S-T-I-K-S. Богиня смерти-II
Хозяин вновь вернулся к своему кальяну, всем своим поведением демонстрируя как отсутствие страха, так и относительно миролюбивые намерения. Подумав, Кали вернулась на своё место среди пуховых подушек, не пряча оружие, и сухо сказала, стремительно теряя остатки благодушия:
– Из своего опыта скажу, что деловые партнёры могут оказаться… ненадёжными. Разочаровывающее ненадёжными…
– Хм… Поверь мне, разочаровать тебя не входило в мои планы. Только показать свою осведомлённость о том, кто ты, – начавшая привыкать к мимике мутанта Кали поняла, что тот улыбнулся, – Можно мне продолжить?
Блондинка кивнула в ответ.
– Да, можно…
– И ты не будешь по мне целиться?
Кали поставила пистолет на предохранитель и убрала в кобуру.
– Не могу ничего обещать.
– Ты пережила недавнюю войну. Я кое-что слышал о происходящем там. Это показывает тебя достаточно решительной, умелой и везучей, для того, чтобы выбраться из заварух в которые вы попали. Мне известно, что ваш отряд разбили на марше. И это не было случайностью. Вас продали. Считается, что не выжил никто, но мы-то знаем, что это не совсем так, верно?
Блондинка скупо кивнула:
– Предположим…
– А что, если ещё мы предположим, что два выживших бойца отряда устроили на генерала Шаляпина покушение и достигли успеха? После чего осели, например, в стабе Зимний.
– Тебе бы фантастику писать, – холодно улыбнулась Кали, – Считается, что из «Джокеров» никто не выжил, а генерал Шаляпин не дезертировал, а героически пал от рук муров Сундука во время боевых действий.
Глава Карьерного снова затянулся сладким дымом кальяна, согласно кивнул и прикрыл от удовольствия маленькие глазки.
– Отношения атомитов и стронгов сложно назвать дружескими, – сухо заметила блондинка. – Почему ты меня не взял под арест?
– Мы взрослые люди, – ответил серьёзно Пат, и после этих его слов Кали невольно улыбнулась, но он, не заметив, продолжал. – К чему этот юношеский максимализм и обобщения? За что мне тебя арестовывать? За то, что ты прибила нескольких диких атомитов? Но если бы ты так не поступила, они бы тебя точно съели, так?
– Так, – согласилась Кали.
Мутант в ответ развёл своими ручками, кажущимися непропорционально развитыми на фоне небольшого тельца. Интересно, сколько Пату лет, что он так умён и мудр. Его речь демонстрировала богатый опыт переговоров, который можно получить только за очень долгую жизнь. Были в истории атомитов и известные правители, и полководцы, и воины, и бизнесмены, и даже учёные. Ясно, что в силу мутаций, в том числе психологических, таких среди атомитской братии набиралось не так чтобы много, но те, кто пробивался, в людоедском обществе муьантов становились по-настоящему великими.
– Знаю, ты не очень-то веришь в честные деловые отношения и дружбу, но именно их я хочу тебе предложить. Если же ты захочешь остаться только в рамках «делового партнёрства», это тоже приемлемый для меня вариант развития событий, – кальян забулькал, а Пат выпустил небольшую струю ароматного фруктового дыма. – Это прекрасный стаб, но мне тут тесно. Я давно планирую кое-какие изменения. Для этого мне и нужен соратник и друг. Или хотя бы надёжный младший компаньон.
Вновь под высокие своды зала отправилась струя ароматного дыма. Кали молчала, мутант тем временем продолжал свою речь.
Предложение для неё стало довольно неожиданным – хотя она и была человеком извне, «чистый лист», который, возможно, и нужен был главе стаба для реализации своих замыслов, но Кали всё же, казалось, что тот был достаточно богатым, чтобы нанять кого-то более подходящего, чем незнакомку. Тень недоверия к хозяину этого места всё ещё оставалась, но блондинка была вынуждена признать, что сейчас Пат был по большей части искренен – действительно, если бы он пожелал как-то навредить своей гостье, то этой цели можно было добиться без всяких излишеств.
Кали отпила воды и продолжила слушать.
– Ты ведь познакомилась уже с Пумбой? – мордашку мутанта снова исказила гримаса, которую она определила, как улыбку. – Таких вот, как он, исполнительных, преданных, но не слишком умных, у меня хоть отбавляй. Нет компаньона, обладающего трезвой головой. Готового отступить, когда это в интересах дела, и разумно рисковать, когда это необходимо…
– Благодарю за доверие, – вежливо склонила голову Кали. – Полагаю, что наше сотрудничество, несомненно, может принести большую пользу нам обоим. Но чтобы согласиться, мне хотелось бы узнать, что ты мне хочешь поручить.
Чуть ранее мысль о том, что бы быть на побегушках у атомита, вызвала бы у прошедшей суровую школу стронгов блондинки лишь омерзение, да и сейчас она была откровенно не в восторге от замаячивших перспектив. Но за время этой аудиенции её, возможно, впервые в жизни посетила мысль, что теперь она абсолютно одна и предоставлена самой себе. За её спиной теперь нет отряда с грозным именем, нет ушлого и прижимистого Смака. За ней нет вообще никого, и, как бы ни горько было это признавать, но Кали хорошо понимала, что не сможет просто одна преодолеть все вставшие на её пути проблемы, если не найдёт сторонников и материальные средства.
Пат обладал богатством, и, соответственно, определённой властью, и мог стать хорошим подспорьем для её начинаний – он наверняка знал многое и мог легко добыть нужную информацию. К тому же он явно понимал в бизнесе получше, чем она, и, судя по его отношению к вчерашним врагам, не был обременён ни чрезмерной мстительностью, ни кровожадностью, которых можно было бы ожидать от атомита.
Такими связями вообще не стоит разбрасываться, а в её положении так тем более нужно искать какую-нибудь фракцию, чтобы к ней прислониться. В этом случае можно рассчитывать на защиту. Если вдуматься, то в положении Кали отношения с Патом играли блондинке только на руку.
– Если хочешь, можешь присоединиться ко мне в бассейне, – внезапно предложил Пат. – Вода тёплая и радиационный фон невысокий.
Кали отпила из бокала и ответила.
– Давай совместные купания отложим пока на неопределённый срок и перейдём к делу.
– Ну, к делу так к делу, – улыбаясь продолжил Пат, – Слушай…
…Спустя битый час фигура в противогазе покинула здание администрации стаба Карьерный. По пути в мастерские, где уже ремонтировали её багги, Кали обдумывала всё сегодня услышанное.
18. Настоящее. Ли
Ждать приёма Ли пришлось порядка четырёх с лишним часов. К этому времени она уже была прилично зла, поэтому в кабинет знахаря вковыляла, даже не удосужившись поздороваться. Осмотрелась. Увидев кушетку с не самой чистой простынкой, которую явно ленились менять после каждого пациента, плюхнулась на неё, закинула ногу, не снимая ботинка, и выжидающе уставилась на знахаря.
Тот, сидя за столом, что-то писал в тетради и не обращал на пациентку никакого внимания. Но Ли достаточно долго была стронгом и умела сидеть в засаде.
Ожидаемо, знахарь сдался первым минут через двадцать. Поднял на Ли взгляд глубоко посаженных глаз и отрывисто бросил:
– Что у вас?
– У меня – это, – показала Ли на ногу.
Знахарь не был круглым дураком, так что на дальнейший конфликт решил не идти. Недовольно кряхтя, встал, подошёл ближе, простёр ладони над сломанной щиколоткой, И Ли почувствовала, как по коже побежали колкие мурашки.
– Так… так… ага, – прогундосил знахарь. – Перелом, вижу. Частично сросся, но не совсем правильно. Придётся сначала снова разъединить кости, а потом уже срастить, как надо. Это обойдётся вам… хм… В три горошины.
Ли демонстративно присвистнула.
– Хорошо живёте, доктор. Скажите, а клятва Гиппократа вам знакома?
– Не понимаю, к чему вы, – холодно обронил знахарь. – Ваша травма не является опасной для жизни. Нога срастётся и без моего вмешательства, а со временем кость выровняется. Я лишь могу ускорить этот процесс, но, если вам не нравится платность моих услуг, вы вправе ими не пользоваться.
– А если бы у меня была травма, угрожающая жизни? – вкрадчиво поинтересовалась Ли, внимательно наблюдая за знахарем.
Она и сама не знала, чего хочет добиться. Возможно, просто выплёскивала злость, накопившуюся после рассказа Улыбчивого о хамском отношении к его людям.
– Тем более не понимаю, – холодно процедил знахарь. – У моей клиники есть контракты, по которым некоторые травмы у людей, полезных стабу либо находящихся на службе, лечатся за счёт стаба. Опасные для жизни – в первую очередь. И это занимает львиную долю моего рабочего времени. Остальное время я трачу на других пациентов в порядке очереди. Но я, к сожалению, не всесилен. И уж тем более не имею возможности всех лечить бесплатно.
– Ясно, – кивнула Ли. – Тогда давайте чисто теоретически. Если к вам в частном привезут какого-нибудь рейдера, который всё ещё жив только по причине того, что весь обколот спеком, то во сколько обойдётся его лечение?
– Не видя, сказать сложно, – перешёл на деловой тон знахарь.
– Ладно, – закусила удила Ли. – В цену, к примеру, чёрной жемчужины такое лечение уложится?
– С запасом, – ответил ничего не понявший знахарь. – За чернуху я поставлю на ноги пятерых, если не больше. Причём таких, которые уже вот-вот отбросят копыта. Не знаю, интересуетесь вы из любопытства или нет, но, на всякий случай, скажу – таких пациентов я принимаю без очереди и записи.
– Рада, что в вас ещё сохранились хоть какие-то человеческие качества, – съязвила Ли. – Так во сколько, говорите, мне обойдётся лечение ноги?
Знахарь, то ли не уловивший сарказма в голосе блондинки, то ли не удосужившийся на него реагировать, отошёл к столу, вырвал из тетради половинку страницы и что-то на ней написал.
– Идёт, – не глядя, согласилась Ли.
Ровно через пять минут блондинка была здорова, как никогда. Щиколотка после процедуры ещё немного побаливала, но это были просто фантомные ощущения.
Попрыгав на месте и убедившись в собственном выздоровлении, Ли взяла бумажку с ценой и направилась к выходу. Уже открыв дверь, обернулась.
– Доктор, скажите вашей медсестре, чтоб на завтра никого не записывала. Прямо с утра к вам пойдут пациенты с очень серьёзными повреждениями, в том числе – несовместимыми с жизнью. Так что на всех остальных у вас просто не останется времени.
В голове у Ли потихоньку формировался план мелкой, но, как она надеялась, довольно неприятной для знахаря мести. Да, ей придётся сильно раскошелиться. Отдать жемчужину и примерно споранов из запаса убитых бандитов. Остальное за неё сделают недовольные, для которых мест на запись просто не окажется.
Молча оплатив написанную на клочке бумаги сумму и дав медсестре тот же совет, что и знахарю, Ли вышла на улицу и направилась к гостинице, где остановился Улыбчивый и остатки теперь уже его каравана.
Уцелевшие после нападения атомитов караванщики ютились в дешёвом мотеле у внешней стены, отделяющей гостевую зону стаба от основной. Тут же, перед входом, были припаркованы и фуры.
«Пять, – посчитала про себя Ли, внутренне холодея. – Три фуры, два пикапа и один багги. Мотоциклов вообще не осталось. М-да уж, немного от каравана уцелело».
С таким количеством техники всё, что оставалось Улыбчивому – распродать грузовики и распустить людей. Нет можно и три фуры каждый раз грузить под завязку и потихоньку, потихоньку копить прибыль, чтоб увеличить караван до приемлемого размера – в конце концов, в Улье время не имеет большого значения, от старости тут не умирают. Проблема в машинах сопровождения. Без них любой караван – всего лишь лакомая и беззащитная добыча для любого, кто презрел нормы морали. А закупиться новой техникой Улыбчивому вряд ли есть, на что, раз вся касса была у попавшего к атомитам Колобка.
Ой, да какая техника, были б спораны, Улыбчивый первым делом Скаута бы на ноги поставил, а не добивался исполнения договора, о котором Ли даже и понятия никакого не имела.
Войдя в дешёвый, но довольно просторный номер с пятью двухярусными кроватями вдоль стен, Ли тут же оказалась сначала в объятиях Арктики и Анки, а следом за девушками навалились и остальные, кто мог самостоятельно перемещаться.
– Живучая, мля, выбралась! Молодец! – похлопал её по плечу антисенс Кривой.
Вместо правой руки у него красовалась перемотанная бинтом культя по локоть.
Ли, обнявшись с караванщиками, обвела их взглядом. Как же мало их осталось, всего двенадцать человек, считая Скаута, тихо лежащего на дальней постели под спеком и самодельной гороховой капельницей. Остальные были хотя бы на ногах, но Ли то и дело натыкалась взглядом то на пустую глазницу, то на отсутствующую конечность, то на бинты или страшные на вид ожоги. Относительно здоровыми выглядели разве что осунувшаяся от слёз Арктика и сам Улыбчивый.
– Ли, расскажи, как выбралась, – завалили блондинку вопросами караванщики, но та только мотнула головой.
– Потом. Сядьте. Я только что была у знахаря, выяснила, что за цену чёрной жемчужины он поставит на ноги пятерых Скаутов. Поэтому вот…
С этими словами Ли вытащила из кармана заветный шарик и протянула его Улыбчивому.
– Забыла о ней впопыхах, не проглотила. А теперь уже вам нужнее будет.
– Нет, так нельзя, – отшатываясь, замотал головой Улыбчивый. – Не могу. Тебе же Колобок за Ёжика её дал.
– Вот и не зря, получается, я его сдала, – чувствуя, как бешено бьётся от волнения сердце, пожала плечами Ли. А когда Улыбчивый снова замотал головой, повернулась к Арктике:
– Ну хоть ты ему скажи. Скаут ведь помрёт иначе.
Арктику упрашивать не пришлось. Благодарно кивнув, она молча взяла чернуху. Посмотрела на остальных.
– Кривой, Анка, Ватсон, Курок, Крыс! – зычно перечислил Улыбчивый и, чуть помолчав, добавил. – Хотя нет, Кривой, извини, вместо тебя Медведь. Мне, в первую очередь, бойцы работоспособными нужны.
– Зачем? – удивилась Ли.
– Циркачи, говорят, любят иммунных в рабах держать прежде, чем сожрать, – понизив голос, твёрдо сказала Арктика. – Так что есть шанс, что кто-то из наших ещё жив. Хотим попытаться их вытащить.
Ли недоумённо посмотрела на потрёпанных караванщиков. Да, в деле она эту сработанную команду профессионалов уже видела, но двенадцать человек против целого стаба? Да они безумцы!
– Пойдём, покажу кое-что, – загадочно позвал блондинку Улыбчивый и направился прочь из номера.
Спустившись на парковку, телепорт подошёл к одной из фур.
– Загляни.
Ли подчинилась и ахнула, увидев очертания танка.
– Во второй три штуки Д-20, – на ухо ей сказал Улыбчивый. – Сюда везли, на продажу, но ребята заартачились, когда узнали, что лечение по договору им стаб не оплатит из-за, видите ли, отсутствия Колобка. Решили приберечь, теперь дежурим тут каждую ночь, чтоб ушлые задницы из администрации не увели.
19. Прошлое. Кали
Есть ёмкая русская пословица: у страха, глаза велики. Скреббер был большим, но особо не впечатлил. Наверное, потому что уже был дохлым. Но выглядел он всё равно жутко – этот конкретный монстр Улья напоминал сколопендру героических размеров, имевшую метра три в высоту и около сорока в длину.
До сего дня Кали никогда не приходилось видеть скреббера, но она много о них слышала. И вот этот был совершенно не таким, как рассказывали друг другу суеверные рейдеры по кабакам.
Блондинка удобно устроилась на крыше своего свежепочиненного багги и разглядывала поле боя через мощный оптический прицел тяжёлой винтовки В-94 «Волга», в точности такой же, какая у неё была, разве что с магазином меньшей ёмкости. Винтовку ей совершенно безвозмездно подогнал Пат, заявив, что, раз Кали согласилась поработать на него, то она должна использовать удобное, надёжное и, главное, привычное оружие. Блондинка с главой атомитов решила не спорить.
Вообще, с такого расстояния размеры скреббера было бы сложно оценить, но тварь перед своей кончиной успела разобрать немецкую боевую машину пехоты «Куница» и БМП «Marder», так что её масштаб был примерно понятен.
Передние сегменты тела скреббера были исклёваны танковым и БМП-шным калибрами, несколько особо глубоких рытвин указывали на применение чего-то вроде противотанковой ракетной установки. Передние лапы были вырваны с корнем, и из-за этого создавалось впечатление, что его загнали на минное поле. Всё это ясно показывало, что те, кто охотился на скреббера, дело своё знали крепко.
Кали слезла с крыши и устроилась за рулём. В зеркале заднего вида заметила бегущую к ней массивную фигуру. На секунду напряглась, сняв с крепления самозарядный дробовик «Тигр», тоже вручённый ей Патом, но тут же вернула его на место, узнав преследователя.
Не дожидаясь его, Кали тронула багги. Оставалась, конечно, вероятность, что охотники не сняли мины после себя, но она стремилась к бесконечно малым величинам. Боеприпасы тут, в Улье стоят так дорого, что многие собирают свои гильзы после боя, чтобы потом продать или обменять у ксеров.
Затормозив метрах в пяти от туши монстра, Кали пружинистой походкой подошла к нему и дотронулась до чешуи выглядывающими из тактических перчаток пальцами. Тёплый, но не горячий. Значит, мёртвый, потому что при жизни скребберы как и заражённые, имеют очень высокую температуру тела. Иммунные, кстати, тоже горячее обычных людей – это оборотная сторона разогнанного вирусом метаболизма.
Некоторые настолько боятся скребберов, что стараются даже это название всуе не произносить, ведь одна из баек гласит, что они сплошь обладают ментальными Дарами и попросту предугадывают действия тех, кто на них охотится. Но Кали в это не сильно верила. Нет, Дары у скребберов есть, это точно, но очень и очень разные. А если бы они умели читать мысли, то и добывать их стало бы категорически невозможно.
В местах, не испорченных попаданиями снарядов увесистого калибра, хитин был похож на поверхность, покрытую лаком. Температура была такой, словно трогаешь нагретый солнцем камень, однако солнца не было видно уже вторую неделю, а это означало, что неназываемого убили совсем недавно. Понятно, что такая большая туша нагревается и остывает медленно, но скреббер точно лежит тут не более суток.
Сзади раздалась тяжёлая поступь. Догнавший Кали преследователь остановился в нескольких метрах и натужно пыхтел, восстанавливая дыхание. Однако! Отмахать на своих двоих около двадцати километров и остаться на ногах не каждый сможет.
– Будешь мне ещё предлагать секс? – вкрадчиво поинтересовалась блондинка, с интересом разглядывая «бегуна».
– Пум… Пум… Пум… Пум… Пум-м-м…
– Пумба? – подсказала Кали.
– Да! – пыхтя, как паровоз, подтвердил амбал. – Мо… мо… мо.. мо… мо…
– Могучий? – с трудом давя улыбку, сурпово продолжила Кали.
– Да! На что....
– На что? – вскинула брови девушка.
– … Обижаться?
– Кто? – снова уточнила она.
Мордоворот помотал головой так, что капли пота едва не долетели до блондинки.
– Ка… Ка.. Ли!
– Сколько Пумба в Улье? – решила проверить свою догадку Кали
Вместо ответа тяжело дышащий здоровяк показал два пальца.
– Два дня? – наигранно удивилась она.
Сработало! Амбал абсолютно серьёзно отрицательно покрутил головой.
– Два месяца?
Но и на этот вопрос атомит ответил отрицательно.
– Два года? – прищурилась Кали.
– Да! Два… Два… Года!
– Ты такой свежий…
– Нет, – снова затряс башкой мутант. – Могучий Пумба большой. Могучий Пумба неукротимый воин и неутомимый любовник. Кали сама мочь проверить… Кали будет приятно делать Пумба, а Пумба приятно Кали.
– Могучий Пумба помнит, кем он был до того как попасть в Улей? – продолжала удовлетворять своё любопытство блондинка.
– Могучий Пумба рождаться в Улей!
– То есть как? – вот тут Кали удивилась по-настоящему. Нет, она знала, что такое бывает, но это среди иммунных. А у атомитов… – Как это родился в Улье?
– Моя открыть глаза, и моя в Улей…
– Уже взрослый и могучий? – недоверчиво уточнила она.
– Да!
Амбал явно не понимал, чего от него добивается эта мелкая человечка. Он сел прямо на мох и уставился на неё.
– Кали красивый, Пумба могучий. Давай делать приятно Пумбе сейчас?
Пробежка в двадцать километров не остудила пыл мутанта. Нужен был другой подход, но и отказывать ему напрямую было нельзя. Он и правда чудовищно силён и вынослив как конь. А ну как расстроится?
– Что приказали Пумбе? – зашла она с другой стороны.
– Могучий Пумба должен во всём помогать Кали, пока…
– Пока… – помогла она замешкавшемуся здоровяку.
– Пока наша не вернуться в Карьерный! Правильно?
– Правильно, – кивнула блондинка. – Зачем Пумба мне мешает? Мне рассказать главному генеральному директору господину Пату про то, как Пумба себя плохо вёл?
– Не… Не надо, – мотнул тяжёлой башкой амбал. – Могучий Пумба помогать!
– Пусть Пумба молчит, пока я его не спрошу, это будет большая… даже неоценимая помощь. Ты меня понял?
Здоровяк утвердительно кивнул.
– Повтори, как ты мне будешь помогать.
– Сильна! – расплылся в улыбке амбал, демонстрируя треугольные зубы.
– Повтори полностью, – настояла на своём Кали. – Я хочу понять, как ты меня понял.
– Могучий Пумба не мочь говорить всякое, пока Кали его не спрашивать. Это быть неценимый помощь.
– Не «неценимый», а неоценимая помощь. Это значит – очень-очень дорогая. Понял?
Амбал утвердительно кивнул.
– Хорошо. Если будешь плохо себя вести, я обязательно всё расскажу главному генеральному директору господину Пату. Но это когда вернёмся. А до этого момента Пумба так и будет бегать пешком за багги, – Кали садистски ухмыльнулась. – Понравилось ведь бегать?
Но вместо ответа, амбал только плечами пожал, из чего она сделала вывод, что перспектива бега его не сильно-то и тревожит, в отличие от того, что она наябедничает Пату о его художествах.
Кали вновь вернулась к осмотру дохлого скреббера – когда ещё такая возможность представится? Этот экземпляр полностью и бесповоротно мертв, так что можно не опасаться, что он вдруг оклемается и начнёт по-свойски разбираться с любопытными рейдерами вроде неё.
В мёртвости монстра Кали была уверена на все сто. И дело было не только и не столько в температуре тела, а в споровом мешке. Который при жизни скреббера находился внутри одного из сегментов тела, а сейчас был безжалостно выпотрошен.После такого ни заражённые, ни скребберы не выживают.
В принципе, продолжать осмотр смысла не было. Самое ценное из скреббера уже забрали. Можно, конечно, заняться разделкой и разжиться в итоге трофеем вроде шипа с панциря – говорят, даже часть тела с мёртвого скреббера отпугивает заражённых. Но особого смысла в её случае в этом нет – подобные трофеи неудобны и слишком много весят. А с заражёнными Кали в состоянии справиться самостоятельно.
Но Кали всё никак не уходила.
Все, кто прожил в Улье достаточно долго, учатся слушать собственную чуйку. Называть это можно, как угодно – шестым чувством, интуицией, волей Ситкса или голосом Улья, но суть остаётся одна – это что-то вроде необъяснимого предчувствия. Сейчас к Кали пришло именно такое ничем не объяснимое чувство, подсказывающее, что нельзя ей сейчас уходить от мёртвого монстра.
Но и сидеть без дела было не по ней.
20. Настоящее. Ли
Чем дольше Ли слушала Улыбчивого, тем отчётливее понимала – бюрократия и желание непременно нажиться на ком-нибудь в Граничном были едва ли не всей основой бытия. Этим стаб до боли напоминал ей родной мир с продажными чиновниками, высокомерными и агрессивными мигрантами и вороватыми и офисными сотрудниками, только и знающими, как ныть о том, что им все и всё должны, но слишком ленивыми, чтоб поднять свой зад от стула и попытаться самостоятельно добиться хоть чего-нибудь.
Остаться в стороне от замысла караванщиков Ли, разумеется, не смогла. Но снаряжения, как и средств на него и лечение, с одной чернухи было недостаточно.
Немного подумав, Ли решила всё-таки покопаться в багажнике «козлика» и взяла с собой Улыбчивого. Телепорта надо было познакомить с Пумбой, причём сделать это так, чтоб они не прибили друг друга ещё до того, как назовут имена.
Караванщика к встрече пришлось готовить на ходу. Ли соловьём заливалась, расписывая ему, какой цивилизованный стаб сумел создать главный генеральный директор господин Пат, как сильно атомиты, живущие там, на Северо-Востоке, отличаются от местных. Конечно, где-то ей пришлось приукрасить, где-то умолчать, но в общем и целом к тому времени, как они подошли к гостинице «Дуэт», Улыбчивый, хоть и был настроен скептически, в драку с Пумбой бросаться уже не собирался.
– Подожди меня тут, пожалуйста, – попросила его Ли и пальцем указала на «козлика». – Пумбе тоже надо подготовить к встрече. Он… может оказаться вспыльчив и… Ну, сам увидишь. Заодно ключи от машины возьму.
Мутант, как выяснилось, продрых до обеда, сумел сделать заказ в местной столовой, а после этого снова залез в свою радиоактивную ванну и прибалдел в ней настолько, что снова уснул. Благо, запирать номер не стал. Более того, он даже плотно прикрыть дверь не удосужился, так что по всему этажу разносился его богатырский храп.