Желанный

Глава 10

Несмотря на просьбы Арины, Марат отвёз её в больницу. Девушка плакала и кричала на своего брата, хотя сама понимала причину его поступка. Марат тоже понимал свою сестру, поэтому никак не отреагировал на слова Арины в больнице о том, что она упала во время физкультуры. Девушка сидящая в приёмной с опаской посмотрела в сторону Марата и Артёма. Она понимала, что если Арина и упала, то ей точно помогли, но всё равно ничего не сказала.

В этом была прелесть и весь ужас современного общества. Люди не интересовались, считая, что это не их дело. Каждый следил за собой, но когда видел что-то ужасное у других, просто отворачивался, предоставляя возможность справляться самим. И не всегда люди могли сами справиться.

– Тебе тоже надо обработать рану, – повернулся ко мне Марат, пока я находилась где-то далеко от сюда.

Я даже не сразу поняла, что он обращался ко мне. Голос его был слишком нежным, а на моём лице вроде не было ран. Я непонимающе подняла руку в щеке и только тогда поняла, что мою скулу жжёт огонь невидимой силы.

Я смиренно кивнула и последовала за медсестрой, которая должна была помочь мне.

До завтрашнего дня я должна была быть дома одна. Папа не сказал точного времени, когда они приедут, поэтому я отвела Арину в мою комнату для того, чтобы я дольше смогла скрывать её существование и внешний вид, который точно вызовет много вопросов.

– Можно я лягу спать? – спросила Арина, как только я закрыла дверь в свою комнату перед носом Артёма.

Я кивнула. Ещё не было и шести вечера, но я тоже была вымотана до невозможности. Если бы я была одна, мне бы не хватило сил даже добраться до дома.

– Вся наша семья с приветом, – прошептала Арина, ложась под одеяло. – Я встречаюсь с теми, кто меня унижает. Артём половину людей избил, а со второй переспал. Марат никого к себе не подпускает.

Её голос слегка дрожал. Но не от сдерживаемых слёз. А от усилий, которые она прилагала, что бы сказать это.

– Все мы с приветом, – просто ответила я, глядя на неё.

Девушка несколько секунд смотрела на меня с печалью, а потом закрыла глаза.

– Но как минимум двоих из нас ты изменила, – прошептала она.

А я так и не поняла, что она имела в виду.

Я стащила с себя одежду, решив, что душ мне сейчас точно не помешает. На моем плече остался синяк от мёртвой хватки Вадима, шея болела, а щёку свою я до сих пор не видела, но прекрасно представляла, что на ней было.

Я включила воду, которая температурой буквально обжигала мою кожу. Я ловила крупные капли лицом, стоя под душем. Я смывала с себя боль, печаль, чувство вины, поцелуи и прикосновения Вадима. Я смывала весь этот день, но к моему сожалению, это нельзя было смыть так же легко, как грязь. Это то, что прилипло к моей душе гигантским тёмным пятном.

В какой-то момент у меня снова потекли солёные слёзы, смешиваясь в горячим потоком воды. Я рыдала и стояла под душем не двигаясь до тех пор, пока во мне не осталось чувств и слёз. Во мне не осталось ничего, я стояла абсолютно пустая и разбитая. Казалось моя душа вытекла из моего тела вместе со слезами.

Я выключила воду, быстро вытерлась, натянула более-менее приличную одежду и вышла в Артёму, который на отрез отказался ехать домой вместе с Маратом.

Я открыла дверь и испуганно вздрогнула, когда споткнулась о сидящего на полу парня. Он остался точно там же, где я его оставила, закрыв перед ним дверь.

Артём поднял на меня глаза.

– Всё в порядке? – спросил он обеспокоенно.

Я кивнула, желая успокоить его. Я уже не знала, что такое в порядке.

– Ты останешься здесь? Я могу постелить тебе в гостевой спальне, – предложила я, опираясь о холодную стену, пустившую мурашки по моим рукам.

– Нет, я лучше пойду домой, – парень подтянул колени к груди. – Я только немного посижу. Что за коробки? – спросил Артём, кивая в сторону гостиной.

С того места, где бы находились, прекрасно была видна гора коробок, которая возвышалась в комнате, угрожая упасть при одном взгляде в её сторону.

– Это мои вещи, – просто ответила я.

Целая куча коробок, которые папа просил меня разобрать каждый день.

– Прошло же уже больше месяца, – удивился Артём, поднимая на меня взгляд.

Я помедлила с ответом, не зная как объяснить.

– Я не могу их разобрать, – медленно проговорила я. – Это будет означать, что я останусь тут навсегда. Не пойми меня не правильно, – поморщилась я, – мне нравится этот город, но это не моё место.

– Ты хочешь уехать? – просто спросил Артём.

Я пожала плечами. Было ли это тем, что я на самом деле хотела?

– Возможно, но не сейчас и не одна, – призналась я.

Я любила одиночество. Любила находиться в компании себя, но только тогда, когда это было моим выбором. Я ненавидела быть одна просто потому, что рядом никого нет.

– Это хорошо, – пробормотал Артём, устраиваясь по удобнее, – потому что люди здесь уже успели тебя полюбить. Арина считает тебя подругой, для меня ты сестра. Было бы не приятно проснуться в одно утро и понять, что ты ушла в место, которое посчитала своим.

Я зацепилась за одного его слово.

Сестра.

– Ты считаешь меня сестрой? – изумилась я, по моему лицу расплылась улыбка.

Парень уверенно кивнул.

– Надеюсь ты ещё не успела влюбиться в меня, – бросил он, слегка улыбнувшись.

Я рассмеялась.

– Я никогда не уйду, ничего не сказав, – пообещала я, уверенная что говорю правду.

– Если решишь отсюда уехать, засунь меня в чемодан, я обязательно тебе пригожусь, – усмехнулся Артём.

Я кивнула. Тепло уже расплылось по моей душе. Пусть у меня не было родного брата, у меня был Артём, который считал меня сестрой.

Парень не собирался вставать, поэтому я вздохнула и опустилась на пол рядом с ним, привалившись спиной к холодной стене. По моему телу быстро прошлась дрожь, но тёплое тело Артёма по соседству хоть немного согревало меня. Я не включала свет, когда мы пришли, поэтому сейчас мы сидели в абсолютно тёмной коридоре, куда не доходил свет или шум снаружи. Ни капающей воды, ни шума машин или лая собак на улице. Я слышала только дыхание рядом и стук своего сердца. Но в этом не было ничего интимного. Мы были просто друзьями.

– Он тебе ничего не сделал? – спросил Артём спустя целую вечность тишины. Я даже слегка вздрогнула от звука его голоса.

Я покачала головой, но потом набрала в лёгкие больше воздуха.

– Нет, – выдохнула я.

– Я боюсь представить, что бы случилось, если бы Марат не пришёл вовремя, – глухо сказал парень. Его голос был полон злобы, но я знала, что он злился не на меня.

– Но он сделал это, и я ему благодарна. Вы будете обращаться в полицию?

Артём помолчал, а потом пожал плечами.

– Это первое, что я хотел сделать, когда вышел из школы. Но Арина скрывала это несколько лет, не думаю, что сейчас она захочет об этом рассказать. Я понимаю, что его надо наказать, и я бы мог отвести её в участок силой. На самом деле я и планировал так сделать, – он глухо рассмеялся. – Но я боюсь за Арину.

Я кивнула, показывая, что я понимаю его.

– Прости за Марата, он был не прав, – прошептал неожиданно Артём.

В моей груди снова появилось жгучее чувство. Я вспомнила лицо Марат полное ненависти и чуть не побежала в туалет.

– Ты не можешь утверждать, что я не виновата в этом, – тихо прошептала я.

Артём отчаянно покачал головой.

– Я никому не сказала о том, что Вадим делает с ней. Я являюсь практически его соучастницей, – продолжила я, мои слова обладали той же уверенностью, какая теплела в моей душе.

Артём горько вздохнул.

– Тогда и я в этом виноват, – он выдохнул. – Всё это время я не замечал, что он с ней делает. Возможно я просто закрывал глаза на правду.

Я закрыла глаза. Мне захотелось взять и встряхнуть его. Закричать, что он не виноват. Но я понимала, что подобное чувство он испытывал, когда я говорила то же самое.

– Марат винит себя в этом, – снова начал парень, спустя какое-то время. – Это из-за него Вадим начал встречаться с Ариной.

– Что ты имеешь в виду? – спросила я, пытаясь в темноте увидеть его лицо.

Он вздохнул, закрывая глаза.

– Марат встречался с сестрой Вадима. Это было около двух лет назад. Для него это было не серьёзно, но она видимо, считала, что это навсегда. Кристина призналась ему в любви, а Марат не мог ей дать ей того, что она заслуживала. Они с ней расстались, а через неделю она вскрыла вены.

Я ахнула от удивления.

– С ней всё в порядке, – заверил меня Артём. – Вадим пришёл к Марату и начал угрожать, что сделает то же самое с Ариной. Поэтому Марат был против него с самого начала, хотя Вадим и уверял всех, что любит Арину. Когда она упала с лестницы, он подозревал, что это сделал Вадим. История, которую она всем рассказывала, была слишком странной, но я встал на её сторону и переубедил Марата. Я поверил своей открытой и честной сестре.

Раньше она была открытой и честной, а сейчас она стала разбитой и сломленной. Так вышло, что лучшие из женщин достаются худшим из мужчин.

– Ты хочешь спать? – спросил Артём, когда мои глаза уже практически отказывались открываться.

Я не хотела спать, я ничего не хотела, но кивнула, поднимаясь.

– Я пойду домой, – сказал Артём.

– Я могу постелить тебе в гостевой спальне, – снова предложила я.

Он покачал головой.

– Спокойной ночи, – прошептала я.

– Спокойной ночи, – слегка улыбнулся он, уходя.

Входная дверь хлопнула. А потом по моим щекам сами по себе потекли горячие слёзы. Я сама не знала, почему это происходило. Больше всего на свете я ненавидела быть слабой, я ненавидела проявлять эмоции и говорить о своих чувствах. Но впервые в жизни мне захотелось, чтобы меня пожалели.

***

Когда я проснулась на часах было невероятно много времени. На кровати рядом со мной сидела Арина, глядя в одну точку. Она обеспокоенно посмотрела на меня, когда увидела, что я проснулась.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила я хриплым ото сна голосом.

– Голова болит, – ответила Арина, немного помедлив.

Я кивнула на тумбочку, на которой лежали таблетки и стоял стакан с водой. В больнице ей дали точные указания, что делать в таком случае. Я выпила уже пару таких таблеток, но от той боли, которая была у меня, они не особо помогали.

Мой живот отчаянно заурчал, говоря о своей пустоте. Я не помнила, когда ела последний раз. Мне срочно нужно было запихать хотя бы что-то в себя. Много этого что-то.

– Можно я схожу в душ? – спросила Арина.

Я кивнула, поднимаясь в удобной кровати, и достала из шкафа чистое полотенце.

– Это твоя мама? – спросила девушка, рассматривая фото на моей прикроватной тумбочке.

Я кивнула, не глядя. Это было моё любимое фото. Мама на нём была уставшая, но такая счастливая. Её ярко-рыжие волосы ветром развевало в разные стороны, делая похожей на лесную нимфу. Даже сейчас, глядя на это фото, я слышала смех в моей голове, который вырывался из её рта в момент, когда было сделано это фото.

– Красивая, – прошептала Арина, проводя пальцем по фотографии. – Вы с ней очень похожи.

Я улыбнулась, эта фраза всегда поселяла тепло в моём сердце, хоть эти слова и не были правдой. Мы были похожи с мамой, но не так, как все считали.

– С кем ты жила, пока папа тебя не забрал? – поинтересовалась Арина.

Я присела на край кровати рядом с ней.

– Я жила одна, – произнесла я на выдохе.

Арина повернулась и странно посмотрела на меня, будто ожидала чего-то другого.

Да, я действительно жила одна в абсолютно пустой квартире, которая только то и делала, что напоминала мне о маме.

– Папа присылал деньги, – продолжила я. – Иногда соседи приходили и смотрели, всё ли со мной в порядке.

Арина села рядом, подгибая ноги под себя, и горько вздохнула.

– Папа не забирал меня два месяца, и я даже начала думать, что он оставит меня там, – то ли с печалью, то ли со смирением произнесла я.

Не то чтобы я была против жить одна. Но было сложно находиться одной там, где мы раньше жили с мамой. Я не могла смотреть на нашу маленькую кухню и не видеть там её. Я не могла ухаживать за цветами, которые она посадила своими руками и разговаривала с ними каждое утро. Раньше квартира была уютной, тёплой и пахнущей едой, а после маминой смерти она стала одинокой и пустой. Да я бы лучше жила бы на улице, чем провела там ещё один день. Когда папа меня забирал, он предложил продать квартиру или сдавать её, чтобы на моём счету появились лишние деньги. Но на это я тоже была не способна, потому что квартира была единственным, что осталось мне от мамы. Пусть она меня и убивает, но у меня всегда будет место, куда я смогу прийти и почувствовать себя в объятиях матери.

– Прости меня, – прошептала Арина, оторвав меня от моих мыслей. Она повернулась ко мне и сейчас смотрела на меня своим горящим взглядом, который я не видела уже несколько дней.

– За что?

Арина ненадолго задержала взгляд на синяке на моей щеке. Как я и думала, он проявился, и этого было не скрыть.

На её лицо вообще можно было не смотреть, потому что кроме синяка там ничего не было. Девушка едва заметно нахмурилась, я видела, как задрожал её подбородок, хотя Арина и пыталась это скрыть.

– За то, что втянула тебя в эту ситуацию. И за то, что тебе пришлось из-за меня перенести.

Я покачала головой. При одном мысли о Вадиме, меня бросало в дрожь, что я изо всех сил пыталась скрыть.

Я знала, что Арина боялась его, ведь именно его угроза, заставила терпеть всё это время. Она уже не боялась осуждения со стороны своих братьев, потому что они показали, что будут делать и на чью сторону встанут. Они всегда поддержат её. Но с осуждением общества ничего нельзя было поделать.

Это печально, но всегда будут люди, которые скажут, что домашнее насилие, это нормально, и что Вадим имел полное право бить Арину. Именно из-за такого она, никому раньше не рассказывала.

– И прости за Марата, – снова сказала она, подгибая ноги под себя. – Я время от времени отключалась, но я помню, что он наговорил тебе гадостей.

***

Арина уехала около часа назад, папа должен быть с минуты на минуты, а я только сейчас поняла, что до сих пор не подумала о том, что скажу ему про мой вид. Если синяк на животе и предплечье, я ещё как-то могла скрыть, то с моим лицом ничего нельзя было поделать. Тут не спасал никакой макияж. И как бы я не пыталась скрыть его корректором или волосами, по ощущениям он становился лишь заметнее.

Я могла сказать папе правду, но он бы больше никогда не выпустил меня из дома. А в придачу мог ещё не разрешить общаться с Ариной.

Я решила, что лучшая тактика – это спрятаться в своей комнате и сидеть тихо. Я надеялась, что он забудет о моем существовании, но я ошибалась. Папа мог забыть про меня в любой момент, но только не тогда, когда я в этом нуждалась.

Он не заставил себя долго ждать, вломившись в мою дверь, как только зашёл домой. Ну как вломившись, он постучался в дверь, я не ответила, но он всё равно отрыл её. Можно ли это считать посягательством на личное пространство?

– Что делаешь? – спросил отец, заходя в мою комнату.

Я села на кровати.

– Читаю, – я подняла книгу, на этот раз более приличную, чем все те, что я читаю обычно. Но только из-за того, что я схватила первую попавшуюся с полки и открыла в середине, закрыв ей своё лицо. Я даже не была уверена, что я держу её не вверх ногами.

– Как выставка? – спросила я, быстро перевернув книгу.

Отец вздохнул, садясь на край кровати.

– Шумно и слишком много напыщенных гениев, которые считают свои подписанные кляксы на холсте произведением искусства, приравнивая себя к Ван Гогу. И ужасно много ценителей искусства, которые готовы купить эти шедевры, чтобы хоть как-то выделиться из толпы, – слишком быстро высказал своё мнение он.

Я кивнула, не знаю, что сказать, и лихорадочно начала выискивать в моей голове идеи, как выставить отца из моей комнаты, не привлекая при этом внимание к себе. Я почувствовала на себе пристальный взгляд папы, а в следующую секунду он вырвал книгу из моих рук и громко ахнул, увидев то, что я от него скрывала.

Я не выглядела на столько плохо.

– Что это? – спросил он, поднимая моё лицо за подбородок, чтобы разглядеть получше.

– Я упала на физкультуре, – ответила я, глядя в его глаза.

Я решила, что это лучшее решение. Арина скажет родителям, что упала на уроке, и я скажу так же. Да, мы упали вместе. И глубоко наплевать, что у нас не было физкультуры вместе.

– Ты считаешь меня тупым? – чуть ли не крикнул отец. – Кто тебе поставил синяк?