Маленькие женщины

«Вон он где, – подумала Джо, – бедный мальчик! Совсем один в такой мрачный день, да к тому же еще и болен. Как ужасно! Брошу в окно снежок – это заставит его выглянуть – и скажу ему парочку добрых слов».

Горсть рыхлого снега взлетела вверх, и голова тотчас повернулась к окну лицом, мигом утратившим свое унылое выражение. Большие глаза загорелись, губы раскрылись в улыбке. Джо кивнула ему, засмеялась и, размахивая в воздухе метлой, крикнула:

– Здравствуйте! Как вы поживаете? Вы заболели?

Лори открыл окно и хрипло, словно ворон, прокаркал:

– Спасибо, уже лучше. Сильная простуда. Сижу взаперти целую неделю.

– А вам удается как-то развлечься?

– Да нет. Тут, наверху, мрачно, как в склепе.

– Разве вы книг не читаете?

– Не очень много. Мне не разрешают.

– Разве некому почитать вам?

– Дедушка иногда читает, только ведь мои книги ему неинтересны, а я терпеть не могу все время обращаться с просьбами к Бруку.

– Пусть тогда кто-то приходит вас повидать.

– Нет никого такого, кого мне хотелось бы повидать. Мальчишки вечно устраивают бедлам, а у меня голова не выдерживает.

– А разве нет какой-нибудь милой девочки, которая могла бы вам читать и как-то вас развлечь? Девочки ведь существа тихие и любят играть роль сиделки.

– Я ни с кем здесь не знаком.

– Вы же знакомы с нами, – начала было Джо, но засмеялась и смолкла.

– Ну конечно же! Так вы придете? Приходите, пожалуйста!

– Я-то как раз и не тихая, и не милая, но приду, если мама позволит. Пойду и спрошу ее. А сейчас будьте хорошим мальчиком, закройте окно и подождите, пока я приду.

С этими словами Джо вскинула на плечо свою метлу и решительно зашагала к дому, задаваясь вопросом, а что же все домашние ей на это скажут?

Лори трепетал от возбуждения при мысли о том, что у него наконец будет с кем пообщаться. Он носился по комнатам, готовясь к этому событию, ведь, как говорила миссис Марч, он был «маленький джентльмен» и, естественно, захотел почтить гостью хотя бы тем, что пригладил щеткой свою черную шевелюру, придав ей более свежий вид, и попытался прибрать у себя в гостиной, которая, несмотря на дюжину слуг, никак не желала выглядеть уютной. Вскоре послышался громкий звонок в дверь, затем решительный голос задал вопрос, дома ли мистер Лори, и изумленный слуга примчался наверх – объявить о визите юной леди.

– Все в порядке, это мисс Джо, – сказал Лори. – Проведите ее наверх. – И он подошел к двери своей маленькой гостиной, чтобы встретить Джо, румяную и чувствующую себя совершенно как дома с блюдом под крышкой в одной руке и тремя котятами Бет в другой.

– А вот и я, да со всеми пожитками! – оживленно заговорила она. – Мама шлет сердечный привет и очень рада, что я смогу что-то для вас сделать. Мег захотела, чтобы я отнесла вам немножко ее бланманже – оно у нее очень неплохо выходит, а Бет подумала, что ее котята очень благотворно действуют. Я знала, что вы, наверное, над ними посмеетесь, но не могла отказать Бет – ей так хотелось тоже что-нибудь для вас сделать.

Однако случилось так, что одолженные Бет забавные маленькие котята оказались как раз тем, что было нужно, так как они рассмешили Лори, и он, забыв свою застенчивость, сразу же стал вполне общительным.

– Оно выглядит слишком красивым, чтобы его есть! – воскликнул Лори, с веселой улыбкой глядя, как Джо раскрывает принесенное ему блюдо и показывает бланманже Мег, обложенное вокруг гирляндой из зеленых листьев и цветов красной герани, так любовно выращенной Эми.

– Да тут нет ничего особенного, просто все они относятся к вам по-доброму и хотели это показать. Скажите девушке, чтобы убрала это и подала вам к чаю. Оно ведь очень простое и мягкое, вы сможете легко его съесть, и оно ничуть не повредит вашему больному горлу. Какая у вас эта комната уютная!

– Могла бы быть, если бы ее содержали как следует. Но горничные ленивы, а я не умею заставить их уделять этому достаточно внимания. Это меня и правда огорчает.

– Да я в две минуты все тут поправлю, надо всего лишь вычистить щеткой каминную плиту – вот так… и вещички на каминной полке поставить попрямее – вот так… и книжки переставить вот сюда, а бутылки – сюда, и диван повернуть, чтобы свет на него не падал, и чуть-чуть взбить подушки… Ну вот, теперь у вас все в порядке.

И так оно и было, потому что, пока Джо смеялась и болтала, она быстро расставляла вещи по местам, чем придала комнате совершенно другой вид. Лори следил за ее действиями в уважительном молчании, а когда она жестом пригласила его сесть на диван, он уселся на него с довольным вздохом и благодарно произнес:

– Какая вы добрая! Да, это как раз то, чего мне хотелось. А теперь, прошу вас, садитесь в большое кресло и позвольте мне самому сделать что-то, чтобы развлечь мою гостью.

– Нет уж, я ведь пришла развлекать вас. Хотите, я почитаю вам вслух? – И Джо бросила полный любви взгляд на несколько привлекательных книг, стоящих поблизости.

– Спасибо! Эти все я уже прочитал, и, если вы не против, я бы лучше поговорил с вами.

– Ничуть не против! Дайте мне только волю, я буду разговаривать весь день напролет. Бет говорит, я никогда не знаю, где следует остановиться.

– Бет – это та розовощекая девочка, что чаще всего сидит дома, но иногда выходит в сад с маленькой корзинкой? – с явным интересом спросил Лори.

– Да, это Бет. Она – моя сестричка-подружка, и вот уж кто по-настоящему самая добрая и хорошая из нас всех.

– А красивая – это Мег; значит, с вьющимися волосами – это Эми?

– Да как же вы узнали?

Лори покраснел, но ответил ей вполне откровенно:

– Ну, видите ли, я часто слышу, как вы окликаете друг друга, и, когда сижу тут наверху, совсем один, не могу не посматривать на ваш дом: у вас там, как мне представляется, всегда так хорошо, так весело. Простите меня, пожалуйста, за такую дерзость, но вы порой забываете опустить штору на том окне, где стоят цветы. И когда зажигают лампы, все выглядит так, будто смотришь на картину: пылает огонь в камине, и вы все – за столом, с вашей матушкой. Ее лицо прямо напротив меня, за цветами, и оно такое доброе и милое… Не могу удержаться, все смотрю и смотрю. Вы же знаете, матери у меня нет. – И Лори принялся ворошить уголья в камине, пытаясь скрыть чуть заметное подрагивание губ, от которого ему не удавалось избавиться.

Печальный взгляд одинокого, истосковавшегося мальчика до самой глубины затронул горячее сердце Джо. Воспитывалась она очень просто, и учили ее простым вещам, так что голова ее не была забита никакими «глупостями»: в свои пятнадцать лет она была чиста душой и искренна, как всякий ребенок. Мальчик был болен и одинок, и, понимая, насколько счастлива и богата она сама домашним очагом и семейными радостями, она всей душой стремилась поделиться ими с Лори. Выражение ее лица стало особенно дружеским, а обычно грубоватый тон особенно мягким, когда она сказала:

– Мы теперь никогда не будем опускать штору, и я даю вам разрешение смотреть на нас сколько угодно. Мне только хочется, чтобы вы не просто подсматривали, а вместо этого могли приходить к нам. Мама наша так прекрасна, она сделает вам столько добра – целую кучу! – Бет споет вам, если я ее попрошу, а Эми станцует. Мы с Мег рассмешим вас своими театральными сценками, и все вместе замечательно станем проводить время. Неужели ваш дедушка вам не позволит?

– Думаю, позволит, если ваша матушка попросит. Он ведь очень добрый, хотя таким не кажется, и он довольно часто позволяет мне делать все, что мне нравится, только он боится, что я могу обеспокоить незнакомых с нами людей, – стал объяснять Лори, все более приходя в хорошее настроение.

– Мы вовсе не незнакомые, мы же соседи! И вы не должны думать, что можете нас обеспокоить. Мы хотим познакомиться с вами поближе, и я уже так долго пытаюсь этого добиться! Мы ведь здесь не так уж давно, как вы знаете, но успели познакомиться со всеми соседями, кроме вас.

– Видите ли, дедушка живет среди своих книг и не очень замечает то, что делается вокруг. А мистер Брук, мой домашний учитель, живет не у нас, поэтому мне не с кем выходить из дому, так что я все дни остаюсь взаперти и изо всех сил стараюсь как-то проводить время один.

– Это ужасно! Вам надо бы сделать над собой усилие и начать ходить в гости ко всем, кто вас приглашает, у вас тогда сразу появится множество друзей и таких мест, куда приятно пойти. И не думайте о своей застенчивости – она очень скоро пройдет, если вы станете выходить на́ люди.

Лори снова покраснел, но вовсе не обиделся на то, что его попрекнули его застенчивостью, ведь в самой Джо было столько доброжелательства, что просто нельзя было не принять ее резкие слова с таким же добрым чувством, с каким они были сказаны.

– Вам нравится ваша школа? – спросил мальчик, меняя тему разговора после небольшой паузы, во время которой он молча смотрел на огонь, а Джо с явным удовольствием озирала комнату.

– А я не учусь в школе. Я ведь деловой человек, то есть – «деловая девица»: я прислуживаю двоюродной бабушке, старушка – просто прелесть, пусть будет благословенна ее старенькая душа! – ответила Джо.

Лори открыл было рот, чтобы задать еще вопрос, но, к счастью, вовремя вспомнил, что это дурная манера – задавать слишком много вопросов о делах других людей, и, снова его закрыв, почувствовал себя очень неловко.

Джо нравилась воспитанность мальчика, кроме того, она была вовсе не прочь немного посмеяться над тетушкой Марч и стала с живостью описывать суетливую старую даму, ее растолстевшего пуделька, попугая, говорившего чаще всего по-испански, и библиотеку, где сама она так наслаждалась.

Лори был в полном восторге от ее рассказа, а когда она заговорила о том, как некий чопорный старый джентльмен явился к тетушке Марч с предложением руки и сердца и посреди его прекрасной речи попугай Пол, к величайшему смятению старого джентльмена, сдернул с него парик, Лори откинулся на спинку дивана и хохотал так, что из глаз его полились слезы, а одна из горничных просунула голову в дверь гостиной, чтобы посмотреть, что там происходит.

– Ох! – воскликнул Лори, отрывая голову от диванной подушки: лицо его раскраснелось от смеха и сияло весельем. – Ваши рассказы приносят мне бесконечно больше пользы, чем лекарства! Рассказывайте дальше, прошу вас!

И Джо, окрыленная успехом, разумеется, стала «рассказывать дальше». Она поведала мальчику обо всем: об их спектаклях и планах, о надеждах и опасениях за судьбу отца и о самых интересных событиях в жизни того маленького мирка, в котором обитали сестры. Затем они добрались и до разговора о книгах, и Джо с восхищением обнаружила, что Лори любит книги точно так же, как она, и даже прочел их больше, чем удалось прочитать ей.

– Раз вы так любите книги, – сказал Лори, – пойдемте вниз, взгляните на наши. Дедушки нет дома, так что вам нечего бояться. – И он поднялся с дивана.

– Я ничего не боюсь, – ответствовала Джо, гордо вскинув голову.

– А я бы и не поверил, если бы вы сказали, что боитесь, – откликнулся мальчик, глядя на нее с восхищением; впрочем, подумал он про себя, тут как раз есть все основания бояться, если бы ей пришлось встретиться с дедушкой, когда он сильно не в духе.

Во всем доме было тепло, как летом, так что Лори повел Джо из комнаты в комнату, позволяя девочке задерживаться и рассматривать то, что поражало ее воображение. Так они в конце концов дошли и до библиотеки, где Джо захлопала в ладоши и протанцевала несколько па, как она всегда делала, когда испытывала необыкновенный восторг. Все стены библиотеки были сплошь уставлены книгами; были здесь и картины, и статуи, и изящные разделительные шкафчики, полные монет и разных древностей, и кресла «Слипи Холлоу»[35], и удивительные столики, и всякие штуки из бронзы, а лучше всего – огромный открытый камин, весь в старинных изразцах.

– Какое изобилие! – вздохнула Джо, утопая в глубинах велюрового кресла и оглядывая все вокруг с видом совершенного удовлетворения. – Теодор Лоренс, вы должны считать себя самым счастливым человеком на свете, – внушительным тоном добавила она.

– Человек не может жить только книгами, – покачал головой Лори, присевший на край стола напротив нее.

Прежде чем он смог сказать что-нибудь еще, раздался звонок в дверь, и Джо вскочила с кресла, воскликнув в тревоге:

– Святые Небеса! Это ваш дедушка!

– Ну и что же из этого? Вы ведь, как известно, ничего не боитесь! – с некоторым ехидством отозвался мальчик.

– Мне кажется, я все-таки побаиваюсь его – самую малость, не пойму почему, ведь мне мама разрешила, да и вам от этого нисколько хуже не стало, – призналась Джо, беря себя в руки, но не сводя глаз с двери.

– Мне от этого стало гораздо лучше, и я вам так признателен за все! Боюсь только, что вы устали от разговора со мной. Это было так приятно, что мне никак не хотелось останавливаться, – благодарно произнес Лори.

– Пришел ваш доктор, сэр. – Заглянувшая в дверь горничная поманила Лори прочь.

– Вы не возражаете, если я оставлю вас на минутку? Думаю, я обязан выйти и повидаться с ним, – сказал Лори.

– Не беспокойтесь обо мне, мне тут хорошо, как сверчку на печке, – ответила Джо.

Лори ушел, а его гостья принялась развлекаться по-своему. Она стояла перед прекрасным портретом старого джентльмена, когда дверь отворилась снова, и, не оборачиваясь, Джо решительно произнесла:

– Теперь я совершенно уверена, что мне вовсе не следует его бояться: у него такие добрые глаза, хотя рот суровый, и мне кажется, он выглядит как человек невероятно своевольный. Он не такой красивый, как мой дедушка, но он мне нравится.

– Благодарю вас, мэм, – произнес мрачный голос за ее спиной… Там, к величайшему смятению девочки, стоял старый мистер Лоренс.

Бедняжка Джо покраснела. Она краснела и краснела, пока дальше краснеть стало уже невозможно, а сердце ее забилось неприятно быстро при мысли о том, что она мгновение назад произнесла. Целую минуту ею владело дикое желание броситься прочь, но ведь это была бы трусость, и девчонки стали бы смеяться над нею, так что она решила остаться и попробовать выпутаться из этой неприятности, как сумеет. Второй взгляд, брошенный ею на глаза старого джентльмена – теперь уже на живые, под сдвинутыми кустистыми бровями, – убедил ее, что они еще добрее, чем на портрете, к тому же в них горел лукавый огонек, значительно ослабивший ее страх. Мрачный голос был мрачнее прежнего, когда старый джентльмен вдруг после ужасающего молчания спросил:

– Так, значит, вы меня не боитесь, а?

– Не очень, сэр.

– И вы считаете меня не таким красивым, как ваш дедушка?

– Не совсем таким, сэр.

– И я – человек невероятно своевольный, не так ли?

– Я только сказала, что мне так кажется.

– Но несмотря на это, я вам нравлюсь?

– Да. Конечно, сэр.

Этот ответ был явно приятен старому джентльмену. Он издал короткий смешок, пожал Джо руку и, подведя палец ей под подбородок, приподнял ее лицо и стал пристально в него вглядываться, затем, кивнув, отпустил его и сказал:

– Вы унаследовали дух вашего деда, хотя лицом на него не похожи. Он был очень красивым человеком, моя милая, но что еще важнее – он был храбр и честен, и я горжусь, что был его другом.

– Спасибо, сэр.

И Джо снова почувствовала себя как дома, потому что все это было как раз в ее духе.

– И что же вы тут делали с этим моим мальчишкой, а? – таков был следующий вопрос, заданный быстро и резко.

– Просто пыталась вести себя как добрая соседка, сэр. – И Джо рассказала, как случилось, что она явилась сюда с визитом.

– Так вы считаете, его надо немного приободрить, так я понял?

– Да, сэр. Он кажется мне немного одиноким, и встречи с молодыми друзьями пошли бы ему на пользу. Мы-то всего-навсего девочки, но были бы рады помочь, если сумеем, потому что мы не можем забыть замечательный рождественский дар, что вы нам тогда прислали, – сказала Джо с искренним чувством.

– Ну-ну-ну! Это мой мальчишка придумал. А как та бедная женщина?

– У нее все идет на лад, сэр. – И Джо сразу разговорилась и принялась рассказывать все, что знала о семействе Хаммель, судьбой которого ее мама сумела заинтересовать своих более богатых, чем она сама, знакомых.

– Точно так поступал и отец вашей матушки, когда творил добро. Скажите ей, я явлюсь к вам в один прекрасный день – повидать ее. А вот и гонг к чаю. Так приходите к нам и продолжайте быть доброй соседкой.

– Если это доставит вам удовольствие, сэр.

– Не приглашал бы, если б не доставляло. – И мистер Лоренс со старомодной учтивостью предложил ей опереться на его руку.

«Интересно, что сказала бы на это Мег?» – думала Джо, когда ее торжественно выводили прочь из библиотеки, а в глазах ее плясали веселые огоньки: она представляла себе, как будет рассказывать эту историю дома.

– Эй, что такое? Что за бесенок вселился в этого малого? – вскричал старый джентльмен, увидев Лори, сбегающего вниз по лестнице и замершего на бегу при поразительном зрелище: Джо шествовала под руку с его грозным дедом.

– Я не знал, что вы вернулись, сэр, – начал мальчик как раз в тот момент, когда Джо бросила на него короткий торжествующий взгляд.

– Это вполне очевидно уже по тому, как ты прогрохотал по лестнице. Отправляйтесь пить свой чай, сэр, и ведите себя, как подобает джентльмену.

И, дернув внука за волосы, что, по-видимому, означало у него ласку, мистер Лоренс об руку с Джо прошествовал дальше, а Лори за их спиной проделал несколько комических эволюций, которые чуть было не вызвали взрыв смеха у Джо, внезапный и неуместный.

За чаем старый джентльмен спокойно пил свои обычные четыре чашки и говорил очень мало, но внимательно наблюдал за внуком и его гостьей, которые очень скоро принялись болтать, словно старые друзья, и внимательный взгляд деда не мог не уловить в Лори значительной перемены. Щеки внука обрели более свежий цвет, лицо сияло, оно было полно жизни, оживленнее стали все движения мальчика, а в его смехе теперь звучало искреннее веселье.

«Она права, мальчишка и правда одинок. Посмотрим, что эти девчушки смогут для него сделать», – думал мистер Лоренс, приглядываясь и прислушиваясь к сидящей перед ним молодежи.

Джо старику понравилась – ему по душе пришлась ее непривычно прямодушная манера вести себя, и казалось, что она понимает мальчика так, будто и сама – мальчишка.

Если бы Лоренсы были, по выражению Джо, «чопорны и придирчивы», она не смогла бы установить с ними никаких отношений, ведь при такого типа людях она всегда делалась робкой и неуклюжей. Но при людях, свободных от этих черт, ведущих себя с другими легко и просто, она вела себя точно так же и производила хорошее впечатление. Когда все поднялись из-за стола, Джо предполагала уйти, но Лори сказал, что хотел бы еще кое-что ей показать, и увел ее в оранжерею, которая была освещена ради ее посещения. Джо показалось, что она попала в волшебный, сказочный мир, когда она стала ходить вверх и вниз по проходам, наслаждаясь сплошными стенами растений, цветущих по обеим сторонам, мягким светом, сыроватым и сладким ароматным воздухом, и великолепными лозами, и деревьями, чьи ветви свисали над нею, в то время как ее новый друг срезал для нее самые красивые цветы до тех пор, пока руки его не переполнились. Тогда он связал цветы в букет и сказал, выглядя при этом таким счастливым, что Джо было приятно на него смотреть:

Примечания