Эдуард нахмурился и пробурчал:
– Я, может, не в настроении сегодня бегать? Ладно, катайся на здоровье. Всё равно весь день наперекосяк идёт. Я хотя бы просто похожу, – он встал на беговую дорожку, прошёл по ней несколько шагов, а потом махнул рукой, и вообще сел на остановившееся беговое полотно, не собираясь напрягаться. – Или где-нибудь посижу.
– Главное, ты не сказал «полежу», – рассмеялся Василий, вертясь перед зеркалом и разглядывая в нём свои бицепсы. – Возьми хоть гантели для вида. А то начальник подготовки войдёт, а ты филонишь. Живо тебе штраф какой-нибудь выпишет.
– Так это они могут, конечно. Только сюрпризы и устраивают.
– М-да, весь день комом, – согласился с Эдуардом Евгений, занимая гребной тренажёр. – Планировали уже к обеду быть в космосе, а теперь полная неопределённость. И новенькие, действительно, не спешат вливаться в коллектив. А, между прочим, режим тренировок для всех обязателен. Без особой подготовки в космосе будет трудно.
– Это нам будет трудно без наших ребят, – нравоучительно изрекла Яна. – А этим двум новым недоразумениям никакой зал не поможет. С их-то физическими данными?
– Откуда ты знаешь, какие у них данные? – пыхтя от натуги, спросил Василий, поднимая вверх тяжёлую гирю.
– Так у меня вообще-то глаза есть, Вася. Я же вижу, какие они никакие. Да и по медицинским показателям они тоже не блещут. Вон, наш док тебе подтвердит. Я ему час назад относила их медицинские карты. Командир просил передать. Правда, Женя?
Евгений кивнул, не вступая в пустые разговоры и сосредоточенно выполняя упражнения на тренажёре. Василий сменил руку и продолжил каверзно поддевать Яну:
– Ну, док-то, положим, подтвердит. Ему по должности требуется во всё это вникать. А ты у нас разве изучала документы новеньких?
– Не изучала, а заглянула в них. Что с того?
– Просто эти сведения являются медицинской тайной этих ребят. Ничего, что ты опять ведёшь себя бесцеремонно и даже неприлично?
– А ничего, Вася, что ты опять прилюдно пытаешься поучать свою бывшую жену, когда она в твоих поучениях больше не нуждается? – тут же огрызнулась женщина. – Можно подумать, я для себя одной стараюсь выяснить, с кем нам предстоит полёт в три недели?
Яна слезла с велотренажёра и подошла к беговой дорожке:
– Эдик, – кокетливо обратилась она к своему новому кавалеру. – Подтверди, что я права в своём любопытстве!
Она склонилась над всё это время сидящим по-турецки Эдуардом и требовательно посмотрела ему в глаза.
– Конечно, ты права, дорогая, – также игриво ответил ей бортинженер, не упуская случая посмеяться ни над самой женщиной, ни над её бывшим мужем и своим лучшим другом Василием. – Я вообще не знаю на нашем корабле ни одного человека, кто бы смог тебе возразить.
– Во-от! Вот! Потому что я для всех стараюсь, – Яна наклонилась к лицу Эдуарда, демонстративно поцеловала его в губы, а затем нетерпеливо замахала рукой, прогоняя его с беговой дорожки. – Иди на велосипед, я немного побегаю. Давай, освобождай… И потом, – она снова обернулась в направлении Василия, продолжая оправдывать свой неэтичный поступок. – Я женщина, Вася, мне можно. И женская, и мужская анатомия, к счастью, мне давно хорошо знакомы. Никаких особых секретов в медицинских картах нашего нового лётчика и этой, Лисичкиной, я не нашла. Так что не жди от меня какой-то сенсации.
Василий, подавляя свой смех, притворно вздохнул:
– Эх, а так хотелось-то!
– Конечно, хотелось. Как будто я не заметила, как ты на неё таращился?
– На кого? На Лисичкину? – Василий вновь рассмеялся. – Да, фигурка у неё, что надо. И сама вся такая нежная, хрупкая, что ли?
Яна фыркнула, ускоряясь на беговой дорожке:
– Фи! Тоже мне, достоинство выискал.
– Ну, тебе-то этого, конечно, не понять. У тебя ведь хрупкости отродясь не бывало.
– Естественно, Вася. И горжусь этим! Потому что космос – место не для слабаков. Космос для победителей. Для такой команды, как мы с вами. Людей сильных физически и морально. Людей смелых. Людей безбашенных и отчаянных. Для любителей сокровищ и приключений. А эта Лисичкина – не нашего поля ягода. Так что твои поддёвки относительно хрупкости меня не задевают.
Василий оставил в покое гирю и перешёл к другому снаряду:
– Правда? И слава Богу! А то я даже начал беспокоиться, Яна, уж не ревнуешь ли ты меня?
– Ревную? – Яна спрыгнула с беговой дорожки и наклонилась вперёд, чтобы отдышаться. – Да я, если хочешь знать, не ревновала тебя, даже когда мы были супружеской парой. А теперь у меня и вовсе поводов нет. Так что хоть засмотрись на Лисичкину. Верно, Эдик? – она направилась к сидящему на велотренажёре Эдуарду.
– Да, дорогая, – машинально ответил ей бортинженер, мечтательно глядя куда-то вдаль и совершенно забывая крутить педали велосипеда. – А всё-таки смешная у неё фамилия – Лисичкина. Добрая какая-то. Мягкая.
– Точно, – подтвердил Василий. – А ещё эта женщина вежливая. Знаете, что она мне сказала, когда я помог ей донести её вещи до комнаты?
– У неё так много вещей, что она не в состоянии дотащить их сама? – язвительно переспросила Яна. – Ну, и что тебе сказала Лисичкина? Удиви нас всех. Сделай милость.
– Она сказала мне «спасибо».
– И?
– Что и? «Спасибо», Яна, понимаешь? Эта женщина знает слова вежливости, такие как «здравствуйте», «спасибо», «пожалуйста», «извините». Слова, которые ты, например, считаешь ненужным мусором и никогда не используешь в речи.
Эдуард согласно закивал:
– Да, с таким воспитанием и подобной фамилией надо в школе работать, или в детском саду. А она геолог. И ещё космический разведчик, как и мы.
Яна, растолковав эту фразу по-своему, подытожила:
– Вот я и говорю, что этот геолог совсем не для космоса. А что скажет о новеньких наш немногословный доктор? Вот ведь ирония, Женя. Ещё сегодня утром в нашей команде новичком считался ты. А теперь, глянь, мы уже совместно обсуждаем вновь пришедших. Как тебе, Женя, этот Ростислав и Лисичкина показались?
Евгений тоже сменил снаряд и пожал плечами:
– Новенькие как новенькие. Космос покажет. Если мы вообще куда-нибудь в ближайшее время полетим.
На этой фразе вздохнули все. А Яна вновь возмутилась:
– Пусть только попробуют снять нас с рейса! Мы столько месяцев ждали такого выгодного контракта. Мне нужно это алмазное месторождение и обещанный за него приз! На худой конец просто золото. Не будем же мы с вами мотаться всю жизнь по космосу ради горки железной руды или очередного известняка? Я считаю, нам давно пора срубить большой куш и отойти от дел. А черновую работу для компании за оклад пусть выполняют такие, как наши новенькие…
На этих словах дверь в тренажёрный зал открылась, и на пороге показались Ростислав и Елизавета.
Василий, почувствовав неловкость за слова бывшей супруги, которые вполне могли долететь до ушей вновь подошедших, поперхнулся и закашлялся, не зная, как скрыть своё смущение.
А Яна, даже не поняв причину его состояния, с подозрением прищурилась и грозно спросила:
– Вася, ты чего это раскашлялся, а? Ты не заболел? Учти, если сляжешь с гриппом, я с тобой своей премией делиться не стану.
– Нет, всё в порядке. Просто тут жарко, в горле пересохло, – Василий прокашлялся, подошёл к столу и взял с него пластиковую бутылку с минеральной водой. – О! А вот и новенькие подошли. А мы уже не чаяли увидеть вас на тренировке.
Лиза покраснела и поспешила объясниться:
– Извините, пожалуйста, за опоздание. Мы не знали, что сейчас время спорта. Наш учебный режим в резерве был несколько иным.
