Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований XIX—XX столетий. Книга IX

Расследование похищения возглавил лично шеф детективов лос-анджелесской полиции Герман Кляйн (Herman Cline). Уже первые версии уверенно связывали произошедшее с членами семьи Паркер. То, что злоумышленник явился в школу, где учились сёстры, и то, что он знал имя отца, явно свидетельствовало об осведомлённости этого человека о деталях личной жизни главы семейства.

Члены семьи Паркер (фотографии из газет и журналов 1927—1928 годов). Слева направо: Перри Паркер-старший; его супруга Джеральдина с дочерьми Мэрион (слева) и Марджори; Перри Паркер-младший; Френсис Мэрион Паркер.

Паркер-старший родился 16 декабря 1879 г. в штате Пенсильвания. На описываемый момент времени ему исполнилось 48 лет. Похищение дочери, кстати, пришлось в канун дня рождения отца, и тут впору было задуматься, явилось ли это обстоятельство простым совпадением, или же злоумышленник в свои действия закладывал некий подтекст. Перри переехал в Калифорнию совсем ещё молодым мужчиной и в 1900 г., в возрасте 20 лет, устроился работать в лос-анджелесское отделение «First National Bank», где и отработал без единого замечания вплоть до декабря 1927 г.

Перри был женат и вроде бы женат удачно. Джеральдина была младше мужа на 10 лет – она родилась 7 января 1888 г. – и всё ещё оставалась очень привлекательна. Все, знавшие семью Паркер, утверждали, что Перри любит Джеральдину, и нет ни малейших оснований подозревать существование между супругами скрытого конфликта.

Сын – Перри Уиллард Паркер (Perry Willard Parker) – родился 14 июня 1907 г., и на момент похищения младшей сестры ему шёл уже 21-й год. Перри-младший вызвал к себе ряд вопросов детективов, его несколько раз допрашивали, подозревая причастность к случившемуся с сестрой. Впоследствии молодой человек был очищен от всех подозрений, и представитель полиции даже официально поблагодарил его за содействие расследованию.

Семья вроде бы не имела врагов или серьёзных конфликтов в прошлом и настоящем. Из всего, что можно было бы счесть серьёзным конфликтом, Перри Паркер-старший вспомнил только неприятную историю, произошедшую не без его участия в минувшем 1926 г. по месту работы. Тогда в банке несколько раз «всплывали» поддельные чеки, и возникло подозрение, что их запускает в оборот некто из банковского персонала. Паркер принял участие во внутреннем расследовании. Перри занимал должность «помощника кассира», но следует иметь в виду, что данном случае «кассир» – это не тот человек, который сидит за стеклом в кабинке и принимает к оплате деньги и чеки, а руководитель расчётно-кассового подразделения. Перри по роду своей деятельности контактировал примерно с 200 работниками банка – не надо удивляться такому числу занятых, ведь речь идёт о 1920-х гг., когда не существовало компьютеров, и все зачисления и списания денег требовали рукописных записей в журналах и их ежедневной сверки в конце дня.

Внутреннее расследование вывело на некоего Уилльяма Хикмана (William E. Hickman), совсем молодого стажёра, приехавшего в Лос-Анджелес со Среднего Запада, из города Канзас-сити. Хикман казался неплохим парнем и подозрений не вызывал, но проведённый с участием Паркера оперативный эксперимент убедительно показал, что с чеками балуется именно Хикман. Частный детектив под видом клиента вручил Хикману настоящий чек, а в конце дня Хикман сдал поддельный, забрав настоящий. В общем, сметливого юношу быстро вывели на чистую воду, но тот вместо того чтобы извиниться и компенсировать понесённый банком убыток, принялся ломать комедию – стал всё отрицать, принялся изображать из себя оскорблённую невинность и даже плакал… В общем, с молодым человеком – а родился он 1 февраля 1908 года, то есть на тот момент ему едва исполнилось 18 лет! – договорить по-хорошему не получилось, и материалы проверки передали в полицию.

Далее последовал суд, и молодого, но не по годам умного юношу отправили на 3 месяца в тюрьму. Что следует признать вполне гуманным приговором. Перри Паркер давал показания на том судебном процессе.

История с разоблачённым мелким мошенником явилась единственным за последние годы конфликтом, который Перри-старший смог припомнить.

На следующий день – 16 декабря – местные газеты дали первые сообщения о похищении Мэрион Паркер. Инофрмация, изложенная в них, оказалась умышленно искажена. В частности, утверждалось, будто злоумышленник прошёл внутрь школы, самостоятельно отыскал девочку и вместе с нею направился к администрации, что истине не соответствовало. Эту деталь детективы умышленно сообщили газетчикам, дабы по возможности оградить Мэри Холт от гнева родителей учеников и горожан. В 1920-х гг. в США всё ещё процветала практика самосудных расправ («линчевания») неравнодушных граждан, и полицейские всерьёз опасались того, что директор школы может пострадать от рук тех, кто сочтёт её виновной в похищении девочки.

Другая не соответствовавшая действительности деталь, также умышленно вставленная в первые сообщения, касалась материального положения семьи Паркер. До сведения газетчиков довели, что Перри занимает небольшую должность в банке и семья не имеет сбережений, а потому требование выкупа, скорее всего, окажется для Паркеров непосильным.

Одна из первых заметок о похищении Мэрион Паркер, датированная 16 декабря 1927 г. С момента исчезновения девочки не прошло ещё и 24-х часов.

В действительности же Паркеры имели сбережения и были твёрдо намерены использовать их для выкупа дочери.

Утром 16 декабря почтальон доставил в дом Паркеров письмо, озаглавленное написанным на греческом языке словом «Смерть». Сообщение начиналось с запугиваний, и автор сообщал, что имеет опасную бритву «Gillette», благодаря которой сможет справиться с ситуацией. Далее в тексте автор сообщал, что его зовут «Фокс» («Лис»), и требовал от Перри Паркера подготовить 1,5 тыс. долларов в золотых сертификатах, которые надлежит передать автору письма по первому требованию. Особо указывалось на то, что Паркеру надлежит ожидать второго письма с детальным описанием того, где, когда и как состоится передача денег.

Полиция, не озаботившаяся контролем почтовой корреспонденции семьи Паркер, ничего о письме не узнала. Сами Паркеры, намеревавшиеся освободить дочь собственными силами, сохранили факт получения письма в тайне.

Не прошло и 3-х часов, как почтальон доставил новое послание, которое также начиналось греческим словом «смерть», а подписано было словами «Fate-Fox» [в зависимости от коннотаций это словосочетание можно было перевести как «Гибельный лис», «Хитрый жребий», «Судьбоносный хитрец»]. После этой подписи также повторялось слово «смерть» на греческом языке, поэтому и его можно было считать подписью преступника.

В письме содержалось требование подготовить 1,5 тыс. долларов в золотых сертификатах номиналом 20$. С этими деньгами Перри Паркер должен был в одиночку и без оружия явиться на улицу, название которой будет сообщено дополнительно, и остановиться возле автомашины «Essex coach» с номером 594—995. Преступник уверял, что будет находиться в салоне этой машины вместе с Мэрион, отец получит возможность её увидеть, дабы убедиться, что с девочкой всё в порядке. Паркеру надлежало немедленно передать деньги, не пытаясь вступить в разговор с дочерью, после чего автомашина проедет в конец квартала, и девочка будет там высажена. Любая попытка отклониться от изложенного сценария будет иметь самый трагический конец.

К письму преступника была приложена короткая записка, написанная рукой похищенной девочки. В ней Мэрион рассказывала, как плакала минувшей ночью и, обращаясь к отцу, просила его использовать последний шанс для её возвращения домой. Прощаясь, она написала, что любит всех и хочет уже утром оказаться дома.

В середине дня 16 декабря Паркеры получили от преступника второе письмо, в котором излагались условия передачи выкупа (фотографии вверху). К письму была приложена лаконичная записка, написанная Мэрион Паркер (снимок внизу).

И об этом письме полицейские также ничего не узнали. Как и о том, что Перри Паркер позвонил в банк и попросил заблаговременно подготовить для него 75 золотых сертификатов на сумму в 1,5 тыс.$. Во второй половине дня он съездил в банк, быстр получил деньги и вернулся домой. Все эти подготовительные мероприятия ускользнули от внимания детективов. Между тем, если бы они контролировали телефонные переговоры родителей похищенной девочки и их почту, то история получила бы совсем иное продолжение.

В 19:30 часов в доме Паркеров зазвонил телефон. Неизвестный мужчина дал Перри последние наставления, предостерёг от попыток заговорить с дочерью или задержать похитителя и особо предупредил, что у человека в «Essex coach» -е будет при себе пистолет. А это значит, что в случае отклонения от сценария он убьёт не только девочку, но и самого Перри-старшего. При этом звонивший заверил, что если отец в точности выполнит данную ему инструкцию, то девочка вернётся домой уже сегодня вечером. После этого звонивший назвал место и время встречи. И положил трубку.

Перри прибыл к назначенному месту встречи заблаговременно и более часа ходил под дождём, высматривая автомашину с номером, который он вызубрил назубок.

Автомобиль похитителя Мэрион так и не появился! Обескураженный произошедшим, Перри Паркер возвратился домой, не зная, что и думать. Его обманули? Разыграли? Это была такая шутка? Надлежит ли сообщить о случившемся полиции?

Ночь с 16 на 17 декабря никто в доме Паркеров не спал. Предчувствие мрачной развязки лишило измученную неизвестностью семью покоя, но новое анонимное письмо, доставленное утренней почтой, подарило надежду.

Из текста, озаглавленного привычным уже словом «смерть» на греческом языке, можно было заключить, что преступник пребывает в крайнем гневе и плохо собой управляет. «Подключи здравый смысл. Ты неудачник.» («Use good judgment. You are the loser.») – так начал своё 3-е послание «Лис», но затем, взяв себя в руки, он в более спокойных выражениях повторил свои прежние требования, сделав особый упор на том, что Перри должен заниматься своими делами, как обычно, дабы не вызвать подозрений полиции. Пожалуй, единственным новым местом, ранее не звучавшим в требованиях преступника, стало указание на то, что «это дело» должно быть закончено в течение 3 суток или 72 часов. Если считать, что с середины дня 15 декабря уже минули почти 2/3 отмеренного срока, получалось, что у Перри Паркера остаётся мало времени.

В конце своего послания «Лис» не без пафоса и самодовольства отметил: «Если ты хочешь противостоять мне, то проси Бога, но не человека».

3-е письмо «Лиса», полученное семьёй Паркер 17 декабря 1927 г.

Письмо, судя по тому, как менялся почерк писавшего, потребовало определённых затрат времени. Хотя текст его довольно короток, преступник наверняка прерывался во время работы. В третьем послании, в отличие от двух предыдущих, выразительно проявился темперамент «Лиса» – до этого он писал тексты лаконичные и функциональные, без эмоциональных «перехлёстов». Хотя автор послания пытался грозить Перри, в действительности появление эмоциональных оттенков свидетельствовало о волнении преступника и даже панике.

Тем не менее появление этого письма означало, что похититель не отказывается от планов обмена. По-видимому, он сильно нуждался в деньгах!

Через 2 часа в доме Паркеров раздался новый телефонный звонок. Преступник повторил свои требования по порядку передачи денег, в целом не изменившиеся, и сообщил место и время новой встречи – пересечение улицы Южный Манхэттен и 5-й авеню в 19:30. Также звонивший объяснил, почему обмен не состоялся накануне. Оказалось, что преступника вспугнула машина полиции, припарковавшаяся неподалёку от него. Перри Паркер заверил, что появление автомашины никак с ним не связано – и это была чистая правда! – по-видимому, имело место досадное совпадение.

В 19:30 Перри находился в указанном месте. Он увидел автомашину с названным в письме номерным знаком – это был «Ford roadster T» модели 1926 года – и приблизился к ней сзади. Двигатель машины работал на холостых оборотах. Он видел, что сидевший за рулём мужчина в шляпе наблюдает за ним в зеркало заднего вида. Подойдя совсем близко, Перри увидел второго человека, находившегося в салоне – это была Мэрион, отец моментально узнал её. Девочка, закутанная в плед, сидела неестественно прямо, рук её не было видно, со стороны казалось, будто её плотно спеленали. По-видимому, преступник опасался неконтролируемой реакции девочки и подстраховался на этот случай.

Именно на таком автомобиле «Ford roadster T» модели 1926 года вечером 17 декабря 1927 г. преступник прибыл на место передачи выкупа.

Заметив, что Перри не сводит глаз с дочери, сидевший за рулём мужчина поднял руку, до того опущенную вниз, и направил на Перри револьвер. Неизвестный быстро произнёс: «Ты знаешь, для чего я здесь! Никаких глупостей!» На что Паркер ответил: «Я хочу видеть свою дочь». Мужчина за рулём коротко дёрнул головой, указав на пассажирское сиденье, и пояснил: «Девочка спит! Давайте деньги!» Перри, не произнеся более ни единого слова, бросил внутрь салона конверт с 75 сертификатами номиналом по 20$. Мотор взревел, и автомашина, быстро набирая скорость, поехала по Южному Манхэттену. Перри Паркер с замиранием сердца следил за удалявшимся автомобилем, гадая с замиранием сердца, обманет ли его преступник или сдержит своё «воровское слово», которое, как любили говорить в те времена гангстеры, «крепче любого алмаза».

В конце квартала водитель автомашины резко ударил по тормозам, сбросив скорость. Буквально через секунду-две из салона на проезжую часть вывалилось нечто, похожее то ли на мешок, то ли на кулёк… Это «нечто» неконтролируемо упало на асфальт, после чего автомобиль с преступником вновь ускорился и быстро исчез вдали. Перри Паркер побежал к выпавшему из машины мешку – если это действительно была Мэрион, то она могла сильно удариться при падении!

Подбежав к тому, что должно было быть его дочерью, потрясённый отец остановился. У того, что он видел перед собой, не было ни рук… ни ног… хотя голова была, как у его дочери… хотя на голове была намотана какая-то проволока… и что-то с глазами не в порядке. Перри Паркер закричал, подхватил «кулёк» на руки и понял, что он слишком лёгкий – его 12-летняя девочка не могла весить так мало! Впоследствии Перри признавался, что подумал в ту минуту, будто держит в руках куклу – он решил, что это такая издёвка похитителя, который приехал за деньгами не с его дочерью, а с муляжом. Эта мысль помогла Перри не сойти с ума и не умереть от разрыва сердца – в ту минуту он продолжал верить в то, что его доченька жива и преступник всё-таки сдержит данное слово!

С «кульком» в руках, в котором должен был находиться муляж человеческого тела, Перри бросился к ближайшему дому. И только там, при ярком электрическом свете, он понял, что держит на руках не куклу – это действительно была его дочь Мэрион. Без рук, без ног, с обмотанной вокруг головы стальной проволокой, концы которой были пропущены через верхние веки, благодаря чему глаза оставались открыты.

Дом, возле которого похититель Мэрион выбросил торс девочки. Из него Паркер позвонил в полицию с сообщением об убийстве дочери. К этому месту с утра следующего дня началось паломничество жителей Лос-Анджелеса, которое не прекращалось более 3-х месяцев.

Это был, конечно же, шок, и притом не для одного Перри Паркера! Детективы, занимавшиеся расследованием похищения Мэрион, также оказались немало поражены тем, какая интрига закрутилась за их спинами. Никто из «законников» не ожидал от преступника той дерзости, что была проявлена! Ведь тот явился за деньгами, прекрасно зная, что девочка уже мертва! Более того, он привёз труп с собою, спеленал его, усадил на пассажирском сиденье, устроил настоящую инсталляцию. И ведь как всё верно рассчитал – и деньги получил, и после встречи с отцом скрылся!

При этом правоохранительные органы не располагали ни единой серьёзной зацепкой. Да, имелись подозрения в отношении Хикмана, которого Перри Паркер помог отправить за решётку, но на вопрос, опознал ли отец человека, которому отдал деньги, Паркер ответил отрицательно. А ведь он был знаком с Хикманом, не раз виделся с ним, слышал его голос… Так что ниточка, связанная с осуждённым за мошенничество Хикманом, судя по всему, никуда не вела.

Согласно описанию сидевшего за рулём человека, которое Перри Паркер сообщил детективам, им надлежало искать белого мужчину в возрасте около 25 лет, ростом приблизительно 5 футов 8 дюймов [~173 см] и весом 150 фунтов [~68 кг], гладко выбритого, с тонкими чертами лица и тёмными волнистыми волосами. Сколько таких мужчин могло проживать в Лос-Анджелесе и его окрестностях? Тысяч 30—35, всего-то делов – проверить такую армию…

К вечеру 17 декабря у правоохранительных органов не было ничего, способного вывести на убийцу. Вся надежда была на офис коронера, врачи которого по результатам исследования торса Мэрион Паркер могли подкинуть детективам ценные идеи.

Первое, что бросалось в глаза при осмотре тела Мэрион Паркер – это тонкая [толщиной 1/20 дюйма] стальная проволока, трижды обмотанная вокруг лба наподобие венца. Концы проволоки спускались со лба к глазам; в верхних веках были сделаны проколы, в которые концы проволоки были введены и загнуты вверх наподобие крючков. Длина этих концов проволоки была подобрана так, что веки всё время оставались открыты. Как быстро установили судмедэксперты, проволока была самой обычной – такая в те годы использовалась для подвески картин и продавалась в любой багетной мастерской. Сразу уточним, дабы исключить какое-либо недопонимание, что Перри Паркер не мог видеть «венец» из проволоки во время своего пребывания возле автомашины по двум причинам: во-первых, на улице было темно, а во-вторых, на голове Мэрион находилась шляпка, надвинутая на лоб и отбрасывавшая тень на верхнюю часть лица. Ввиду этого замысел преступника полностью удался, и со стороны действительно могло показаться, будто девочка сидит с открытыми глазами.

Внешний осмотр трупа показал, что он тщательно и притом неоднократно обёрнут бинтами и полосками ткани, являвшейся фрагментами постельного белья. Также для заматывания трупа использовались полосы ткани, полученные при разрыве школьного платья Мэрион. Это обёртывание можно было уподобить тому, которое встречается у древнеегипетских мумий, если вы видели их в музее, то без труда поймёте, что имеется в виду. После снятия этих импровизированных «бинтов» выяснилось, что торс тщательно вымыт и не имеет следов крови.

Судебно-медицинское вскрытие показало, что Мэрион Паркер мертва довольно давно – более 12 часов. Конечности были отделены аккуратно хорошо заточенным инструментом, расчленение осуществлялось посмертно. По тому, как производились разрезы, можно было заключить, что расчленением трупа занимался человек, не имевший медицинского или ветеринарного образования. Преступник тщательно удалял следы крови и в целом действовал аккуратно, не спеша, по-видимому, в комфортной обстановке, в условиях хорошего освещения.

Торс Мэрион Паркер в морге перед проведением судебно-медицинского вскрытия.

На шее трупа имелся глубокий прижизненный разрез, возможно, он явился причиной смерти. Вместе с тем, ряд признаков указывал на душение девочки [точечные кровоизлияния в глазах, следы зубов на внутренней стороне губ и другие]. С определением точной причины смерти судмедэксперты затруднились – это было связано с тем, что внутренние органы жертвы отсутствовали. Весь комплекс внутренних органов – сердце, лёгкие, желудок, кишечник и прочие – оказался извлечён, а вместо него внутрь торса было набито различное тряпьё и газеты. Именно из-за отсутствия внутренних органов торс оказался очень лёгким.

Из-за манипуляций, осуществлённых преступником с телом, ответить на вопрос о сексуальном надругательстве не представлялось возможным.

На спине убитой девочки остались багровые следы с частичным сползанием кожи, происхождение которых судмедэксперты связали с поркой узким ремешком.

Врачи обратили особое внимание на то, что преступник старательно устранял все следы крови. Манипуляции убийцы, связанные с отделением конечностей и извлечением внутренних органов, были, несомненно, очень кровавы, и преступник затратил много сил и времени на то, чтобы смыть кровь. В распоряжении преступника должно было находиться помещение, в котором имелся водопровод, электрическое освещение, ванна, в этом помещении убийца чувствовал себя спокойно и мог действовать без спешки.

Изучая все кусочки ткани, бинты, газеты, использованные преступником для обёртывания трупа и заполнения его внутренней полости, врачи коронерской службы обратили внимание на полотенце, помещённое убийцей внутрь тела. На сравнительно плотной и гладкой части у края полотенца имелся кровавый отпечаток большого пальца. Снимать с ткани оттиски папиллярных узоров – дело очень сложное, в 1920-х годах напрямую зафиксировать отпечаток с ткани было практически невозможно. Обычно для этого отпечаток сначала фотографировали с максимально возможным разрешением, а потом уже восстанавливали отпечаток по фотографии. Получившийся результат мог быть оспорен в суде, но тем не менее для следствия очень важно было «вытащить» этот отпечаток для правильного ориентирования расследования.

Но помимо кровавого отпечатка, на полотенце имелась и кое-какая другая улика, возможно, не менее важная. Это был куцый полинялый обрезок ткани, прихваченный к краю полотенца буквально двумя стежками нитки. Такие обрезки подшивались в прачечных в качестве ярлычков, по которым можно было установить принадлежность вещи. На обрезке можно было разобрать едва видимые буквы BAA.

Дом семьи Паркер также сделался местом массового паломничества. На протяжении нескольких недель к нему приходили многочисленные группы зевак, дом показывали приезжим в качестве достопримечательности.

Могли ли эти буквы являться инициалами убийцы? Полотенце было старым, неоднократно стираным, вряд ли оно могло находиться в личном пользовании. Скорее, полотенце могло являться гостиничным имуществом, использоваться в апартаментах или меблированных комнатах.

Итак, к концу 17 декабря перед детективами, занимавшимися расследованием похищения и убийства Мэрион Паркер, стояли 3 первоочередные задачи: во-первых, им следовало найти недостающие части тела и внутренние органы убитой девочки; во-вторых, установить, если это окажется возможным, принадлежность кровавого отпечатка пальца на полотенце, извлечённого из торса Мэрион Паркер и, в-третьих, установить, кем использовались бирки с аббревиатурой ВАА при стирке банных принадлежностей.

С утра 18 декабря в Лос-Анджелесе началось нездоровое оживление. О том, что у работника банка Перри Паркера похищена дочь, сообщалось ранее, но информация о том, чем закончилось похищение, вызвала бурление чувств и эмоций. К полудню огромная толпа собралась на том месте, где преступник выбросил тело девочки. Другая толпа стояла перед домом Паркеров. Никакого разумного обоснования такое поведение горожан не имело – люди ждали каких-то новостей и хотели быть поближе к эпицентру событий, полагая, что возле этих домов они увидят и услышат нечто такое, чего не сообщат газеты и радио.

Окружной коронер Фрэнк Нэнс (Frank Nance) перед заседанием коронного жюри беседует с Мэри Холт, непосредственно видевшей похитителя и слышавшей его голос.

Случившееся с совсем юной Мэрион рождало массу вопросов, надо сказать, вполне обоснованных. Непонятно было, чего хотел преступник – он намеревался заработать или сводил счёты? Почему он похитил одну из двух близняшек, ведь он вполне мог забрать из школы двух? Для чего он убивал и так изощрённо расчленял тело? Почему совершенно безответственно повела себя директор школы Мэри Холт? Она действительно была настолько глупа, или прикидывалась таковой в попытке скрыть своё содействие похитителю? Как Перри Паркер додумался отдать деньги похитителю, не получив гарантии того, что дочь его жива? Почему он отправился на встречу один, не обратившись в полицию за поддержкой? Почему полицейские не контролировали телефонную линию семьи Паркер и её почту? Как могло получиться, что за спиной полиции член семьи вёл переговоры с преступником? Почему получал от него письма и телеграммы, а полиция ничего об этом не знала?