Довести Хабиба
– Хабиб, смотри, там живут! – я ткнула пальцем в стекло, указывая на дом.
– Пусть живут, – равнодушно протянул этот тугодум.
Я чуть глаза не закатила. Ну точно спортсмен…
–Давай выйдем- спросим, есть смысл дальше ехать-нет, – разжевала свою очевидную идею я, – Вот сейчас тормози. Сходи, Хабиб!
Но он будто меня не слышал. Уперся пустым зомбо-взглядом в лобовое и продолжал рулить. Только желваки почему-то заходили на заросших щеках. Я нетерпеливо дернула его за рукав. В анабиоз впал, что ли?
– Хаби-иб! Останови! Надо же дорогу спросить. Ну, давай я схожу, если не ты! Тебе что? Сложно остановить? Хаби…
Подавилась его именем, потому что он наконец медленно повернулся и ТАК на меня посмотрел…Та-а-ак! Хорошо, что я не хотела в туалет. Ни по-большому, ни по-маленькому…
– Ти, жЭнщина, узпакоешься – нЭт? Я панят ни магу! – вдруг зашипел Мансурович на меня с ужасающим акцентом, сверля совершенно бешеным и вряд ли вменяемым взглядом, – Чырык-чырык-чырык…У мЭня уже мозг сдох! ПАмАлчи…Э-э-э!!!
Он подался в мою сторону всей своей могучей тушей, рубанул рукой воздух прямо перед моим и без того пострадавшим носом, пробормотал что-то горестно себе в бороду и резко отвернулся, плотно сжав губы и вновь заиграв желваками на щеках.
Повисла гробовая тишина. Хабиб всё так же рулил, домик всё удалялся, оставаясь последним оплотом цивилизации, который я, возможно, увижу. За окном всё так же мело…Я медленно села ровно на своём сидении, переводя дух.
– И незачем так орать, – тихо заметила, старательно смотря прямо перед собой.
Грубиян, конечно, ничего на это не ответил. Ну и ладно. Поклялась себе, что больше ни слова не произнесу. Даже когда мы сдохнем тут вдвоем. В этом чертовом поле. Даже если Хабиб будет умолять…Рассеянно улыбнулась вдруг нарисовавшейся в голове картине, как мой попутчик упрашивает меня с ним поговорить. Но я кремень, вот!
Обидеться и заткнуться оказалось наилучшим решением. Так я отпустила ситуацию и неожиданно для самой себя обрела внутренний покой. Я ничего не решаю, от меня ничего не зависит, главный у нас – товарищ австралопитек Мансурович, вот он пускай о дороге и беспокоится. Мое же дело молчать и бездумно пялиться в белоснежную даль.
Тишина в салоне больше не казалась напряженной и колкой, превратившись и уютную, и какую-то совсем интимную. Присутствие малознакомого мужчины рядом ощущалось как никогда остро и будоражило рецепторы, возбуждая первобытные инстинкты.
Когда Хабиб был настолько близко – вот так, почти соприкасаясь со мной широким плечом, затапливая резким шипром своей туалетной воды, давя мощной энергетикой – мой нечаянный спаситель казался ещё более устрашающим. Если бы я выбирала актера на роль лесоруба- маньяка- каннибала, этот парень был бы утвержден вне очереди…
И в тоже время от него веяло такой силой и спокойной уверенностью в себе, что я инстинктивно расслаблялась рядом. Хабиб был такой большой, занимал так много места – я невольно ощущала себя зависимой и слабой, но…защищенной. Идиотская мысль, учитывая, что я ничего не знаю об этом человеке, и может быть он все-таки меня закопает. Но подсознание разве реагирует на доводы рассудка? Никогда.
С моим бывшим мужем тоже не реагировало. Увидело медведеподобного огромного парня, способного одним ударом уложить лося, и заверещало "надо брать", топя все здравые возражения в гормональном взрыве влюбленной дурочки. Вот только взрыв прошел, а муж, с которым кроме как о боксе и его дружках поговорить не о чем, остался. Я вздохнула, покосившись на Хабиба и прикрывая глаза. Больше я на эту удочку не попадусь. Никаких отбитых спортсменов! Хотя мужик внешне интересный, конечно…Да…
Вздохнула ещё раз над своим извращенным вкусом и погрузилась в мутную дремоту, убаюканная однообразным монохромным пейзажем и амплитудными покачиваниями джипа на заметенной дороге. Если завезет куда-нибудь, откуда мы уже не сможем вернуться, хотя бы смогу сказать "я же говорила".
Или не скажу…Я же с ним не разговариваю…
Немного обидно было, что Хабиб от моего показательного молчания явно не страдает, но ведь только пока? Я дождусь…
***
– Вот! – радостный окрик вывел меня из полусна так резко, что я буквально подскочила на сидении. Открыла было рот, чтобы выразить свой праведный гнев, но вовремя вспомнила, что я с этим грубияном не разговариваю.
– А ты доставала меня. Ва-а-ай, жЭнщина… – продолжил довольно Хабиб, и не нуждаясь в диалоге, – Мужику верить нАда!
Он щелкнул пальцами перед моим носом и цокнул языком, качая головой.
– Непослушная! Замуж не возьмут, Мадина, хоть и красавица!
Я глубокомысленно промолчала, делая вид, что не замечаю своего попутчика, и стала всматриваться в дорогу перед собой. Хотя это было очень сложно сделать…Очень! Это про "молчать".
Меня буквально распирало от желания сообщить этому горцу старомодному, что замужем я уже была, и, если бы захотела, спокойно бы побывала там еще раз. Вот только я не хочу. Нечего там делать – "замужем" этим вашим. Разве что дети…Но детей я пока не хочу тоже…
– А что это ты притихла, Мадин? – полюбопытствовал Хабиб, с интересом косясь на меня.
Ну, наконец…Слава тебе господи, заметил! Я только сильнее поджала губы, силясь не заулыбаться от чувства маленького триумфа, и гордо вскинула подбородок. Попыталась уверить себя, что это от радости, что впереди, на самом горизонте, действительно маячили какие-то постройки и трасса! Конечно, улыбаться хотелось из-за этого, а не из-за какого-то…
Хабиб подождал моего ответа, но, поняв, что зря, протянул саркастичное " Э-э-э" и не стал настаивать на разговоре. Радость моя мгновенно потускнела.
И что? И всё?! Ну теперь точно и слова не скажу!
– Надеюсь, ты там себе только молчать пообещала, а не рот не открывать, Мадин, – через несколько минут выдал Хабиб, когда мы поравнялись с первыми придорожными постройками, – А то я хочу сейчас в кафе заехать- пожрать. Тебе-то с закрытым ртом со мной есть сложно будет.
Он ухмыльнулся, довольный собственной идиотской шуткой, и глубокомысленно добавил:
– А молчать, Мадь, это хорошо. Это правильно. НЭт в жизни ничего лучше красивой молчаливой женщины, открывающей рот только для чего-нибудь более важного…
Хабиб опять засмеялся, тихо и хрипло, но так заразительно, что я резко отвернулась к окну, чтобы он не видел, что я тоже широко улыбаюсь.
– Пошлячище, – беззвучно вынесла приговор, едва пошевелив сквозь расползшуюся на пол-лица улыбку губами, и почувствовала, как настроение вновь скачет вверх.
Все-таки приятно, когда тебе всё время говорят, что ты красивая…
3.
– Сиди, – бросил Хабиб своей строптивой попутчице, выключая зажигание и открывая водительскую дверь.
Мадинка демонстративно поджала губы и едва заметно закатила глаза. Но на месте осталась, так и быть, давая ему возможность за ней поухаживать и открыть дверь.
Еще бы…Гребаная фифа…
Хабиб таких хорошо знал. За версту их чуял. Терпеть не мог и одновременно тянуло всегда со страшной силой. Чтобы вот не простая, хитро сделанная. От таких никогда не знаешь, чего ждать – держат в тонусе почище тренажеров…
Мозг, конечно, трахают, но ведь и их тоже за это можно…
Сатоев спрыгнул на плохо расчищенный асфальт перед придорожной гостиницей с рестораном на первом этаже с говорящим названием "У МарьВанны". Казалось, украинским борщом с чесночными пампушками пахнуло даже на парковке. Хабиб с наслаждением потянулся, разминая затекшую спину и ощущая, как настроение ползет вверх.
Еда, наконец-то…
Еще чуть-чуть, и он был готов откусить что-нибудь от Мадинки, тем более, что она явно напрашивалась. Если не лишиться части своей аппетитной жопы, то точно по ней получить.
А жопа и правда аппетитная – он хорошо рассмотрел, пока Мадинка вниз головой висела, застряв в лобовом стекле. А потом еще и потрогал, пока нес. Упругая такая…Подкормить бы, конечно, не мешало – Хабиб все-таки предпочитал не таких хрупких барышень. А то он-то сам большой – неохота все время думать, как подругу бы не покалечить ненароком, но вообще хороша. На восемь из десяти. Ему конечно, так-то не надо, он к невесте едет – изменять не планирует, но в мыслях повертеть-то можно…
Улыбнувшись своим размышлениям и нарисовавшейся перспективе объесться до отвала в ближайшие полчаса, Хабиб обошел капот внедорожника и с преувеличенной любезностью распахнул перед своей случайной дамой переднюю пассажирскую дверь.
Та выплыла как королева, проигнорировав предложенную руку своего поданного и тем подчеркнув, что не заслужил, и задрав нос так высоко, что Хабиб реально запереживал, как бы не споткнулась…
Но Мадинка, похоже, была профи и так и прошествовала с вздернутым к небу подбородком до самого ресторана. Там притормозила, давая возможность Сатоеву распахнуть перед ней дверь, и вплыла внутрь, шурша своими упругими булочками в обтягивающих спортивных штанах. Хабиб лишь горько усмехнулся, уперев жгучий взор в аккуратные половинки. Эх, трахнуть бы тебя, а…Но нельзя…Помолвка…
Да и что он там не видел. Все бабы одинаковые…
Но все ж, что там у именно этой, посмотреть жуть как хотелось…Ну а вдруг…Сюрприз.
Хабиб сделал шаг внутрь кафе, прикрывая за собой дверь, и в следующее мгновение все мысли о булочках Мадины напрочь вылетели из его головы, вытесненные умопомрачительными ароматами булочек обычных. В "У МарьВанны" пахло божественно. Пахло так, что хотелось заплакать и остаться тут навсегда. В голове закружилось, в желудке заныло, перед глазами поплыло, и Хабиб сделал шаг к ближайшему столу на подкашивающихся ногах, одновременно требовательно махая притаившемуся в углу официанту. Есть хотелось зверски.
– Что самое быстрое, а, брат? – спросил у подбежавшего мальчишки, давясь слюной и напрочь забыв о своей спутнице, которой пришлось самой отодвигать себе стул, чтобы сесть напротив.
– Солянка, – промямлил паренек, доставая блокнот, – Жульен еще, пирог с капустой…
Хабиб шумно сглотнул. Так шумно, что парень подпрыгнул от неожиданности и чуть не уронил карандаш.
– Две солянки тащи…
– Не буду я солянку, – капризно фыркнула Мадинка, не удостаивая при этом Сатоева взглядом.
– Это я себе, жЭнщина, – рыкнул Хабиб, злясь, что его перебивают в столь ответственный момент, – Так, две солянки…Жульены у вас какие?
Паренек показал на пальцах примерный размер. Сатоев пренебрежительно сморщился.
– Птичек что ли кормить? – пробубнил себе под нос, – Так ладно, тащи тогда четыре. Ты будешь?
Мадина поджала губы и выгнула бровь, выказывая своё негодование его фамильярностью, но, помедлив, изволила кивнуть. Ну, конечно, хмыкнул Хабиб про себя, порция-то как раз ее…
Сидит тут, чиж нахохленный… Опять захотелось тупо улыбаться. Такая она была…забавная. На симпатичном ухоженном лице с тонкими правильными чертами фунт презрения, в черных глазах обжигающее пламя, в осанке тонна достоинства, а сама-то метр с кепкой, и весит от силы килограмм пятьдесят. Ну точно боевой чижик. Еще пуховик этот канареечный, сильно дутый, будто и правда перья дыбом…
– И пирог с капустой неси. Целый. И морс или что там у вас. Всё! – Сатоев энергично хлопнул в ладоши, завершая заказ.
– А мне меню, если можно, – ледяным тоном вставила Мадина.
– Конечно, – официант поклонился ей чуть ли не до земли, – Сейчас принесу. Сейчас…
И даже слегка поначалу попятился, инстинктивно не рискуя сразу поворачиваться к Мадинке спиной.
Ну, точно, не простая дамочка, отметил про себя Хабиб, разваливаясь на стуле, и в упор разглядывая женщину напротив. Сейчас, когда он не рулил и собирался наконец поесть, а потом, возможно, и поспать, Сатоев впервые мог спокойно обдумать сложившуюся ситуацию и нормально присмотреться к неожиданной попутчице.
Миниатюрная, с тонкими правильными чертами лица, идеальной кожей и умело нанесенным почти незаметным макияжем. Возраст – сложно сказать…Ни единой морщины, безупречное лицо, но уже точно не юная девочка – взгляд выдает. Лет двадцать семь, может быть, просто очень за собой следит.
Замужем? Никаких обручальных колец не наблюдалось, да и ехала одна. Вряд ли.
Но, наверно, кто-то есть – уж больно красивая. Да и машина в сугробе была не из дешевых, как и ее пуховик Баленсиага, и скромные с виду, но достаточные крупные бриллианты в аккуратных ушах. Вот только кто оплачивает банкет?
Хабиб шумно отхлебнул солянку – уж больно было вкусно, сверля свою визави тяжелым взглядом исподлобья. Отец, любовник, сама заработала? Сатоев откусил большой кусок капустного пирога. Жизненный опыт подсказывал, что любовник, но отчего-то дико хотелось, чтобы сама…
Но все-таки молода она была для независимой миллиардерши. Не криптой же торгует…Если и торгует, то, скорее, кое- чем другим…Мужики за это тоже платят хорошо. Он бы заплатил…Наверно.
Задумчивый взгляд Хабиба невольно соскользнул с лица Мадины на небольшую упругую грудь, целомудренно прикрытую белым свитером под горло. Эх, похоже, там хорошие сиськи …Свои – нет? Такая ухоженная, могут быть и не свои…Деньги есть- почему нет. У баб сейчас это как к стоматологу сходить стало…
Вообще, если бы Хабиба попросили одним словом описать женщину, сидящую напротив и скептически выгибающую изящную бровь при изучении поданного официантом меню, он бы выбрал "дорого".
И дело было не только в гладкой коже, безупречном маникюре, брендовых вещах и поблескивающих в ушах бриллиантах. В Мадине чувствовалась порода. Что-то такое неуловимое, но буквально прошивающее насквозь. В движении рук, мимике, посадке головы, слегка вызывающем взгляде. Она знала себе цену и транслировала это знание в мир. Если бы они жили в веке девятнадцатом, Сатоев бы однозначно решил, что перед ним аристократка, состоящая в родстве с царской фамилией – не меньше, а сейчас…
Он пододвинул к себе вторую порцию солянки, смотря, как Мадинка, восседающая напротив, диктует свой заказ и отдает официанту меню. Кто она?
– Может поближе познакомимся, Мадин, – произнес Хабиб вслух и криво улыбнулся, потянувшись за еще одним куском пирога, – Судя по номерам тачки твоей, ты из соседнего со мной региона. Откуда именно?
Мадинка бросила на него надменный взгляд и не ответила, воспользовавшись тем, что ей принесли жульен. Сатоев подождал пару секунд, но, поняв, что дама продолжает строить из себя оскорбленную невинность, раздраженно фыркнул и мысленно махнул на нее рукой, переключая все внимание на официанта. Хочет дуться сидеть – пожалуйста, а он пока что-нибудь сладкое закажет.
И тут у нее зазвонил телефон.
Ни один мускул не дрогнул на лице у Хабиба, ведь это его не касалась…Но на самом деле он весь обратился вслух.
– Да, – Мадина рассеянно заулыбалась невидимому собеседнику, приложив к уху последнюю яблочную модель, – Да, мам, звонила. Нет… Нет! Связи не было просто. Нет, Сергею я сама наберу…Плевать мне, что он волновался…Я пробку хотела объехать, и навигатор завёл в поля какие-то…Эгм…Да, я знаю…
Она раздраженно потерла переносицу, выслушивая, что говорят на том проводе. Говорили, судя по всему, что-то нудное и нравоучительное…
– Да ничего со мной не случится, ну! – раздраженно выпалила Мадина и тут же виновато прикусила нижнюю губу, – Правда, мам…
Тяжелый вздох для храбрости, и Мадина продолжила.
– Кое-что произошло…Но ты только не волнуйся! Со мной всё хорошо, отлично просто! Вот…Нет…Да не перебивай…В общем…Я там на этой дороге в полях на обочину съехала. Занесло…И машину пришлось бросить…
Из трубки раздался какой-то нечеловеческий вопросительный вопль. Мадина быстро на пару секунд убрала телефон от уха, жмурясь. Потом вновь страдальчески вздохнула и поднесла обратно, когда стало потише.
– Нет, говорю же – хорошо все. Там мужчина ехал -он меня подбросит…Как куда? До курорта. Ему по пути. Да, нормальный…
Тут Мадина подняла на Хабиба оценивающий взгляд и по лицу ее пробежала бегущая строка, что маме врать не хорошо, но приходится.
– Нет, не маньяк....
Еще один взгляд, полный сомнения достался Хабибу.
– Да, спрашивала, – Мадина закатила глаза, – Нет, не надо просить Вадима меня забрать…Нет, мама!!....Машину? Ну, пусть забирает машину, я координаты примерные скину…Ты только предупреди, что я там чуть столб задела…
Мадина вновь отнесла орущую трубку подальше от уха. Поднесла снова.
– Ма-а-ам…Я же говорю, хорошо всё! Нет, не ушиблась…Да…Нет, не буду я ждать твоего Вадима, ну…
Мадинка устало уронила голову на подставленную ладонь, слушая собеседницу.
– Мам, довезет. Тут осталось-то…Хабиб зовут…
И тут вновь вскинула на Сатоева взгляд, только теперь горящий и нетерпеливый, прикрыла на мгновение динамик тонкими пальцами.
– Как твоя фамилия?
– Сатоев, – хмыкнул Хабиб, про себя думая, что деньги, похоже, все-таки от папочки…
– Сатоев, – повторила Мадина в трубку матери, – О 001 КО черный кадиллак эскалейд новый…
Хабиб удивленно выгнул брови – не всякая девушка обратит внимание на номер машины, хоть он у него и запоминающийся, а Мадина меж тем продолжала:
– Пусть твой Палей пробивает, успокаивается и не достает меня…
У Хабиба отвисла челюсть. Сначала от возмущения, что его вот так без спросу будет кто-то там пробивать. А потом, потому что до него дошло, чью фамилию она назвала, и КТО собрался его пробивать. Палей?!
– Всё, мам, целую…Пока.
Сбросив вызов, Мадина чуть не кинула телефон на стол и засопела себе под нос.
– Ну, как с маленькой…– медленно подняла на застывшего напротив Хабиба глаза, – Извини, что номер машины назвала. У меня просто отчим – параноик. Помешан на безопасности. Или…
И Мадина совсем неожиданно лукаво улыбнулась и кокетливо произнесла:
– …тебе есть чего бояться, Сатоев Хабиб, м?
Но Хабибу было не смешно. Совсем.
И манящая улыбка её воспринималась похлеще любой издевки. Заигрывания недоступных девушек его всегда только раздражали. Зачем это надо?
А Мадина, оказывается, была не просто недоступная, она…
Вкратце, если это тот Вадим Палей, бывший криминальный авторитет и нынешний губернатор соседнего региона, которого Хабиб мельком знал (а это похоже тот), то для случайного перепихона есть только одна более опасная жопа, чем Мадинкина – это жопа самого Палея.
– Ну, тебе со мной теперь точно бояться нечего, – прохрипел Сатоев в ответ и решил сладкого не заказывать…Что-то он итак наелся.
– Официант, счет, – Хабиб махнул парнишке, совсем по-другому смотря на молодую красивую женщину напротив и судорожно выуживая из памяти все, что мог о ней слышать и знать.
И что-то там одна муть и грязь была…
У Палеев в семье черти что творилось. Вроде бы, Вадим Львович сначала был женат на одной из дочек убитого Фарида Седого, еще одного известного бандита в их краях. А сейчас на матери этой дочки…
Стоп. Дочке? На ней что ли? На Мадине? А она значит…Фаридовна? Хабиб растерянно моргнул.
Так. Плевать. Надо быстрей довезти эту фифу до её несчастного курорта и всё.
Вертел он такие знакомства.
4.
Весь мой прошлый жизненный опыт кричал о том, что после сытного обеда мужчины становятся однозначно добрее, чем до него.
Вот только с Хабибом почему-то не прокатило.
Из кафе он вышел еще более хмурым, чем в него заходил. Сатоев и раньше не рвался поболтать и почти всю дорогу мы ехали молча, но я хотя бы постоянно ощущала на себе мужской заинтересованный, слегка насмешливый взгляд, который чисто по-женски мне льстил. От этого его взгляда по моему телу бродили будоражащие мурашки и щекочущее напряжение копилось внизу живота. И хотелось дерзить, и задирать нос, и улыбаться. И чувствовать себя живой…
Нет, я не была готова ни к каким интрижкам, тем более с каким-то быком-качком, но…
Ощущать себя сексуальной и притягательной всегда так приятно, правда?
А тут вдруг как отрезало.
"Это он на пробивку номера обиделся что ли?" – раздумывала я, хмурясь и топая за Хабибом по плохо убранной, заснеженной парковке гостиничного комплекса.
Но! Если на пробивку, то я ведь извинилась! Тем более, он до этого на меня наорал, мужлан неотесанный, и я вообще-то тоже обижалась! Так что 1:1. Всё честно!
Тоже мне…
Это вообще моя прерогатива- обижаться. Кто тут из нас женщина? Да и как вести себя с обиженными мужиками, я решительно не знала. Представители противоположного пола, которые попадались мне на жизненном пути, были какими угодно, но точно не обидчивыми.
Так накручивая себя, я сверлила широкую спину Хабиба растерянным и всё более гневным взглядом, бредя за ним к машине и мешая грязный снег своими светлыми уггами. Обиженка двухметровая…Ну никак я не ожидала от подобного человека столь тонкой душевной организации.
Мда…внешность бывает обманчива…
Сатоев пикнул сигнализацией, распахнул водительскую дверь и только тут обернулся ко мне, смиряя задумчивым и каким-то оценивающим взором. Не по-хорошему оценивающим…Не таким "вай, какая жЭнщина", а скорее " а стоит ли эту курицу брать?"
Я даже слегка тормознула, не зная, как реагировать, и застыла перед Сатоевым, не решаясь обогнуть капот и пройти к пассажирской двери. Мало ли – будет потом из салона вытаскивать. Унизительно…
Вместо этого вопросительно вскинула тонкую бровь, выдерживая молчаливую зрительную дуэль и думая про себя, что пусть только попробует меня тут оставить…
Женщина во мне в тот момент была в бешенстве и одновременно мечтала горько заплакать от обиды и смутного унижения.
Что случилось-то?
Где тот восхищенный жгучий взгляд Сатоева, который так донимал меня еще каких-то полчаса назад, заставляя подозревать в нём сексуального маньяка.
Я что? Чавкала?
– Что-то не так? – непроизвольно слетело с моих губ.
И лицо тут же залило густым красным, потому что в черных глазах Хабиба вспыхнул встречный вопрос "о чём ты?", а я не могла объяснить!
Не могла сформулировать. Да и не спрашивают о таком… Вот как?
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги