Книга Георгий Бурков. Дневники, размышления, сюжеты - читать онлайн бесплатно, автор Георгий Иванович Бурков. Cтраница 3
bannerbanner
Вы не авторизовались
Войти
Зарегистрироваться
Георгий Бурков. Дневники, размышления, сюжеты
Георгий Бурков. Дневники, размышления, сюжеты
Добавить В библиотекуАвторизуйтесь, чтобы добавить
Оценить:

Рейтинг: 0

Добавить отзывДобавить цитату

Георгий Бурков. Дневники, размышления, сюжеты

Так вот, художник – писатель, артист, живописец, музыкант – это организатор, человек, занимающийся объединением хороших людей. Поэтому главным в его творчестве должна быть его жизнь, его творческое поведение, а не мастерство (понимаю этот термин как ловкость, умение пользоваться приемами театра, слова и пр.). Вот поэтому непрофессиональность – это главное в искусстве. Вот поэтому Габен и Смоктуновский, Щукин и Моисси и другие актеры гениальны и неповторимы.

Я должен активно бороться за мир! Я обязан. Нужно стать общественным деятелем. Дружба народов, сближение. Нужно знать хорошо друг друга, изучать друг друга, для этого необходимы новые качественные отношения театра с действительностью и новые качества – культуры, образования, знания языков и многое другое. Писать об этом в театральных изданиях.


* * *

Смерть – пропасть. Нам кажется, что смерть у нас впереди. А она сбоку, она все время с нами. И каждый из нас в любое время имеет право на нее. Смерть – это не пропасть впереди, это пропасть рядом, сбоку, мы идем вдоль нее. И смерть – шаг в сторону. Пропускаем вперед идущих за нами. (Непонятно, откуда явилась эта «глубокая» мысль. Записал так, для памяти.)


* * *

Вчера впервые играл на сцене Кемеровского театра. Играл Шалковского в «Безупречной репутации». Все говорят, что неплохо. Я же чувствую себя гнусно. Ничего мерзостней у меня еще не было в жизни. Разве только первый сценический провал (клуб МВД, когда мне было 9-10 лет).

К лекциям по эстетике. Только новые идеи рождают новое искусство. Только новое искусство рождает новую этику.

Скатывание в старое искусство, к старым идеям обязательно влечет за собой мещанскую мораль, разврат (не столько физический, сколько идеологический, финансовый и пр.). Обязательно связать все настолько, чтобы слушатели поняли: отрываешь одно – умрет остальное. Это важно. Завтра премьера «Клопа». В Кемерове мне определенно не везет. Гнуснейшее чувство бездарности, отсутствие таланта, да не только таланта, а просто способностей. Начинаю понимать, что такое повеситься и пр.


* * *

Почему я рассказываю о своих успехах, и даже не об успехах, а просто хвастаюсь и выдумываю то, чего и не было? Почему я это рассказываю людям, которым не следует говорить ничего? Потому что мной руководит в это время тщеславие! Оно у меня огромное. Отсюда моя глупость, ограниченность. Опять эта неумолимая связь: эгоизм – глупость.

Мне 30 лет. Но как часто я подавляю в себе это монотонное, тупое «ма-а-а-ма… ма-а-а-ма»…

Никогда никому не скажу об этом. Стыдно. Ко мне люди идут за рецептами жизни, за правилами искусства. Как жить? Как творить? Я понимаю ответственность свою за них, за искусство, за будущее. А в душе копится «ма-а-а-ма».

Летом поеду в Москву, повезу свои идеи. Хочу схлестнуться с богами на равных. Пора уже. Уверен в себе, в своих идеях. Но перед матерью чувствую себя всегда ребенком. И никогда не пытаюсь стать перед ней взрослее.

Приехала мама. Как я и предполагал, ругается. Почему худой, почему прокуренный, почему мало сплю, почему мало ем. Дома появились кастрюльки, чашки, ведро, холодильник заполнился продуктами. Смешно. Сигареты от мамы прячу. Курю в театре. Как мальчишка. Очень не хочу ее расстраивать. Люблю ее. Очень.


* * *

Кемерово. Сезон начинается очень обыденно. Не по-праздничному. Ничего нового, ничего интересного не ожидается. Приедут новые актеры из таких же старых и скучных театров, как наш. Сначала будет даже интересно. Новые женщины. Новые мужчины. Начнут намечаться романы. Потом все станет на свои места. И начнется игра, «подгонялочка». Зритель не ходит, «надо комедию!», «А что кушать будем?!».

Много думаю о студии. Смотрю на нее, как на очковую змею. Пристально разглядываю, изучаю, но ничего не предпринимаю для самозащиты. И не могу направить ее жало в цель. Работу еще не начали. Все довольны, как дети. Получили, наконец, игрушку, о которой мечтали.

Три дня тому назад начали гастроли в Новосибирске. Сегодня мне стало стыдно. Стыдно за себя, стыдно за театр, в котором я работаю. Жалкий провинциализм нашего театра, убожество мысли, беспомощность в средствах выражения не могут не сказаться и на людях, которые работают в этом театре. Хожу по широким улицам огромного города, насыщаюсь масштабами его, многолюдностью, разнообразием человеческих лиц, характеров, личностей, и тоска охватывает меня, тоска по настоящему искусству. Страшно не хочется быть пешкой в руках у посредственностей: страшно обидно, что я не могу показать что-то нужное, необходимое людям, показать им со сцены что-то яркое, интересное.

Карьера – не то слово, которым можно обозначить мои отношения с искусством. Будь горд! Не унижайся! Не мудри, не занимайся политикой. Занимайся искусством, жизнью, людьми. Будь прям, честен, не выпрашивай у судьбы случайного счастья. Твое счастье не такое. У него все другое – вес, цвет, вкус. Оно трудное, но настоящее. Будь достоин его.


Все мое несчастье в том, что я живу, как ночная бабочка, которой суждено жить в дождливую ночь


1964–1990 гг. Записные книжки


Москва

Мечта о завтра начинается сегодня.


* * *

В конце концов судьба преподносит мне тяжелые испытания в стиле Сервантеса или еще чего похуже. Надо к тому времени быть образованным и духовно готовым, чтобы родить свое детище. Я верю в мудрую и жестокую судьбу.


* * *

Написать острую дискуссионную статью.

Будто бы о поступающей в театральные вузы молодежи.

Сослаться на свой опыт, чтоб не было иллюзий на мой счет. Дескать, самородок. Нет и нет! Трудяга.

Приятно прийти от людей, которые потом будут говорить про тебя «наш», которые будут болеть за тебя, будут следить за каждым твоим шагом. Твоя жизнь и жизнь этих людей будут постоянно и невидимо связаны. Это будет оберегать тебя. И горе тебе, если забудешь, откуда ты, чей ты сын, брат, друг, посланец, выдвиженец. Я заметил, что желание стать артистом связано у многих молодых людей с желанием оторваться от прошлого и начать новую красивую жизнь. Финал один! Ничтожество. Цель диктует средства: такой студент выбирает в процессе учебы лишь то, что ему необходимо. И проходит мимо профессии. «Жорка, иди в артисты!» Талант должен опережать желания. Он должен вести человека, а не ночные честолюбивые видения. Быть артистом можно везде, не только в профессиональном театре или в кино. Артист – это прежде всего бескорыстный доброволец праздника души.

Театр окружает нас повсюду, мы постоянно дышим театром. Надо заразиться театром у себя на месте, найти его у себя дома и уж с этим театром заявляться в столицу. Это театр твоей Родины. Его не спутаешь ни с какими другими. Неповторимые характеры, сценки, конфликты (комические, драматические, мелодраматические, трагические). Научись театральному языку Родины. Услышь и увидь его. Для этого нужен талант – увидеть и услышать.

Научись вбирать в себя увиденное и услышанное. И научись смеяться и плакать над собой. Смеяться над другими – это несвойственно русскому таланту. Пусть люди смеются над тобой, незаметно избавляясь от собственных недостатков. Если будешь издеваться над другими, соберешь вокруг себя злых людей, которые и тебя презирают, но слушают тебя сейчас, потому что сейчас ты им нужен. Прежде других будешь смеяться над собой – соберешь вокруг себя добрых людей. Вот они-то и вытолкнут тебя на сцену, выдвинут, как своего представителя. Для этого не требуется никаких путевок, никаких формальностей. Ты сам почувствуешь: пора.

Когда начинается в Человеке искусство? Тогда ли, когда я увидел лошадь со сломанной ногой? Или когда я впервые узнал о смерти и вдруг меня пронзила мысль, что мои родители умрут?

Или когда молоденький солдатик бросил тетрадку и весело крикнул: «Смотри, учись хорошо!»? Или когда я впервые пошел в школу? Раньше я провожал ребят в школу, однажды даже попал на урок, откуда меня с позором вывели. Или когда я ушел за военным оркестром на кладбище? Или когда я впервые попал в колхоз и увидел, как бедно живет народ мой? Или когда я влюбился и выставил свои акварели для своей любимой сушиться в окно, для нее, конечно же, а ребята устроили над ней целый спектакль?

Я долго буду набирать смешные (глупые) очки, чтобы зритель все больше и раскованней смеялся надо мной. Я буду до самого последнего оттягивать момент, когда я все накопленные очки глупости опрокину на зрителя. Но и в этот момент зритель не поймет еще, что глупец-то он и есть, зритель. Он просто перейдет от смеха к слезам. Но все еще по поводу меня. Лишь потом, по дороге домой… или гораздо позже.

Насилие над талантом рождает насилие над жизнью. Идет организованная война против природы.

Мы стоим на пороге Нового Театра. Нужны новые пьесы, новые актеры и новая театральная публика. Театр – это религия поколения. Поколение умирает и рождается новая игра (религия). Но есть еще и христианство! Из него уходят (в новую религию) и под конец возвращаются в лоно христианства.

Неужели таким образом может возникнуть новая религия?! Вряд ли. Но без театра все рухнет. Религия социализма (концлагерь, рабство) возникла насильно, но предварительно была проведена мощная игра по всему миру. И выпала России кровавая доля – быть полигоном для чудовищного эксперимента. Большевики прорвали самое слабое звено цивилизации: Россия только что вышла из крепостничества.

ТЕАТР должен вернуть ЖИЗНЬ в человеческие берега.

Люди отпускают усы, бороды, носят самые разнообразные платья, очки, трости и т. д. Мода, скажут. Нет, театр! Вся наша жизнь пропитана театром.

…Не люблю играть людей исключительных. Меня привлекает человек, который внешне мало приметен. Непоказной, скромный, но с ярким внутренним миром, несущий в себе неповторимость, индивидуальность характера. Интересно играть людей трудовых, работящих, влюбленных в свое дело и передающих уважение к труду другим людям.

Характер – это явление. Нечастый гость на нашей Земле. Точно так же, как талант или любовь. Стандартизация настигла и редчайшие явления. «Делай вместе с нами, делай как мы, делай лучше нас». Что-то вроде этого. Характеру, любви, таланту стали обучать, как грамоте или арифметике. Характер возникает редко, через труд и усилия многих поколений. Искусство воссоздает из жизни – я говорю о характерах – то, чего еще нет, но что необходимо. В этом смысле мы уже идеализируем жизнь, наполняем смыслом, ей, жизни, не присущим. Мы, по сути, имеем дело с сырьем, которое требует высокой технологии, чтобы превратиться в духовный продукт времени. Характеры – это самосознание нации. Характер – это талант, а талант национален. Вернее, характер – это подступы к таланту. Стандартизация хочет подменить собой театр, т. е. игру в характеры, подменить всеобщей повинностью. Иметь «принципиальный характер» обязан каждый. И еще. Действительный характер – это завершение большого цикла работы многих поколений. На характере можно и проиграть в естественном отборе, если характер возник на низком уровне духовной культуры. Тогда он, характер, ставит под угрозу гибели труд многих поколений, склонен к бунту против «старой» расстановки сил в жизни. А что же такое характер? Подступы к таланту? Характер – причина многих недоразумений: власть, любовь, талант, слава. Все близко уже. Характер – исходная трагедия, предвестник ее; «пример для подражания» – это характер взаймы.

Любопытно проследить за превращениями одного человека от глубокого одиночества до участия в массовом мероприятии. Как будто это два совершенно различных человека. Мы даже за собой не замечаем: метаморфозы происходят с нами постоянно.

С корреспондентами ведешь разговор на языке толпы. Значит, не обязательно быть в куче, чтобы «толпиться».

Психология толпы и природа театрального искусства (особенности театрального сопереживания) – элемент неосознанного смеха или плача. Общее побеждает частное. Рождается особенное искусство – театральное. Потом объясняй.


* * *

Хватит плеваться друг другу в лицо: ясно, что разногласия у нас идеологические, мировоззренческие. Следовательно, корыстные. Сейчас не преследуется, как особо опасное преступление, «строительство» на стороне, т. е. активное неучастие в борьбе за улучшение жизни, т. е. в борьбе за власть. Не надо строить театр. Надо разбить рядом с театром свое шапито.

Благотворительность в искусстве может быть искренней. Но помнить: делая добро, будь готов к смерти.

Интересно в этом плане самоубийство русской интеллигенции (история, последовательность): убивай себя во имя добра своего к народу. Достоевщина? Выше бери! Русская интеллигенция – героическая интеллигенция. Самосожжение.


* * *

Когда является талант, его надо убить. И все средства хороши при этом. И сколько сил и выдумки тратится на убийство! А после смерти теми же людьми талант канонизируется.

Это говорит не о злодействе людей, а об их тайных амбициях.

Как и где и в каких условиях возникают таланты? Самые разнообразные? Неформальные, как модно сейчас говорить? Государство попыталось все взять в свои руки и поставить «службу таланта» на государственный конвейер. Есть талант – делай государственную карьеру! На учет и под контроль государства взяли все сокровенные ручейки и ключики. Кончилось это мероприятие катастрофой.


* * *

Если людям не мешать, они и коммунизм построят.

Но снова тот же почерк: не дают собираться больше трех. Все контролируют. Не дают возникнуть талантливому делу. Нет ходу патриотизму: «не задерживайтесь в патриотизме, проходите в интернационализм…» Играют словами, понятиями. Крутят, шельмуют, не дают людям сосредоточиться. Человека не видят. Рыщут, выискивая «идеи» для тиражирования. Тоже, кстати, удивительно универсальный способ убийства. Например, тиражировать «Павлика Морозова».

Поиски таланта трудны еще и потому, что золото ищется в породе. Надо сначала найти место, где есть порода такая, потом убедиться, что она золотоносна, лишь потом приступить к промывке огромного количества породы. Надо еще помнить, что ищем-то мы не песчинки золота, а самородки. Нам же предлагают вагон песка, неизвестно откуда взятого, да при этом требуют выполнить план. Крупинка в таком случае – счастье. А остальное – мусор. Даже не похожий на золото. Естественно, золотоискатели уходят, а на их место приходят «специалисты» по свалкам и помойкам.

Степень храбрости (даже героизма!) в искусстве и в жизни. Хотя это одно и то же. От чего оно зависит? Одна и та же правда, сказанная разными людьми (циником и совестливым), может иметь противоположные последствия, т. к. разные цели преследуют.

Сам человек, его жизнь, поступки, характер находятся в неразрывной связи со словами, которые он произносит.

Степень храбрости – это и талант. Он не возникает сам по себе. Талант – достояние общее? Нет! Талант – это личность.

Как сократить сферу влияния и деятельности злых корыстных людей, не переходя в репрессии. Как сделать, чтобы они не укрывались после подлых и опустошительных набегов в укрепленных опорных пунктах должностей. Как сделать, чтобы авторитет таланта не подкреплять постом или должностью. Чтобы он значил сам по себе.

Как сделать, чтобы лидер возникал из жизни, а не из закрепления на должности. Ведь, значит, кто-то наблюдает за нами, как кукловод, расставляет нас. А кто за ним следит? Будто мы. Смех один.

Притворство задушило Театр. Всякое мало-мальское проявление истинного Театра моментально тонет в потоке подражательства, растаскивается, разворовывается.

Основная масса театральных деятелей напоминает стаю рыб, которые в секунду съедают живого быка, оставляя только мычащий скелет. Удивительно быстро молодыми людьми усваивается спекулятивный характер современного театрального режиссера. Вовсе не обязательно мучительное самостроительство. Личность художника, его талант не представляют в наши дни никакой ценности. Более того, талант обременителен. Умение слепить спектакль из дорожных знаков, т. е. на языке социалистической фени, вот что сейчас ценится. Это умение даже не предполагает каких-то личных качеств художника. Ловкость рук, и никакого мошенства. Художественная идея? Идеи летают в воздухе. Умей слушать, вернее – подслушивать, и будет у тебя полная пазуха идей. Воровство идей, как и воровство книг, не позорно, а модно.

Есть категория «честных ремесленников» в современном театре. Люди упрямые! Выставляют свою «честность» напоказ, выхваляются ею. А на поверку «честность» оборачивается серостью и ленью. Торгуют никому не нужным хламом, ошарашивая покупателя модной терминологией. «У меня творческая тема – добро». И все. Хоть лоб расшиби. Насмотрелись на Смоктуновского, на Евстигнеева, смекнули, что это модно, и, не утруждая себя, объявили «свою тему».

Женщины-актрисы вообще понаглее в этом деле. И вот льют пьяные слезы над своей «творческой темой», до того им сегодняшним жалко себя за эти самые «темы». Мужики, те поироничнее, похитрее. Сам утонет в собственной иронии, но и остальных утопит. Циник, пошляк, деляга! А вот поди же ты, ироничен – и все. И не подкопаешься. Вся жизнь из одних неудач. Но до конца дней своих будет отстаивать свою «ироническую тему» или «право на импровизацию».

Притворщики другого толка похитрее будут. Выдумщики! Они все придумают, все объяснят и все строго научно. Не подкопаешься. Комар носу не подточит. Идеологически обоснуют все. И вроде бы даже оригинально. Но на деле таким гнильем несет от всего этого, спасу нет. И самое главное: ходят на службу, как обычные чиновники, – нет театра. Сознаю, что мелочи театральной жизни затягивают меня, мешают поднять голову и осмотреться. Во что бы то ни стало надо избежать мелочной войны, избежать схватки внутри театра-гнилушки. Ибо нет ничего страшнее и нет ничего глупее бездуховной войны. А только такая война случится, если всерьез отнестись к проблемам современного театра да еще в масштабах одного театра.

Современный театр может восприниматься как часть Театра, как ничтожно малая величина в общем карнавале жизни. Лишь так можно избавиться от зловония, которое беспомощный и нищий духом современный театр распространяет вокруг себя. Люди современного театра видятся мне безнадежно больными с растерянно блуждающим взором. Они понимают, что не могут двинуться с места, но на что-то еще надеются.

Откуда придет спасение, не знаю. И в смерть свою верить не хочется. Уж больно неожиданно косая настигла их, опомниться не успели.


* * *

Как вплести свою судьбу (судьбу рода даже) в судьбу Родины, России. Иногда актер бывает слаб: занимается пропиской в историю других людей. В основном это дело ничтожное, пустая трата времени…

Нетерпеливость художника в ожидании славы – плохая услуга искусству. Элита знает эту способность, она создает вокруг художника хоровод обожания. Возникает видимость состоявшегося акта искусства.

И волки сыты.

Нетерпеливость – явление естественное, без него нет художника. Но… Я мучился, переживал, что у меня получился такой длинный и трудный путь в искусство. А сейчас даже рад тому, что не было раннего успеха. Первый успех не всегда приходит по сути, а чаще по молодости, непосредственности, выигрышности внешних данных. Это может обернуться катастрофой, так как вдруг окажется, что его нечем закрепить. А подтверждение необходимо.

Трудно стать актером, но еще труднее остаться, быть им.

Талант, вспыхнувший в одном человеке, – это новое самостоятельное искусство или, если угодно, новая религия. И только наш страх перед пространством, перед бесконечностью заставляет нас (и обладателей талантов тоже) быстро приписать талант к той или иной религии, к виду искусства. Мы боимся отойти от традиций. Хотя при смелости нашей возникли бы новые, неведомые еще традиции. Но мы боимся. Чего? Возникает новая (опять общая!) религия-искусство-нравственность. Земная религия. Без пророка нет отечества. Основание веры, монастыря. И возникает поселение, град. Пророк должен быть признан при жизни.


* * *

Основная масса считает, что талант – дело наживное. И презирают его в душе. Всенародный референдум, чтобы окончательно убедиться в том, что большинство против Таланта. Мы проживем без талантов! Но люди просто так не сознаются. Нужны новые тесты, чтоб выманить правду. И новый глубокий разговор должен начаться: «На колени, раб!»

Бдительность и Вера в человека. Ищи врага. Ищи человека.

Изначальность хомо советикус – в ненависти к Человеку. К отдельной личности. Бдительность несовместима с демократией и верой в Человека. Поиски врага народа (советской власти, партии, социализма и пр.) надолго отодвигают веру в Человека. Власть худших всегда против Человека. От имени народа они могут уничтожить по одному всех.


* * *


Закрытое письмо одному режиссеру

Дорогой друг! Наконец-то я понял то, что мешает нам. Разница между нами в том, что Вы художник Государственный, а я – Национальный. И то и другое понятие – социальны. Только Государство и Нация, к сожалению, находятся у нас в постоянной и непримиримой войне.

Мы же с вами притворяемся, что это несущественно и не может помешать нашей дружбе.

Хотя активно участвуем в этой войне. И из этого многое вытекает.


* * *

Искусство выдающихся актеров заманчиво и обманчиво своей простотой. Так и кажется, что так вот, как играют они, может сыграть каждый. Чем талантливей, тем искусство его доступней. Умозрительность. Я хожу в театр, в кино, присматриваюсь к понравившимся мне актерам, в уме прикидываю, смогу ли я так играть, как они, и прихожу к выводу, что да, смогу. И не понимаю, что делаю большую, роковую ошибку, потому что между могу и хочу дистанция огромного размера. Мы видим результат, но не видим гигантского труда, который стоит за этим, казалось бы, очень простым и всем доступным результатом. Почти все актеры, которые составляют цвет нашей культуры, шли в искусство своим особым, индивидуальным путем. Бондарчук, Шукшин, Банионис. Всех не перечесть.

Что такое актер? – спрашивает Ф. М. Достоевский. И сам же отвечает, актером надо родиться, подразумевая, очевидно, особую расположенность к лицедейству. Мы обычно, говоря слово «талант», имеем в виду нечто общее, нечто универсальное. Мол, талант у меня есть, а дальше – мое дело! Захочу – пойду в актеры, захочу – в физики, захочу – в дипломаты. Ан нет! Талант связан с чем-то одним, естественным. И угадать свой талант, не ошибиться в себе и в своей будущей профессии – задача чрезвычайно трудная.

Сегодня у меня появилось жгучее желание написать по крайней мере две откровенные статьи о театре. Откровенные, резкие, исповедальные. Начать первую статью с того, что моя дочь в этом году не поступила в театральное училище. Потом перейти к разговору о чудовищном конкурсе, о судьбах тех мальчиков и девочек, которые не попали в театральное училище. Написать о том, что каждый человек должен иметь свои убеждения и должен уметь отстаивать их. Писать просто, откровенно и спасительно. Главное, писать о том, что есть, а не о том, чего нет, но о чем почему-то принято писать. Я хочу разобраться, что случилось с моей дочерью, и хочу помочь ей найти верный ответ и сделать правильные выводы из случившегося. Потом я подумал: а разве те девчонки и мальчишки, которых постигла та же участь, что и мою дочь, не нуждаются в таком же совете и добром напутствии?

Вот почему я решил написать для газеты. Тем более, что все это лет 30 тому назад я сам пережил и перечувствовал, и хорошо знаю, чего это стоит. Не верьте мальчикам и девочкам, когда они «легкомысленно» и даже «весело» кривляются: «Не прошел – ну и что! Не больно и хотелось!» Они ранены. Они растеряны и нуждаются в помощи. И в доброжелательном совете! Моей дочери одна «неудачница» весело сказала: «Буркова тоже не приняли». Правильно, так и было.

Все мое несчастье в том, что я живу, как ночная бабочка, которой суждено жить в дождливую ночь.


* * *

На закате жизни человек вспоминает детство и поступки. Их, поступков, набирается за всю жизнь мало. Если жизнь человека состоит из одних «поступков», то мы имеем дело с профессиональным революционером или с вымогателем-профессионалом. Но у политиков нет поступков.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».