О дальнейшей судьбе Юань Шао вы узнаете из следующей главы.
????
Глава четвертая
Чэньлюский ван восходит на трон вместо законного государя. Цао Цао, собираясь покончить со злодеем, дарит ему меч
Ли Жу помешал Дун Чжо убить Юань Шао, и тот, не выпуская из рук меча, удалился.
– Помните все! – сказал тогда Дун Чжо собравшимся. – Кто вздумает мне перечить, будет казнен!
– Мы повинуемся вам! – в один голос отвечали перепуганные сановники.
Пир на том и окончился. А когда все разошлись, Дун Чжо стал обсуждать с приближенными Чжоу Би и У Цюном, как быть с Юань Шао.
Те говорили, что у Юань Шао много сторонников в Поднебесной и поэтому лучше его не притеснять, а дать ему какую-нибудь должность.
Дун Чжо так и поступил. Он послал к Юань Шао гонца известить, что тот назначается правителем Бохая [18 - Бохай – самая дальняя северо-восточная область Китая, находившаяся за тысячи километров от тогдашней столицы.].
В день новолуния девятого месяца Дун Чжо собрал гражданских и военных чиновников в зале Обильной добродетели, велел привести императора и, обнажив меч, объявил:
– Сын неба слаб и неспособен управлять государством. А Чэньлюский ван мудр и добродетелен, имя его известно всей Поднебесной, ему и надлежит занять трон. Посему император низлагается и ему присваивается титул Хуннунского вана. Вдовствующая императрица от управления устраняется.
После оглашения указа Дун Чжо приказал свести императора с трона, снять с него пояс с печатью и заставить его, преклонив колена, признать себя подданным и обещать повиноваться законам. Вдовствующей императрице было велено снять с себя царственное одеяние и ждать дальнейших повелений.
Так Чэньлюский ван взошел на престол, а низверженного государя, вдовствующую императрицу Хэ и вторую жену покойного императора, урожденную Тан, препроводили во дворец Вечного покоя и там заперли.
Запасы съестного у них с каждым днем истощались. Слезы не высыхали на глазах малолетнего императора. Однажды он увидел пару влетевших во дворец ласточек и сочинил такие стихи:
Над нежною травкой прозрачный дымок
И ласточек быстрых мельканье.
В долине Лошуя, на зависть другим.
Снуют между грядок крестьяне.
В дали бирюзовой белеет стена —
То старый дворец мой в тумане…
Кто же из верных и добрых людей
Придет облегчить мне страданья?
О стихах тотчас же было доложено Дун Чжо, и тот воспользовался этим как предлогом для убийства бывшего государя.
По его приказу Ли Жу с десятью стражниками явился во дворец Вечного покоя, поднес низложенному государю чашу вина и сказал:
– Наступил праздник весны, и первый министр Дун Чжо посылает вам чашу вина долголетия.
– Если это вино долголетия, то отведайте его сначала сами, – вмешалась императрица.
Ли Жу в ярости схватил ее и сбросил вниз с башни. Затем он приказал задушить госпожу Тан и силой влил в рот малолетнему императору отравленное вино.
С этих пор Дун Чжо каждую ночь стал являться во дворец, бесчестил дворцовых женщин и даже спал на императорском ложе…
К этому времени Юань Шао, находившийся в Бохае, прознал, что Дун Чжо захватил власть, и прислал гонца к Ван Юню с секретным письмом, призывая его покончить со злодеем.
Ван Юнь долго колебался, не зная, как поступить. Но однажды он пригласил к себе на пир приближенных сановников. Когда вино обошло несколько кругов, он закрыл лицо руками и заплакал.
– В чем причина вашей печали? – спрашивали его.
– Дун Чжо сверг законного государя и захватил власть, – отвечал Ван Юнь. – Династии Хань грозит гибель.
Выслушав Ван Юня, все присутствующие тоже зарыдали. Но тут поднялся один из гостей и, громко рассмеявшись, сказал:
– Можете плакать с утра до вечера! Слезами Дун Чжо не убьешь.
Это сказал Цао Цао.
– Твой род пользовался милостями Ханьского дома! – вскричал рассерженный Ван Юнь. – Ты же не только не хочешь послужить государству, но еще смеешься над нами!
– Мне смешно, что вы только слезы льете, а не думаете, как покончить с Дун Чжо! Пусть я не обладаю большими способностями, но все же могу отрубить голову злодею и выставить ее у ворот столицы. Для этого вы лишь должны дать мне драгоценный меч Семи звезд.
Тогда Ван Юнь собственноручно наполнил чашу вином, поднес Цао Цао и вручил ему меч. Цао Цао выпил вино и с поклоном удалился.
На другой день Цао Цао, прихватив с собой меч, явился во дворец и прошел прямо к Дун Чжо.
– Почему вы так поздно? – спросил его Дун Чжо.
– На плохом коне быстро не доедешь, – отвечал Цао Цао.
– Я получил добрых коней из Силяна [19 - Силян – местность к западу от столицы, на территории нынешней провинции Ганьсу в северо-западном Китае, славившаяся своими конями.], – сказал Дун Чжо и, обратившись к стоявшему рядом Люй Бу, приказал: – Пойди выбери одного получше, пусть это будет моим подарком.
Люй Бу вышел, а Дун Чжо прилег, отвернувшись лицом к стене: он был тучным и сидеть долго не мог. Цао Цао выхватил меч и уже было замахнулся, но тут сообразил, что Дун Чжо видит его в зеркале, висевшем на стене повыше ложа.
– Ты что? – быстро обернувшись, спросил Дуй Чжо.
Цао Цао поспешно опустился на колени и, протягивая меч, произнес:
– Примите этот меч в знак благодарности за ваши милости!..
Дун Чжо взял меч, полюбовался им и отдал вернувшемуся Люй Бу.
Затем Дун Чжо и Цао Цао вышли поглядеть на приведенного Люй Бу коня. Цао Цао поблагодарил и выразил желание испытать коня. Коня оседлали, Цао Цао вскочил на него и помчался на юго-восток.
– Цао Цао замышлял убийство, но его постигла неудача, – сказал Люй Бу. – Он подарил вам меч, чтобы вы его не заподозрили.
– Я тоже так думаю, – согласился Дун Чжо.
Тут как раз подошел Ли Жу, и Дун Чжо рассказал ему о случившемся.
– Никого из близких у Цао Цао в столице нет, – сказал Ли Жу. – Он здесь один. Пошлите за ним. Если он придет, значит, искренне хотел подарить вам меч. Не явится – хватайте его и допросите.
