Хранитель очарованных комнат

– Я думал, вы не готовите.

Хюльда скрестила руки на груди.

– Я вполне в состоянии готовить, мистер Фернсби, но это не входит в мои должностные обязанности. Учитывая тяжелую ночь, что вам выдалась, я сочла уместным предоставить вам питание в форме бобово-гороховой каши.

Губы мистера Фернсби дрогнули.

От этого у нее дернулся глаз.

– Прошу, объясните, что в этом забавного.

– Питание, – повторил он, отодвигая стул, в тот момент, когда мистер Портендорфер вошел следом за ним.

– Спасибо вам, миссис Ларкин, – сказал тот. – Прошлым вечером я так спешил, что даже не поужинал, а эта каша пахнет восхитительно.

– Не стоит благодарностей.

Мистер Портендорфер произнес молитву, и джентльмены приступили к еде. Хюльда не смогла не ощутить некоторое самодовольство, когда брови мистера Фернсби поползли вверх.

– А ведь вкусно! Вы точно не хотите стать моей кухаркой?

– Определенно, – отрезала она.

Мистер Фернсби помедлил.

– А вы есть не будете?

– Я уже позавтракала, спасибо. Прислуге не пристало трапезничать с семейством.

Мерритт пожал плечами:

– Ну, здесь семейства вроде как нет.

– Правило есть правило, мистер Фернсби.

Он проглотил еще ложку, а потом сказал:

– Пожалуйста, зовите меня Мерритт.

– Я предпочитаю формальные обращения.

Усмехнувшись, мистер Портендорфер сказал:

– Лучше делай, как она говорит. Это дама серьезная. Смотри, как бы она от тебя не ушла. И нечего смотреть дареному коню в зубы.

– Дареному? Да я же ей плачу.

– Мне платит БИХОК, мистер Фернсби, – поправила его Хюльда. – Вы будете выплачивать жалованье кухарке и горничной, которых наймете.

– БИХОК? – переспросил мистер Портендорфер.

– Это та бостонская организация, о которой я писал, – ответил мистер Фернсби.

Хюльда удалилась, оставив мужчин завтракать, чтобы тем временем воспользоваться своей волшебной лозой в приемной и уборной. Она не установила никаких амулетов в гостиной и прилегающем к ней зимнем саду, и темные тени клубились внутри, как будто дом бесновался от того, что его силой принуждают к порядку. Когда Хюльда приблизилась к двери, ее пруты разошлись в стороны, но этого следовало ожидать, потому что магия была сконцентрирована в этой части дома. Если ей не удастся отыскать источник силы в огражденных комнатах, придется переносить амулеты в другие помещения для более тщательного обследования.

Вернувшись в столовую, она застала мужчин за разговором.

– …поживает очень неплохо. Очень неплохо, – рассказывал мистер Портендорфер, когда Хюльда проскользнула внутрь и стала собирать грязную посуду. – Думаю, скоро она выйдет замуж.

– Замуж? – Мистер Фернсби подался вперед. – Да ведь ей же сколько? Пятнадцать?

Мистер Портендорфер рассмеялся.

– Мерритт, ты серьезно? Ей двадцать три!

Мистер Фернсби по своему обыкновению присвистнул.

– Двадцать три. А в моих мыслях ей всегда двенадцать.

– Будучи человеком, который построил свою жизнь на собирании фактов, ты явно упускаешь самые простые. – Мистер Портендорфер взглянул в сторону Хюльды. – А вы знали, что этот человек однажды нанялся в Сталеплавильную компанию братьев Риз только лишь для того, чтобы написать достоверную историю об их противозаконных методах ведения бизнеса?

Хюльда оперлась рукой о дверной косяк.

– Я была не в курсе.

Мистер Портендорфер хлопнул в ладоши.

– Ты там четыре месяца проработал, верно?

– Только три. Это было ужасно.

– Зато руки накачал.

Хюльда перебила:

– Я намереваюсь составить днем еще один список покупок, мистер Фернсби. Нам нужно мясо: может, у вас есть какие-то предпочтения?

Мистер Фернсби медленно выдохнул – кажется, с облегчением.

– Подойдет любое, если цена приемлемая. Спасибо.

Она кивнула:

– А по части алкоголя есть предпочтения?

Тут он улыбнулся, но улыбка не соответствовала выражению его лица.

– У меня, эм, нет. То есть не нужно закупать алкоголь в расчете на меня.

– Все еще не пьешь? – спросил мистер Портендорфер.

Мистер Фернсби пожал плечами:

– Я избегаю того, что может привести к неприятностям.

Трезвость этого утверждения привлекла внимание Хюльды, а может, дело было в его выражении лица. Как будто у двух друзей был секрет, который они не решались озвучить в этих зачарованных стенах.

И пусть правила этикета соблюдались сейчас не в полной мере, они все же не нарушались столь грубо, чтобы Хюльда начала расспрашивать.

Спустя четыре дня с тех пор, как писатель унаследовал Уимбрел Хаус, и его нью-йоркская квартира была опустошена благодаря бостонскому институту, о котором он никогда и не слыхал, а его вещи были перевезены на удаленный островок в заливе Наррагансетт, Мерритт достал инструменты, собранные им за последние тринадцать лет, и нерешительно вошел в кухню, которая вроде как пыталась его убить.

Хюльда разместила по углам маленькие красные мешочки – амулеты из БИХОКа. С момента их установки дом казался… домом. Тени и скрипы сводились к минимуму, покуда он не выходил за границу действия амулетов. Мерритт спал крепче, чем во все предшествующие дни. Все казалось почти нормальным.

Но вот кухня, конечно, была в безобразном состоянии. Стоя рядом, Флетчер присвистнул, как будто подслушал эту мысль и решил ее подчеркнуть.

Возможно, если убрать защиту, дом мог и сам себя починить. Мерритт не знал наверняка. А возможно, пол бы снова разверзся, затянув его и Флетчера вниз, и запер бы их навсегда, превратив погреб в могилу. От этой мысли писатель сглотнул. Ему действительно не хотелось опять оказаться в этой яме. По многим причинам. А Флетчеру нужно было возвращаться к сельскохозяйственному оптовику, на которого он работал. Неизвестно, как его работодатель отреагирует, услышав «был съеден домом» в качестве оправдания за прогул.

А тем временем пол оставался все так же проломлен, открывая дыру размером где-то с два шага в самом широком месте и с его ступню в самом узком. Края досок были расщеплены, второй шкафчик с его стороны обгорел, и дверца криво висела на петлях, возможно, попорченная водой.

Но хотя бы очаг был в порядке.

– Сперва полы? – спросил Флетчер.

Мерритт кивнул и, опасливо приблизившись, перешагнул через самую узкую часть дыры, ожидая, что пол снова вздыбится и сбросит его вниз. Дом тихонько заворчал. Он знал, что Мерритт здесь.

– Ну ладно, – его голос дрожал от неуверенности. – Я попытаюсь, хорошо?

– Ну ты же раньше чинил полы, – сказал Флетчер.

– Я говорю с домом.

Мерритт разложил инструменты на столешнице, переключив внимание на шкафчики. Он осмотрел петли. Их не заменить, если не съездить в город, но мужчина мог их подтянуть и смазать, подшлифовать дверцу снизу, чтобы лучше закрывалась.

И как раз случилось так, что грузчики, доставившие его вещи, упаковали их в два больших деревянных ящика. Возможно, ему как раз хватит материала, чтобы подлатать пол.

– Ты не принесешь те ящики? – спросил Мерритт, не отрывая глаз от разверстой пасти кухни. Ему представилось, что Флетчер молча кивнул, потому что его шаги удалились, а мгновение спустя входная дверь открылась и закрылась. Как и Хюльде, Флетчеру было дозволено приходить и уходить когда вздумается. Только Мерритту было запрещено покидать дом.

Нахмурившись, он опустился на колени – медленно, как будто очаг был быком, готовым наброситься на него. Задержав дыхание, Мерритт прикоснулся к первой сломанной доске.

Дом забурчал, как желудок дракона. Но он не дернулся, не выгнулся и не стал бросаться в него крысами.

А потому, очень осторожно, Мерритт взял пилу и принялся за дело.

Прови́дение Хюльды было по большей части бесполезным.

У нее было некоторое подобие контроля над ним, и она очень осмотрительно пользовалась этим словом. Ее чарами прови́дения были предсказания, или способность видеть будущее человека через узоры, которые тот создает. В случае с домом она бы хотела, чтобы чары показали ей точный момент, когда ей удастся его тайны, таким образом она бы узнала о них раньше. Но тогда бы изменилось будущее, а ее прови́дение редко давало ей возможность сделать что-то столь существенное. Иначе Хюльда уж точно бы им воспользовалась. До сих пор прови́дение лишь предупредило ее о прибытии мистера Портендорфера, о котором она и так бы скоро узнала, и о возможном присутствии волка, которое, несмотря на свою странность, едва ли имело отношение к делу.

Волшебная лоза также ничего толком не рассказала о доме, так что миссис Ларкин осторожно сняла защиту со своей спальни и установила ее в библиотеке, чтобы можно было обыскать ее. Хюльда не хотела глушить здесь чары полностью, надеясь, что, если книги снова начнут летать, она сможет прочесть в их движениях какой-то узор, который, в свою очередь, показал бы ей нечто, связанное с источником магии этого дома. Она должна была с этим справиться, ради здоровья как самого дома, так и мистера Фернсби.

Однако три четверти часа спустя Хюльда обнаружила лишь несколько интересных названий на старых корешках. Она запомнила их местоположение на будущее, хотя и без магии могла предсказать, что дом их, скорее всего, переставит задолго до того, как она соберется почитать.

Хюльда как раз собрала свои вещи, когда в дверях возник мистер Портендорфер.

– Могу ли я быть вам полезен, миссис Ларкин? Мерритт сейчас внизу, по локоть в опилках, и, учитывая нехватку инструментов, я ему только мешаю.

Хюльда замерла.

– Он занялся ремонтом? – экономка полагала, что звуки пилы и молотка – это жалобы самого дома.

Он кивнул, входя в комнату и поднимая руки, чтобы защититься от возможных летающих снарядов.

Хюльда закинула сумку на плечо.

– Уверяю вас, здесь сейчас вполне безопасно, – Она посмотрела на амулеты. – По крайней мере, слишком динамично он ничего бросать не будет.

Мистер Портендорфер расслабился и обернулся, оглядев ряды книг.

– Понадобится целая жизнь, чтобы их все прочесть.

– Полагаю, это зависит от соотношения того, настолько быстро вы читаете, и того, как долго намереваетесь прожить.

Мистер Портендорфер показал на нее пальцем.

– А вы забавная.

Неужели?

– Уверяю вас, это было непреднамеренно.

Он вытащил с полки книгу и подставил ее под свет фонаря Хюльды. Затем посмотрел на другую обложку, и на третью.

– Никогда таких названий не слышал.

– Я еще и малой части не просмотрела, но у многих недостает титульных листов и года издания. Они довольно старые.

– Возможно, библиотекарь в Портсмуте мог бы что-то сказать о них.

– Возможно. – Было неплохой идеей проверить некоторые из этих названий. Так она и сделает, если больше нигде не найдет подсказок.

Мистер Портендорфер улыбнулся шире.

– Знаете, в Кэтлкорне, еще когда Мерритт жил с нами, нам порой было так скучно зимой, что мы удирали в маленькую местную библиотеку, если погода позволяла. До нее было четыре с половиной мили, но прогулка стоила того, чтобы выбраться из дома. Мы притворялись, что те полки – все на свете. Монстры, горы, Британская армия… да что угодно. – Он рассмеялся. – А вот читали мы мало.

Картинка нарисовалась необычная, но не это привлекло внимание Хюльды.

– Когда мистер Фернсби жил с вами?

Веселье слегка угасло.

– О, ну…

По какой причине стал бы мистер Фернсби жить с чужой семьей? У него не было родственников?

– Вы тогда… были в школе-интернате?

Мистер Портендорфер вернул книгу на полку.

– Что-то вроде того.

Стоит отметить, что прови́дение не позволяло читать чужой разум, не то что психометрия, но Хюльде редко требовалась магия, чтобы распознать ложь.

– Что-то вроде того, – повторила она, возможно, слишком ровным голосом.

Мистер Портендорфер вздохнул.

– Ну, то есть мы и правда встретились в школе. Мерритт… он и его отец…

Он прервался, поднял руки, признавая поражение.

– Знаете, миссис Ларкин, не мне эту историю рассказывать. Мерритт – мой лучший друг; я бы оказал ему плохую услугу, поделившись ею, коль скоро он сам здесь и может это сделать. Но, – мужчина опустил руки, – я вас уверяю, что в мире есть лишь несколько людей лучше, чем он. У него доброе сердце. Думаю, вы двое – и кто там к вам еще присоединится – отлично поладите.

Она кивнула, и мистер Портендорфер удалился вниз по коридору в комнату Мерритта. Хюльда задержалась в дверях, задумавшись. Не так уж и странно, что мужчина – мальчик – мог какое-то время пожить в другой семье. Она могла бы подобрать для этого дюжину причин. Но вот то, как мистер Портендорфер защищал эту историю, разожгло ее любопытство.

Какие проблемы были у мистера Фернсби с его отцом? Почему он не держал в доме алкоголь? И почему унаследовал этот всеми забытый дом, оставленный гнить на островке посреди бухты Наррагансетт?

По совести, это было не ее дело. Но невмешательство в дела клиента уже однажды причинило ей боль. Не то чтобы Хюльда думала, что здесь все кончится такой же катастрофой, как в Горс Энде, но ей хотелось знать.

Похоже, источник магии этого места – не единственный секрет, который придется раскрыть Хюльде.

Мерритту требовались клей по дереву и еще гвозди, но, учитывая его ограничения, работа продвигалась неплохо.

Мерритт полдня провел на кухне, чуть не забыл поесть, измерял, отпиливал и шлифовал доски. Когда устал, занялся дверцей шкафчика, затем оттер столько гари, сколько смог, то есть почти всю – дом не позволил ему зайти со спичками слишком далеко. Один-единственный раз он остановился, чтобы посмотреть на подоконник, сожравший шарф Скарлет, но Мерритт не хотел об этом долго думать. В данный момент он все равно ничего не мог с этим поделать.

Хюльда заходила пару раз, но ничего не говорила, просто смотрела. Флетчер тоже приходил, болтал с ним, пока он работал, заставлял его поесть. Мерритт был благодарен другу за то, что тот так быстро сорвался с места и приехал к нему на помощь. У них выработался своеобразный цикл, хотя ни тот, ни другой никогда об этом не говорили.

В течение этого дня Мерритт понемногу отодвигал прочь свою тьму, как разросшуюся кутикулу, пока снова почти не почувствовал себя собой. Флетчеру завтра утром нужно было возвращаться в Бостон к своей бухгалтерской работе, а Мерритт… Мерритт справится. С этой жизнью. С этим домом. С этими переменами. Уж что-что, а приспосабливаться он умел.

Солнце уже наполовину село, когда Мерритт встал и, потянувшись, расправил спину. Ремонт был небезупречен. Древесина не подходила. Часть провала все еще было видно. Но шкафчики выглядели почти нетронутыми, и никто не сломает ноги, ходя по полу, так что это был успех.

Примечания