Навет старого колдуна

Уже не одна книга о море красовалась на книжной полке, ни один набор открыток рисовал удивительные пейзажи черноморские побережья. В этом году Лидия наконец-то смогла приобрести путевки в Адлер. В туристическом агентстве приветливая молодая девушка, предложила несколько вариантов отдыха. После долгих поисков они остановились на гостинице «Глория». Удобно было тем, что группа набиралась в городе, и отдельный вагон увозил всех отдыхающих к морю, билеты туда и обратно заказывались вместе с путевками.

У девочек радости не было предела. Всем подружкам они хвалились без умолку. Рисовали радужные картины моря, описывали горы фруктов, жаркое южное солнце. Сестренки хотели взять с собой все, даже Милу и Степашку, своих любимчиков: двух любопытных и востроглазых хомячков. «Мы будем купать их в море, укладывать спать вместе с собой»– щебетали они. И только после долгих уговоров взяли все самое необходимое. А Мила и Степашка временно переехали жить к подруге Саше.

Думая о прошлом, странно стало Лиде, слова бабы Зины, повторила женщина-психолог: «Видимо, действительно тянется за мной навет старого колдуна, – думала она, – если не могу я освободиться от гнета прошлого. Дедок защищает меня от колдовства, но убрать его совсем не в силах. А может, это лишь совпадение и этой женщине надо показать, какой она профессионал. Герои ее легенды нашли свой солнечный лучик и спасли свою любовь, а мне такой лучик еще ни разу не засветил с небосклона».

Пролистала она свою жизнь и не нашла в ней и толики счастья. В основном одни неудачи преследовали женщину. После развода, в доме Николая хлебнула Лида вдоволь «злого крапивного зелья». Не было ей удачи ни в чем: колоть дрова у нее кольщики не соглашались или загибали бешеную цену; летний водопровод постоянно прорывало, Лида замучилась устранять порывы и начала возить воду флягой; каждую неделю в комнатах перегорали лампочки; через год после развода, в бане рухнул потолок; через три года, по полу в доме пошел «грибок» и пришлось брать кредит, что бы заменить поврежденные лаги и доски; в то же лето, сильный ветер сорвал шифер с крыши, опять пришлось вымаливать кредит в банке на ремонт. Не успевала она залатать одну дыру в хозяйстве, как возникала другая, страшнее предыдущей. Низкая зарплата кассира в магазине не позволяла Лиде покупать частые обновы; обувь носили, пока не отвалятся подошвы, а куртки, пока не станут совсем малыми. Даже на работу заведующей магазином, ее пытались назначать три раза, но каждый раз, обязательно возникала какая-то преграда: в первый раз, помешал товаровед, желающий этой должности; во-второй раз, резко заболели дочери сильнейшей ветрянкой и Лиде пришлось сидеть на больничном целый месяц; в-третий раз, магазин обворовали за день до назначения, и хозяин возился с милицией. И только год назад, с четвертого раза, Лида получила эту должность, и ее зарплата стала в разы выше, чем зарплата кассира. В тот же год, Лида за бесценок продала дом с мебелью (видя ее неудачи, люди обходили дом стороной), и купила квартиру в двухэтажном благоустроенном доме, при этом опять пришлось взять кредит. Так же, по четвергам, она оставляет гостинцы дедку на верху кухонного гарнитура и считает его членом своей семьи. Но неудачи продолжали преследовать женщину и дальше. Через месяц, после покупки квартиры, мальчишки, играя во дворе в футбол, разбили окно в зале; зимой соседи с верхнего этажа залили ее квартиру водой; у старшей дочери в школе украли новый пуховик. Пыталась Лида устроиться на подработку, но обязательно возникало препятствие, мешающее ей воплотить мечту в реальность. Единственно, в чем ей немного везло – это в вязании, она отлично вязала и продавала вязаные вещи.

Уже не раз, тайно ездила она по адресам знахарок, просила и умоляла помочь снять с себя заклятье. Но все они, посмотрев на нее, пошептав на воду, отвечали, что не в силах «снять колдовство». А одна, сразу отказала: «Против Серафима я не пойду, с таким мастером бороться, себе во вред, отомстить может». «Но он же умер уже, – пыталась доказать что-то Лида, – может мне найти место, где он жил, и совершить там ритуал какой? Вы скажите, я все сделаю». «Не найдешь,– прямо отвечала ей знахарка, – сгинешь в тайге и в болотах, но не найдешь. О детях подумай, куда они без тебя. Но сразу скажу, что Серафим сделал, на три поколения пойдет, никому счастья не видать. Ангела-хранителя своего береги, а то еще хуже будет».

После этого, не стала больше Лида никого искать, завязала свою душу в узел. Потихоньку живет, детей растит, тайно ухаживает за дедком. К неудачам привыкла, главное, считает – было бы здоровье. Но дети часто болели: то простуда, то ангина, врачи настоятельно советовали ей свозить девочек на море. Да, и сама она уже давно мечтала об этом. Уезжая, оставила своему Ангелу-хранителю килограмм сушек и большую тарелку меда.

Очень ждала Лида эту поездку, хотелось, хоть на две недели вырваться из круговорота проблем, забыться, сменить обстановку, глотнуть свежего воздуха.

Поезд начал тормозить, впереди станция. Лида вышла из вагона подышать свежим воздухом. Крупные яркие звезды блестели низко – низко, казалось, что протянешь руку и достанешь до их холодного света. В душный вагон совсем не хотелось. Железнодорожный рабочий простукивал колеса, подключил воду к вагону. Было приятно осознавать, что завтра, наконец-то покажется море. Потянуло холодком.

– Не спится? – по ступенькам тамбура спускалась женщина из соседнего открытого купе. Любовь Ильинична изящным жестом накинула дорогую шелковую шаль на плечи, – завтра наконец-то, приедем. Меня утомляет поезд, обычно я летаю на самолете.

– А сейчас почему не полетели? – Лида старалась рассмотреть станцию.

– Очень деньги нужны, – со вздохом ответила собеседница, – намечается решающая операция.

– Операция? – переспросила Лида.

Глава 3

Кто ездил в Адлер поездом, всегда с нетерпением ждут поворота за железнодорожным вокзалом Туапсе, когда вагон выныривает из бесконечной зелени деревьев, окружающих рельсы, и окунается в блеск и сверкание бескрайнего теплого Черного моря. Железная дорога вьется по самому берегу. Из окна поезда пассажиры стараются: рассмотреть прибрежные валуны, покрытые зеленью; полюбоваться морскими яхтами, на голубой водной глади; приветствовать загорающих на бесконечных морских пляжах.

– Мама, какие они счастливые. Они уже купаются, – не выдержала Света с верхней полки.

– Когда мы приедем, то сразу побежим на пляж, – мечтала Валя с другой верхней полки.

Лида посмотрела на своих детей; то они казались ей совсем маленькими, то совсем взрослыми. Что-то умиляло ее в них, а что-то настораживало. Спокойная и рассудительная Валя, в тринадцать лет уже имела на все свое собственное мнение, как говорится в народе «семь раз отмерь – один раз отрежь». Густые светло-русые волосы оттеняли ее карие глаза, обрамленные темными бровями и пушистыми ресницами. Когда девочка смотрела прямо в глаза, казалось, она пронизывала своим взглядом и давала взвешенную оценку: «А стоит ли вообще говорить?» Сестер объединяли только светло русые волосы – наследие отца. Света являла собой полную противоположность старшей сестры: ее густые черные брови вразлет и голубые глаза, придавали ей мечтательной и интригующий вид. В ее взгляде всегда чувствовался вопрос: «А что вы тут делаете без меня? Я тоже хочу участвовать». А когда девочка улыбалась, ее круглое розовое лицо выражало такую простоту и невинность, что хотелось ей сразу чем-нибудь помочь. В роддоме, когда родилась Света, Лиде все говорили: «Счастливая, вырастишь сразу двоих, больше мучиться не будешь. С пеленками, распашонками, простудами и ветрянками отвозишься, а потом будешь свободной и счастливой» С пеленками и распашонками Лида действительно отвозилась, но, сколько это требовало труда и сил, сколько бессонных ночей, исстиранных в кровь рук, обивания порогов у врачей – знала только она одна. Да и сейчас справиться с двумя дочерями сразу было трудно, у каждой свой характер.

К тому же, у сестер уже давно существовала соперничество перед матерью. Каждой хотелось быть лучше, что бы ее любили больше. Но, Лида всегда абсолютно одинаково относилась к дочерям. Если она ласкала одну дочь, то такая же порция ласки доставалась другой дочери. Вещи всегда покупались сразу обеим, что не раз заставляло часами кружить по рынку. Но, зато у дочерей одновременно покупались сапоги, туфли, куртки. Лида очень серьезно подходила к этому вопросу и никогда не давала повода для необоснованной обиды у дочерей. Но, что Валя, что Света, все равно находили причину для превышения личных качеств и принижения качеств сестры.

На верхние полки облокотился Жора – высокий подросток с открытыми карими глазами и очень живыми чертами лица. При каждой мысли у него менялось выражение лица до неузнаваемости. Для своих четырнадцати лет он имел рост сто семьдесят шесть сантиметров. При этом его родители, веселые и задорные игроки в «уголки», были далеки от таких размеров. Сынок рос не по дням, а по часам. Вот родители и старались возить его по морям и врачам, что бы остановить непомерный рост. Девочки поначалу неохотно общались с ним. Жора казался напыщенным идиотом, он слишком хвалился своей семьей, дачей и машиной. Но на второй вечер дороги, сам подошел к сестрам и предложил попить чая с тортом в своем купе. Ближе познакомившись, Света и Валя поняли, что Жора – нормальный парень. Он прикольно рассказывал анекдоты и умело пародировал и окружающих, и известных актеров.

– Жора, вы уже собрали вещи? – спросила Валя.

– Да, мы уже готовы хоть сейчас выйти. Скорее бы приехать, – парню надоело качаться в поезде, – эта духота уже достала. Хоть бы глоток свежего воздуха, – добавил он голосом Максима Галкина и направился в сторону туалета.

– Талант, – улыбнулась ему в след Полина, – ему надо на сцене выступать.

–Да, – согласилась Лида, – такой интересный парень, и добавила детям строго,– не высовывайтесь, вдруг поезд качнется на повороте, и вы выпадете с верхних полок.

– Представляешь, мама, я из окна и сразу в море. Вот, здорово! – Света даже глаза зажмурила от удовольствия.

– Мы с мамой приедем и пойдем на пляж, как нормальные люди, а ты будешь пешком волочиться до Адлера. А я по шпалам, опять по шпалам, – посмеялась Валя, – завтра к утру, поди, нарисуешься. Это тебе не на деревенском озере пиратов изображать, на пару с дружком Гришкой или сказки хомякам рассказывать.

– Ты наши бои не трогай,– парировала Света,– у нас на озере все получается не хуже, чем на настоящем море. Ты вот найди себе такого друга. Тем более, именно Гриша согласился бабушкину козу на пастбище выводить, – Света многозначительно посмотрела на Сестру, подтверждая значимость и полезность ее дружбы с деревенским парнишкой Гришей, – и рассказы мои тебя не волнуют. Я может стану известной писательницей, ты еще будешь гордиться, что моя сестра.

После смерти отца, Лида с девочками частенько проведывали мать. Хоть и постарела сильно бабушка, но еще держала козу Зорьку и кур. Брат и сестра Лиды, давно жили в городе, к матери приезжали редко. А Валя со Светой, частенько гостили в деревне, помогали выводить козу и привязывать на заранее вбитый в землю кол. Коза у бабушки была совсем ручная, и всегда просила кусочек хлеба. Бабушка очень любила свою Зорьку и старалась ее подкармливать. Коза была сильная, рослая и вся белая, как зимний снег. Каждый год она приносила двух маленьких козлят. Девочки волокли ее на пастбище, а козлятки бежали следом. Упрямая коза не хотела просто так идти, а требовала законное лакомство.

Летом деревенские и приезжие ребята, собирались в деревне ватагой, разбивались на две команды, строили два плота и выходили на них в «открытое море» – небольшой пруд у излучины реки, заросший камышом и ряской. Они ставили большие паруса, меняли марсели и грот – марсели, давали команды, как настоящие пираты. Даже брали на абордаж «неприятельские суда». Не раз Света приходила домой с синяками и ссадинами, вся мокрая, но счастлива, что их с Гришкой команда оставалась непобедимой. Бабушка, охая и ворча, лечила болячки внучки, прикладывая к ним листики подорожника. На бесшабашной Светке зарастало все за одну ночь, и утром она уже снова готовы была «выйти в море».

Часами они с Гришкой мечтали о настоящем пиратском корабле, о морском ветре, надувающем паруса. У Светы мечта сбылась, она едет на настоящее море, а Гриша вряд ли сможет увидеть эту красоту. Его родители частенько пьют и нигде не работают. Да, в деревне сейчас работу и не найти днем с огнем. И когда уезжали на море, Гриша согласился выводить упрямую Зорьку, а Света обещала привезти ему настоящий морской сувенир.

Еще одна особенность выделяла Свету среди других детей – она была большой фантазеркой. Девочка легко придумывала всякие занимательные истории, с необычными событиями и легендарными героями. Особенно ей удавались такие рассказы, если ее обижали учителя или сверстники. Тогда она представляла себя, побеждающую коварных притеснителей: учителя понимали, как они несправедливы, а хулиганы каялись в прегрешениях на необитаемых островах. Правда, слушателей у нее много не было: мама с удовольствием внимала ее рассказам, когда готовила на кухне; бабушка сразу засыпала; Валя наотрез отказывалась терять время на всякую чушь. Хорошим слушателем был Гришка, он даже подправлял ее фантазии о пиратских походах и морских сражениях. Дома слушать ее историй было обязанностью двух шустрых хомячков. Она ставила клетку на стол и рассказывала им все от начала и до конца. Понимали ее хомяки или нет, было не известно, они как обычно, шелушили зернышки, ели сухие фрукты из пачки корма «Степашка» и смотрели на Свету лукавыми глазками.

– Еще не собираетесь? – в купе заглянули Маша и Рома Иванцовы, с которыми девочки очень сдружились за дорогу, – у нас мама уже все собрала и даже постель сдала.

Эти подростки ехали отдыхать с матерью, и, на удивление всех пассажиров вагона, были очень похожи друг на друга: дети полностью скопировали свою мать, причем не только внешне, но и внутренне. Высокие, смуглые, чернобровые, с открытыми взглядами, они располагали к себе каждого, легко и непринужденно входили в контакт с незнакомыми людьми и быстро находили тему для разговора. Маша и Рома росли без отца, и на все окружающее имели свое недетское мнение, как говорится «за словом в карман не полезут». Маша привлекала всех добротой и спокойствием, а Рома атлетической фигурой и серьезностью.

Подростки очень любили свою мать, высокую смуглую женщину с кудрявыми длинными волосами. В ней было что-то цыганское, веселое и задорное от природы. Но, видимо, судьба распорядилась иначе, вместо беззаботной легкой жизни, натруженные руки показывали, что женщина зарабатывает на жизнь физическим трудом. А вот ее глаза светились добротой и лукавством, придавая ей вид озорной девушки. Она участливо относилась ко всем детям. У Светы и Вали всегда справлялась о здоровье, о самочувствии, предупреждала об акклиматизации. «Если что,– говорила она,– всегда бегите ко мне. У меня куча всяких лекарств и порошков». Помимо основной работы, Людмила Борисовна, распространяла всякие средства, косметику, гели, порошки, БАДы.

– Видите, все ваши друзья уже собрались, одни мы не думаем выходить из поезда, – сетовала Лида, глядя на детей, – можно смотреть на море и через окно. Давайте вещи собирать, скоро приедем.

– Мама, – возразила Валя, – еще столько времени. Мы лучше полежим.

– Правильно, девочки, зачем так рано собираться? Еще часа четыре ехать, – вступила в разговор Любовь Ильинична, проходя с кружкой по проходу вагона, – скоро начнутся тоннели, и будет темно, как ночью. Я все время боюсь ехать в тоннеле. Почему другой дороги не построили.

Любовь Ильинична вызывала любопытство у всего вагона. Когда они знакомились в начале пути, она подчеркнула, что ее зовут Любовь. Ее многочисленные рассказы о курортных романах были настолько красивы, что даже не верилось, было ли это на самом деле. Девушки – студентки, ехавшие с ней на верхних полках, как завороженные часами слушали об ее встречах у моря; о букетах роз, лежащих у дверей ее комнаты; о романтических ужинах в ночных приморских ресторанах. Ее герои были «все великолепные люди», красивые и удивительно щедрые. По словам Любовь Ильиничны, она умела заводить романы «из ничего»: оброненная книга, «будто бы» сломанный каблук, «во – время» предложенное средство от загара и ее очередной воздыхатель уже задает риторический вопрос: «А что вы делаете сегодня вечером?» Она могла сразу безошибочно определить, один мужчина отдыхает или с семьей, склонен ли он к романтическим чувствам, готов ли отдать все, за один пылкий поцелуй. Лида, через стенку, тоже частенько слушала потрясающие откровения «курортной дивы» и не знала, верить им или нет. Уж больно красиво все излагалось.

Конечно, Любовь Ильинична в тридцать лет, выглядела безупречно. Она представляла собой необычной красоты тип русской славянки. Ее круглое чистое лицо обрамляли завитки белокурых волос, переходящих в длинную и тугую косу. Темные брови и длинные черные ресницы придавали ее взгляду загадочность и мечтательность. Если бы ее одеть в старинный сарафан, то лучшей героини для русского эпоса не найти. Но, как всегда бывает, если бог дал красоту, то не дал счастья. На перроне ночью Любовь Ильинична рассказала Лиде о своей судьбе.

У нее не было ни мужа, ни детей. Зато была любимая племянница, которой Любовь Ильинична помогала уже восемь лет. Бедная девочка с шести лет оказалась прикованной к постели. После автомобильной катастрофы, в которой погибла сестра Любовь Ильиничны с мужем, выжила только девочка. Сидя в реанимации и держа ручку племянницы под системой, молодая Люба молила бога, что бы он спас жизнь девочки и поклялась, что всю жизнь посвятит ей и никогда не бросит. И как чудо, глаза крошки начали открываться. Потом были годы скитания по врачам, но пользы они не принесли. С букетом цветов и сумкой продуктов спешит Любовь Ильинична каждый выходной на газель в пригородный дом-интернат. Обезумевшая от перенесенного горя, она сначала хотела взять девочку домой, но умный хирург отговорил ее тем, что на лечение девочки и на возможные операции нужны будут деньги, а ей светит только нищенская пенсия. И тогда Люба устроила Вику или, как она ласково называла Викулечку, в лучший интернат, а сама совершила блистательную карьеру. Финансовое благосостояние позволяло устроить все лучшим образом: девочка жила в отдельной комнате, у нее был компьютер, приходящий учитель, особый уход. Люба научила Вику пользоваться интернетом, естественно, это все надо было оплачивать. А вечерами тетя с племянницей переписывались по электронной почте. Они стали настоящими подругами. Неустанные заботы приносили свои плоды, врачи начали прогнозировать улучшения здоровья девочки. Требовалась еще одна операция, и Любовь Ильинична основательно к ней готовилась.

Может быть, поэтому, и не сложилась у, Любовь Ильиничны личная жизнь, зато бог воздал ей за заботу. Каждое лето у теплого южного моря, на развалинах старой крепости Золотого кольца или у фонтана в Петергофе она обязательно встречала ЕГО. Две – три недели безоблачного счастья, все поглощающей любви и ласковых слов заряжали ее бодростью и весельем на целый год. Не один раз ей предлагали руку и сердце, но ее душа была заполнена только одной Викулей. И всегда расставалась она легко, переполненная впечатлениями и воспоминаниями.

У каждого свой солнечный лучик, своя отрада, своя отдушина среди суматохи жизни. Этот лучик то щедро обогреет своим теплом, а то мелькнет между тучками и исчезнет за пеленой дождя. Пойди, успей, поймай его.

Глава 4

К Адлеру поезд подходил близко к вечеру. Трансфер – одна из современных форм обслуживания туристов, когда автобус подходит к самому перрону, и не надо оттягивать руки тяжелым чемоданом в поисках гостиницы. Пассажиры еще не все вышли из вагона, как подбежала молодая загорелая сопровождающая в выцветшей кепке и коротких шортах. По темно бронзовому загару, можно было понять, что у девушки тяжелая работа, причем, при постоянном нахождении на открытом солнце. Сдвинув затемненные очки на затылок, девушка быстро заговорила со старшей по группе. Выяснив все вопросы и убедившись, что группа действительно прибыла из Новосибирска, девушка пригласила всех пройти в автобус.

– Наш автобус номер четыреста пятьдесят три, стоит сразу за вокзалом. Водитель откроет багажное отделение, и вы все спокойно уложите чемоданы. Родителей призываю смотреть за детьми. Не забывайте, Адлер – курортный город, поэтому, не теряйтесь. Я вижу, все уселись?– спросила сопровождающая уже в автобусе.– Тогда, еще раз здравствуйте. Меня зовут Ксения. Нашего водителя – Борис. Мы приветствуем вас на благодатной земле побережья Черного моря. Хочу сразу сказать, Адлер – самый лучший из курортных городов черноморского побережья. Во-первых, это близость Абхазии, а значит самые дешевые фрукты. Во-вторых, это оборудованный галечный пляж с волнорезами, а значит комфорт при купании. В-третьих, у нас самое большое количество ресторанов и кафе, а значит – самые низкие цены. А еще вам скажу, по секрету, что и солнце любит наш город больше всего, а значит – у нас всегда солнечно и вода прогревается на полтора – два градуса выше, чем в других городах прибрежной полосы. Мы уверены, что вам понравится в нашем городе, и вы приедете к нам еще не один раз. Все хорошо сели?– Девушка прошла по салону и вернулась обратно.– Мы отправляемся, – Ксения откинула сиденье рядом с водителем, села и автобус тронулся.

– Ксения, что ни будь, об отеле «Глория» можете сказать? – спросил Женя, рассматривая отели за окном. Молодой семейной паре не терпелось узнать, всю ли правду сказали в туристическом агентстве.

Удивительно сочетались у них имена: муж – Женя, и жена – Женя, их в вагоне так и звали: «двое Женей». И внешне, они были даже похожи: высокие, со светлыми вьющимися волосами, открытыми зелеными глазами. Молодожены от свадебного стола поехали в путешествие по стране, им было все интересно и любопытно. Эту молодую пару любили все в группе: всегда веселые, улыбчивые, в любую минуту поднимали настроение. Особенно, когда ехали по пустынным степям Казахстана, и не было сил от жары в поезде, эти веселые заводилы придумывали множество интересных игр и умело отвлекали пассажиров от реальности.

– Отель «Глория» находится в районе активной застройки левого берега реки Мзымты. Четырехэтажное здание с современной инфраструктурой, номера повышенной комфортабельности, – рассказывала в микрофон Ксения. – Вы все приехали из Сибири?– в автобусе послышались утвердительные поддакивания.– Я никогда не была в Сибири. Но, мне кажется тайга – это тоже красиво. В каждом климате есть своя прелесть. У вас сосны вековые, у нас пальмы расписные. Пальмы расписные, я сказала не зря. Вечерами зажигаются неоновые огоньки, и Адлер просто преображается. Очень советую вам погулять по вечернему городу, вы посмотрите, как у нас красиво. Еще, хочу вам напомнить, что в наших городах будет проходить Олимпиада две тысячи четырнадцатого года, и на каждом шагу идет строительство. Если вы приедете к нам в две тысячи пятнадцатом году, после олимпиады, то город совсем не узнаете. Обещают все выполнить под евро. Кругом будет тротуарная плитка, чистота и порядок.

Из окна автобуса все с любопытством рассматривали заполненные улицы города. Отдыхающие по дороге к морю толпились у ларьков с сувенирами и фруктами. Всюду мелькали шляпы, панамки, шорты, майки, парео. От всего многообразия цвета пестрело в глазах. Хотелось скорее устроиться в гостинице, бросить вещи и устремиться к морской воде.

– Мы подъезжаем к отелю, – снова включила микрофон Ксения. – Прошу всех не торопиться. Водитель выдаст вам багаж. Сейчас, вы увидите нашу реку Мзымту. В гранитные берега она оделась совсем недавно. Отель совсем рядом и его даже видно в проулке. Желаю всем приятного отдыха.

Автобус остановился на берегу горной реки. Прибывшие вытаскивали чемоданы, разминали руки и ноги, с сумками спешили к отелю.

– Давайте, я вам помогу, – предложил Лиде донести чемодан до отеля Жора, его спортивное телосложение не давало повода усомниться в физических способностях, – у нас чемодан папа довезет, у мамы пакеты, а у меня только сумка. Мы много вещей в дорогу не берем. Валя, давай мне и твою сумку, а то тебе тяжело.

– Нет, Жора, ты хоть чемодан нам донеси до дверей, – Валя взяла сумку за одну ручку, а Света за другую, – а сумку мы со Светой дотащим.

– Давайте мы вам поможем, – предложили Рома и Маша Иванцовы.

Весело переговариваясь и радуясь окончанию дороги, подростки донесли вещи до «Глории».

Отдыхающие подходили к отелю, поднимались на крыльцо и заполняли небольшой уютный холл. Слева от входа, располагался кабинет администратора, а точнее – хозяйки отеля. Кабинет был довольно прост. У входа стоял стол, заваленный бумагами, счетами, чеками. Вдоль противоположной стены располагался большой угловой диван. На стене висел жидкокристаллический телевизор. Высокий шифоньер завершал интерьер комнаты. Отличительная черта хозяйки проявлялась на каждом шагу – подоконник, стол, шифоньер были уставлены горшками с кактусами. Их было очень много: шаровидные, вытянутые, с длинными плоскими стеблями – листьями. На многих чудом держались необыкновенно красивые цветы.