Итоги ненужной войны

Убогий Орел Накней в деревне, пользуясь популярностью у молодежи, все свободное время отдавал воспитанию своих ровесников в духе учений жриц Золотого луча, их обучению ратному делу, которое видно было дано ему в совершенстве от рождения, тренировкам. Изготавливалось нехитрое и хитрое оружие для молодых воспитанников.

Старшее население странно ко всем этим занятиям относилось. Не веря тому, что все это может принести пользу, в виде освобождения от ига кочевых племен, и вроде бы гласно осуждая все занятия и тренировки, они не противились обучениям своих детей, а некоторые сами принимали в этом участие и помогали с изготовлением всевозможного военного оружия.

***

Прошло чуть больше полугода, и выставленные Накнеем часовые по дорогам предупредили жителей деревни о приближении очередного отряда кочевников для новых поборов и грабежей. Жители деревни, забрав все, что было можно, заранее ушли в горы. Грабители, поняв в чем дело, отправились следом за ними. Но на них обрушились потоки каменных осыпей, заготовленные ранее клафидами.

Потеряв несколько десятков своих бойцов, захватчики отступили, разорили и сожгли деревню и ушли восвояси. Но туда, откуда они пришли, не вернулись. Летучий отряд Накнея из засады в лесу напал на врагов, и всех до единого уничтожил.

Радоваться было рано. На поиски пропавшего отряда кочевники послали второй, но и он был уничтожен воинами Убогого Орла уже на дальних подступах к их деревне.

О победах небольшой кучки охотников и рыболовов над воинами завоевателей по населенным пунктам клафидов пошли легенды. В деревню Накнея потянулись те, кто хотел вместе с воинами Убогого Орла бить ненавистных поработителей. Весть о том, что Накней явился, как помазанник божий для освобождения родных земель от захватчиков, и легенда о том, что они в паре с Золотым лучом, а с ними и все воины Убогого Орла непобедимы, вселяли в клафидов уверенность.

Следующий многочисленный отряд кочевников встретила уже не кучка юных партизан, а большое войско опытных охотников, смелых и мужественных. Бой был долгим и страшным. Накней с золотым мечом метался по рядам вражеского войска, как неуловимый и непобедимый орел. Кочевники были разбиты и клафиды уже не стали ждать следующих отрядов карателей, они сами пошли в наступление, освобождая деревню за деревней, пополняя свои ряды новыми бойцами из освобожденных ими населенных пунктов.

Лучшим учеником Накнея и первым его помощником был Алефтей, который возглавил второе войско, набранное из населения на отвоеванных у захватчиков землях, и клафиды уже двумя кулаками погнали поработителей со своих земель.

Слухи о победах братьев по крови клафидов дошли и до аинторнов, и до тинков. И если первые приняли выжидательную позицию, то тинки незамедлительно подняли восстание.

Власть кочевых племен над народами Братства Предгорья трещала по швам, и в конце концов тинки и клафиды изгнали захватчиков со своих земель. Аинторны хоть и не принимали активных действий в войнах против завоевателей, но и на их землях власть кочевых племен постепенно сходила на нет.

Убогий Орел предложил силами тинков и клафидов помочь аинторнам, освободив полностью их страну, и снова прийти к союзу родственных народов, основав вновь Братство народов Предгорья. Но не нашел поддержки, как у своих соплеменников, так и у тинков. Впрочем, и сами аинторны ни воевать, ни объединяться не желали.

На берегу реки Ауны в деревушке Берглаф клафиды, поддерживающие Накнея, основали свою столицу, но она не была по-существу столицей всех клафидов. Победители разошлись по своим родным деревням и поделили всю территорию на несколько удельных княжеств. Хотя все в целом вроде подчинялись и поклонялись единству Убогого Орла и Золотого посоха. Который потом стали называть просто – посох Убогого Орла.

В Берглафе был построен храм посоха Убогого Орла, верховной жрицей храма и посоха стала переехавшая туда Милитарда.

***

– Мощная крепость. – прервал раздумья Такенкока Каснискес.

– Что? Да! Это точно! И высота стен большая, и толщина их вызывает уважение. Один ров перед стенами чего стоит! Немало в нем полягут наших бойцов.

– Вот и я о том. Погода жаркая стоит, тут нам за неделю не управиться. Этот орех расколоть тяжело будет. И погибнет воинов наверняка очень много. Куда они своих погибших девать будут? Не оставят же разлагаться рядом с собой?

– А река зачем? И нашим многим героям она последней опочивальней может стать. Если хоронить всех не успеем.

– А почему они ров водой не наполнили? Течение Ауны здесь быстрое. Соединили бы ров с рекой с двух концов, и все бы наши нынешние труди даром пошли.

Ночами рабочие из обоза и солдаты валили в ров все что можно было. И землю, и камни, и спиленные деревья. При этом в осажденном городе не проявляли особенной активности. Хотя и расслабляться не давали. Неожиданно вдруг со стен крепости летели вниз факелы, камни, дротики и меткие стрелы. Все эти предметы хоть и не на много, но сокращали численность армии Такенхока. Но случалось это не часто.

– А мне, кажется, они сюрприз нам готовят. Не знаю какой. Но чую, что все труды наши даром, – ответил своему товарищу Такенхок.

– Река?

– Река.

***

Река.

Река Ауна.

Самая большая река бывшего Братства народов Предгорья. Она брала свое начало в землях тинков и насквозь пересекала земли аинторнов и клафидов. Именно вдоль этой реки было решено вести армию к Берглафу, так было ближе всего, город и сам с севера омывался Ауной.

Аинторны словно не замечали огромной армии, продвигающейся в их пределах. За время похода по их территории даже крестьяне из деревень, которые проходила армия, не обращали внимания на большое скопление воинов из соседнего государства. Как будто, так и должно было быть.

Армия продвигалась вперед без проблем, осложнений и неожиданностей. Лишь в конце территории аинторнов, едущего впереди главнокомандующего догнал посыльный на коне. Конные воины были набраны из отрядов приграничных застав. Конных подразделений, как таковых в армии не было. И для мобильности отдельных ее отрядов был произведен набор среди мужского населения южных приграничных поселений. Кочевые племена не давали покоя тинкам, и каждый мужчина южных земель рождался с оружием в руках и верхом на коне. Невелико было количество конных воинов в армии, чуть больше пяти сотен, но хоть что-то, и то великая подмога войску. Даже в таком количестве конница могла принести огромную пользу.

– Командир, к Вам? – доложил один из воинов охраны высшего командования.

Такенхок кивнул, к его повозке подъехал конный воин.

– Командир, из арьергарда посыльный был. Доложил. Нас сзади нагнала большая группа мужчин, не меньше тысячи человек. Без оружия. Но с различным ремесленным инструментом. Они сказали, мол, что Вы предупреждены о том, что они по дороге примкнут к нам. Какие будут распоряжения?

– Старший есть у них?

– Есть.

– Пусть ко мне приедет. Эй, солдат, – обратился к одному из воинов командир, – Передай Каснискесу, пусть дает команду на привал! И приведи ко мне старшого примкнувшей к нам группы.

– Так он сам недалеко, метрах в ста отсюда, – вставил прибывший посыльный.

– Зови!

Армия остановилась, солдаты начали собирать и рубить сушняк для костров, нечего зря привал впустую расходовать, можно подкрепиться, разогрев на огне что-то из съестного. Редко когда приходилось в день кормиться больше двух раз. Обычно лишь утром и вечером.

Вернулся всадник, не один – на втором коне сидел человек, одетый в монашеский плащ с капюшоном. Он спрыгнул с коня и подошел к Такенхоку. Скинул с головы капюшон. Такенхок узнал его. Это один из монахов Липренны, Тапроналк. Монах поклонился.

– У Вас ведь был разговор с Липренной о том, что мы примкнем к вашей армии?

– Был.

– Вот и мы!

– Мне все-таки хотелось бы узнать, какова будет ваша роль в нашем походе?

Тапроналк улыбнулся.

– Мы не будем принимать участие в осаде и штурме города. Мы не воины. Наша задача подготовить кое-какие сооружения для транспортировки обратно того, что мы получим после захвата северных шахт.

– А их что, этих богатств, там так много, что нужно отдельно решать задачи по их транспортировке? И как я знаю, шахты не будут принадлежать монахам из обители с острова.

– Вы даже не можете представить себе сколько там всего! И все, конечно же, со всеми согласовано.

– А точнее? Это согласовано с держателем власти?

– Это согласовано с первым жрецом храма Серебряной Звезды Аозабидом, а уж он получил повеление от Ди Мейна.

Такенхок ничего не понимал. Если рассуждать логически, то посох в первую очередь был нужен Липренне и всем поклонявшимся Темной Звезде. А вот драгоценности копий в первую очередь были нужны Ди Мейну и правителям страны аинторнов. Здесь же получается все наоборот. Прибыл большой отряд, судя по всему монахов, которые беспокоятся за перевозку на Родину драгоценностей.

– Мне нужен знак от первого жреца храма Серебряной Звезды.

– Пожалуйста!

Монах протянул платок с вензелем Аозабида.

– Это для меня ничего не значит.

– Возьмите это.

Монах достал из сумки небольшой глиняный шар. Такенхок поднял шар над головой, и со всей силы ударил им о землю. Шар разлетелся на куски, в нем была маленькая металлическая табличка. Такенхок поднял ее. На ней было нацарапано: «И…т, так нужно! Верь мне!»

Из ныне живущих только его бабушка и Аозабид знают имя, данное ему родителями. И которое, кроме близких родственников, не должен знать никто. Значит, этот знак действительно от жреца Аозабида. Тем более он не стал его писать полностью, а урезал, если вдруг кто-то из посторонних вскроет это послание.

– Много вас?

– Тысяча двести.

– Да вы с ума сошли! Чем я вас кормить буду? Я…

– Не беспокойтесь, командир, пристройте нас где-нибудь в середине колонны, у нас все есть свое, мы сами позаботимся о себе. Да, и еще, там к Вам посыльный от Аозабида. Я боялся, не довезем его, уж больно стар и немощен. Прикажите, пока привал у армии, доставить его к Вам.

Отдав распоряжения по поводу размещения в колонне вновь прибывших ремесленников, как они себя называли, Такенхок ждал посыльного. Того чуть ли не на руках внесли в кибитку командующего.

– Здравствуйте!

– Здравствуйте! – ответил Такенхок и оглядел вошедшего. Да, молодость старика прошла, наверное, еще в те времена, когда исчезла Золотая Звезда. Он еле двигался, его трясло, он с трудом говорил. Наверное, его смерть уже не один десяток лет бегает по свету в поисках его.

– Вы кто?

– Зови меня Кнаф. Я тебе именно сейчас не нужен. Отправь меня куда-нибудь в обоз в повозку, да прикрепи ко мне помощника, который не оставит меня голодным и не даст в обиду. Придет время, я тебе сослужу великую службу. Именно за этим я и проделал такой долгий и тяжелый путь.

– А выдержите? В повозке по такому бездорожью…

– Обязательно выдержу столько, сколько нужно! И только после этого я оставлю Вас.

Отдав распоряжения по поводу размещения вновь обретенного помощника, главнокомандующий отдал приказ об окончании привала. До границы земель клафидов оставался переход равной половине дня. Что у них в эти сутки и оставалось впереди. Нужно было заночевать на землях аинторнов и начать новый день на территории клафидов.

***

Странно. Встречались немногочисленные поселения рыбаков, охотников и животноводов, как по берегу Ауны, так и на некотором отдалении от реки. Где их отыскивали разведчики. Но все дома были пусты, практически ничего из того, что поддерживало жизнь клафидов на местах, в поселениях не было. Хотя было понятно, еще буквально вчера жизнь в покинутых ныне домах имела место.

Каким-то образом слух о движении армии Такенхока в эту сторону доходил до селян, и они в спешном порядке покидали места своего обитания.

Главнокомандующий строго – настрого приказал не трогать жилье и хозяйственные постройки здешних жителей. Запретил даже прикасаться к тому, что забыто или потеряно уходящими из своих домов клафидами. Хоть это было не в правилах Такенхока, нарушивших приказ ждали по его же распоряжению суровые телесные наказания. Что, правда, ни разу не применялось пока в этом походе. Так что приказ его если и нарушался, то тайно, без огласки. Да и как его нарушить? Из съестного ничего не оставалось в селениях, а нагружать себя потерянными животноводом вилами или забытой крестьянином лопатой идущими пешим порядком несколько сот километров у солдат армии не было желания.

***

Первая ночь на земле клафидов для главнокомандующего была бессонной. Что-то сильно стало тревожить его, беспокоить. Он слез со своей походной кибитки, и пошел в сторону берега реки. К нему примкнул верный его товарищ и надежный помощник Каснискес.

– Что, командир, бродишь по ночам? Да еще в стороне от постов? Не боишься лазутчиков?

– А чего мне их бояться. Захотят и в кибитке отыщут. И охрана им не помешает. Не спится чего-то. Вот, прогуляться решил. Может прогулка сон навеет.

Они вышли на берег. Долго стояли молча. Река неторопливо катила мимо них свои черные в ночи воды.

Неожиданно выше по течению, вдалеке загорелось множество огоньков, словно многочисленные отражения звезд в водах реки. Военачальники пристально всматривались в ту сторону. Огоньки приближались. Огоньки увеличивались в размерах. И вот они проплывают прямо напротив того места, где на высоком берегу стоят Такенхок и Каснискес.

– Что это? – прошептал Каснискес.

По воде плыло множество небольших плотиков, на которых стояли горящие лампадки. Плотов была если не тысяча, то точно несколько сотен.

– Откуда я могу знать?

– Может это что-то вроде предупреждения тем, кто ниже по течению, о том, что мы идем?

– Все может быть, Каснискес. Почему бы и нет?

– Я подниму лучников? Пятнадцать минут и все лампадки на дно пойдут.

– Какой в этом смысл? Вряд ли покинувшие свои дома, что остались позади нас, получали такие послания от аинторнов. Наверняка есть и другие способы для предупреждения. При осаде мы каждую стрелу считать станем, а здесь ты хочешь несколько сотен стрел уничтожить. Да и точно ли, что это на самом сигналы предупреждения. Может это что-то ритуальное. Пусть плывут дальше. Нельзя такую красоту нашими руками уничтожать.

Проплывающие мимо лампадки осветили берег и стоящих на нем мужчин. Каснискес бросил взгляд на лицо командира. Выражение его лица ему не понравилось. Было в нем что-то от обреченности.

– Что, командир?

– Пойдем спать, Каснискес! Бог его знает, что нас завтра ожидает после этого ночного огненного представления.

Такенхок улыбнулся, и эта улыбка успокоила немного его товарища. Они вернулись в расположение отдыхающей армии.

***

Такенхок, Каснискес и многие другие из командного состава пониже рангом не пользовались повозками во время марша армии. Свою кибитку старший командир использовал лишь во время сна. Они, как их подчиненные шли в колонне пешим порядком. Такенхок и Каснискес обычно шли рядом, во главе армии.

Впереди них был лишь авангард из воинов, выставленный в нескольких сотнях метрах во главе основного войска, пролагающий дорогу колонне и предохраняющий армию от внезапного нападения враждебного войска спереди. Сзади для подобной цели был выставлен арьергард. Слева была река Ауна, справа немногочисленные конные группы, барражирующие от начала колонны в ее конец и обратно, они отвечали за безопасность правого фланга.