Колье из пуговиц

– Да ладно тебе, Вась, кому мы в нашем возрасте нужны?

– Эээ – нет! У моей Маринки и сейчас есть, за что подержаться.

Бюстгальтер тетя Марина искала такой, чтоб телу её, любимому и холеному, было удобно и комфортно. Может, в этом и заключался её женский успех у мужчин всех возрастов, окружавших её в строительной организации, – в любви к себе, в уважительной заботе о своем теле, в стремлении избавить его от любого возможного ущемления в угоду внешней привлекательности. И это чувствовалось, считывалось окружением и завладевало им. Я видела, как с восхищением на нее смотрели молодые мужчины, когда по своим делам приходила в контору, где она работала. Мы и сейчас с ней иногда видимся, в трамвае, когда погода не дает мне идти на работу пешком. Ей за 80, она восседает в вагоне, как в карете: с прической, элегантными бусами и накрашенными ресницами, но не смешно, всё в меру, и в качественной, самой современной одежде.

Мне подумалось: где бы она стояла, окажись в этой очереди у рентгенкабинета, между кем и кем? Замыкающей? Да нет… Наверное, простая логика вещей была бы тогда разрушена: её тотальное обаяние выстроило бы совершенно иную систему координат, и совпадение номерков и возрастов просто не произошло бы…

Меж тем, женщины одновременно скинули свои такие разные приспособления – для обольщения, формования, поддержки спины и для собственного комфорта, и – потянулся поток к проницательной машине.

Плохие вены

Утром перед работой я зашла в платную лабораторию сдать анализ крови. Паспорт не спросили, всё со слов. Администратор на входной стойке по своей инициативе сделала скидку 150 рублей:

– Я вам, как пенсионеру, – я подумала: наверное, теперь я выгляжу старше своих лет, а ведь меня раньше всегда принимали наоборот –  моложе. Или администратор слишком молода, и для нее в моем возрасте пару годов туда-сюда, плюс-минус – без разницы.

– Ну, так-то я – предпенсионер…

– Не важно, проходите.

Кроме меня, администратора и лаборанта во всей лаборатории никого не было. Неожиданный современный интерьер в переделанной квартире на первом этаже блочного дома приятно удивил.

– Садитесь в кресло – оно было разложено в почти лежачее положение, я прилегла и посетовала:

– Вены у меня плохие.

– Что же вы не предупредили? Не получится сделать – придется деньги возвращать, морока лишняя. – лаборант деловито наступала пальчиком на разные участки моих рук, серьезность её тона совсем не допускала принять её слова за шутку. Наконец, точка забора крови была найдена – в нестандартном месте, которое пришлось потом перевязать. Выходя, я поняла, что администратор за незакрытой дверью всё слышала и сопереживала – не то мне, не то лаборанту, и привычно повинилась:

– Уж простите, что такое неудобство.

– Да за что? За свои же вены?

– Ну… вы мне – скидку, а я вам – лишние хлопоты.

Видимо, ей свои вены были дороги и любимы. А я за свои к предпенсионному возрасту уже наслушалась упреков.

Смена оптики и режима

Читать в последнее время у меня не получалось уже ни с какой дистанции, а привычка рисовать в блокноте вазочки, домики и лица исполнялась почти вслепую. Прежние очки стали малы, пришла пора заказывать новые.

На обследовании у офтальмолога выяснилось, что теперь очки придется носить постоянно, и они будут прогрессивные – на три разные фокуса: вдаль, вблизи и на вытянутую руку, на собеседника. Попутно выявилось, что один мой глаз «отходит» – косит, значит. Я о себе такого не знала. Единственное – в последнее время мне не нравилось, как у меня на фотографиях получались глаза: будто камера застала меня в момент наивысшей несобранности. Сказала об этом врачу, она согласилась:

– Да, на фотографиях это обычно заметно.

– Может, это у меня в последнее время развилось с ухудшением зрения?

– Нет, я полагаю, что это у вас с детства.

И тут в памяти всплыл эпизод, когда меня подростком встретила на улице знакомая моей бабушки и потом сказала той: «Видела твою внучку, на остановке стояла, прикосенькая». О, как тогда мама и бабушка возмущались: «Прикосенькая! Чего выдумала!» Ни они, ни я, ни на секунду не подумали, что это на самом деле так.

И вот сейчас, когда у меня самой уже пенсия на носу, всё сошлось: та бабушкина приятельница была права, сходу заметила то, что самым близким было не видно.

В выходные на даче рассказала о своем обнаруженном косоглазии двоюродной сестре и тетке. Они одновременно спокойно подтвердили:

– Мы всегда это знали.

– А я о себе этого не знала.

– Ну это же не сильно, почти незаметно, просто – чуть раскосые глаза, с шармом.

– Да вы меня не успокаивайте, я не расстроилась. Просто удивлена: всю жизнь о себе такого не знать…

– Мы думали, ты знаешь. А в зеркале не видела, что ли?

– Нет, не видела…

«Лицом к лицу лица не увидать». Родители, муж, дети «не увидали», а посторонняя бабка шла мимо и заметила. И сказала. А мы – гневно отвергли. И ведь фотографии мои мне об этом говорили, вернее, молча показывали. А я относила это на неудачный ракурс.

Говорят, человек никогда не увидит сам свои уши, только с помощью зеркала. Но, выходит, и прямо смотрясь в зеркало, можно не заметить очевидное, если не хочется этого замечать. Сколько же мы в себе отрицаем, не позволяем признать. И что ещё я о себе не знаю, что знают обо мне другие?

На другой день я сидела на работе за письменным столом и на листе задумчиво выводила пером ручки лицо: свой овал, нос, губы, глаза. Потом обвела у одного глаза зрачок сбоку поярче, нарушив симметрию. Лицо стало более знакомым, ожило. Да… Значит, я действительно – незаметно для себя привыкла к асимметрии, как к норме. Ну, здравствуй, я!

Месяца через полтора мне позвонили из центра коррекции зрения и пригласили за новыми очками. Когда я пришла, врач двумя руками протянула мне мои новые вторые глаза – трепетно и торжественно, как выдают младенцев в роддоме. Вручая мне прилагающийся модерновый очечник, сказала, что у нее такой же, и что салфеточка в нем особенная, «самая-самая» – ну точно, как приданое ребеночку. Предупредила:

– Первое время будет плыть перед глазами, ходите осторожно, особенно по ступенькам, обязательно держитесь за поручни. А через некоторое время мозг перестроится, и все встанет на место.

– Прямо сейчас надевать?

– Конечно, привыкайте сразу.

Никогда еще я очки на улице не носила, только когда читала, но послушалась, надела и вышла из центра коррекции зрения.

Там встретили меня поднявшиеся вверх на воздух дома, расплывчатые очертания деревьев. Было ощущение, что я шагаю, стоя на табуретках, а земля далеко внизу. Прошла несколько метров, ощупывая ногами дорогу, и вдруг захрустели раскаты грома, начал накрапывать дождь. Вдоль стоящих в ряд пятиэтажек зияли траншеи – в самую осеннюю грязь меняли трубы. Разволновавшись, я совсем забыла о них, а ведь видела, когда сюда шла, перепрыгивала, обходила.

Мой путь усложнялся, но почему-то я не могла снять очки, как будто боялась потерять остатки ориентира и совсем упасть, уронить их и при этом непременно разбить. Дорогу перейти не решилась – подземный переход, спуски, подъемы, поэтому отправилась в недлинный – 3 остановки – путь домой пешком. Когда от остановки автобуса я была уже далеко, резко дотемнело, дождь перешел в ливень, а потом и в град. Перед моими глазами плыла и колыхалась улица, я чувствовала себя на обломке доски, мечущейся на волнах в сильный шторм. Мой замшевый плащ промок насквозь, по спине текла холодная вода. Я перемещалась в свой новый формат зрения, как в морскую бурю после кораблекрушения.

На днях прочла у Александра Гениса в «Коже времени»: «Чтобы вернуться в Ригу и увидеть в ней праздник, понадобилась смена оптики и режима». Вот и у меня – смена оптики и режима: очки на улице и близкая пенсия. Посмотрю, какой праздник увижу я. В новых очках посмотрю.

Не отдала

На вернисаж в мой рабочий кабинет в числе прочих посетителей пришла сотрудница, которую я даже не знала по имени. Выбрала самое яркое и броское колье и попросила меня, чтобы я ей его подарила. От неожиданности я чуть было ей его не отдала. Но на нем были военные пуговицы с кителя моего мужа и звездочки с его погон, и … мне стало откровенно жалко.

Ну в самом деле, подумала я, с какой стати отдавать мне свое, родное, тому, кого я второй раз в жизни вижу?

А до этого она приходила с сотрудницами своего отдела на сеанс релакса, который я проводила. Все тогда расселись в полулежачие кресла, а она, увидев диван, попросилась на него: "Можно я лёжа?" Так и лежала одна, а все – сидели. Потом, после моего отказа, приходила на сеансы с опозданием, громко лязгая дверью с крупной надписью «Не входить, тихо, идет сеанс!», когда остальные сотрудники уже расслабились и погрузились в легкий полусон.

Ореховое колье

Давняя знакомая, коллега из партнерской организации, увидела в соцсети фотографию колье, попросила то, которое называлось у меня «Ореховое» – да-да, я всем своим творениям еще и названия придумала. У этого были бежевые пуговицы с коричнево-бронзовыми окантовками, как ядра орехов в раскрытой скорлупе. А в центре – винтажная непарная запонка с опаловой вставкой.

С этой приятельницей нас связывало участие в научных конференциях, на них мы бывали друг другу полезны. Словом, куча общих знакомых, тем и мест пребывания. Как только я оповестила в соцсети, что можно забирать обещанное, она сразу откликнулась: “Всё в силе? – приеду”.

Утром перед работой я зашла в магазин за десертом к чаю – она же с дороги будет, навела в кабинете лоск. За час до встречи знакомая мне стала писать с подробностями, как ее сейчас эвакуатор чуть не забрал. Потом позвонила:

– Не уверена, что удачно припаркуюсь, я вот тут у аптеки, выйди, вынеси мне колье.

Я растерялась: это с полквартала. На улице холодно, а одеваться и выходить из здания в середине рабочего дня у нас было не принято – я могла срочно понадобиться. Не говоря уж о том, что хлеб за пузом…

– Но… мне одеваться придется, – пауза.

– Хорошо, – я услышала в ее тоне выжидание изменения моего решения, но его не последовало, – сейчас приду.

Зашла, полюбовалась на вернисаж пуговичных колье, с моего разрешения сфотографировала его на телефон. И презентовала ответный сувенир к Новому году – металлическое кольцо для ключей с брелоком в виде тканевого языка с логотипом организации, в которой она работала.

Я ничего от нее не ждала. Ну, возможно, не удивилась бы шоколадке, и то – если бы мы с ней стали пить чай. Но офисную рекламную продукцию домой взять мне не захотелось.

Вроде и из “близких”, своих, но – из круга контактов.

Пересборка

Процесс пересборки по моим ощущениям вписывается в круг общения “Контакты”.

Настала пора, когда сборка своих первых колье стала меня не устраивать – в них не было четкости исполнения, которая появилась позже. Мне стала обязательна точная натянутость проволоки по прямой – без волн, и чтобы ни одного лишнего миллиметра между отверстиями в пуговицах, которые теперь должны были сидеть на жердочках неподвижно, не вихляясь. Признав свои огрехи, некоторые самые первые изделия пришлось пересобрать заново. Уже – владея нужной проволокой, умея подцеплять ее специальными плоскогубцами для изготовления бижутерии с нужным усилием: крепко, но при этом, не перекусив проволоку и даже не сплющив её в неприкрытых местах.

Актер  Юрий Стоянов рассказал о себе в интервью с Галиной Юзефович:

“Я деревяшкин по призванию своему. Вот стамесочкой обработал дерево, потом берешь шкурочку 400 единиц, обрабатываешь, потом берешь 800, потом 2000, а потом 6000. И это все шлифуешь, шлифуешь, и от этого появляются свои словечки”,

– тоже доводит изделие до совершенства.

Когда я пересобирала колье из-за слабой натяжки, меня уже не устраивало, как подходят друг другу соседствующие пуговицы – "Сейчас уже так не сопоставила бы их". Поначалу пыталась целиком повторить прежний набранный рисунок, порядок – по цвету, по форме. Но позже я сдавалась: сочиняла колье заново из прежней горсти пуговиц, добавляя 5-6 в том же стиле и тоне, оставляя несколько из первого варианта. Как при разборке и сборке часов у начинающих мастеров остаются лишние детали.

Помнится, художникам раньше глаза выкалывали после создания шедевра, чтобы они его больше нигде не повторили. Подумала: зря – раз мои утилитарные колье не повторяются, то уж шедевры…

Когда на стадии завершения сборки колье вдруг выпадала одна из пуговиц – петелька, например, перетянулась и хрустнула, я непременно пересобирала всё изделие. Чтобы идеально было с изнанки. Чтобы я сама знала, что оно – «шито одной нитью», собрано на одну проволоку, набело.

Но дело упиралось не только в мое мастерство: попадались пуговицы из пересохшей старой пластмассы, и они продолжали надламываться, не смотря на мою хирургическую осторожность. И со временем я смирилась с тем, что иные колье будут со вставленными в образовавшуюся дыру пуговицами на короткой дополнительной проволоке. Оказалось, что вплетается это совсем не трудно, а её хвостики легко маскируются.

Такое случается в жизни: хрустнуло, и чтобы заменить – вовсе не надо перечеркивать все, что было раньше, и что создано вокруг сломавшегося, а можно просто заполнить образовавшуюся пустоту.

Яркое синее колье выбрала себе взрослая дочь моей давней подруги Валентины, которой нет в соцсетях, а она есть, и поэтому в курсе моих событий: узнала о собранной коллекции и моем предложении выбрать себе колье, которое понравится.

Запах валерьянки

Светлана планировала постричься в ближайшем к дому салоне красоты. Он был средненький, без гламура, но ей нравилось стричься в своем районе, недалеко от дома.

А в последние разы она попадала на одного и того же свободного мастера – пышную Людмилу предпенсионного возраста. Та старалась, была вежливой, но, когда захватывала между пальцев и оттягивала прядь волос, опираясь основанием ладони на голову клиентки, Светлана каждый раз чувствовала упругий тремор руки мастера.

“Какое-то заболевание, видимо”, решила Светлана и вспомнила маминых подруг с болезнью Паркинсона. Одна, тетя Галя, несколько лет пролежала без движений, ухаживала за ней ее племянница – приходила каждый день, обихаживала, потом унаследовала квартиру. У другой подруги болезнь только начиналась, но симптомы были уже заметны.

“Не хочу, – решила Светлана, – буду записываться к другому мастеру”. Но, как назло, те были заняты, как ни спросишь по телефону, кто свободен, – “Людмила”. И приходилось юлить: а завтра, а послезавтра? Не скажешь администратору, что только не к ней, наверняка ж до хозяина салона дойдет. “Может у нее нет никакой другой работы, и я лишу инвалида заработка”. Как ни заглядывала в окно, когда мимо шла – другие мастера менялись, а эта всегда была на посту.

В летний зной Светлана уехала к сестре на дачу, приезжала в город изредка, на день–два. Волосы отрасли, мешались, да еще и жарко с ними, как в шапке. Махнула рукой: ладно, пойду стричься к любой, лишь бы побыстрее. Позвонила, договорилась, пришла. Ждала ее, естественно, Людмила. В салоне, как всегда, негромко звучала музыка вперемешку с рекламой, пахло лаком для волос и почему-то валерьянкой. Светлана уверенно села в кресло, напустила на себя предельную вежливость.

Заглянула хрупкая маникюрша:

– Я обычно двадцать.

– Да, я сорок накапала, – ответила ей Людмила и вгляделась через зеркало в глаза Светланы, – вы на какую сторону зачесываете?

– Делайте симметрично, без рядка, мне не нравятся кривые стрижки. Где я сейчас учусь, там на факультете у всех преподавателей прически на одну сторону, и короткие, и длинные, как марка опознавательная.

– Ого, фирменный стиль такой? Как – знаете – загнутые вверх усики масоны носили.

– Знаю, донжуанские такие, как у Сальвадора Дали, видела такие на ютубе у Чивакина.

За болтовней напряжение спало, и трясущую руку Светлана слабо чувствовала, но она ее уже не заботила. Стрижкой осталась довольна, домой шла с ощущением выигрыша. Встретила знакомую, обе приостановились.

– В Людмиле что ли постриглась?

– Да, у Людмилы.

– Я не люблю у хозяйки стричься – чаевые переплачивать.

– Я и не переплачиваю. А… кто хозяйка-то?

– Так Людмила же.

Второй круг

Напомню: в нём те, с кем мы поддерживаем контакты. В нем: соседи, люди из соцсетей, сотрудники, с которыми нет тесного взаимодействия. С людьми из этого круга мы можем никогда больше не встретиться, и это нас не расстроит, не озаботит.

Галина Петровна

Моя 80-летняя мама похвалилась своей 78-летней подруге Галине Петровне, какие красивые колье из пуговиц я делаю. И та насобирала мне передачку: в изящную баночку из-под крема для лица были насыпаны горсти две пуговиц, да каких! Она тоже, как и моя свекровь, раньше шила, а жила в Риге. Пуговицы от нее были немного другими – декоративнее, элегантнее. Особенно понравилась дымчато-серая, как сумеречное небо с облаками, и на этом пластике сверху в центре витиеватый кружевной металлический ромбик, как серебряный. Был у меня в наличии металлический месяц с дорогой сумочки, так я ту пуговицу рядом с тем месяцем приспособила: вроде как он на фоне предрассветного неба с крупной звездой поблизости.

Сейчас Галина Петровна уже не шьёт – у неё прогрессирующий Паркинсон, наследственный, от отца, знаменитого лётчика («Его город хоронил!»). Пытается хоть как-то удерживать себя «в руках»: вяжет. Не что-то конкретное, а просто вяжет, как процесс. Потом распускает и снова – вяжет.

Галина Петровна попросилась прийти на вернисаж, выставку колье, и они вместе с мамой приходили ко мне на работу. Себе в подарок она выбрала колье “Лунная ночь”.

Встреча с испугом

Кира шла с работы пешком – погода теплая, солнечная, безветренная. Улицы в сентябрьской листве, как морская пена на мокром песке, последние денечки “осени первоначальной”, той самой короткой, но дивной поры. И вот увидела свою знакомую, Анну Леонидовну, начальника отдела аспирантуры, где Кира защищалась. Они и раньше встречались с ней на этом перекрестке – ее дом тут через дорогу. Это место было самым приятным на Кирином пути: разваливающиеся одноэтажные дома из состарившегося серого дерева, но с уникальными интересными наличниками, особенно ей нравились наглухо закрытые, перетянутые металлическим затвором, будто там, за ними, комната её деревенского дома, рядом – новые многоэтажки с необычной архитектурой, нарядная брусчатка со свежими бордюрами. И то, что она встречала здесь Анну Леонидовну.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.