Архивы Дрездена: Кровавые ритуалы. Барабаны зомби
Возможно, на телеэкране это происходит эффектнее. Зазубренная деревяшка вонзилась в вампира, но не думаю, чтобы она проткнула плащ, тем более чтобы она вонзилась ему в сердце. Однако удар лишил эту тварь равновесия, и она, пошатнувшись, пролетела куда-то дальше. Может, вампир все же получил какие-то травмы – он испустил пронзительный вопль, полный изумления и ярости, от которого зазвенело в ушах.
Инари вскрикнула и замахнулась своей деревяшкой, впрочем Баффи из нее вышла не лучше, чем из меня. Вампир перехватил ее руку и, резко повернув, сломал запястье. Послышался противный хруст, Инари охнула и рухнула на колени. Вампир навалился на нее сверху, ощерив зубы – не клыки, как я успел машинально отметить, а просто обыкновенные пожелтелые, как и положено покойнику, – в попытке впиться ими ей в горло и искупаться в луже крови.
И – словно этого было недостаточно – проклятие соткалось наконец полностью и с воем вынырнуло из ночи, целясь в Инари.
У меня оставались считаные секунды, чтобы спасти ей жизнь. Я ринулся на вампира, представил себе зависшую в дюйме от его зубов невидимую банку из-под пива и изо всех сил врезал по этой воображаемой банке пяткой. Конечно, куда мне со своей силой тягаться со сверхсилой вампира. Однако даже вампир, способный с разбега пробиться сквозь кирпичную стену, весит ровно столько, сколько положено иссохшему трупу, – к тому же атака явно застала его врасплох. Удар получился что надо! Законы физики сработали на ура, и вампир со злобным и удивленным шипением отлетел в сторону.
Левой рукой я схватил Инари за правую. Тут такая штука: энергия истекает из тела с правой его стороны. Левая же сторона энергию поглощает. Я напряг все свои чувства и ощутил, как пикирует на Инари сгусток темной энергии. Он ударил в нее мгновение спустя, но я успел подготовиться и усилием воли перехватил эту гадость прежде, чем она успела причинить девушке зло.
Острая боль пронзила мою левую ладонь. Энергия оказалась холодной – нет, не просто холодной, а ледяной. Она была скользкая, тошнотворная, словно вырвалась из какого-то огромного подземного моря. Стоило ей коснуться меня, как моя голова едва не взорвалась от непередаваемого ужаса. Энергия, сама магия, ее соткавшая, показались мне какими-то… неправильными. Изначально, насквозь, крайне неправильными.
С тех пор как я занялся магическими делами, я полагал, что любая магия происходит от жизни, что питающая ее энергия сродни электричеству, природному газу или, например, урану – подобно им, она заряжена пользой, добром, а уже применить ее можно по-разному. Нет, я искренне верил, что любая магия изначально положительна.
Я заблуждался.
Возможно, это справедливо по отношению к моей магии. Но та магия была совсем другой. Она имела единственную цель – разрушение. Сеять страх, боль, смерть. Я чувствовал, как энергия льется в меня из запястья Инари, и она причиняла мне такую боль, что я не нахожу слов… да что там слов, даже мыслей, способных передать ее. Она рвала меня изнутри, словно в поисках слабого места в моей обороне; она сгущалась во мне, словно готовясь к чему-то…
Я сопротивлялся ей. Все это заняло, должно быть, какую-то долю секунды, но мне стоило еще больших усилий вырвать эту черную энергию из себя и отшвырнуть в сторону. Я оказался сильнее. И все же, отбрасывая ее от себя, я внезапно ощутил приступ ужаса: мне показалось, что от меня что-то оторвалось, что короткое соприкосновение с этой гадостью пометило меня на всю жизнь.
Или изменило.
Я услышал собственный вопль – не от страха или злости, а от боли. Я выбросил правую руку в сторону, и невидимый клубок черной энергии, вырвавшись из нее, ударил в вампира, только-только поднявшегося на ноги и изготовившегося к новой атаке на меня. Он даже глазом не моргнул, из чего я заключил, что он этого проклятия не ощущал.
Тем большим сюрпризом для него стал предмет, обрушившийся на него прямо сверху. Все произошло почти мгновенно, быстрее, чем успел запечатлеть глаз: удар, короткий захлебнувшийся вопль – и вампир уже валяется на земле, распластавшись, словно пришпиленная к картонке бабочка. Только руки и ноги слабо подергивались еще некоторое время. Грудная клетка и ключица у него были расплющены в хлам.
Цельнозамороженной индюшачьей тушей. Хорошей, футов на двадцать.
Птичка, должно быть, упала с пролетавшего в небе самолета, вне сомнения притянутая на цель проклятием. К моменту приземления она набрала скорость пушечного ядра, да и твердостью ненамного ему уступала. Из расплющенной груди вампира торчали замороженные голяшки с концами, обернутыми веселенькой красной фольгой.
Вампир захрипел и дернулся еще раз.
Из индейки со звоном вывалился и скатился на землю будильник.
На миг все застыли, потрясенно глядя на это чудо. Что ни говорите, а зрелище дистанционно управляемого снаряда из замороженной индейки увидишь нечасто – даже если ты почти бессмертная тварь из Небывальщины.
– Следующим номером моей программы, – прохрипел я в наступившей потрясенной тишине, – будет наковальня.
И драка вспыхнула с новой силой.
Инари, стоя на коленях, кричала от боли. Лара Рейт подняла Томасов пистолетик и разрядила его в Одноухого. Почему-то она целилась ему в ноги. Я попытался было помочь ей, однако рукопашная с вампирами из Черной Коллегии отличается-таки от обычной драки, и мне не стоило об этом забывать.
Вампир, которого я оглушил в первые мгновения поединка, с размаху врезал мне кулаком по плечу. Удар пришелся по касательной, и мне удалось немного ослабить его, крутанувшись на пятках, но все же его силы хватило на то, чтобы сшибить меня с ног. Я больно ободрался о камни, однако это тревожило меня меньше всего. До поры до времени, конечно. Падение оглушило меня – на какую-то секунду, но все же оглушило.
Вампир перешагнул через меня и навалился на Инари. Костлявой рукой он бесцеремонно схватил ее за волосы и сунул лицом в асфальт, открыв шею. А потом пригнулся к ней.
– Прочь от нее! – выкрикнул Томас.
Опираясь на здоровую ногу и руку, он привстал и схватил вампира за ногу. Рывок – и вампир полетел на землю. Впрочем, он тут же опомнился и, изогнувшись, словно страдающая артритом змея, сцепился с Томасом.
Это была уже драка так драка – без всякого там сюсюканья, без правил. Черный вампир схватил Томаса за горло и попытался оторвать ему голову. Томас извернулся и дважды перекатился по земле, удерживая Черного за руки и не давая тому окончательно сомкнуть их у него на шее.
И тут Томас начал меняться.
По части драматизма это уступало, конечно, вампирам Красной Коллегии, под внешне обычной человеческой плотью которых таилось поистине демоническое обличье. Нет, все происходило гораздо скромнее. Вокруг него, казалось, соткался холодный ветер. Черты лица его сделались резче: скулы острее, глаза глубже, лицо худощавее. Кожа приобрела чуть глянцеватый лоск, засияв, как прекрасная жемчужина в лунном свете. Глаза тоже изменились. Зрачки сделались холодно-серебристого цвета, а потом и вовсе побелели.
Бросаясь вперед, он замысловато выругался – у него и голос изменился. Не сильно, но изменился: сделался более диким и хищным, а главное, даже отдаленно не напоминал больше человеческий. Смертельно раненный Томас обрушился на Черного вампира – воплощенное орудие убийства – и победил. Резким движением он оторвал руки вампира от своего горла, повернулся так, чтобы здоровая нога оказалась под вампиром, и метнул его в кирпичную стену ближнего здания.
Столкновение вышло что надо! Вампир врезался в стену, расшвыряв облако кирпичных осколков, и, оглушенный, мешком повалился на землю. Впрочем, не прошло и секунды, как он пошевелился и сделал попытку встать. Томас передернул плечами, словно собираясь подняться и продолжать драку, но тут энергия, питавшая его превращение и боевой дух, явно иссякла.
Он обмяк и повалился на асфальт; лицо снова утратило всякое выражение, а белые глаза вновь потемнели.
Лара Рейт держалась пока молодцом. Ветер распахнул ее легкий шелковый халатик, открывая взгляду живописное сочетание черных кружев и бледной кожи – каким-то непостижимым образом вполне даже сочетавшихся с зажатым в ее руке пистолетом. Одноухий валялся на боку. Из простреленных коленей и лодыжек торчали осколки кости – Лара Рейт все-таки умела стрелять метко. Он сделал попытку приподняться на руке, протягивая другую к жертве, и Лара выстрелила еще раз. Локоть Одноухого разлетелся облачком ошметков истлевшей одежды и плоти, а также осколков кости. Вампир повалился обратно.
Лара всадила ему пулю в левый глаз. Вонь стояла тошнотворная. Лара чуть повела стволом в сторону, прицелившись в оставшийся глаз.
– Этим меня не убить, – прохрипела противная тварь.
– А мне этого и не надо, – невозмутимо ответила Лара. – Достаточно лишить тебя подвижности на время.
– Я все равно достану тебя, – пообещал Одноухий-Одноглазый.
– Перспектива выглядит радужной, – улыбнулась она. – До встречи, детка.
Курок звонко щелкнул по пустому патроннику. Сделалось совсем тихо.
Лара успела еще, не веря собственным глазам, покоситься на свой пистолет. А потом тот вампир, которого оглушил Томас, бросился на нее со спины. Не то чтобы он нападал с быстротой молнии, но все же достаточно быстро. Я попытался крикнуть, предупреждая ее, но меня хватило лишь на слабый хрип.
Лара оглянулась-таки через плечо и попыталась увернуться, но мой окрик запоздал. Вампир схватил ее за волосы и развернул лицом к себе. А потом ударом кулака буквально выбил ее из туфель на шпильках. Сделав в воздухе почти полный оборот, она врезалась в стену. От удара она выпустила из рук пистолет; глаза ее были все еще широко раскрыты от потрясения. Из ссадин на щеке и лбу сочилась странная, очень бледная кровь.
Вампир встряхнулся и прыгнул к Ларе, приземлившись на четвереньки. Движение это было не лишено красоты, но какое-то чужое – скорее паучье, чем кошачье. Почти ползком он подобрался к ней и, схватив за шею, прижал плечами к стене. А потом высунул длинный кожистый язык и принялся, шипя от наслаждения, слизывать кровь.
Одноухий, отталкиваясь от земли здоровой рукой и извиваясь как змея, тоже подобрался к ней.
– Вторая по старшинству у Рейтов, – проскрежетал он. – И тот Белый, что нас предал. Вот теперь вы, голубчики, оба мои.
Лара сделала попытку стряхнуть вампира, лизавшего ее кровь, но сил ей явно не хватало, и она все еще выглядела оглушенной.
– Пошли вон!
– Моя! – повторил Одноухий, откидывая ее волосы с шеи.
Второй вампир без труда отвел ей руки и прижал за запястья к стене у нее над головой.
Одноухий коснулся языком Лариных губ:
– Я покажу тебе, что такое настоящий вампир. Скоро, скоро ты увидишь все совсем в другом свете. Но и тогда останешься хороша. Сейчас, сейчас я порадуюсь…
Лара извивалась, пыталась вырваться, но взгляд ее так и не прояснялся, а движения становились все менее координированными. На лице ее проступил ничем не прикрытый испуг: вампиры навалились на нее и впились зубами в ее плоть. Теперь к ее воплям добавились омерзительные хлюпанья и причмокивания.
Именно этого я и дожидался. Стоило им присосаться как следует, как я по возможности тише в несколько прыжков – не зря я все-таки занимался фехтованием – одолел разделявшее нас расстояние и с размаху вогнал шестидюймовую шпильку одной из Лариных туфель остававшемуся пока целым вампиру аккурат промеж лопаток. Замах вышел отличный, да и разбег добавил энергии удару – каблук вонзился чуть левее позвоночника, прямо в истлевшее вампирское сердце.
Результат вышел неплохой, хотя я бы желал большего. Вампир не взорвался и не рассыпался в труху. Но все же завопил во всю мощь своих давным-давно истлевших легких и задергался почти столь же впечатляюще, как тот, в которого шмякнулась индейка. Он повалился на землю, и на мертвом лице застыла гримаса удивления и боли.
Одноухий чуть запоздал с реакцией. Когда он оторвал окровавленный рот от полушария левой Лариной груди, я уже держал наготове амулет моей матери и сосредоточил на нем все свое внимание, всю свою волю.
Тут такое дело: я слышал, что сила веры – просто еще один аспект той магии, которой я обыкновенно пользуюсь. Слышал я и то, что эта энергия совершенно иного рода, не имеющая отношения к жизненным силам, которые я ощущаю повсюду вокруг себя. И наверняка она вызывает у тех разнообразных созданий, с которыми мне приходится иметь дело в моей чародейской практике, совсем другую реакцию, чем обычные мои заклинания, – так что, вполне возможно, они вообще никак не связаны.
Впрочем, это ровным счетом ничего не меняло. Я ведь не распятие совал в лицо этой гадине. Я держал в руке то, во что верил сам. Пятиконечная звезда амулета символизирует пять сил вселенной – воздуха, огня, воды, земли и духовной энергии, упорядоченных человеческой мыслью, человеческой волей. Я верю в то, что те, кто умеет управлять этими силами, несут ответственность, чтобы использование их было направлено во благо, – и силы моей веры вполне хватило, чтобы обрушить ее на Одноухого.
Пентаграмма вспыхнула серебристо-голубым сиянием, ярким, как дневной свет. Высохшая кожа Одноухого, туго обтягивающая череп, начала расползаться, а брызнувшая из трещин густая жижа немедленно загорелась тем же серебристым пламенем. Вампир заверещал и отпрянул от огня. Если бы их оставалось двое – они напали бы на меня с противоположных сторон, потому что свет пентаграммы мог поразить только одного. Но я лишил их такой возможности и преследовал Одноухого, держа пентаграмму перед собой и не ослабляя заряда воли.
Одноухий перекатился через продолжавшего дергаться вампира с торчавшими из груди индюшачьими ножками, и тот – возможно, моложе или просто уязвимее, чем вожак, – разом вспыхнул факелом, стоило лучу пентаграммы коснуться его. Мне пришлось отступить на шаг от жара, и очень скоро от вампира не осталось ничего, кроме пережаренной индейки.
Когда мои глаза снова немного свыклись с темнотой, Одноухого и след простыл. Оглянувшись через плечо, я увидел, как обратившаяся Лара Рейт – глаза и кожа ее сияли тем же серебристо-белым светом, как и у Томаса несколько минут назад, – методично превращает в кровавую кашу последнего вампира. Продолжая кричать во всю мощь своих легких, первыми ударами она разбила в труху его лицо, потом расплющила череп. А потом оторвала Черному башку к чертовой матери, убив его раз и навсегда.
Она медленно поднялась на ноги; взгляд ее белых глаз оставался отрешенным, лишенным чего бы то ни было человеческого. По белой коже стекали струйки темно-алой, бурой и темно-зеленой жидкости, смешивавшиеся с потеками ее собственной бледно-розовой крови. Грива темных волос растрепалась и свисала беспорядочной массой. Вид у нее был разом напуганный, разъяренный – и все равно соблазнительный как черт знает что.
Голодный взгляд суккуба обратился на меня, и Лара сделала шаг в мою сторону. Я ослабил концентрацию воли на пентаграмме, и она погасла. Все равно против Лары она была бы бесполезна.
– Мы ведь договорились, – напомнил я. Голос мой звучал хрипло, но уверенно, хотя я не прилагал к этому никаких усилий. – Не заставляйте меня уничтожить еще и вас.
Она застыла. Растерянность мешалась на ее лице со страхом; без высоких каблуков она разом сделалась ниже. Она вздрогнула, сцепила руки на животе и на мгновение зажмурилась. Свечение ее кожи померкло, черты сделались менее фантастическими, более земными, но от этого не менее прекрасными. Когда она снова открыла глаза, они выглядели уже почти человеческими.
– Моя семья, – произнесла она. – Мне нужно увезти их отсюда. Перемирие сохраняется. Вы мне поможете?
Я опустил взгляд на парализованную болью Инари. Томас не шевелился. Возможно, он уже умер.
Лара глубоко вздохнула.
– Мистер Дрезден, – сказала она, – мне одной не защитить их. Мне необходима ваша помощь, чтобы доставить их в безопасное место. Прошу вас.
Должно быть, последние слова дались ей нелегко. И все же я сдерживал рефлекторное желание помочь ей. «Идея капитально неудачная, Гарри», – предостерег я себя. В общем, я как мог отодвинул свою врожденную галантность в сторону и хмуро глянул на Лару.
Она смотрела на меня, гордо подняв голову. Раны ее производили впечатление серьезных, – должно быть, они причиняли ей сильную боль, но лицо ее оставалось бесстрастным, за исключением короткого мгновения, когда она покосилась на Инари с Томасом и глаза ее предательски заблестели. Слезы стекали по ее щекам, но она не позволила себе даже сморгнуть их.
– Черт, – выпалил я, раздражаясь на самого себя. – Пойду подгоню машину.
Глава 18
Я подумал было, не переговорить ли мне с Артуро до отъезда, но решил не делать этого. Томас с Инари были ранены, так что чем скорее им оказали бы медицинскую помощь, тем лучше. К тому же не стоило забывать, что Одноухому удалось-таки, похоже, унести свою истлевшую задницу. Если у него имелся какой-нибудь способ потусторонней связи с мамочкой Маврой – или просто мобильник, – она вполне могла уже находиться на подходе с подкреплениями.
По вампирским меркам Одноухий был, можно сказать, новичок, а двое его спутников – так и вовсе младенцы, но и с ними мы вчетвером едва справились. Мавра же играла совсем в другой лиге. Она обладала многовековым опытом убийцы, да и тот факт, что Черную Коллегию уничтожили почти полностью, не добавлял оптимизма: из этого следовало, что выжили только самые ловкие, сильные и смертоносные. Одноухий уже оказался достаточно опасным соперником; если Мавра застигнет нас вне укрытия, от нас рожки да ножки останутся, и это в лучшем случае.
Поэтому я бегом бросился к «Голубому жучку», припаркованному на стоянке у здания, которое арендовал Артуро. Бежать было недалеко: всего пару домов от того места, где лежали Томас и Инари. Я скользнул в здание. Меня заметили только два-три человека, и я не обратил на них внимания, когда нырнул в студию и схватил свой рюкзак, плащ и спящего щенка. Потом порылся в карманах плаща в поисках ключей от машины и рванул обратно.
«Жучок» чихнул, завелся, и я погнал его со всей скоростью, на которую способен его раздолбанный движок. Луч единственной фары высветил Лару, тащившую на спине неподвижное тело Томаса. Короткий халатик она сняла, соорудив из него перевязь для Инари, которая, спотыкаясь, брела за старшей сестрой.
Я распахнул правую дверцу и помог ей уложить Томаса назад в салон. Мгновение Лара вглядывалась в убранство интерьера. Мне показалось, она не пришла в восторг от его ободранного состояния.
– Здесь же нет заднего дивана, – заявила она.
– Поэтому там и постелено одеяло, – возразил я. – Залезайте. Как он?
– Жив… пока, – ответила Лара. – Он дышит, но исчерпал все резервы. Ему необходимо их пополнить.
Я пристально посмотрел на нее:
– Вы хотите сказать, ему необходимо покормиться… кем-то?
Взгляд ее скользнул в сторону Инари, но бедная девочка едва удерживалась, чтобы не упасть в обморок от боли, так что вряд ли услышала бы даже старт космического челнока. Все же Лара на всякий случай понизила голос:
– Да. Очень.
– Адские погремушки! – только и сказал я.
Придержав дверцу для Инари, я помог ей сесть и пристегнул ремнем. Потом положил ей на колени щенка. Она прижала его к себе здоровой рукой и всхлипнула.
Я втопил педаль газа и погнал «жучок» во весь опор прочь от промзоны. Только отъехав на некоторое расстояние, я немного расслабился. Тем не менее я то и дело косился в зеркало заднего вида, но никаких признаков погони не заметил. На всякий случай я немного покрутил по улицам, запутывая след, и лишь после этого вновь обрел дар речи.
– Я отвезу вас к себе, – сказал я Ларе.
– Неужели вы считаете подвал древнего дома надежным убежищем?
– Откуда вы знаете, где я живу? – удивился я.
– Читала отчет службы безопасности нашей Коллегии, – отозвалась она, равнодушно махнув рукой.
Надо признаться, одно то, что кто-то обследовал мою долбаную квартиру на предмет опасности или безопасности, уже пугало весьма неслабо. Но я не собирался показывать ей это.
– Меня она вполне защищает, причем не первый год. Как только мы окажемся внутри, я задействую все системы защиты. Конечно, мы не сможем высунуться оттуда, зато будем до утра в полной безопасности.
– Как хотите. Только Томас, если не покормится, не проживет и часа.
Я чертыхнулся.
– И не забывайте, Дрезден, Мавре прекрасно известно, где вы живете. И наверняка она уже послала кого-нибудь из своих дожидаться вас там.
– М-да, – согласился я. – Куда нам тогда ехать?
– В наш дом.
– Вы что, все живете в Чикаго?
– Нет, конечно, – устало вздохнула Лара. – У нас есть дома в нескольких городах по всему миру. Последние два-три года Томас – в промежутках между отдыхом на курортах – живет то здесь, то там. Жюстина, кстати, ждет его дома.
– Инари потребуется врач.
– Врач у меня есть, – сказала Лара. И добавила, подумав: – В услужении.
Мгновение я смотрел на нее в зеркало заднего вида – надо сказать, в зеркале она отражалась нормально, как все остальное, – потом пожал плечами:
– Куда ехать?
– На север вдоль берега, – сказала она. – Извините, названий улиц не помню. На следующем светофоре направо.
Так она диктовала направление, я следовал ее указаниям, и чем дальше, тем меньше мне все это нравилось. У нас ушло больше получаса на то, чтобы добраться до одного из элитных поселков, которые неизбежно вырастают около любой более или менее обширной водной поверхности. По роду расследований мне несколько раз приходилось бывать в подобных местах, и тот, куда направила меня Лара, по меньшей мере не уступал им в престижности.
Дом, у которого мы наконец затормозили, отличался обилием пристроек, количеством этажей и даже парой декоративных замковых башенок. Владельцу он наверняка обошелся в восьмизначную цифру и более всего напоминал резиденцию злодея из фильма про Джеймса Бонда. Участок вокруг дома порос ельничком, превращенным заботливыми руками в этакий сказочный лес с аккуратно подстриженными зелеными пригорочками и увитыми плющом деревьями. Тут и там светлели небольшие водоемы, вокруг каждого соткалось маленькое облачко тумана.
Дорога от ворот протянулась через этот маленький Шервудский лес на добрых полмили, и чем дальше мы углублялись в него, тем менее уютно я себя чувствовал. Если бы кто-нибудь решил разделаться со мной, это случилось бы слишком далеко от шоссе, чтобы бежать туда за помощью. И звать тоже бесполезно. Я машинально встряхнул рукой, и браслет из маленьких серебряных щитов отозвался на это движение успокоительным звоном, готовый выстроить защитное поле по первой моей команде.
Я поймал на себе взгляд светло-серых Лариных глаз из зеркала заднего вида.
– Ты, Дрезден, равно как и мой брат, можешь не опасаться меня сегодня ночью. Я держу свое слово, так что наш уговор остается в силе, тем более что ты гость в моем доме. И я клянусь тебе в этом.
Я нахмурился и отвел глаза: встречаться с ней взглядом не стоило даже в зеркале. Впрочем, в этом не было нужды. Что-то такое прозвучало в ее голосе, и я узнал это. Назовем это ноткой истины.
Единственное, наверное, преимущество общения со сверхъестественными неприятелями заключается в том, что законы чести Старого Света соблюдаются ими до сих пор. Высказанная вслух клятва, да и законы гостеприимства в этих кругах сдерживают сильнее физических действий. То, что предложила мне Лара, означало: она не только не будет пытаться причинить мне зло, но и считает своей обязанностью защитить меня, если это попробует сделать кто-то другой. И в случае если она потерпит неудачу, это будет стоить ей потери лица, как только известие об этом просочится наружу.
Однако же, судя по тому, что мне удалось услышать, в доме Рейтов Лара не единственная отдавала распоряжения. Если кому-нибудь еще из ее славной родни – папаше Рейту, например, – покажется, что ему удастся провернуть все втихую, он запросто может лишить меня старомодной привычки оставаться живым. Риск был совершенно реальным, а рисковать мне не хотелось.
Помнится, в прошлый раз, когда вампир обещал мне законы гостеприимства, хозяйка дома Бьянка отравила меня, почти убила, вынудила меня развязать войну – в результате чего мне по стечению обстоятельств пришлось заниматься этим бредовым расследованием для фэйри – и в довершение всего попыталась скормить своему последнему «новобранцу», моей бывшей возлюбленной Сьюзен. Самое обидное, что у меня не имелось ровным счетом никаких оснований полагать, что Лара не способна на подобное.
Еще обиднее было то, что выбора у меня тоже особенного не имелось. Я не имел ни малейшего представления, как помочь Томасу, а единственным местом, где я мог бы спокойно отсидеться до утра, оставалась моя берлога. Конечно, я мог еще повернуться и удрать, но пережил бы это Томас? Все, на что мне оставалось полагаться, – так это на интуицию, которая уверяла меня, что Лара будет следовать духу и букве уговора. Ясное дело, не пройдет и двух секунд с момента окончания оговоренного срока, как она довершит начатое, но до тех пор все должно быть в порядке.