– Не буянь.
Оставшееся время я провела уткнувшись в компьютер. О конце рабочего дня, вернее недели, меня возвестила все та же Ленка. Облокотившись на мой стол, она томно сказала:
– Идем, красавица, нас ждут подвиги.
– Какие подвиги? – хмыкнула я. – Ванькиному сыну пяточки обмываем. Все должно быть чинно и благородно.
– Это до десяти, – не стала спорить она. – А после как пойдет…
Точно зная, что от приключений в обществе коллег, как и всегда, сумею улизнуть, я улыбнулась и поспешно собралась.
В статусе молодого отца Иван, коллега из отдела аудита, пребывал всего неделю. Радовался своему счастью непомерно и недосыпа пока не чувствовал. Получив от коллег несколько пухлых подарочных конвертов, он дождался пятницы и повез всех в небольшой ресторанчик в центре, по соседству с офисом.
Застолье было приятным, но недолгим. На второй час все разговоры вновь свелись к работе, и праздник стал больше походить на совещание. Я протерпела еще пару часов и, сославшись на семейные повинности, отправилась домой.
От ресторана до моего дома пешком было минут двадцать. Снег поутих, прекратился и ветер. Мокрые улицы радовали редкими прохожими и вечерними огнями.
Я не спеша брела знакомой дорогой. Любимая музыка играла в наушниках. Усталость медленно, но верно брала верх. Мысли замедлялись, ощущения притуплялись.
Откровенно говоря, никаких семейных дел на сегодня не было. Скоро месяц как я рассталась с «хорошим человеком» и жила одна. Несмотря на то, что вместе мы были около шести лет, это обстоятельство нисколько меня не расстраивало.
Мой экс-избранник действительно был отличным парнем. Если бы кто-то решил сравнить наши характеры и привычки, то совпадение было бы процентов девяносто, наверное. Замечательная пара – когда-то это было про нас.
Я не смогу сказать, что и когда изменилось. Однако в какой-то момент я отчетливо поняла, что не могу быть рядом с ним. Мы не ссорились и не ругались, он не обижал меня и, тем более, не изменял. Но…
Близкие люди видят тебя как на ладони – в этом самая большая сложность. Он был бы не против оставить все как есть, но не знал, чем мне, нам, помочь. Не знала и я.
Наш последний разговор болью отозвался в груди. Я нахмурилась и прибавила шаг.
Вход в мой подъезд был со двора. Арку, через которую когда-то въезжали экипажи, ограждала кованая решетка с домофоном. Бдительные соседи всегда тщательно следили за тем, чтобы она была закрыта и никто чужой во двор не попал.
Замешкавшись в поисках ключей, я остановилась. В этот момент чья-то сильная рука схватила меня за талию и мужской голос хрипло произнес:
– Давай внутрь, быстро.
Умные женщины в такой ситуации начинают голосить что есть мочи и брыкаться – я в кино видела.
Я же, как стало понятно дальше, к их числу не относилась (умной, то есть не была). Словно под гипнозом, открыла домофон и вошла в арку.
Чугунная дверь с шумом захлопнулась, мужчина резко навалился на меня, прижав спиной к стене.
Тут-то и проснулся инстинкт самосохранения– набрав побольше воздуха, я собралась завизжать. Но, удивляя саму себя, остановилась. Дальнейшие действия мужчины были нелогичны.
И не надо смеяться. Именно так – нелогичны.
Он не делал никаких попыток нанести ущерб моей девичьей чести или кошельку. Вжав меня в стену, он все внимание сосредоточил на улице. Я тихо пискнула:
– Отпустите, а то закричу.
– Кричи.
Нарушитель моего спокойствия даже не посмотрел на меня. Его лица из-за перегоревшей в арке лампочки я тоже разглядеть не могла.
Потеряв остатки разума, я все также тихо прошипела:
– Вы ведете себя возмутительно. Мои соседи могут решить…
– Что у тебя насыщенная половая жизнь.
– Хам!
Гневно рыкнув, я попыталась вырваться. Он с силой зажал мне рот и еще больше навалился. Кажется, этот сумасшедший тип явно решил стать со стеной единым целым. Только причем же здесь я?!
– Помолчи, – едва слышно сказал он. – Ничего я тебе не сделаю. Отпущу домой, к маме.
Верить такому гнусному типу – последнее дело, так во всякой книжке написано. Я и не верила. Вращала глазами и пыталась решить, что делать дальше.
Тут я и заметила этих двоих. Мужчины ничем не примечательной наружности, в как под копирку сшитых кожаных куртках пробежались по улице. В свете фонарей их было видно идеально, нас же скрывала темнота арки.
Подергав за решетку, один из них грязно выругался и недовольно сказал:
– Заперто. Сюда уйти не мог.
– Куда тогда?
– А я знаю!
– Вряд ли далеко… я его зацепил, кажется…
– Кажется, – передразнил первый и вытер пот со лба. При этом в его руке я отчетливо увидела пистолет.
– Михей с нас шкуру снимет.
Упоминание неведомого Михея сказалось на мужчинах самым лучшим образом. Они принялись оглядываться, а потом и вовсе побежали на поиски неизвестно кого в разные концы улицы.
Хотя, почему это неизвестно кого? Очень даже известно. Я как могла гневно посмотрела на незнакомца и тут же тяжко вздохнула. Моего взгляда он в темноте даже не видел, только зря старалась.
Меж тем, обжигая меня дыханием, он тихо сказал:
– Я сейчас тебя отпущу. Ты пойдешь домой и будешь сидеть очень тихо и даже не подумаешь кому-нибудь звонить или рассказывать, что здесь произошло. Поняла?
Я отчаянно закивала и даже что-то промычала в знак согласия. Против ожиданий, мужчина действительно ослабил хватку, а затем и вовсе отошел на шаг.
Большего мне и не надо было. Рванув так, что только каблуки сверкнули, я побежала к родной парадной и, забыв про лифт, взлетела на третий этаж.
Закрыв дверь на все замки, то есть на замок и щеколду, я плюхнулась на пуф и ошалело огляделась.
– Что это такое было?!
