Ежикову, конечно же, тоже не хотелось работать, но чувство долга было сильнее него.
– Паразит, лишу зарплаты, впрочем, и премии – тоже, а может вообще выгнать?.. Но тут Виталий Александрович опомнился: кто же работать-то будет?
– Ладно, потом решу, что делать с этим козлом, а сейчас – труба зовет, за работу, – мысленно сказал сам себе Ежиков.
Работа предстояла не слишком трудная, но грязная и довольно неприятная. Хозяин решил сделать арку между двумя комнатами, для этого нужно разрушить часть стены. Дом был очень старый, могло показаться, что это начало двадцатого века, но на самом деле, только опытный взгляд определил бы, что это середина девятнадцатого. Перегородка между комнатами была довольно широкой, но Ежиков, как специалист, понял сразу, что внутри стены пустота.
– Странно, – подумал он, – может, у кого-то из прежних хозяев здесь был встроенный шкаф? Ничего не понимаю.
Виталий Александрович постучал по стене, взял инструмент и принялся за дело. Действительно, между двумя слоями кирпича было пространство, в котором запросто мог поместиться человек. Ежиков засунул голову в образовавшуюся дыру и попытался что-то разглядеть, но внутри было темно и сыро.
– Продолжим, помолясь, – перекрестился он. Почему-то стало немного страшно.
Дальше дело пошло быстро, кирпичи прямо рассыпались, наверно это предыдущий хозяин такой дрянной материал закупил по дешевке, сэкономить хотел.
Очень скоро от стены почти ничего не осталось. Ежиков решил построить новую стену потоньше, но попрочнее и в ней уже арку, чем связываться с трухой.
– Вот, понимаешь, люди, один строит, другой ломает, третий…, – тут он осекся, – в самом углу что-то чернело. Виталий Александрович опустился на колени.
– Смотри-ка, – говорил он сам себе, – тряпок еще тут накидали! Точно, это те, кто ремонт прежним хозяевам делали, вот придурки, убрать за собой не могли, то ли дело мы…
Ежиков взял тряпку и хотел уже отнести ее в прихожую и бросить в мусор, как вдруг почувствовал что-то жесткое. Он развернул тряпку: внутри была целая горсть стекляшек.
– Ну, это уж совсем свинство, битое стекло кидать людям под руки! Так и порезаться недолго, – ворчал Виталий Александрович, – это дело надо перекурить.
Ежиков вместе с тряпкой и стекляшками пошел на кухню и сел на табуретку у стены. Прямо в лицо светило теплое весеннее солнышко, такое яркое, что хотелось зажмуриться и мурлыкать, как мартовский кот. Прикуривая, все же пришлось открыть один глаз. В самое лицо Виталию Александровичу вдруг брызнул сноп разноцветных лучей.
– Прекрати, Юрик, хорош зайчики зеркалом пускать, – но подельник продолжал спать сном младенца. Сверкание исходило от стекляшек в тряпке.
– Эт-та, эт-та што, – вдруг начал заикаться Ежиков, – это наверно драгоценности, точно, еще с девятнадцатого века остались, тайник.
– А вдруг бандиты какие-то уже сейчас, недавно спрятали свою добычу? – ему вдруг стало страшно, так страшно, что срочно захотелось пива, возможно даже с водкой, для надежности.
Пиво успокоило Ежикова. Уже не хотелось избавляться от добычи. Ежиков решил, что материальное положение семьи надо непременно улучшать и обязательно – с помощью интересной находки. Тогда жена и теща, наконец, перестанут пилить Виталия Александровича за его материальную несостоятельность, а, может, даже памятник при жизни ему поставят. Ежиков был горд собой. От удовлетворения и гордости за себя, он расслабился и задремал.
Под вечер, когда солнце уже садилось, Ежиков проснулся от резкого и непрерывного, длящегося минут этак десять, и бьющего по самым мозгам, звонка в дверь, чередующегося со стуком и громкими разговорами по ту сторону двери. Разговаривали двое – мужчина и женщина.
– Коля, как всегда, послушалась тебя, вот, полюбуйся, опять этих прощелыг нет, гнать их надо в шею.
– Лида, помолчи, это люди проверенные, они Антону такой бассейн забабахали, все олигархи завидовали, правда из бассейна через три месяца вода куда-то утекла, но главное успел всем показать.
– Но, дорогой…
– И не перечь мне!!! – взревел, как раненный мамонт, мужчина, – я лучше знаю, заткнись дура, они наверно работой увлеклись, не слышат.
Ежиков накинул на спящего в углу Юрика свою куртку и пошел открывать хозяевам. Он не мог понять, что происходит, что за тряпка со стеклом в кармане, вспомнил что это – скорее всего брюлики, и решил спрятать их дома до выяснения, особо не надеясь, что они действительно что-то стоят.
– Ну, что, работнички? – хозяин был очень зол, – почему работа медленно продвигается?
– Так, это… – замялся Ежиков, – процесс идет, – он махнул рукой куда-то вглубь квартиры.
– А это что? – заорал Коля. Лида мрачно подвизгивала, – зачем всю стену снесли? Я же только арку просил!
– Стена старая, сама развалилась, – важно сказал Виталий Александрович, – новую поставим, в ней и арку сделаем.
– Ладно, – примирительно пропищала хозяйка, – только побыстрей, нам жить негде.
Муж наступил ей на ногу.
– И чтоб без фокусов, а то денег не дам, – прорычал хозяин, – а где второй?
– Нет его сегодня, он на симпозиуме строителей, делегирован от нашей фирмы, – почему-то вдруг соврал Ежиков.
– А это что за куча тряпья? – не унимался Николай. Его крючковатый палец был устремлен прямо на сладко спящего под курткой Юрика.
– Где? – Виталий Александрович испугался, что его ложь обнаружат и встал так, чтобы загородить спящее тело напарника.
– Там! – хозяин надвигался на Ежикова всеми своими двумястами килограммами.
– Там – строительный мусор, мы его вынесем вечером, а то сейчас могут того… Оштрафовать, – заплетающимся языком выговорил Виталий Александрович.
– Хорошо, работайте, – хозяева, вроде поверили и направились к выходу, – дверь закрой за нами.
– Будет сделано, господин генерал, – Ежиков приложил руку к голове, увенчанной шапочкой, сделанной из прошлогодней газеты, и поклонился.
Можно было расслабиться. Юрик продолжал спать сном младенца, посасывая большой палец. Ему Виталий Александрович решил про находку не говорить.
«Перебьется, и так кормлю его, пою за свои деньги, нечего, пусть здесь поспит, может, проснется – поработает. А я – домой. Что – то устал сегодня», – Ежиков закрыл квартиру и двинул домой. Предстояли великие свершения. Их пригласили поработать на благо Родины в славном городе Сочи. Завтра с утра – лететь. Билеты уже лежали в кармане.
Глава 1
Ежиков третьи сутки кружил над Москвой… Он кружил не как птица, нет, и не внутри салона самолета. Виталий Александрович был этим самым самолетом, которому ни один аэропорт не давал посадки, вот ведь какая чертовщина!
– Мама, мамочка!!!! – кричал Ежиков во сне.
– Ежик, проснись, проснись, ты что, что случилось? – Инна тормошила его за плечо, – это всего лишь страшный сон.
Да уж: обман в авиакассах Ярославского вокзала потрепал нервы Виталию Александровичу. Кошмары снились все эти злосчастные три дня. Ежиков крякнул и проснулся.
– Ин-на, – по слогам простонал Виталий Александрович, – воды дай! Плохо мне!
– Сам сходи на кухню, попей, я спать хочу, – жена повернулась на другой бок. Она, вообще, только и делала, что спала. Отведет дочь в садик – и спать, встанет, поест, и – опять спать. Существом она была, практически, бесполезным, но Ежиков ее любил. Да и как не любить – все же квартира…
Своей квартиры у Ежикова не было, поэтому жену он ценил, ну тыщ на триста баксов примерно оценивал. На недвижимость у Виталия Александровича глаз был наметанный – еще бы, столько лет в бизнесе. Жаль, только, что к этому прилагаются еще тесть с тещей. Тесть – еще полбеды – все время огород свой на даче копает, а теща, та постоянно сновала туда-сюда.
Ежиков встал, прокрался на кухню, хлебнул воды, поморщился – вода была невкусной, постоял секунду в нерешительности и открыл холодильник.
«Пиво! Это то, что надо! Ура! Как это оно осталось?» – недоумевал Виталий Александрович, – «Инка не заметила, что ли?»
