю языком. Хочу продолжения. Спускаюсь, целую живот с маленьким золотым колечком в пупке и вылизываю ее между ног. Вкус терпкий, острый, но возбуждает еще сильнее. Сосу ее, отпуская, и снова забираю в рот, руками груди ласкаю. Ноги на моих плечах начинают подрагивать в такт моему языку, значит, почти довел до пика. Снова медленно насаживаю ее на себя, сменив презерватив, и вхожу медленно, чувствуя, как все хлюпает у нее внутри, сжимается. Большим пальцем клитор ее надавливаю, потом чуть хлопаю, чувствуя, что ей нравится. Стонет, ковер руками скребет, а я не останавливаюсь, ускоряюсь. Уже тремя пальцами ее горошинку твердую тереблю и похлопываю. Машкины ноги у меня на плечах, бедра высоко подняты, поза самая глубокая, могу и до внутренней точки достать, что и делаю. Членом, чуть изгибаясь, подныриваю и чувствую вот оно. Крик Машкин слышу, срывается на визг и тут же кончает, содрогаясь всем телом. Достал-таки, улыбаюсь сам себе и выстреливаю, делая последние движения.
– Умеешь ты Ринат, добить меня, – вздыхает Машка, когда падаю рядом с ней и тихо посмеиваюсь.
– Если знать, где искать, любую пробить можно, – улыбаюсь довольной улыбкой.
– Как я без этого буду, – поворачивается Машка ко мне и водит пальчиком по груди.
– А кто тебя заставляет отказываться?
– Замуж я выхожу, вот кто, – Машка садиться на ковре, встряхивает своими волосами. Глажу спину ее, веду по позвоночнику.
– Мужу изменять не будешь, а жениху можно? – что-то мне становится не до смеха, вспоминаю не к месту Вику, та тоже имея жениха, со мной встречалась.
– Пока нет штампа в паспорте, встречаюсь, с кем хочу, – поворачивается ко мне девчонка, – И когда хочу.
Скользит губами по моему животу и накрывает своим горячим ртом мой член, вбирая в себя, отчего все мысли у меня катятся неизвестно куда, оставляя только ощущения губ, языка.
Глава 8. Полина
Стоим с братом, смотрим, друг на друга, тяжело дышим, кажется, что готовы убить друг друга. Никита убирает руку с моего лба и отпускает.
– Ты – придурок, – говорю ему, потирая затылок, – Сила есть – ума не надо? – возмущаюсь, а у самой до сих пор ноги дрожат. Если честно испугалась, такая сила в этих руках, глаза злые, но понравилось, как он бросился мать защищать.
– Сама виновата, – ворчит он и отходит от меня, – Я сейчас не в том настроении, чтобы нянчиться с тобой. Давай так или ты принимаешь меня, как своего брата или нет. У меня никогда не было сестры, а я всю жизнь хотел, чтобы была. Сейчас мне очень трудно и я не согласен терпеть еще и твои капризы. – Никита отходит к кровати и садится, сжимает свою голову руками, словно она у него болит.
Отрываюсь от стены, хочу выйти из комнаты, но что-то останавливает. Подхожу к Никите и сажусь рядом на пол, сидим молча, даже не знаю, что спросить у него, но вижу, что ему плохо и больно.
– Что случилось у тебя? – спрашиваю нехотя, словно меня это не волнует, да и не должно волновать. Он мне по сути чужой человек, какой он мне брат, если я узнала про него чуть больше недели назад.
– Ты сейчас реально, мелкая? Хочешь знать, что случилось? – убирает руки от своего лица Никита и поворачивается ко мне. Красивые губы чуть кривятся в улыбке, а глаза печальные, тоска в них такая, что жалость проявить хочется. Поднимаю руку, хочу тронуть его за плечо, успокоить, но тут же сжимаю кисть в кулачок и опускаю.
– Не хочу, – отвечаю ему, хотя вру сама себе. Человек явно страдает, а меня не должны волновать его печали и радости.
Поднимаюсь с пола и все-таки иду к дверям. На пороге оборачиваюсь, смотрю в глаза якобы брата.
– Я не хочу, чтобы вы с матерью жили здесь, в этом доме. Я знаю, что мой отец изменил моей матери с твоей, и я считаю это предательством. Прости, но принять это мне сложно, как и тебя, – говорю все честно, не скрывая своих чувств.
– Я тебя понял, мелкая, – улыбается Никита и тут же его глаза становятся серьезными, – Но оскорблять мою мать не позволю. Как будет возможность, мы уедем из вашего дома, но так получилось, что твой отец теперь и мой, а обратно уже ничего не вернуть. Прошлое не изменить.
– Ты прав, но я не хочу, чтобы это прошлое каждый день напоминало мне, что человек, которого я, можно сказать, боготворила, оказался простым смертным и к тому же предателем.
– Отец не предавал, – морщится Никита, – Ты еще жизни не знаешь, а делаешь выводы и судишь чисто по пунктам своей придуманной нормы и правил.
– Это не мной придумано, женился – соблюдай верность, – начинаю снова заводиться я.
– Полинка, тебе, сколько лет? – вдруг спрашивает меня Ник.
– Девятнадцать, а какое это имеет значение? – удивляюсь я.
– Глупенькая ты еще, – улыбается Никита, а я возмущенно фыркаю.
– А ты умный больно.
– Получается, что нет, – улыбка сползает с лица Никиты, но тут же глаза зажигаются лукавым блеском, – Поедешь со мной кататься?
– Куда? На чем? – удивляюсь я.
– Одевайся, покажу, – встает парень, – Куртку, джинсы, ботинки.
– Звучит отвратительно, – морщу я свой нос, а он смеется.
Пытаюсь скрыть улыбку. Выхожу из его комнаты, направляюсь в свою спальню. Парень остается у себя, открывает шкаф, что-то достает. Может и правда посмотреть, что он задумал? Захожу к себе и быстро переодеваюсь, достаю из шкафа черную кожаную куртку и выбегаю в коридор, где уже ждет Никита. На нем черные джинсы, высокие ботинки со шнуровкой и обалденная мотоциклетная косуха, от которой я просто в восторге. В руках держит черный шлем с красной полосой.
– Ты серьезно?! – восклицаю я, уже понимая, куда меня Ник позвал.
– Да, мой конь ждет вас, миледи, – улыбается Никита.
Я, кажется, издаю восторженный визг и бегу впереди него по лестнице и первая выбегаю во двор, где стоит мотоцикл. Черный, словно покрытый лаком, сияющий хромом, на боку написано «Kawasaki»
– Это твой? – трогаю восторженно руками и тут же говорю, – Хочу научиться!
– Без проблем, – улыбается Никита, – Только шлем нужно купить, без него нельзя.
– Купим, тут недалеко магазин есть, – соглашаюсь я, – Там есть один такой, красный, я видела.
– Красный, так красный, – соглашается Никита и легко садится на сидение, – Залезай.
– Вау! – сажусь позади него и обхватываю за талию, – Поедем?
– Полетим, – смеется тот и надевает свой шлем.
Я чувствую, как подо мной заводится, рычит мотоцикл, и просто тащусь от восторга. Все время мечтала научиться и гонять на мотоцикле, только отец мне не разрешал.
– Я с тобой хочу заключить сделку мелкая, – кричит Никита, чуть повернувшись ко мне головой.
– Какую? – кричу в ответ, я сейчас согласна почти на все.
– Ты больше никогда не говоришь ничего плохого про мою мать, а я учу тебя ездить на мотоцикле, по рукам?
– А про тебя можно говорить плохое? – спрашиваю я, хотя чувствую, что улыбаюсь, мне нравится этот парень.
– Что угодно и кому угодно, у меня шкура, как у буйвола, хрен пробьешь, – кивает Никита и срывается с места. Я кричу в полном восторге, обнимая его крепче, чтобы не слететь. Ничего не слышу и почти не вижу, чувствуя, как ветер бьет в лицо и рвет мои волосы.
– Быстрее! – ору я и Никита прибавляет газ, когда выезжает на МКАД. Я задыхаюсь, хватаю ртом воздух, что становится ужасно плотным вокруг. Меня чуть не срывает с мотоцикла, и я цепляюсь за Никиту, который почему-то ржет, чувствую это руками, как содрогается его тело и кричу: – Быстрее!
Глава 9. Ринат, полгода спустя
Взяли меня в руководители, а точнее снабженца и рекламщика, если можно так сказать. Зарплата не особо высокая, но дело не в деньгах. В основном работа была бумажная, сиди весь день в кабинете, бумажки перебирай. За полгода чуть не взвыл от скуки, как представлю, что так и до пенсии могу просидеть, аж корежит всего.
Сегодня с утра ждал, пока директор определит сумму на расходы в квартал. Сидел у него в кабинете, пока шло совещание. Обсуждали будущий чемпионат России, спонсоров, самих кандидатов, которые поедут. Попов кричал, брызгая слюной, что у него может поехать только Максим, новый паренек, я его еще плохо знал.
– Короче, Михалыч, поедет Максим Кравцов или снимай на хрен нас с чемпионата, – возмущался Попов.
– А Сергей Топорков что? За ним родители стоят влиятельные, опять же спонсоры школы, – не уступал директор.
– Ты себя слышишь Михалыч? Тебе чемпион нужен или красотка в перчатках? – снова завелся Попов.
Я тихо хохотнул, словив строгий взгляд бывшего моего тренера.
– Чего ржешь? Звезда танцпола? – тут же накинулся на меня Попов, – Сам не поехал на чемпионат и доволен до ушей?
– Я не по своей вине не поехал, – огрызнулся ему.
– А по чьей? Если бы не лез на девку чужую, да богатую, не валялся бы отбивной почти полгода на кровати, – не успокаивался Попов.
– Твоего совета не спросил, – завожусь я.
– А вот и спросил бы! Что ты, что Никита, чуть не слетели с Мирового чемпионата из-за баб. Тоже мне, герои-любовники!
– Так, хватит, завтра приедут спонсоры, пусть они решают, кто поедет, – хлопает по столу ладонью директор.
– Они решат, твою мать, так решат, что на чемпионат вместо боксеров я моделей красоты повезу.
– Вот и повезешь! – начинают спорить они, а я сижу и понимаю, не мое все это, не то.
После работы выхожу из школы и сажусь в машину. Звонок Никиты застает меня, когда выезжаю на дорогу. Включаю громкую связь.
– Здорово, олигарху, – улыбаюсь, рад слышать друга.
– Привет, Ринат, – смеется Ник. – Как дела?
– Стабильно все, до тошноты стабильно.
– Что-то грусть тоска в твоем голосе, – сразу становится серьезным Ник, – Все так плохо?