Волк 2: Лихие 90-е
– И что их, отпустить? – сквозь зубы пробурчал он. Взгляд нехороший.
– Нет, ещё добавь, чтобы запомнили. Но если нас повяжут, то Семёнов этот, гадина, других отправит. Кто её защитит тогда, пока Ярик не вернулся? Мы уже не сможем.
Остановились все сразу и переглянулись, будто я окатил их холодной водой. Я посмотрел на троицу быков. Били мы их недолго, но жёстко, всерьёз, с нашими парнями шутки плохи. Переломы, вывихи, выбитые зубы, сотрясения. Нескоро эти твари вернутся к своей деятельности. Но суть не в этом.
– Надо с Семёновым разбираться, – сказал я. – А то другие приедут. Он их отправил сюда.
– К нему поедем? – сипло дыша спросил Женя и откинул мокрые от пота волосы со лба.
– Да. И сейчас, пока он ещё не понял, что случилось. Или пожалуется братве, мы его не достанем.
В руке у меня был трофейный пистолет, я кого-то в порыве злости колотил рукояткой, держа за ствол. Походу, это газовый, переделанный в боевой. Надо избавиться или спрятать. Хотя это может быть аргументом в беседе с Семёновым.
Но нет. Милиция приедет, вот и пусть пакует их за нелегальное оружие. Семёнов отмазаться сможет, а эти твари нет. Нас они всё равно толком и не запомнили, мы появились быстро и били сильно.
Так что я вытащил магазин, бросил его вниз, сам пистолет тщательно протёр там, где касался. На рукоятке пальчики хозяина уже есть, я за неё не брался. Оружие брошу где-нибудь внизу, чтобы эти не успели достать.
– Дальше без меня, – Слава отбросил кувалду, уронив её кому-то на рёбра, и вытер лицо. – Не люблю я эти разговоры. Как-нибудь сами, пацаны, а я как умею, так и буду действовать. Как привык.
Он с силой пнул амбала, которому раньше принадлежала кувалда, прямо по яйцам, и перешагнул через корчащееся от боли тело. Ушёл быстро. Парни переглянулись с удивлением.
– Идём, – я выдохнул. – А то приедут, повяжут нас. И всё потеряно. Нас и так бабки видели, и пацан тот, да ещё и жена Ярика. Сдаст на свою же голову, даже не поймёт ничего.
– Да, Волк, – Женя вытер рукоятку кувалды платком, потом нож, и бросил его в проём. – Идём.
– Ага, – Артём сплюнул. Парень совсем тяжело дышал. – А эти уроды через трубку жрать будут. Твари, гадины, я их… Идём, а то урою их нахрен. Прибью.
– Лица бы чем закрыть, – сказал я. – А то…
Бабушкам было не до нас. Когда мы вышли во двор, они все столпились у кого-то из приехавших соседей, который рассказывало чём-то взахлёб.
– О-е-ёй, когда же это закончится, Господи? – громко жаловалась одна. – Взрывают и взрывают.
На нас не смотрели. Москвич, на котором приехали эти три дебила, стоял одним колесом на клумбе, на крыше у него сидела большая серая ворона и нагло гадила. Уазик тоже на месте, а вот синий джип людей Фрола уехал. Ну и им же лучше, мы на таком взводе, что завалили бы и их без всякой милиции.
И пока мы всем неинтересны, мы сели в Уазик и поехали. Парни закурили, как паровозы, оба шумно дышали, да и я тоже устал. Аж футболка прилипла к спине. А навстречу нам с включённой мигалкой проехал тоже Уазик, только милицейский.
– А быстро они, – проговорил Артём, сбавляя скорость
– Волк, – тревожно сказал Женя и начал хлопать себя по карманам. – Я там ствол забыл.
– Какой?
– Так тэтэшник, сука, – он потёр затылок. – Выпал, наверное, из-за ремня. Ещё думаю, хорошо что забыл про него и доставать не стал. А тут вспомнил, а его нет…
– Там пальчики твои? – я напрягся.
Женя кивнул.
– Погоди, надо подумать. Забрать сейчас не сможем, попадёмся. Короче, завтра пойдём к Леснякову, будем говорить с ним… вернее, я буду. Что-то должен предложить.
– Опасно, Волк. Он же мент. Одно дело – когда дело совместное, – мрачно сказал Женя. – А тут ствол, совсем другой разговор.
– Я что-нибудь придумаю. Не буду же я тебя выдавать, Женёк. А вообще, – я посмотрел на него.
– Да знаю я, что баран, – он вздохнул. – Надо было тебе его отдать, как и автомат.
– Какой автомат? – Артём навострил уши.
– Никакой.
Хорошо ещё, что я тот переделанный ствол оставил, пусть из больнички отправятся не на волю, а куда-нибудь в другое место. Но вот ствол Жени… ничего не шло в голову, как его выручить. А ему же ещё в МВД получать лицензию. Там берут пальчики или нет? Я пока не знал.
Доехали до рынка. Милиции становилось всё больше и больше, а вид у нас тот ещё. Загнал парней в крытый торговый зал, купили там, не меряя, три спортивных куртки подешевле и чёрные кепки-бейсболки. Всё равно обычно у людей замечают верх одежды, а у Артёма так вообще тельняшка, которую точно запомнили. Хоть немного собьём с толку.
Магазин с шубами располагался на другом краю рынка, прямо возле лабиринтов складов, размещённых в старых цехах закрытого завода. Придётся выдумывать план на ходу, но что-то уже пошло не так.
Там было много милиции, которая разгоняла толпу, чтобы могла проехать скорая помощь. Контролёры-братки озирались по сторонам, держались от милиции подальше.
– Да что это делается? – кричали какая-то женщина. – Убили его! Убили!
Больше всего людей торчало у магазина «Мир меха», к вывеске которой кто-то мелом дописал букву «с» перед словом «меха». Так что нам, вспотевшим парням с красными мокрыми лицами и со сбитыми кулаками лучше держаться оттуда подальше, чтобы нас не взяли как первых подозреваемых. Оттуда как раз выносили носилки, на которых было тело, накрытое окровавленной простынёй.
– Да что там случилось-то? – удивлялся Женя, пока мы торопливо отходили.
– Кого-то завалили, – я посмотрел поверх голов собравшейся толпы. – А это же вроде магазин Семёнова, да же?
– Да, кстати. Мы же туда и шли.
* * *
Несколько минут назад, рынок
Шубы носят зимой, но покупают круглый год, часто заранее, пока дешевле. Магазин огромный, товара много, а хозяин знает многих влиятельных людей, часто даёт скидки или просто дарит дорогущий и очень модный товар.
Ведь у многих влиятельных людей есть жёны и любовницы, и каждой нужна шуба зимой, а то и не одна. Но помимо шуб Семёнов проворачивал и другие дела для Луки, о которых ходили только слухи.
Но сегодня покупателей не было. Девушки-продавщицы собрались у кассы. Из маленького магнитофона на батарейках звучала песня «Парень чернокожий» Агутина, а они сами беззаботно болтали. Хозяина сегодня быть не должно, как и его вечных истерик.
– Идёт, – одна вздрогнула, увидев лысую голову через прозрачную витрину. – Он что, не уехал? Убери, а то…
– Вы чего тут, шалавы? – взревел хозяин магазина, переступая через порог. Колокольчик над дверью звякнул. – Сколько уже продали сегодня?
– Нисколько, Владимир Михайлович, мы…
– А какого х** сидите тогда?! – заорал он ещё громче, брызгая слюной. – Распугали всех! Разгоню вас нахрен, отправлю в сауну отрабатывать! На большее вы и негодны!
Орал он долго, пока не зазвонил телефон, радиотрубка, стоящая на зарядке. Он взял её сам.
– Слушаю, Семёнов, – произнёс он. Голос постепенно становился добрее. – Конечно, Лидочка, для вас у меня всегда найдётся самое лучшее. Вот недавно из Турции новый завоз был. Конечно, приходите, когда удобно.
Семёнов отключился и грубо бросил трубку ближайшей продавщице, едва не попав ей в лицо.
– Аркадий с парнями приходил? – грубо спросил он.
– Нет, Владимир Михайлович, они…
– Вот будете плохо работать, познакомитесь с ними поближе. Или в сауну вас отправить, а? Там как раз девочки новые нужны. Куда ещё вас, прошма…
Прозвенел колокольчик над дверью. Семёнов сразу нацепил вежливую улыбку, но увидев вошедшего, замер. Одна из девушек-продавщиц отчаянно заорала, они все начали прятаться. Но вошедшего интересовал только Семёнов.
Бах-бах! Два быстрых выстрела. Семёнов грузно навалился на стойку, опрокинул телефон и кассовый аппарат. Бах! Контрольный в голову. Человек в камуфляжных штанах, чёрной футболке и с чулком на голове убрал пистолет, посмотрел на замерших от ужаса продавщиц и быстро вышел. Побежал он в сторону складов, где людей было меньше, и скрылся в лабиринте контейнеров и зданий. В левой руке у него был чёрный пакет.
– В скорую звони, – пробормотала одна продавщица, стараясь не смотреть на тело.
* * *
Оказывается, не только Семёнова убили. Краем уха мы услышали, что за городом кто-то взорвал Гошу на его Хаммере. Что с ним по итогу, пока неизвестно, но весь город уже подняли на уши.
Милиция была повсюду, братва тоже, но они не пересекались. Три парня в центре в таких условиях будут выглядеть подозрительно. Артём договорился поставить Уазик в пустом гараже у знакомого, мало ли, вдруг будут останавливать все тачки.
Домой надо вернуться так, чтобы не привлекать внимания. А то лес рубят – щепки летят, ещё схватят. А Женьке, который засветил пальчики, попадаться вообще нельзя. Так что он пошёл первым через проулки, а я следом, чтобы договориться, если попадётся патрулю.
Пронесло, добрались домой. Телефон снова работал, Женя позвонил от меня Артёму, тот вернулся раньше нас. Куда делся Слава, ещё один наш участник – неизвестно.
Сели на улице под навесом, чтобы обдумать, что делать дальше и перевести дух. Но к нам сразу подошёл Кирилл, чем-то сбитый с толку.
– Слышали новости? – таинственно спросил он.
– Да, – я кивнул, думая, что он про Гошу и рынок.
– Откуда? Ты как в воду глядел. Вот опять всё угадал!
– Ты про что? – я посмотрел на него.
– Так машина! – Кирилл затаил дыхание. – Разбился тот жигулёнок, тормоза не сработали, как ты и говорил. А я-то не поехал, пацаны ездили сами, не справились.
– Никто не погиб?
– Паха руку сломал и всё, на остальных ни царапинки. Ну и дела, Макся.
– Ерунда это всё. Забей, водички попей, хорошо всё, Кирюх.
– А ещё, говорят, взорвали кого-то за городом с мясокомбината…
Так, ну новость, что злополучная пятёрка разбита, немного успокаивала. Кирилл на ней в аварию не попадёт. С другой стороны, а что делать с тем человеком, который тогда испортил тормоза? Вдруг он себя не проявит или будет действовать иначе?
Но надо ещё решить, что делать со стволом. Леснякова не было ни дома, ни в отделении. Но пока я вызванивал его, Женя подошёл к окну.
– Смотри, кто пришёл.
Я вышел следом за ним. У калитки дома Жени стоял Слава, тот самый охранник, который ушёл сразу после драки. Камуфляжные штаны он сменил на старые мешковатые джинсы, вместо чёрной футболки новая майка, с которой он забыл оторвать этикетку, под мышкой держал чёрный пакет. Вид усталый.
– Сколько ждать-то можно, – недовольно сказал он. – Базар один есть, давай к тебе зайдём.
Женя пропустил его к себе в дом, где Слава закурил, достал из пакета банку пива, которую сразу и выдул, и затвор от ТТ.
– Корпус со стволом протёр и в сортире в дырку бросил, – сказал он. – Патроны по дороге выкинул. А это сам утопи, – он показал на окошко, где в дальнем углу огорода торчала будка некрашеного деревянного туалета. – Лучше по отдельности всё выбрасывать. Ещё вы мне должны за новый прикид и чулки.
– Чулки? – удивился Женя. – Какие чулки?
– Так это ты Семёнова? – спросил я и добавил: – Того?
– Не знаю, – Слава пожал плечами. – Кто как умеет, так и справляется. А как ещё-то? – он закурил новую. – А ты, Коваль, не разбрасывай свои вещи больше. А то, – он развёл руками.
– Не буду, – Женя кивнул. – Думал, ты ушёл с концами.
– Вы же все меня тогда вытащили, – он махнул рукой. – Домой пойду, спать хочу. С суток утром пришёл, так и не отсыпался.
Он ушёл, хлопнув калиткой. Женя избавился от остатков оружия и молча курил, о чём-то думая, иногда разглядывая содранные костяшки пальцев.
– Короче, – сказал он. – Ярик теперь в нашей конторе точно работать будет. После такого точно. Артём тоже. Ты же не против, Волк?
– Не помешают, – согласился я. – А то всё равно начнём с сигналки, а остальное так… неофициально. А Слава этот… он же не просто охранником подрабатывает, верно?
– Не знаю, это его дело, – Женя затушил сигарету в пепельнице. – Но там он у нас самым крутым был.
– Круче тебя? – я усмехнулся. – Вряд ли. Кто из вас двоих Душмана тогда напугал? Ты.
– Вышло так, кхе! А Душман что, действительно Гошу взорвал?
– Кто его знает?
* * *
На следующий день было воскресенье, но в город мы не пошли. Там и так кругом милиция искала тех, кто подорвал мясокомбинатовских. Мощный взрыв опрокинул Хаммер Гоши, самого Гошу посекло осколками, но он выжил, и его отправили лечиться в область. Про тех быков, которым мы вставили, ничего не было слышно, скорее всего, в больнице постигают бесплатную медицину. Но они ещё легко отделались. Спрошу потом про них у Леснякова.
Воскресенье мы провели дома, поработали на огороде, починили с Кириллом крышу курятника, посмотрели по ящику Непутёвые заметки и Подводную одиссею капитана Кусто. Кирюха потом сходил к друзьям, притащил свежих новостей, что в городе хватают всех подряд, ищут пивзаводских.
В юридической конторе мне ещё на неделе распечатали свод нужных законов этого времени. Их я тоже полистал, пока Кирилл с Женей и дедом смотрели на кассете фильм про похождения киллера Леона. Вот такого бы к нам в команду, никто бы уже к нам не сунулся. Хотя, у нас и так есть не менее крутые люди.
Всё было спокойно, пока не настало утром понедельника. Мы пили чай, пока Кирилл и Женя не ушли на работу. И тут кто-то постучал в калитку.
– Почтальонша, – дед выглянул в окно. – Неужто пенсию принесла? Давно пора, что так долго-то? Только рано чего-то.
Вернулся он расстроенный, ведь пенсии не было. Но было кое-что для меня.
– Повестка тебе, Максим, – сказал он, с подозрением взглянув на меня.
– Что-то рановато для армии, – я удивился. – Лето же.
Но это и не армия, дед подписал за меня вызов на допрос в милицию. Я рассмотрел внимательно тонкую серую бумажку. И по какому это делу? Хотел бы я это знать. А то их у меня уже накопилось немало.
Глава 5
Я сидел на скрипящем деревянном стуле перед обшарпанным столом опера Савватеева, одного из коллег Лёни. В кабинете были ещё столы для других сотрудников, но они пустовали. Скорее всего, все опера в городе, расследуют взрывы и убийства. У нас, конечно, не Тольятти, но в последние пару недель стало совсем жарко.
Невыспавшийся Савватеев в старом сером свитере набирал текст на печатной машинке. Кнопки громко клацали, а печатал опер медленно. В массивной стеклянной пепельнице росла кучка окурков, стул под ним трещал ещё громче, чем подо мной.
– Значит, у твоего деда есть Луаз? – спросил он.
– Да, – я уже понимал, куда он клонит.
– И охотничий билет?
– Да.
– И ты сам получаешь лицензию частного охранника?
– Да, – знаю, какой будет следующий вопрос.
– Ты убил Муратова?
– Не-а, – я помотал головой. – Не я. А его убили?
– Да чего ты чешешь? – возмутился он. – Пальчики твои нашли на стволе, который рядом с телом был. Попался ты, Волков, лучше признавайся, меньше срок дадут.
Думал, что я испугаюсь и начну говорить, что никакого ствола там не было, а было что-то другое. Ну он как ребёнок. Или насмотрелся Коломбо. Вот только я и сам его смотрю.
– Это невозможно, – спокойно сказал я. – Что случилось с Муратовым, не знаю, до никакого оружия я не дотрагивался, в чём вы пытаетесь меня обвинить, я не понимаю.
– Скажи ещё, что адвоката позовёшь, – с презрением пробормотал он и занёс дымящийся окурок над пепельницей, выискивая свободное место.
– Да вот думаю об этом, кстати. Дороговатый, но что-то это всё затянулось. А у меня встреча скоро.
Савватеев взял пачку балканки, но она уже была пустая. Он её смял и швырнул в переполненную мусорку, пачка упала на пол.
Опер уже полчаса пытаелся меня подловить на какие-то уловки, которые сработают разве что на каком-нибудь школьнике. Только время теряю. Но Лесняков сказал, чтобы я спокойно шёл на допрос, как свидетель, а сам Лёня подойдёт попозже.
Саватеев замолчал и снова начал печатать. Несмотря на весь хаос в городе, поиски тела Андрея Муратова продолжались. Сомневаюсь, что его найдут, тела тогда прятать умели.
Но оперу придётся заниматься этим делом долго. Раз он один, а меня не бьют по печени, то это не заказ меня подставить и обвинить. Просто Савватеев уже не знает, за кого схватиться, и проверяет все последние контакты, включая то дело, когда мы с Женькой его схватили. Но работает он совсем грубо.
– У вас тут даже комп есть, – я посмотрел в угол, где на заваленном бумагами столе находился горизонтальный системный блок и стоящий на нём маленький пузатый монитор. Белый пластик уже пожелтел от курева. На моргающем экране рябила заставка в виде плавающего по экрану флажка.
– Подарок спонсора, – растерянно сказал Савватеев, о чём-то думая. – Мы на нём пасьянсы раскладываем… кхм-кхм, так, Волков, – даже голос изменился, стал официальным, и он перешёл на «вы». – А теперь другой вопрос. Ранее вы сопровождали капитана Леснякова во время погони за гражданином Муратовым. Как так вышло?
– Оперуполномоченный капитан Лесняков, – заученно сказал я, что мы с Лёней обсуждали уже давно. – Представился по всей форме, показал мне удостоверение и довёл до моего сведения, что ему необходимо использовать машину в служебных целях для предотвращения тяжкого преступления. Все данные об этом содержатся в его рапорте, который он может вам предоставить.
– Только один раз? – вкрадчиво спросил Савватеев.
– Именно.
– Тогда другой вопрос. В тот день, когда был задержан Андрей Муратов, некий Евгений Ковалёв, который тогда был вместе с вами…
Дверь со скрипом открылась, в кабинет заглянул Лёня в своей вечной кожаной жилетке.
– Здорово, думал, ты позже придёшь, – он мне кивнул.
– Вот и капитан Лесняков, – ехидно сказал я. – Он вам всё объяснит, старший лейтенант Савватеев.
– Объясним, – сказал Лёня и зыркнул на коллегу. – Пошли покурим, Вася.
Савватеев тяжко вздохнул, а Лёня поманил его за собой. Хорошо иметь знакомых оперов, только долго он чего-то ходил, я ему ещё с утра звонил.
Двери тонкие, слышно, как они там курят в коридоре и о чём говорят.
– Ну а я чё сделаю? – жаловался Савватеев. – Глухарь на меня повесили с этим сыночком мэра!
– С племянником, – поправил его Лесняков.
– Да какая разница? Всем известно, что его пивзавод грохнул, когда этот придурок малолетний на сеструху Крюкова напал. Но тело-то найти надо! Это чё мне теперь, все новые дороги в городе долбить? Он же точно где-то в асфальт закатан.
– Так раз понимаешь, то чего достаёшь всех подряд?
– Ну ты будто не знаешь, Лёня? От меня же Батя требует все контакты отработать, особенно последние. Я походу до самой пенсии буду это дело вести. Или пока нового мэра не выберут.
Зашептались, уже неслышно о чём, но говорил только Лёня. Тон грубый. Через несколько минут Саватеев вернулся, вздохнул и положил передо мной чистый лист.
– Распишитесь в протоколе, Волков, – сказал он.
– Пустой, – я постучал колпачком ручки по пустому пространству.
– Я позже напишу, о чём мы говорили.
– Нет, не пойдёт.
Савватеев посмотрел на меня, как на кровного врага и сдался. Я дважды перечитал протокол, но всё было ровно, а то бы пришлось ему переписывать. Тем временем вошёл Лёня, сразу сел к компу и принялся раскладывать косынку.
– Вот теперь всё нормально, – я поставил подпись и зигзаги в пустых местах, чтобы он ничего не дописал.
– Свободны, – сквозь зубы пробормотал Савватеев.
– Пропуск мне ещё выпишите, товарищ старший лейтенант.
А куда ему деться? Выписал.
– Пошли покурим, Максим, – сразу предложил Лёня.
Я был не против, как раз узнаю новости, их должно быть много. Мы вышли из прокуренного кабинета и уселись прямо на подоконник в конце коридора, отодвинув горшок с мёртвым высохшим цветком. Другие сотрудники то и дело пробегали взад-вперёд, протискиваясь мимо друг друга в узких коридорчиках. Только ботинки скрипели под старым линолеумом.
– Это всё хрень, не переживай, – сказал Лёня, закуривая. – Вася – парень работящий, но туповатый, всех так допрашивает. Но его на планёрках так задолбали, что уже и не знает, куда деться.
– Зря ты в нём так уверен, он и под тебя пытался копать.
– Да?
– Ага, он про тот случай спрашивал, когда мы к элеватору гоняли. А Женьку тоже он опрашивать будет?
– Да, и по тому делу с инкассаторами тоже. Ладно, подумаю… А Женька же не с ними был? – Лёня строго посмотрел на меня.
– Нет, сто процентов. Что у вас нового творится, кстати?
– Да уже три дня на ушах стоим, – пожаловался он, закуривая новую. – Даже вздохнуть некогда. Короче, – Лёня затаил голос. – Информация не для чужих ушей, а для фирмы. Мало ли, пригодится.
– Говори, нам пригодится всё.
– План-перехват мы закончили, – тихо сказал он. – Искали исполнителей, но нахватали только всякую мелочь. Душман и его группа куда-то исчезли. Может, их люди Гоши нашли и грохнули.
– Вряд ли, – я пожал плечами.
– Но действовали они хитро, – продолжил опер. – Заманили Гошу на СТО, якобы на стрелку. И на трёх дорогах, где он мог проехать, поставили тачки, забитые армейской взрывчаткой. Нам даже сапёров пришлось вызывать, чтобы обезвредили. Одну машину пивзаводские взорвали, остальные так и бросили, не успели забрать.
– Сильно рвануло?
– Два джипа в хлам, Хаммер Гошин покрепче оказался, но вряд ли он его починит. Сам Гоша получил осколочные ранения, а ещё у него жопа обгорела, – Лёня усмехнулся. – И теперь он лежит в областной больнице лицом вниз, подушку от злости кусает. А его люди город прочёсывают. Но сами побаиваются, что их Душман поодиночке выцепит.
– Меня люди Фрола пасут, – я взглянул в окно. – Сейчас им наверное не до меня, но потом вернутся.
– Так мне звони, – уверенно сказал Лёня. – Повяжем снова.
– Пока дозвонишься… мобилы бы.
– А ты не слышал? О, во, смотри, кстати, у пижона того.
По коридору прошёл высоченный смуглый мужик лет тридцати пяти в чёрном костюме, держащий рядом с ухом длинную трубку.
– Ну говори, – басом рявкнул он. – Связь, говорю, сделали! Связь сделали, говорю! Да! Ловит х***во! Ща, на улицу выйду! Да нормально. Да! А?
Он вышел на лестницу, но голос слышался ещё долго.
– Заработала сотовая связь, – проговорил я. – Мне недавно говорил знакомый, что должны включить. А потом и другая башня будет, поближе. Надо и нам такие трубки взять.
– Ага, она стоит, как две моих зарплаты. И ещё плати за каждую минуту.
– Будем работать, будут деньги и на это. Кто этот мужик, кстати?
– Это Каримов, следователь по особо важным делам из областной прокуратуры, – сказал Лёня. – Это он дело Крюкова ведёт.
– Понятно. А по пивзаводу что?
– Так себе, – он нахмурился. – И не поймёшь, кому именно от этого хуже. Оно, конечно, весело, когда всем хреново, но как-то неинтересно. Крюков в СИЗО, пивзавод кромсают, а его люди как диверсанты, нападают из засады и уходят сразу.
– Поднаторели уже, – я развернул горшок с мёртвым цветком. Как я и думал, земли почти нет, цветок рос в сплошном слое окурков. – Убили вы цветок, товарищи милиционеры.
– Угу, – Лёня вздохнул, думая о своём. – У пивзавода есть Душман, у мясокомбината есть Череп. Если ещё Лука заведёт себя отморозка, вообще весело будет. Что там ещё? Адвокаты Крюкова сами те ещё звери, почти достали судью, чтобы он раскрыл свидетеля, того тайного. Типа раз закона нет, то и какого вы тут устроили с секретными показаниями? Нельзя их принимать и всё! Говорите, кто это всё рассказывает.
– Что ещё?
– Депутат ещё один проверку назначил, ему Крюков тогда водку возил перед выборами. Типа обижают честного бизнесмена, ментовский беспредел. Мэр бухает по-чёрному, губер от журналюг прячется, там уже с Москвы наехали. Короче, говорю же, досталось всем.
– Может, рассосётся, – задумчиво сказал я. – Ну а нам… а нам надо получать лицензии и работать. Я тут нашёл несколько кандидатов на официалку, хорошие парни. А на неофициалку люди уже есть.
– Я бы ещё поработал, – Лёня усмехнулся. – Там проще, и бабки есть. Жена уже шубу хочет. Я раньше хотел меха возить, да вот, позавчера вообще на рынке барыгу в шубном магазине грохнули. Нигде покоя нет.
– Ого. А что там? – я сделал вид, что впервые слышу.
– Чистая заказуха, две пули в тушку, одна в башку контрольная. Профи сработал. Говорят, что пивзавод, – опер пожал плечами. – Только кому барыга помешал? Не их уровень. И сделали почти одновременно, когда Гошу подорвали, в тот же час. Вот Лука и обложился телохранителями, из дома не выходит.
– Ну и дела, – я слез на пол. – Что будет на примете, Лёня, ты первый кандидат, кому я позвоню. Ещё Костя, и тот его напарник, присмотримся к нему.
Мы попрощались, пожав руки. Вышел из здания. День, жарко. Ни следа синего джипа. Я было решил уже, что его подорвали, но это вряд ли, так легко не будет.