7 Шагов к Здоровью: ускоренная система абсолютного здоровья

Да неужели? А где доказательства?

Когда мы говорим, что наука «что-то доказывает», само по себе заявление весьма иллюзорно. Даже так называемые «главные» науки, такие как биология, химия или физика, испытывают трудности с доказательной базой, а установление абсолютного доказательства в области медицины и здравоохранения вообще можно считать невозможным. Главной целью любого исследования является выяснение того, что с некоторой долей вероятности может произойти при определенных обстоятельствах. Исследования в области медицины и здравоохранения являются, по сути своей, статистическими. Если вы прыгаете вверх, вы упадете обратно? Да, об этом говорит физика. Если вы курите 4 пачки сигарет в день, у вас будет рак легких? Ответ: может быть. Медицина может сказать вам, что у вас больше шансов заполучить рак легких, чем у тех, кто не курит, но никто не может сказать вам с полной уверенностью, что вы непременно им заболеете. Исследование питания осложняется огромным числом возможных различий между людьми. Все мы живем очень по-разному, отличаясь тем, что мы едим, что делаем, куда движемся, каков наш генетический фонд.

Тот факт, что мы живем неисчислимым количеством разных способов, делает доказательство воздействия некого фактора на некое заболевание практически невозможным. Обычно имеет место наблюдение за тем, что происходит при определенных условиях, но иногда и умышленное вмешательство с гипотетическим лечением, чтобы посмотреть, что будет происходить. По мере поступления новой информации исследователи взвешивают доказательства за и против. Когда доказательства, поддерживающие идею, перевешивают настолько, что ее уже невозможно правдоподобно отрицать, идею признают как скорее всего истинную. Именно таким образом многие ученые, исследователи и врачи из разных уголков планеты, включая доктора Кэмпбелла, выдвинули и аргументировали идею цельнопищевой, богатой витаминами растительной диеты. В наше время все больше искателей истины в области питания и здоровья, взвешивая доказательства из различных источников, убеждаются в удивительных преимуществах этой диеты.

Большие опасения

Вероятно, ни одно заболевание в мире не вызывает столько страха. Перспектива медленно и мучительно чахнуть в течение нескольких месяцев или даже лет рождает в человеке ужасные мысли. Поэтому каждый раз, когда СМИ сообщают об очередном обнаруженном канцерогенном химикате, общественность реагирует очень быстро. Некоторые сообщения могут даже вызвать панику, подобной той, что наблюдалась в случае с Аларом, химическим веществом, распылявшимся на яблоки в качестве регулятора роста. В феврале 1989 года, вскоре после того, как Совет по охране природных ресурсов США опубликовал доклад под названием «Недопустимый риск: Пестициды в детской еде», телевизионная программа «60 минут» на американском телеканале CBS посвятила часть своего выпуска Алару. В ее эфире представитель Совета заявил, что вещество, распыляемое на яблоки, является «самым мощным канцерогеном, который можно найти в продуктах питания».

Реакция общественности последовала незамедлительно. Одна женщина даже вызвала полицию, потребовав догнать школьный автобус и отобрать у ее ребенка яблоко. После этого по всей Америке яблоки исчезли из школьного питания. Яблочная ассоциация потеряла более $250 млн. В 1989 году в ответ на протесты общественности, производство и использование Алара были полностью прекращены. Истории, подобные этой, не являются исключением. За последние несколько десятилетий в популярных изданиях было выявлено немало химических веществ, вызывающих раковые заболевания. Возможно, вы слышали о некоторых из них:.

Аминотриазол (гербицид, применяющийся для обработки клюквенных культур, в 1959 году вызвал «клюквенную панику»);

– ДДТ (получил широкую известность после книги Рейчел Карсон «Безмолвная весна» (Silent Spring by Rachel Carson);

– Нитриты (мясные консерванты, усилители вкуса и ароматизаторы, добавляющиеся в сосиски и бекон);

– Красный краситель № 2;

– Искусственные подсластители (включая цикламаты и сахарин);

– Диоксин (промышленный загрязнитель, входивший в состав дефолианта Агент Оранж, химического оружия, применявшегося во время войны во Вьетнаме);

– Афлатоксин (грибковый яд, найденный в заплесневелом арахисе и кукурузе);

Все эти химические вещества имеют схожее воздействие на человеческий организм – все они становятся причиной раковых заболеваний. Каждый раз, когда обнаруживалось, что какое-то вещество увеличивало заболеваемость раком у подопытных животных или людей, реакция органов власти была действенной и незамедлительной. Например, когда Национальная токсикологическая программа США высказала «обоснованное подозрение в канцерогенном воздействии на человека» нитрозаминов (группы крайне опасных химических веществ, которые добавляются в сосиски, сало, мясные консервы и даже в свежее мясо, лежащее на магазинных полках, для ликвидации бактерий и придания розового цвета и желаемого вкуса), применение этих веществ в скором времени было запрещено. И это далеко не вся история. Немалые опасения вызывает опыт, в котором двадцать крыс разделили на две группы, каждую из которых подвергли воздействию разной концентрации NSAR (N-нитрозосаркозин, группа нитрозаминов). Одной группе крыс давали вдвое больше вещества, чем другой. Среди, крыс получавших низкие дозы NSAR, погибло от рака горла чуть более 35%. Среди крыс, получавших высокие дозы, все 100% скончались от рака в течение второго года эксперимента. А теперь несколько слов о том, сколько именно NSAR получали крысы. Чтобы получить объем NSAR, соответствующий низкой дозе, вам придется за 30 лет съесть 270000 бутербродов по полкилограмма колбасы в каждом.

Поскольку у мышей и крыс были обнаружены высокие показатели подверженности раку, логично ожидать, что NSAR окажется канцерогенным и для человека. Но так как дозы, вводившиеся животным, были поистине астрономическими, никто не знал, каков уровень реальной опасности для людей, и выяснить это доподлинно не было никакой возможности. Тем не менее, ученые сочли, что экспериментов на животных достаточно, чтобы с уверенностью заключить, что NSAR – это «логично ожидаемый» человеческий канцероген.Когда в 1970 году статья в престижном журнале Nature громогласно объявила, что нитриты способствуют образованию нитрозаминов в организме, тем самым подразумевая, что они могут провоцировать развитие рака, это вызвало серьезное беспокойство в обществе. Дословно было сказано вот что: «Сокращение воздействия на человека нитритов и некоторых вторичных аминов, особенно в продуктах питания, может привести к снижению заболеваемости раком». Внезапно нитриты стали считаться потенциальными убийцами, и многие продукты тогда попали в опалу. Ральф Надер (американский адвокат, политический активист, защитник прав потребителей и окружающей среды) причислил хот-доги к «самому смертоносному оружию Америки» Некоторые общества защиты прав потребителей призвали к запрещению нитритных добавок, и чиновникам пришлось пересмотреть свое отношение к потенциальному воздействию нитритов на здоровье.

В 1978 году эта тема получила новый толчок, когда исследование Массачусетского технологического института (MIT) обнаружило, что нитриты увеличивают заболеваемость раком лимфы у крыс. Согласно статье в журнале Science (№15/1979), в среднем крысы, которых кормили нитритами, заболевали раком лимфы с вероятностью 10,2%, а те, которых нитритами не кормили – с вероятностью 5,4%. Этого вывода было достаточно для взрыва общественного негодования. Последовала ожесточенная дискуссия в правительственных, промышленных и научных структурах. Когда пыль улеглась, группы экспертов выработали свои рекомендации, индустрия сократила использование нитритов и проблемы выпали из фокуса общественного внимания.

Мораль этой истории такова: научные результаты могут наделать очень большой переполох в обществе, когда дело доходит до канцерогенных или очень опасных химических веществ. Повышение заболеваемости раком от 5% до 10% в экспериментах с крысами, вызванное токсичностью нитритов, повлекло за собой столкновение мнений и миллионные расходы. Никто не отрицает тот факт, что эти добавки очень опасны и могут вызвать серьезные проблемы со здоровьем, и, тем не менее, это всего лишь возможность, причем маловероятная, и вряд ли она заслуживает такого шума в правительственных, исследовательских и журналистских кругах. Но что делать с исследованиями, которые дают куда более впечатляющие научные результаты, имеющие несравнимо большее значение?! Что если есть химическое вещество, способное «включать» и «выключать» раковое заболевание во всех 100% экспериментов с подопытными животными? Причем при самых обычных уровнях употребления, а не при тех колоссальных количествах, что используются в экспериментах с NSAR. Открыть такое химическое вещество – все равно, что найти “Святой Грааль”; его значение для онкологических исследований, равно как и влияние на здоровье человека было бы, без преувеличения, огромным. Резонно предположить, что это открытие могло бы наделать куда больше шума, чем нитриты, Алар и даже афлатоксин.

Именно этот факт иллюстрирует исследование животного белка . Начиная с филиппинских работ Кэмпбелла и найденной им статьи индийских ученых, вплоть до "Китайского исследования" и всех последующих его трудов, включая эпизодические свидетельства его коллег и врачей со всего света – все эти документы раз за разом показывают, что потребление животного белка имеет огромное влияние на онкологические заболевания и почти каждую из болезней, присущих современному западному обществу. Ученые – весьма скептически настроенные люди, поэтому, обнаружив связь между белком и раком, доктор Кэмпбелл должен был чрезвычайно тщательно выстроить свои исследования, чтобы ничего не упустить и ничего не прибавить лишнего. Если бы он открыто заявил, что белок отвечает за раковые процессы, то приобрел бы славу еретика и подвергся обструкции, как это случилось со многими другими искателями истины. Более 25 лет он получал финансирование от Национальных институтов здоровья и других лучших научно-исследовательских учреждений, таких как Американское онкологическое общество, Американский институт онкологических исследований и Фонд онкологических исследований Америки, что позволило ему написать более 100 научных работ, опубликованных в лучших профильных журналах.

Связь с раковыми заболеваниями

На начальном этапе возникло множество вопросов. И самый большой из них: «Каким образом белки влияют на раковые процессы, и каковы механизмы этого влияния?» Поэтому сперва ученые решили выяснить, влияет ли потребление белка на фермент, несущий основную ответственность за метаболизм афлатоксина. Этот фермент называется «оксидаза со смешанной функцией (ОСФ)». Он довольно сложен в изучении, потому что расщепляет фармацевтические препараты и другие химические вещества, а также одновременно обезвреживает и активирует афлатоксин. Первая гипотеза, к которой пришли исследователи, гласила, что потребляемые белки влияют на рост опухоли, изменяя процесс нейтрализации афлатоксина печенью. Затем специалисты задались вопросом, способно ли то количество животного белка, которое мы обычно потребляем, изменить активность фермента.

После серии экспериментов стало ясно, что активность фермента легко регулируется простым изменением количества потребляемого животного белка. Исследование доктора Кэмпбелла подтвердило выводы индийских ученых о том, что уменьшение потребления животного белка (с 20% до 5%) не только в значительной степени снижает активность вредных ферментов, но и делает это очень быстро. А это значит, что меньше токсичных побочных продуктов имеет возможность связывать ДНК, вызывая ее мутацию. Ученые проверили, действительно ли диета с низким содержанием животного белка уменьшает связывание продуктов ДНК афлатоксином. Они нашли доказательства того, что такая диета снижает активность ферментов и мешает опасному канцерогену связывать ДНК. Это были очень впечатляющие результаты, достаточные для того, чтобы показать, как уменьшение уровня потребления животных белков приводит к замедлению раковой активности. Однако, неутомимым исследователям и этого было мало. В дальнейшем они совершили еще несколько замечательных открытий, касающихся механизмов воздействия диеты с низким содержанием животного белка. Оказалось, что при этом:

– В клетку поступило меньше афлатоксина;

– Раковые клетки стали размножаться медленнее;

– В ферментном комплексе произошли множественные изменения по снижению его активности;

– Уменьшилось количество афлатоксинных соедениний в ДНК.

Выводы группы Кэмпбелла добавили веса результатам индийских исследований, обнаружив несколько способов и механизмов, присущих диете с ограничением животного белка. Во всем их обширном исследовании очень ясно прослеживается одна идея: снижение употребления животного белка существенно препятствует зарождению и формированию опухоли. Этот вывод, даже будучи основательно подтвержденным, для многих людей прозвучал провокационно.

Зависимость образования раковых очагов от содержания белка в пище

Это было невероятное открытие, но ученые решили пойти еще дальше и проделать еще несколько экспериментов. Их интересовало, что происходит на этапе активизации рака, ведь эта стадия обратима и для успешного лечения первостепенно важна. Будут ли на стадии активизации действовать преимущества диеты с ограничением животного белка, наблюдающиеся при инициации раковых процессов? Из-за сложностей, присущих изучению этой стадии рака (от крыс требовалось дожить до тех пор, пока опухоль не вырастет в полномасштабную), а также в силу увеличения расходов и времени проведения эксперимента, ученые решили обратить внимание на небольшие микроскопические скопления клеток, так называемые очаги. Очаги являются предвестниками будущих опухолей, они появляются сразу после окончания фазы инициации (инициация подобна прорастанию семени в землю, семя в этом примере олицетворяет рак). И хотя большинство очагов не становятся полностью развившимися опухолевыми клетками, они предвещают дальнейшее развитие опухоли. Изучая очаги, исследователи пришли к очень интересным результатам. Развитие очагов почти полностью зависит от уровня потребления животного белка, и совсем не зависит от потребления афлатоксина! После инициации афлатоксином при диете с 20% животного белка очаги растут гораздо активнее, чем при диете с 5% животного белка. Затем ученые проверили, есть ли какая-нибудь корреляция между различными диетами с ограничением животного белка и различными дозами афлатоксина. Они поинтересовались, способны ли животные, имеющие много раковых семян, выздороветь с помощью диеты с низким содержанием животных белков. Одной группе вводили высокие дозы афлатоксина и кормили низкобелковой диетой, а другой группе вводили низкие дозы афлатоксина и кормили диетой с высоким содержанием животного белка.

И вновь результаты потрясли исследовательскую группу. У животных с более сильной раковой инициацией (высокой дозой афлатоксина) при диете с 5% животного белка развивалось значительно меньше очагов. По контрасту с ними, у животных с низкой дозировкой афлатоксина на диете с 20% животного белка очагов выработалось существенно больше. Принцип был установлен. Развитие очагов, первоначально определявшееся содержанием воздействующего канцерогена, на самом деле в большей степени управляется содержанием животного белка в пище, потребляемой на фазе активизации. Животный белок на этой стадии оказался куда более решающей силой, чем канцероген, независимо от того, каким было первоначальное воздействие.Вот как сам Кэмпбелл описывает этот опыт: «Изложу пошаговую последовательность экспериментов, которые проводила моя помощница Линда Янгмен. Всем животным было введено одно и то же количество канцерогенов. Затем им давали либо 5%, либо 20% пищевого белка на 12-недельной стадии активизации. Мы разделили весь 12-недельный период на четыре этапа продолжительностью три недели каждый.

Этап 1 включал в себя недели с первой по третью, этап 2 – с четвертой по шестую и так далее. На первом и втором этапе, когда в корме животных присутствовало 20% белка, очаги, как и ожидалось, продолжали разрастаться. Но когда животные перешли на низкобелковую диету, уже в начале третьего этапа (20-20-5) в развитии очагов наблюдалось резкое замедление. Когда же в финальной стадии животных перевели обратно на 20% белка (четвертый этап: 20-20-5-20), развитие очагов включилось вновь. В другом эксперименте, когда животных кормили 20% белка на первом этапе, но переключались на 5% во втором (20-5), очаги развития также резко уменьшались. Как только животных на третьем этапе возвращали обратно к 20% (20-5-20), ученые опять становились свидетелями неоспоримой власти пищевого белка над раковыми очагами. Эти несколько экспериментов, вместе взятые, имеют очень глубокий смысл. Доказано, что очагами роста можно управлять на всех этапах развития, сворачивая или наоборот, наращивая их путем регулирования количества потребляемого белка». Чем больше животного белка проникает в организм, тем активнее растут и формируются раковые клетки, и наоборот, сокращение приема животных белков замедляет рост раковых клеток.Эксперименты группы Кэмпбелла также показали, что тело может «помнить» прошлые случаи отравления токсинами, даже несмотря на то, что при диете с ограничением животного белка накопленный негативный опыт может годами не проявляться. «То есть воздействие афлатоксина оставило генетический «отпечаток», который при диете с 5% белка в течение девяти недель оставался скрытым, и лишь с переходом на 20% белка пробудился в виде очагов. Проще говоря, тело хранит обиду. Это свидетельствует о том, что если в прошлом мы подвергались воздействию канцерогена, запустившего пока еще несущественные, «спящие» раковые процессы, то этот рак все еще может быть «пробужден» спустя некоторое время с помощью плохого питания». Исследования показали, что изменение раковых процессов весьма заметно даже при относительно небольшом потреблении животного белка. Ученые перепробовали разные варианты содержания белка в диапазоне от 4% до 24% и обнаружили, что при уровнях примерно до 10% очаги не развиваются. По достижении 10% очаги начинали стремительно расти, по мере увеличения доли пищевого животного белка становясь все больше и больше.

Зависимость образования очагов от содержания белка в пище

Очень интересная деталь: ученые обнаружили, что очаги развиваются только когда количество пищевого животного белка, необходимое для роста и развития тела (12%), достигнуто или превышено. Как только этот порог превышается, начинаются болезни. Другой интересный факт заключается в том, что проценты необходимого белка у крыс и у людей удивительно похожи. Рекомендуемая ежедневная норма (RDA) белка составляет 10%, то есть 10% нашей энергии мы должны получать от белка. На самом деле эта цифра гораздо выше, чем то, что действительно нужно телу, но поскольку все люди разные, для обеспечения надлежащего количества всем рекомендуется цифра в 10%. Средний национальный показатель потребления животного белка составляет около 15-16%, что соответствует 70-100 граммам, а 10% – это около 50-60 граммов в зависимости от веса тела и калорийности пищи. Значит ли это, что американцы в большей степени рискуют заболеть раком? Исследования указывают на это со всей определенностью.

Еще один эксперимент должен был объяснить, будет ли иметь действие повышение дозы афлатоксина при изменении содержания в рационе животного белка? И вот что обнаружилось: в группе крыс, в корме которых было 20% животного белка, по мере увеличения дозы очаги, как и ожидалось, увеличивались в числе и в размерах. Но в группе с 5% животного белка, при разном объеме введенного афлатоксина никакой разницы не наблюдалось; очагов не возникало даже тогда, когда крысы получали максимально терпимые дозы афлатоксина.

Зависимость отклика очага от дозы афлатоксина

Независимо от того, сколько вещества, вызывающего рак, вводилось животным, группа с низким уровнем животного белка в рационе (5%) не демонстрировала абсолютно никаких изменений в формировании и росте раковых клеток. Можно ли на основании этого утверждать, что даже если большую часть жизни человек подвержен воздействию различных канцерогенных веществ, болезнь не будет развиваться до тех пор, пока он не начнет употреблять продукты, способствующие росту опухоли? Ясно одно: раковыми процессами можно управлять с помощью питания.

Все ли белки похожи?

Возможность управлять развитием раковых опухолей через питание по-прежнему остается довольно радикальной идеей, в связи с чем возникает вопрос: при отсутствии достаточного количества белка, будет ли играть роль его тип? В описанных экспериментах использовался казеин (не сырое молоко, а обработанный изолят казеина), составляющий до 87% от всего белка коровьего молока. Поэтому ученые решили проверить, будет ли растительный белок иметь такое же влияние на рост опухоли. Ответом оказалось однозначное "нет"! Дальнейшие эксперименты подтвердили, что растительный белок не способствует росту раковых клеток даже при очень высоких уровнях потребления. Например, глютен, белок пшеницы, при том же уровне в 20%, продемонстрировал совсем другие результаты, нежели казеин.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.