Милый Гектор
– Обладал. Опыт был, а прав не дали. Такая тогда была жизнь: у одних был опыт, у других – права. Одно мне невдомек: зачем бороздить города и веси, отыскивать меня в моем бананово-лимонном раю? Неужто только затем, чтобы выяснить, кто ездил на какой-то машине в какое-то Канузино много лет назад?
– Вы уже четыре раза сказали мне неправду.
– Четыре? Почему четыре? Два. Сказал, что пил в тот вечер, и сказал, что не умел управлять машиной. Ну и что?
– Вы сказали, что выиграли в лотерею в Бельгии и что первой страной, которую вы посетили после отъезда в Бельгию, была Финляндия.
– Но все это не криминал!
– Не криминал. Знали ли вы Крышкину Антонину Матвеевну?
Ржавцев не сомневался:
– Нет, не знал.
– Странно, странно. Это ваша учительница литературы. Неужели забыли?
Ржавцев удивился:
– И впрямь! Антонина Матвеевна! Забыл. Столько прошло времени! Плохо я помню менторов юных дней моих. И воспоминаниями себя не утруждаю.
Индейкин снова оборвал его:
– Тем не менее вы интересовались Крышкиной Антониной Матвеевной.
– Разве что в общих чертах…
– Нет, не в общих. У нас есть запись беседы с гражданкой Константинопольской Зоей Ильиничной.
Индейкин снова включил компьютер, и на экране возникла худая особа в очках, в нелепой серой кофте с красным платком и в джинсах.
– Вот уж кого слушать – воз терпенья надо набраться, – зло прокомментировал Ржавцев. – Мымра ученая! Пугало огородное.
Голос следователя:
– Константинопольская Зоя Ильинична. Двадцать пятое февраля 1987 года. 16 часов 10 минут.
6. Допрос Константинопольской 3. И
Следователь. Имя, фамилия, где работаете, семейное положение, где проживаете?
Константинопольская. Константинопольская Зоя Ильинична. Работаю в Институте истории Академии наук. Кандидат филологических наук. Разведена. Проживаю: улица Сивцев Вражек, дом 11, квартира 10. Сколько лет? Родилась в 1955 году.
Следователь. Знали ли вы гражданина Ржавцева Ростислава Романовича?
Константинопольская. Да, знала. Приятный парень. Немного робок. Появился в прошлом году в начале апреля. Пришел ко мне в институт. Я пишу докторскую «Влияние кельтских наречий на семантику ранних славян».
Следователь. Его интересовали ваши работы?
Константинопольская. Нет, кельтские наречия его не интересовали. Он сказал, что ищет адреса своих школьных учителей. Случайно увидел где-то мою фамилию… У меня редкая фамилия. Я дальняя родственница шахматиста Константинопольского. И нас, Константинопольских, в Москве почти не осталось. Но вот в Киеве…
Следователь. Пожалуйста, о Ржавцеве.
Константинопольская. Да, о Ржавцеве. Он случайно увидел где-то мою фамилию и догадался, что я дочь его учительницы географии. Пришел ко мне в институт, сказал, что ищет адреса своих школьных учителей. Адресов знакомых моей покойной матери я в институте не держу. Пришлось приглашать его домой. Я незнакомых мужчин домой не приглашаю, но в этом случае…
Следователь. Кем он интересовался?
Константинопольская. Разными учителями. Историком Зайчиковым, к примеру. Мама рассказывала о нем: он за ней ухаживал. Потом его посадили. Про учительницу литературы Крышкину тоже спрашивал. Эту я помню: она приезжала мать хоронить. Учительница литературы, а культурный уровень прискорбен. Я ее спросила, любит ли она Бодлера, а она посоветовала мне читать Кольцова. Представляете?
Мне – Кольцова! «Раззудись, плечо, размахнись, рука». Посмотрите на меня и скажите: что во мне может раззудеться?
Следователь. Давайте вернемся к Ржавцеву. Как вы можете его охарактеризовать?
Константинопольская. Он был очень любезен.
Следователь. Как это понимать?
Константинопольская. Он очень мило смеялся над тем, что у меня длинная фамилия. Действительно, у меня длинная фамилия. Мой бывший муж звался Тыква Нестор Иванович. Менять фамилию я, естественно, не стала, ибо получалось «Кандидат филологических наук Зоя Тыква». А двойная еще хуже: «Зоя Тыква-Константинопольская».
Следователь. Что было дальше?
Константинопольская. Он записал координаты всех учителей, что, кстати, характеризует его с положительной стороны, и стал прощаться. Прощался вежливо и нерешительно. Смотрел на меня, как неандерталец на мамонта: со страхом, но с желанием съесть. Этот пол теперь сильный только в индийских фильмах. Уж я-то знаю. Нет, сама я индийские фильмы не смотрю, они концептуально примитивны.
* * *Индейкин нажал на кнопку, экран погас.
– Интересовались вы, Ростислав Романович, менторами юных дней ваших!
– Была причина. Когда я учился в школе, у меня была знакомая Лена, дочь нашего историка Виталия Алексеевича Зайчикова. Эта особа сказала правильно: его арестовали. И Лена с матерью исчезли. Такое было время! А вот как-то совершенно случайно наткнулся я на редкую фамилию «Константинопольская» и подумал: не родственница ли она учительницы географии Константинопольской? Решил позвонить. Вдруг она знает что-нибудь о судьбе Лены или ее отца?! Кстати, эта та самая «белесая», о которой говорил Гвоздь.
– Но вы еще записали адрес учительницы литературы Крышкиной. Зачем?
– Не хотел, чтобы эта тыква Константинопольская догадалась, кого именно я ищу.
– И Крышкину вы все-таки навестили?
– Нет.
– Навестили, Ростислав Романович.
Ржавцев задумался или сделал вид, что задумался, потом развел руками:
– Ну конечно, навестил. Спасибо, что напомнили. Забыл. Столько времени прошло!
– Какова была цель вашего посещения Крышкиной?
– Да все та же: хотел узнать адрес Лены. Она не знала. Но хорошо меня приняла, напоила чаем, рассказывала о себе, расспрашивала об одноклассниках.
– Вы у нее были после посещения Константинопольской?
– После.
– Странная какая-то получается история. Ну посчитайте сами. Вы были у Константинопольской в начале апреля. Посетили Крышкину после беседы с ней, то есть не раньше начала апреля. И говорите, что целью этих посещений было желание узнать адрес вашей школьной подруги Елены Зайчиковой.
– Все так.
– Но к тому времени вы уже знали адрес Зайчиковой. Более того, вы с ней уже встречались. В начале марта. То есть за несколько дней до визита к Константинопольской и к Крышкиной.
Ржавцев молчал.
– Опять забыли?
Ржавцев допил содержимое бокала, потом стукнул кулаком по столу:
– Да разве такое забудешь! Дурная она стала. Зря я к ней приезжал. Зря.
Индейкин снова включил компьютер, и на экране появилась вульгарная дама лет сорока в ярком желтом платье в обтяжку.
– Она, Елена, – зло буркнул Ржавцев. – Ишь ты, разоделась! Жаба на выданье.
Голос следователя:
– Зайчикова Елена Витальевна. Двенадцатое марта 1987 года. 13 часов 35 минут.
7. Допрос Зайчиковой
Следователь. Имя, фамилия, семейное положение, где работаете, где проживаете?
Зайчикова. Зайчикова Елена Витальевна. Тридцати пяти и много более лет.
Следователь. Точнее, пожалуйста.
Зайчикова. 1953 года рождения. Замужем не была. Работаю официанткой в кафе «Глория». Проживаю: улица Марата, дом 5, квартира 8.
Следователь. Почему вы вчера не явились? Вы получили повестку?
Зайчикова. Занята была. В Большом театре выступала. Не верите? Правильно делаете. По амурным делам занятие у меня выпало. Женщина я хоть и в годах, но временно незамужняя. У вас в приемной высокий такой все сокрушался, что курю я много. Чем так курить, говорит, лучше изменять мужу. Ваша правда, отвечаю, только тут место неподходящее. Вас не будет смущать, если я закурю?
Следователь. Я хочу поговорить с вами об одном человеке.
Зайчикова. Отчего не поговорить! Это кошки мяукают, а люди разговаривают. Кто вас интересует?
Следователь. Нас интересует гражданин Ржавцев Ростислав Романович.
Зайчикова. Ржавцев? Славик? А вот про этого не расскажу. Не хочу. Это мое детство. Думаете, всегда я такая была? Все было по-другому…
Следователь. И всё-таки расскажите о том, когда и где вы с ним встречались.
Зайчикова. Случайно мы с ним встретились, на улице. Дату скажу точно: восьмого марта. Зацепка у меня на это число пришлась. Он меня сразу узнал. Я-то сама себя в зеркало не всегда узнаю. А он узнал. Зашли мы в кафе. Посидели, поговорили. После школы мы не виделись, так уж о нас позаботились. Про меня до него ничего не дошло… И начинает слова всякие хорошие говорить. Послушала я его и… «Дай, – говорю, – слово, что выполнишь». Дал. «Ну а теперь встань и уйди. И чтобы навсегда…» Не хотела я. Разные мы. Он встал и ушел. Вот и все. Он хороший парень. Больше не встречались… А зачем?
* * *Индейкин не стал выключать компьютер, и на экране застыло злое лицо Зайчиковой.
Ржавцеву это не понравилось:
– Да выключите вы. Смотреть противно.
Индейкин выключил:
– Я с вами согласен. Неприятная особа. Но разрешите, я подытожу. С Зайчиковой Еленой Витальевной вы встретились восьмого марта 1986 года. И таким образом, ваши посещения Константинопольской и Крышкиной, произошедшие в апреле, мотивировать желанием найти Зайчикову нельзя.
– Убедили.
– В таком случае зачем же вы все-таки посещали Крышкину? Ведь она была последней, кого вы посетили в апреле 1986 года?
– Последней. Мне не терпится услышать ее показания.
– Это невозможно. В ночь перед вашим отъездом из СССР на нее было совершено нападение. Она скончалась.
– Значит, убийство?
– Убийство. Убийство. Скажите, Ростислав Романович, зачем вы убили Крышкину Антонину Матвеевну?
2. Официантка из «Глории»
8. Только факты
Ржавцев жестом подозвал официанта. Спросил Индейкина:
– Вам что-нибудь заказать?
Тот отказался.
– А мне надо. Не каждый день обвиняют в убийстве! Причем голословно. И даже не голословно, а на основании литературного прецедента. Есть человек с инициалами Раскольникова, и есть убитая старуха, а посему местные Шерлоки сразу начинают искать топор. Вот если бы сейчас обнаружилась задушенная дама, они тут же бы арестовали бармена и стали бы его пытать, где Яго. Разве не так?
– Я всего лишь посольский дьяк. Я только собираю факты.
– А кому теперь нужны эти факты? Старуху схоронили. Книга захлопнута. Сказка на совести сказочника. Щелкунчики вернулись в свои коробки.
– В том-то и дело, что не вернулись. Понимаете, какая дальше вышла катавасия… После беседы со следователем, о которой я вам докладывал, ваша школьная подруга Зайчикова Елена сразу отправилась в Москву… Вы ей сказали, где работаете?
– Да. Но не уверен, запомнила ли.
– Запомнила. Шестого января она беседовала со следователем в Ленинграде, а уже двенадцатого приехала в Москву. Сначала пыталась встретиться с Таганкиным М. С., но он оказался в командировке, и четырнадцатого встретилась с Барсуковым Н. А.
– Вот ведь как развернулись дела! Сначала машина, которую угнали. Потом визит к Зайчиковой. Потом приписывают убийство. И что еще? Мы снова посмотрим кино?
– Посмотрим.
На экране появляется Барсуков. Он в той же поношенной кожаной куртке, сидит неподвижно, как врос в стул, поджав плечи.
– Осунулся, – прокомментировал Ржавцев. – Совсем Барсука запугали. Он милицию боится.
Голос следователя:
– Барсуков Николай Антонович. Четырнадцатое января 1987 года. 12 часов 30 минут.
9. Допрос Барсукова Николая Антоновича
Следователь. Посмотрите на эту фотографию. Узнаете ли вы эту женщину?
Барсуков. Узнаю.
Следователь. И кто это?
Барсуков. А не знаю. Стоял я около нашего института, а она подходит.
Следователь. Вы с ней раньше встречались?
Барсуков. Не встречался. Я с такими, гражданин следователь, не встречаюсь.
Следователь. Почему она к вам подошла?
Барсуков. Не знаю.
Следователь. Но она к вам подошла?
Барсуков. Подошла.
Следователь. И что сказала?
Барсуков. Спросила, как найти Ржавцева.
Следователь. И вы ей ответили?
Барсуков. Я ей ответил, но, с другой стороны…
Следователь. Постарайтесь подробнее вспомнить разговор, Николай Антонович. Память у вас хорошая?
Барсуков. Хорошая.
Следователь. Ну так рассказывайте.
Барсуков. Значит, так. Стою я около института, а она подходит и спрашивает, как найти Ржавцева. «Так ведь он уехал», – отвечаю. «Когда вернется?» – спрашивает. «Оттуда, – говорю, – гражданочка, не возвращаются». Она так и обмерла: «Помер, что ли?». Я молчу, головой киваю: вроде бы да, а вроде бы нет. А потом уклончиво: «Помереть вроде и не помер, но если и вернется, то нескоро». Она подумала чуток, потом спросила: «Его, что ли, посадили?». Я опять же молчу и головой киваю: вроде бы да, а вроде бы нет. А потом многозначительно: «Всех нас когда-нибудь посадят». Тогда она меня спросила, не дурак ли я, причем, особо отметьте, употребила не «дурак», а похожее неприличное слово на букву «м». И тогда я ей строго: «Покажите документы, гражданочка. Всякие тут ходят. Может, вы шпионка». Она меня еще раз назвала тем же неприличным словом, сказала, что я большой-большой… и ушла. Но, отметьте, я так и не выдал, где находится Ржавцев. Оскорблению подвергся, но не выдал.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги